Он закрыл бутылку пробкой и поставил на пол подальше с глаз, чтобы растянуть удовольствие.
– И кто приходил-то? Ты говорил, какие-то белые?
– Двое из них были африканерами Человек, говорящий на языке африкаанс (язык произошел от голландского). – Примеч. пер.

, один – черный. Их главный, большой уродливый белый, сказал, что я интересуюсь тем, что меня не касается, что из-за меня пострадали очень важные люди. Они хотели знать, кто такая Рени и особенно – почему она общалась с француженкой Мартиной Дерубен…
– Ты шутишь. Все из-за какой-то француженки?
– Будет лучше, если ты мне поверишь. Я сказал им, что ничего не знаю о ней, что Рени просто моя старая знакомая и попросила об услуге. Мне не следовало ничего им говорить, но я испугался. Вскоре они вернулись и сказали, что Рени больше не живет дома, что вы переехали. Они сказали, что им надо с ней поговорить, хотели объяснить, что ей лучше оставить их в покое и не лезть в их дела. И я…
– Обожди! – Длинный Джозеф выпрямился и чуть не перевернул свою бутылку. Нарастающий гнев, однако, не помешал ему схватить бутылку, спасая остатки вина. – Это ты пытался продать Рени с потрохами, я вспомнил. Ты выследил ее звонок!..
– Я… Да, это так.
– Мне следует прибить тебя! – Было заметно, что он испытывает тайную радость. Ситуация полностью подтвердила его предубеждение против таких людей, как Дель Рей, с университетским образованием и хорошо одетых. – Радуйся, что у тебя пушка.
– К черту все, я этого не хотел! Но они знали, где я живу, и заявились прямо ко мне домой! Они обещали, что не причинят ей вреда.
– Ага, нашел, кому верить, полицейскому-африканеру!
– Они не полицейские. Они не похожи на полицейских, но и на простых преступников тоже. Они узнали обо мне у кого-то из верхушки Комитета ООН по связи. Они не только знали, что я говорил с Рени, они знали, что я для нее сделал, с кем еще говорил, в какие файлы залезал. Я обнаружил у себя подслушивающее устройство – я сел поработать и наткнулся на него. Они не простые костоломы. У них большие связи.
– Ты продал Рени с потрохами, – сказал Джозеф, не желая расставаться со своими высокоморальными позициями. – Из-за тебя нам пришлось бежать.
У Дель Рея пропало желание защищаться.
– Мне пришлось гораздо хуже. Они сказали, что, если я не найду Рени, они убьют мою жену. А когда я не нашел ее, они добились моего увольнения и сожгли мой дом.
Длинный Джозеф глубокомысленно кивнул:
– Наш дом тоже сожгли, я еле успел вывести Рени.
Но Дель Рей даже не слушал.
– Все из-за той женщины, Мартины. Они все время спрашивали, почему Рени разговаривала с ней, подслушивал ли я их разговор. – Он покачал головой. – Они сожгли мой дом! Если бы собаки не разлаялись, мы с Долли сгорели бы заживо. Все произошло очень быстро, полицейские сказали, что это были зажигательные гранаты.
Длинный Джозеф ничего не сказал, но рассказ явно произвел на него впечатление. Эти люди были похожи на героев сетевых шоу. Он ощущал себя важной персоной уже от самого предположения, что такие парни гоняются за ним. Джозеф допил свое вино, проверил, не осталось ли чего на дне, а потом швырнул бутылку в угол гаража, будто это была граната, выгнавшая Дель Рея из его дома. Дель Рей вздрогнул, когда она ударилась об стену.
– Долли ушла от меня. Она вернулась к родителям в Мангуз. Я живу у друзей, а этот гараж принадлежит моему двоюродному брату. Похоже, что сейчас они не разыскивают меня, но я не настолько глуп, чтобы вернуться к прежней жизни и подставиться: «Вот он я. Приходите, убивайте!»
Длинный Джозеф размышлял, стоит ли использовать бесспорную вину Дель Рея, чтобы раскрутить его еще на одну бутылку, или просто сидеть и наслаждаться тяжелым кайфом от уже выпитой «Горной розы».
– А зачем ты схватил меня? – спросил он. – Зачем ты разгуливаешь с пистолетом, как какой-нибудь мафиози? Почему не дал мне увидеть моего мальчика?
Дель Рей фыркнул:
– Ты явно свихнулся, старик. Ты не мог навестить своего сына тайно. Твое счастье, что я первым увидел тебя. Ты должен меня благодарить, если бы до тебя добрались они, ты сейчас валялся бы в канаве, облитый бензином, а над тобой держали бы зажженную спичку, выпытывая, что еще ты хочешь сказать.
Джозеф содрогнулся, представив такую сцену, впрочем, мало отличающуюся от той, в которой ему довелось поучаствовать всего час назад, но он не собирался признаваться в этом перед типом в костюме и галстуке.
– Ну и что дальше?
Глаза молодого человека загорелись, будто его попросили пересказать сюжет рассказа, который он давно хочет написать.
– Мне нужно, чтобы Рени рассказала этим людям все, что они хотят знать. Если она разговаривала с этой Мартиной, то пусть пообещает больше этого не делать. Пусть оставит эту женщину в покое! Это выводит их из себя. И тогда все будет хорошо. Тогда я снова буду жить.
Даже Длинный Джозеф, который слабо представлял, в какой переплет попала Рени, почувствовал, что Дель Рей чересчур оптимистичен. Хотя какая разница?
– Это непросто, – вслух сказал Джозеф. – Совсем непросто. Рени здесь нет. На самом деле все очень сложно, то, чем мы с ней занимаемся. Мы не можем все изменить только потому, что какие-то хулиганы-африканеры запугивают тебя. – Он глянул на обеспокоенное лицо Дель Рея и покачал головой с видом пророка, скорбящего о греховности мира. – После того как я повидаю своего мальчика, мы подумаем, что можно для тебя сделать.
– После?.. Что за чушь ты несешь, приятель? – Дель Рей выпрямился и ударился головой о полку. – Больница на карантине! И даже если бы карантина не было, стоит тебе подойти к входной двери, как эти ублюдки вырвут тебе сердце!
Джозеф был спокоен и уверен в себе.
– Тогда ты, приятель, придумаешь, как нам попасть внутрь.
– Нам? Нам?
– Именно. Потому что я шел навестить сына, и если я не увижу его, я не отведу тебя к Рени или Мартине. А ты всю жизнь будешь прятаться по сортирам. Так что лучше подумай хорошенько. – Он прислонился к стене и улыбнулся устало, как бывалый искатель приключений. – Можешь подумать над этим по дороге за еще одной бутылочкой.

ГЛАВА 3
ДОМ ЗВЕРЯ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/МОДА: Одежда высокого класса – Поцелуй Смерти – мода для улицы.
(изображение: пацан на углу улицы)
ГОЛОС: Стремление лучших домов моды создать стиль одежды для улицы не нашло отклика у потребителей. Такие сети магазинов, как «Пэкрэт» и «Клоз», сообщают, что «шуты» пылятся на полках, а молодежь предпочитает простой силуэт одежды из латекса в аэрозоле.
(изображение: Бечи Барчер в магазине «Клоз» перед витриной с аэрозолями)
БАРЧЕР: «Нам нелегко было все переиграть, но сейчас латекс везде. Молодые хотят аэрозоли – и ничего не поделаешь».

Вечер в пустыне был мягким, пески лежали неподвижные и безжизненные, но Орландо Гардинера что-то тянуло вперед с силой ураганного ветра. Его друг Фредерикс оказался на удивление сильным и выносливым, но после того как погребальная урна была разбита, его силы начали иссякать, он тоже не мог сопротивляться тому, что тащило их обоих к замку, видневшемуся вдали, в котором спало нечто жуткое.
Неясно, замок ли притягивал их или что-то другое, но маленькие желтые дети-обезьяны из Дикого племени явно что-то чувствовали, выражая беспокойство пронзительными криками. Они цеплялись за Орландо, как маленькие летучие мыши. В наряде Таргора было так мало одежды, что мелюзга цеплялась прямо за его тело, образуя живую накидку из крошечных колючих пальчиков, но Орландо не обращал внимания на такие, по сравнению с его прошлыми похождениями, мелочи.
«Внутри что-то ужасное, и оно нас притягивает. Я просил богиню о помощи, но все, что я получил, – это глупые обезьяны. Чушь какая-то!»
Но в Иноземье чуши не бывает.
«А какая разница, мне все равно недолго жить, с чудовищем… или без него».
Он сделал шаг, потом второй. Обезьяны все перебрались к нему на спину и образовали колючую массу, стараясь закрыться от замка его телом. Они смертельно боялись этого места, что неудивительно, однако непонятно, почему богиня решила, будто они могут помочь?
– Спасайся бегством, Ландогарнер! – пискнул один из племени ему в ухо. – Там прячется Большое Страшное Ничто. Вся аппаратура сошла с ума. Удирай!
Орландо пытался сдержаться и не тратить время на объяснения, что для него бежать не легче, чем сочинить оперу на турецком языке. Но тут он понял, что малявка употребила слово «аппаратура», напомнив, что за этим безумием стоят машины. Он споткнулся обо что-то, торчащее из песка. Это был черепок от горшка, в котором в свое время были заперты обезьяны Дикого племени, на нем виднелся резной узор: перо в закругленном прямоугольнике.
«Войди во тьму, – говорила ему богиня Маат. Богиня, олицетворение порядка и истины. – Примеч. пер.

– Ты увидишь мой знак».
Но пока ее знак дал ему только миниатюрных обезьянок – сомнительный дар. Орландо заставил себя остановиться, сопротивляясь силе, похожей на вихрь в реактивном самолете, летящем на большой высоте с разбитым окном. Ему удалось схватить глиняный осколок прежде, чем замок притянул его ближе.
– Что ты делаешь с ним? – спросила ближайшая к его уху обезьянка. – Это от хозяйки.
– Ты… ты знаешь ее? – Орландо тормозил изо всех сил, но это лишь означало, что Фредерикс сейчас на несколько шагов впереди него, и расстояние между ними увеличивается.
– Она разговаривает с нами в темноте. Рассказывает нам истории! – Обезьянка перебралась в волосы Таргора. – Правда, тебе лучше повернуть назад, Ландогарнер.
– Проклятье! – по-итальянски взвизгнула другая обезьянка, объятая ужасом. – Хозяйка говорила, чтобы мы держались отсюда подальше.
– Я бы… хотел… держаться подальше, – сквозь стиснутые зубы пробормотал Орландо.
В голове стучало так сильно, что казалось, какой-нибудь сосуд в голове сейчас взорвется, как засорившаяся труба.
– Я… я не могу. Оно притягивает нас к себе. – Он с трудом сделал глубокий вздох. Орландо видел только спину несчастного Фредерикса, который, согнувшись, медленно продвигался вперед. – Ты сказала… «аппаратура»?
– Вся аппаратура вышла из строя, – сказала обезьянка, оседлавшая его голову. Он предположил, что это Зунни, хотя от такого шума в голове думалось плохо. – Как большая – как это называется? – сиголярность.
– Сингулярность? – Если бы он не был на грани срыва, он бы рассмеялся. – Как черное блокирующее отверстие? Ты это хочешь сказать? Это же виртуальность, черт возьми! – его голос прозвучал настолько резко, что несколько обезьянок свалились с него.
Он с удивлением отметил, что обезьянки летают кругами, тогда как его будто засасывает гигантская труба. Орландо не мог понять, почему их не тащит к замку.
– О-о-ох, – ему все труднее было говорить. – А вас что, не засасывает?
А Зунни, если это была она, продолжала, будто ничего не слышала:
– Сингулярность? Все стрелки указывают в одну сторону? Так ведь?
– Слишком запутано, – прочирикала другая обезьянка. – Такой маленький не получится.
Орландо не мог понять, о чем речь, у него не было сил даже попытаться. Он вдруг обнаружил, что сжимает черепок с такой силой, что пальцы побелели.
– Ты идешь туда, но не хочешь идти? – Крошечное желтое существо было слишком близко, чтобы его разглядеть. Оно порхало перед лицом, смутное и бестелесное, как видение ангела. – Тогда тебе нужно прорваться через него, перепрыгнуть.
– Хо-хо, Зунни, – сказала другая малявка. – Не пелеплыгнуть. – Голос у нее был таким тоненьким, почти неслышным и шепелявым, как у очень маленького ребенка. – Мозя дойти воклуг. Сделать гави колодец.
– Она хочет сказать – «гравитационный колодец», – пояснила Зунни. – Понял мысль?
Фасад замка из красного камня высился перед Орландо, как скала – невероятно высокий, невероятно твердый и внушительный, а обезьянки продолжали щебетать между собой.
«Фредерикс был прав, – с отчаянием подумал Орландо. – Это все равно что разговаривать со своим завтраком».
– Давай, беги со всей мочи, Ландогарнер, – обратился к нему один из мелюзги. – Это лучшее, что можно сделать.
– Не самое лучшее, – сказал другой. – Мистерьозо фобулозо. Требуется что-то получше.
– Я… не могу бежать, – сказал он сквозь зубы. – Я же сказал вам. Оно… оно меня захватило.
Зунни спустилась по пряди волос ему на лоб, царапнув щеку.
– Да нет же. Беги вперед к замку. Беги быстро. И быстро прокручивай мысли.
– Зунни, глухая итипоти, – взвизгнула другая обезьянка. – Это никогда не помогает, пусть просто быстро бежит.
– Все-таки попробуй быстро думать, – шепнула Зунни, маленькая цепкая заговорщица. – Большое Страшное Ничто спит – может, ты обманешь его.
Орландо чуть не плакал от усилия замедлить свое движение. Перед ним уже появился темный вход в замок – черное широкое пятно в стене, похожее на дыру от вырванного зуба. Фредерикс смутно маячил в нескольких метрах впереди, почти скрытый темнотой.
– Я не понял, – выдавил Фредерикс задыхаясь. – Бежать вперед? Бежать?
– Мы поможем, – пообещала Зунни. Она перебралась к нему на плечо, потом на спину, теперь он ее не видел, только слышал. – Мы поможем быстро вырваться, как через гравитационный колодец. Давай, мы толкаем!
Неожиданно вся шевелящаяся команда обезьянок собралась у него между лопаток и толкнула его на удивление сильно. Он полетел вперед среди мелькающих рук и ног, стараясь только удержаться головой вверх. Все вокруг завертелось, впервые Орландо не владел своим телом, но потом понял, что это еще не все: дверной проем, стены из огромных глыб песчаника, даже Фредерикс, странно медленно поворачивающийся к нему, – все было плоским и вытянутым и закручивалось в туннель, в который его швырнуло. Проносясь мимо Фредерикса, Орландо схватил его. В какой-то момент он почувствовал зажатый в руке, как щит, черепок с нацарапанным узором. Пальцы друга ухватились за другую руку, а потом все физические ощущения исчезли, остались только зрение и слух: он летел в бесконечный колодец и слышал только свист ветра.
«Я внутри», – только и успел подумать он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104