Даже Орландо, оказавшись перед удивительным существом, опустил свой меч.
– Мы не можем просто… – начала Рени, но замолчала, когда над ладонью начал светиться воздух. – Господи Иисусе!
Оказывается фокус, растянутый во времени, еще не закончился.
Поначалу она подумала, что открываются порота, но сияние потускнело, разошлось вширь, они уже смотрели не на него, а сквозь него – между кончиками пальцев великана и землей получилось окно немного неправильной формы, желтый свет струился где-то позади окна. Изображение стало четче и объемнее. И тут Рени ясно увидела просторную комнату, обитую золотом, в ней сидели существа со звериными головами, они были неподвижны как статуи. Перед каждым троном стоял громадный саркофаг, красный и блестящий, как кровь.
– Кто это? – прошептал Пол. Рени пожала плечами:
– Понятия не имею, но думаю, они нас не слышат. Похоже, что мы смотрим на них через одностороннее зеркало.
– Я знаю, кто они, – устало сказал Орландо. – Мы встречались с одним из них в симуляции Египта. Это Осирис. Мы смотрим на Братство Грааля.
Человек в короне, сидевший в центре, встал, протянул забинтованные руки и заговорил со своими погруженными в молчание товарищами на тронах.
– Час настал, – голос Осириса едва долетал до Рени и ее друзей, словно между ними был длинный пыльный коридор, словно это был вздох из могилы. – Церемония начинается…

* * *

Феликс Жонглер помолчал, собираясь с мыслями. Мощный сбой системы, случившийся минуту назад, потряс его и остальных членов Братства Грааля. Вся Эннеада продолжала перешептываться, даже не потрудившись экранировать свои переговоры.
– Церемония начинается, – снова объявил он, – Мы все давно ждали этого момента. Сейчас мой слуга внесет ваши чаши.
Анубис с головой шакала вышел из тени, его черные пальцы сжимали большой золотой кубок. Жонглер старался прогнать раздражение – эту роль должен был исполнить Дред, но он куда-то исчез, связь с ним потеряна, поэтому на роль Посланца Смерти пришлось использовать наспех состряпанную марионетку. Жонглер успокаивал себя мыслями о том наказании, которому он подвергнет строптивого слугу, когда тот объявится.
– Возьмите то, что он вам предлагает, – подсказал он собравшимся, – Всем хватит.
В самом деле, как только птицеголовый Жиан Бао взял кубок, в руке слуги возник другой, и он покорно вручил его следующему из сидящих, желтолицему Пта. Когда Роберт Уэллс получил свой кубок, а Анубис повернулся к Дэниелю Якубиану – Хорусу с соколиным клювом, Уэллс повернулся к Жонглеру и поднял свой кубок в шуточном приветствии.
«Ладно, это можно стерпеть, – подумал Жонглер, которого американец ужасно раздражал. – Пока. Но я заставлю его страдать вечно, если он посмеет выдать нашу игру».
Когда каждый из чудесным образом размножающихся кубков был вручен членам Эннеады, слуга-шакал почтительно исчез в тени.
«Может, и к лучшему, что Дреда с нами нет, – подумал Жонглер. – От молодого дурака можно ожидать любой глупости, которая испортила бы торжественность момента».
Возникшую неловкую паузу прервала Сехмет. Богиня с головой львицы заглянула в свой кубок и сказала:
– А зачем это? Разве нельзя просто нажать кнопку или… еще что? К чему вся эта чушь?
Жонглер молчал.
«Теперь уже близко. Терпение!»
– Потому что то, что мы делаем, еще никто никогда не делал, мадам. Это событие происходит впервые в истории – разве оно не достойно красивой церемонии? – Он постарался улыбнуться, но лицо Осириса не было для этого предназначено.
Однако Имону Дедобланко непросто угомонить:
– Странно все это. Мы… мы должны выпить яд?
– Только символически, яростная Сехмет. На самом деле каждый из вас выбрал метод, который считает лучшим для… для перехода.
Для некоторых членов Братства это значило, что их смерть будет тайной еще некоторое время, отчасти чтобы сохранить власть, отчасти чтобы мир не удивился одновременному уходу из жизни такого количества известных и могущественных людей.
– Но если вы спрашиваете, обязательна ли физическая смерть, я отвечу «да». Ну же, вам все это уже объясняли.
Африканский пожизненный президент с головой крокодила тоже уперся:
– А почему нельзя сохранить свое реальное тело? Жонглер еле сдерживал свой гнев:
– Как странно, что ты это спрашиваешь в последний момент, Амбодулу. Дело в том, что ты не сможешь вернуться в свое физическое тело, в котором находишься сейчас. Иначе возникнет две версии тебя – твоя физическая и бессмертная, живущая в Сети. Ты получишь самого страшного соперника, двойника, который знает источник твоей энергии, который имеет доступ ко всем твоим ресурсам. – Он тряхнул головой. – Уэллс, ты ведь создавал систему, объясни ему, у меня не хватает терпения.
Лицо Пта цвета лимона сохраняло торжественность, но Жонглеру показалось, что Уэллса забавляла ситуация. Жонглер с огорчением подумал, что главная проблема американцев в их любви к хаосу ради хаоса.
– Большинство из собравшихся давно поняли и смирились с неизбежным, – спокойно заговорил Уэллс – Но я могу объяснить еще раз, чтобы не было недомолвок. Знаю, страшно сделать этот шаг, – Он посмотрел на сидящего напротив Якубиана с головой сокола, не столько за поддержкой, как догадался Жонглер, сколько взглядом требуя, чтобы тот не раскрывал рта. – Главная проблема состоит в том, что сознание невозможно переносить…
– Что? – Сехмет приподнялась на троне, обнажился злой оскал. – Что же мы тут делаем?
– Будьте любезны, соблюдайте приличия. От вас не требовали знания всего процесса Грааля, но все же стоило потратить немного времени, мадам Дедобланко. – Уэллс нахмурился, – Я собирался сказать, что перенос сознания, как его представляют в научной фантастике, невозможен. Сознание – это не предмет и не набор предметов, невозможно сделать копию всего, что содержит сознание, а потом… включить его, – Он изобразил, будто нажимает на кнопку, про которую Дедобланко поминала раньше.
– Сознание – это уравновешенная система, комбинация нейрохимических элементов и отношений между этими элементами. Эта система настолько сложна, что даже люди, которые создавали процесс Грааля, не до конца понимают ее. Но они… мы… узнали, как сделать то, что нам нужно. Мы не можем перемещать сознание из физического тела в компьютер, каким бы мощным он ни был. Вместо этого мы создали зеркальную систему – виртуальное сознание – для каждого из нас, а потом наш мозг идентифицирует его как оригинал. Как только создается первоначальная матрица – основа для существования искусственного сознания, – вы должны помнить, что вам подбирали так называемый таламический разветвитель, искусственный биологический прибор, который дублирует всю деятельность мозга. И с того момента ваш мозг использовался для создания дубликата здесь, в системе Грааля.
Определенные элементы, встроенные в разветвитель, заставляли ваш физический мозг дублироваться в мозге виртуальном – создавалось как бы зеркальное хранилище воспоминаний, – обе версии существовали параллельно. Виртуальный дубликат поддерживался в бессознательном состоянии, конечно наподобие сна без сновидений. Он ждал сегодняшнего дня. Это объяснение, безусловно, упрощенное, но ведь вы могли пользоваться любой литературой. Вы в любой момент могли прочесть все что угодно. – Теперь он улыбался. – Хотя, пожалуй, уже несколько поздновато.
А теперь пора завершить процесс – но это не переход. Даже сейчас, когда мы с вами разговариваем в этой виртуальной комнате, ваше сознание в Сети продолжает совершенствоваться. Пели мы просто пробудим это виртуальное сознание, вы не заметите разницы, но по-прежнему будете находиться в своих смертных, умирающих телах. Полностью идентичная вам копия начнет свое существование, у нее будут все ваши воспоминания до момента ее пробуждения, эта копия может жить исключительно в Сети. Но она будет с вами недолго – с момента пробуждения она начнет развиваться самостоятельно, начнет отделяться от вас – нечто с вашими воспоминаниями, желающее вести свою собственную жизнь. Оно будет вечным, но вы, те, что сейчас сидят здесь, вы будете стареть, болеть и в конце концов умрете.
Уэллс откинулся в кресле, ему явно нравилась роль лектора, он говорил так, словно перед ним группа инженеров Телеморфикса, а не самая могущественная группа заговорщиков в мире.
– Вот поэтому вы должны покинуть свои физические тела. Если вы это сделаете, ваши тела умрут, а виртуальная копия оживет. И тогда это уже не будет копия, это будет оригинал – все ваши воспоминания вплоть до момента, когда вы поднесете кубки к губам. – Он оглядел бесстрастные звериные головы, сидящие полукругом. Когда вы ложитесь спать, разве вы боитесь, что утром станете другими? А сейчас это даже будет не сон, лишь доля секунды, и вы оживете в Сети, без физических ограничений, неподвластные старению, болезням и смерти.
– Но если мы умрем на самом деле, – спросила богиня с головой крокодила, – и наше виртуальное тело станет единственным, что случится с нашими душами?
Уэллс рассмеялся:
– Пели вы на самом деле в это верите, вам следовало иначе потратить свои деньги.
В комнате наступила тишина.
– Хватит, – заявил Жонглер, поднимаясь. – Сейчас не время спорить. У всех была возможность принять решение. Если кто-то хочет сейчас раскланяться, в самый последний момент, мы не будем по нему скучать – они оплатили свою долю вечной жизни, теперь она станет нашей. Поднимите кубки!
Большинство так и сделали, хотя кое-кто не мог решиться.
– Если вы не выпьете, не наступит смерть, которую вы выбрали для своего тела, вы не пройдете. Вы не станете богами, как мы.
Никто не пошевелился. Жонглер раздумывал, не подать ли пример самому. Но поскольку он не собирался пока покидать свое тело, а лишь сделать вид, он колеблется. Старик не хотел, чтобы он, Уэллс или кто-то из избранных были вынуждены рисковать.
Ситуацию спас Риккардо Клемент, который поднял свой кубок и заявил:
– Я верю. Я верю сеньору Жонглеру, и я верю в Грааль. Вперед, к Вечности! – Он поднес кубок к своему странному рту насекомого и выпил содержимое. Где-то в физическом мире его системы жизнеобеспечения отключились.
Даже Жонглер смотрел на него с интересом. Сначала Хепер с головой скарабея просто сидел, поглядывая по сторонам, потом его сим стал твердеть – реально тело умирало. Мягкие усики превратились в прутики, потом Клемент сполз с огромного каменного трона на золотой пол.
Все замерли в ожидании. Глаза устремились от распростертого на светящемся полу сима, похожего на дохлого таракана, лежащего посреди базилики святого Петра, к саркофагу у опустевшего трона. Отполированная алая крышка начала подниматься, сначала были видны только тени. Но вот тот, кто там находился, сел, его осветил отраженный золотыми стенами свет солнца. Это был человек, улучшенная копия молодого Риккардо Клемента, обнаженная и прекрасная, но глаза его блуждали. Эннеада стала перешептываться, все громче по мере того, как проходили секунды.
– Кто ты? – спросил Жонглер. Для большего эффекта он встал и протянул вперед руки. – Как тебя зовут, о воскресшая душа, о новорожденный бог?
– Я… Я Клемент, – сообщил обнаженный юноша. Он принялся разглядывать остальных с любопытством. – Я Риккардо Клемент.
Все облегченно вздохнули. Кое-кто вскрикнул от радости и облегчения.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Жонглер, даже его собственное больное сердце, находящееся далеко, билось от волнения. Они сумели! Им удалось отринуть Неизбежный конец, скоро и он сам станет бессмертным. Братство победило смерть – ужасный бесстрастный мистер Джинго повержен.
– Я… хорошо себя чувствую. – Прекрасное лицо было неподвижно, зато глаза моргали, словно от удивления. – Хорошо… иметь тело.
Его засыпали вопросами. Новый Клемент отвечал медленно, но все ответы были правильными. Тогда многие стали поднимать бокалы и с криком «к Вечности!» жадно пили, смеялись и переговаривались, убивая свои смертные физические тела. Один за другим некоторые сразу, другие медленнее – все зависело от способа самоубийства, который они выбрали, – симы Эннеады с головами зверей затвердевали на тронах. Некоторые тряслись и падали на пол, некоторые замирали там, где сидели.
Жонглер, Уэллс, Якубиан и Жиан Бао выпили свои кубки в отличие от остальных без колебаний, потому что они лишь делали вид, что совершают самоубийство.
Тут же открылись четыре саркофага, по одному для каждого – Жонглера, Уэллса, Жиан Бао и Якубиана, – ложные реинкарнации, которые Жонглер приготовил для них, дабы убедить остальных членов Братства, что они тоже перешли в Сеть. Пустые симы сели, моргая глазами как бы от удивления, – запрограммированный спектакль, который проходил без зрителей.
Ни один саркофаг больше не открылся.
Удивление быстро перешло в панику. Жонглер быстро отключил четыре ложных возрождения и перенес свое тело к ближайшему из Братства. Это был португальский фабрикант по имени Фигейра. Его сим бога Хнума с головой барана наполовину сполз на пол и был твердым, как мрамор.
– Какие-то неполадки? – спросил Жиан Бао с притворной мягкостью.
– Если ты задумал шутки шутить… – прорычал Якубиан.
– Они мертвы. – Жонглер слушал, свой голос как чужой, он ничего не понимал – неужели Иной сломался окончательно? Но ведь все выглядело нормально. – Они все умерли, они убили свои настоящие тела. Это не шутка, они должны были возродиться здесь… – Он повернулся к Риккардо Клементу. Прекрасный юноша по-прежнему сидел в саркофаге, безусловно живой, довольный просто тем, что живет в своем теле, он не обращал никакого внимания на то, что происходило. – Но ведь с Клементом получилось, почему же с другими?..
Уэллс разглядывал скрюченный застывший сим Имонны Дедобланко.
– Похоже, ты был прав, откладывая наше собственное перерождение. – Он встал. Он снова улыбался, хотя несколько натянуто. – Полагаю, что, когда мы решим небольшую проблему, нам достанется больший кусок пирога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104