Тебе нужно еще поспать. – Она хмурилась, но рукой ласково коснулась его лба.
– Вот, – она вытащила что-то из складок своего широкого ситцевого платья. – Проглоти это. Ты будешь чувствовать себя немного лучше.
Он не решился спорить и проглотил без воды шарик.
– Это что?
– Египетское снадобье, – ответила она. – Они делают лекарства из хвоста крокодила. – Впервые она позволила себе улыбнуться. – Но тут крокодилом и не пахнет. Это снадобье – из коры ивы. Через несколько тысячелетий его назовут аспирином.
Орландо не очень позабавил рассказ, в отличие от миссис Симпкинс, но у него не было сил признаться ей. Он откинулся на кровати, Фредерикс присел на корточки у изголовья и взял его за руку.
– Ты поправишься, Гардинер.
Орландо хотел напомнить ему, что он никогда не был и не будет здоров, но что-то тащило его вниз, как речные водоросли, цепляющиеся за ноги утопающего.

* * *

Когда он снова проснулся, его самочувствие было немного лучше, и после непродолжительных пререканий Орландо разрешили сесть. Похоже, нервы возвращались к жизни. То, чем был набит его матрац, было колючим, как конский волос, а свет, льющийся из распахнутой двери, отражался от белых стен и бил по глазам.
Когда миссис Симпкинс ненадолго выходила в другую комнату, Орландо подзывал Фредерикса.
– Что происходит? – шепотом спрашивал он. – Что случилось с замком и как мы попали сюда? И вообще где мы находимся?
– Это чей-то дом, – отвечал Фредерикс, оглядываясь через плечо, не идет ли грозная миссис С. – Очень большой дом. Она сказала правду, хотя и не всю. Компания парней, вооруженных чем-то вроде бейсбольных бит, собиралась тебя убить, но она всех успокоила.
– Так где же мы сейчас? Ведь это все еще Египет? Как нас сюда занесло?
У Фредерикса был несчастный вид.
– Да, это Египет, но я больше ничего не знаю. Когда мы подошли к замку, мне показалось, что из него выскочит страшное чудовище и просто сожрет нас; вроде я отрубился, а потом очнулся снова. Тебя не было. Рядом была река, а вокруг этот большой город. Потом я услышал голоса и пошел посмотреть. Ты был там, стоял в реке и разглагольствовал, кричал что-то о Божьей помощи.
– Я ничего такого не помню, – сказал Орландо, тряхнув головой. – Но у меня были очень странные… то ли сны, то ли на самом деле… про этот замок.
И тут вдруг он вспомнил:
– А где же обезьянки?
– Здесь они. Им нельзя заходить – женщина их боится. Они облепили тебя, когда ты спал в первый день, а она гоняла их шваброй. Я думаю, они сидят где-нибудь на дереве в этом, как его, внутреннем дворике.
– Ничего не понимаю… – сказал Орландо. – Что делает в древнем Египте некто по имени Бонни Мей?
– Но немного там и парней по имени Орландо Гардинер на постройке пирамид для фараона, – раздался резкий голос от двери. – Или много?
Фредерикс отскочил с виноватым видом.
– Ему лучше, – заявил друг Орландо. – И он начал спрашивать.
– Может быть, – ответила миссис Симпкинс. – Может быть. Думаю, и мне можно задать парочку вопросов. Ну, скажем, где ты это взял и почему так в это вцепился, что на черепке остались следы пальцев?
Она показала черепок от разбитого горшка, размахивая изображением пера перед лицом Орландо.
– Ну же, парень. Господь Бог не помогает лжецам, он не терпит обманщиков.
– Послушайте, – сказал Орландо, – не обижайтесь, но почему я должен что-то вам говорить? Я не знаю, кто вы. Я хочу сказать, что благодарен за заботу и пристанище, но, может, нам пора уходить и оставить вас в покое?
Он попробовал встать на ноги, но, встав, еле удержался от падения. Ноги были как ватные, от усилия устоять на ногах он стал задыхаться.
Смех Бониты Мей был невеселым.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, мальчишка. Во-первых, ты и до угла не дойдешь без помощи друга, во-вторых, скоро стемнеет, и как только ты окажешься на улице, тебя разорвут на части. Ты здесь чужой.
– Разорвут на части?
– Расскажи ему, – обратилась она к Фредериксу. – Не люблю я, когда мне перечат.
Она сложила руки на своей широкой груди.
– Здесь идет… что-то вроде войны, – подтвердил Фредерикс. – Ходить по ночам небезопасно.
– Небезопасно? – фыркнула женщина. – У тебя удивительный дар все преуменьшать, юнец. Улицы Абидоса полны мерзостей, и это правда. Существа с головой грифов и пчел, мужчины и женщины, метающие молнии и передвигающиеся в летучих лодках, скорпионы с человеческими руками, невообразимые чудовища. Как Судный день в Откровении Иоанна Богослова. Если Господь позволит мне так говорить о городе, слабой копии его Вселенной, ставшем пристанищем грешников.
Она посмотрела на Орландо своими агатовыми глазами.
– И что хуже всего, – во всем этом виноват ты.
– Что? – Орландо повернулся к Фредериксу, который пожал плечами с видом невинной овечки. – О чем она?
– Ну… – начал его друг, – ты помнишь Умпу-Лумпу? Парня с головой волка? Похоже, он затеял что-то типа революции.
– Осирис сейчас в отъезде, а его помощники Тефи и Мават – злобные создания, – пояснила миссис Симпкинс. – Они стараются вернуть себе и подобным им существам контроль надо всем, пока нет босса, а это значит много боли и крови. Они уже немало натворили. Так что лучше оставь мысли о том, что ты будешь, а чего не будешь делать, при себе.
Ошарашенный Орландо застыл на месте, пытаясь сообразить, в чем дело. Пятно света на стене уже переместилось, по белой штукатурке поползли тени; слова женщины все еще звучали у него в голове, и он буквально чувствовал, как жители города с ужасом ждут наступления темноты.
– И… и что нам следует сделать? Что это все значит для вас, мэм?
Миссис Симпкинс хмыкнула в знак одобрения более уважительного к себе отношения.
– Вам пока не понять, что это для меня значит. Вы разгуливаете по стране, где живут строители могил, с пером от Маат, зажатым в руке, будто это ваша последняя надежда, и я хочу знать почему?
– Откуда ты знаешь о… о ней?
– Кто здесь задает вопросы, парень? – Женщина смотрела на него, и Орландо подумал, что она могла бы расколоть орех между насупленных бровей, если бы захотела. – Я не только знаю ее, мой муж погиб в застенках Осириса, защищая ее тайну, и еще восемь моих друзей погибли. Поэтому ты должен понять, что я теряю выдержку, когда речь заходит об этом. Лучше расскажи мне все.
Орландо набрал в легкие побольше воздуха. Инстинкт самосохранения требовал, чтобы он не задавал больше вопросов, но он слишком долго жил под смертным приговором, чтобы его было легко запугать.
– Ну скажи хотя бы, кто твои друзья, пожалуйста. Почему ты здесь?
Бонита Мей тоже набрала в легкие воздух.
– Я прошу у Бога терпения. – Она закрыла глаза, словно вправду молилась. – Мы – Круг, молодой человек, и мы намерены отправить всех этих грешников и лжебогов в преисподнюю на скоростном лифте. Ну, теперь ты доволен?

ГЛАВА 4
ЗАТРУДНЕНИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИНТЕРАКТИВНЫЕ ИГРЫ: IEN, 4.00 (Евр., Сев. Ам.) – «Ответный удар».
(изображение: Кеннеди, борющийся с крокодилом)
ГОЛОС: Стаббак (Каролус Кеннеди) и Ши На (Уенди Йохиpa) отправляются в джунгли на поиски химического препарата, за которым охотится злобный доктор Метусела (Мойше Рейнер). Требуются 5 актеров на роли местных жителей Йаномамо и статисты. Обращаться: I EN.BKSTB.CAST.

– Все выглядит абсолютно нормальным, – Флоримель открыла глаза. – Все, как в обычной жизни. Острое – остро, мягкое – мягко, горячее – горячо, даже если огонь ненастоящий. Но вообще-то становится не по себе.
– Извини, – Рени подняла дымящуюся палку, лежавшую у ноги Флоримель и поднесла ее к своей руке. Жар был вполне натуральный. – Следовательно, даже здесь симуляция безупречна.
– Но мы по-прежнему не знаем, зачем и почему, – сказала Мартина, хмурясь. – У нас у всех разное оборудование. Рени, у вас с !Ксаббу даже нет вживленных имплантов. Но мы все получаем одинаково сложный входной сигнал.
– Но не с самого начала, – вспомнила Рени. – !Ксаббу жаловался, что у него обоняние было очень слабым, и объяснял это несовершенством системы ВР военной базы, которой мы пользуемся. Но больше он на это не жаловался. Может, он просто привык?
Мартина хотела что-то сказать, но вместо этого на ее лице появилось странное выражение, которое Рени назвала про себя «взглядом, следящим за спутником», потому что наводило на мысль, будто Мартина принимает сигнал из далекого космоса.
– А вот и он, – сказала Флоримель, поднимаясь с земли. – Можно его спросить.
Рени обернулась и увидела знакомую фигуру !Ксаббу на гребне ближайшего холма. Казалось, он остановился посмотреть на них.
– Быстро они вернулись. Интересно, где Эмили и Т-четыре-Б?
– Ссорятся, – сухо произнесла Флоримель. – Может, лупят друг друга портфелями. Трудно понять, то ли они смертельные враги, то ли влюбленные подростки.
– Ну, если Эмили ищет отчима для своего ребенка, ее выбор невелик, – Рени прищурилась, приглядываясь. – Почему !Ксаббу там остановился?
По телу пробежала дрожь, и она помахала рукой неподвижной фигурке. – !Ксаббу?
– Это не он, – произнесла Мартина странным сдавленным голосом.
– Что?
– Это не он, – Мартина тоже вглядывалась, прищурив глаза, как от головной боли. – Я не знаю, кого или что ты видишь, но могу сказать тебе, что это не !Ксаббу.
Пока Рени пыталась подняться, бабуин на холме сдвинулся с места – то ли пошел вперед, то ли назад – и исчез.
То место, где он стоял, было пусто: насколько мог охватить взгляд, лежала недоделанная земля, открытая и необитаемая, напоминающая мятое старое одеяло, и никаких значительных неровностей, чтобы можно было скрыться.
– Куда же он пошел? – удивилась Рени. – Здесь негде спрятаться.
– Если только это не такое существо, что мы видели на днях с Т-четыре-Б, – предположила Флоримель. – Оно просто шагнуло в пустоту и исчезло.
– И что это такое было? Как ты думаешь, Мартина?
– Жаль, что не могу помочь, – ответила француженка. – Я понятия не имею. Я только знаю, что силуэт не был похож на !Ксаббу. Трудно описать то, что я увидела… Могу только сказать, что оно одновременно и сложнее и проще каждого из нас.
– Оно похоже на тех детей-привидений, что ты нам описывала? – спросила Рени. – На какое-нибудь из них?
– Нет. Те воспринимались, как люди, чем бы они ни были на самом деле. Скорее, это похоже на проход, ведущий куда-то. У меня было впечатление, будто то, что мы приняли за !Ксаббу, – на самом деле что-то вроде куклы в чьей-то руке, я чувствовала эту руку.
Флоримель кашлянула:
– Не могу сказать, что мне все это нравится. Может, нас ищет кто-то из Братства Грааля? Может, фальшивая Квон Ли вернулась в другом образе?
Мартина отрицательно покачала головой и потерла глаза, как человек, уставший от разглядывания чего-то.
– Вряд ли. Возможно, это особенность места. Может быть, отражение, подобие эха !Ксаббу.
Рени очень захотелось поделиться страшной мыслью, пришедшей ей в голову:
– А может, это делает само это место. Наблюдает, анализирует, копирует нас.
– Двойники, – задумчиво сказала Флоримель. – Нет. Вряд ли. Двойники. Двойники.
Рени удивилась:
– Что ты имеешь в виду?
– Я думаю, ты знаешь, как это звучит по-немецки. Моя программа все переводит на английский.
– Я могу произнести это слово, – усмехнулась Мартина, – потому что я говорю по-английски. Это парадокс. Флоримель хочет сказать «doppelganders».
Рени кивнула.
– Да, я знаю это слово. Но оно мне не нравится. – Она вздрогнула и огляделась по сторонам. – Мы уже голосовали, и я не хочу менять результат, но мне никогда не нравилось это место, а теперь еще меньше.
Она не сказала, а может быть, и не нужно было говорить, поскольку товарищи Рени уже хорошо ее узнали и понимали, что она испытывает сильнейшее желание что-нибудь предпринять. Это чувство переполняло ее.
– Мы знаем, Рени, – мягко сказала Мартина. – Но мы все равно не можем ничего предпринять, пока не вернулись остальные.
Рени хотела что-то ответить, но вдруг ей вспомнилась старая история о привидении, которую ей рассказывала бабушка. В этой истории дух умирающего явился его близким, которые находились очень далеко. Она онемела от сковавшего ее страха.
Рени испытала такое сильное облегчение, когда, наконец, !Ксаббу и остальные прошествовали в лагерь, что смогла только обнять сим бабуина, а потом, во время их отчета об экспедиции, постоянно старалась к нему прикоснуться.
– Дело в том, что мы ничего не нашли ни в одном из четырех выбранных нами направлений, ничего, кроме маленьких странностей наподобие тех животных, что видели Т-четыре-Б и Флоримель вчера, и я тоже кое-что обнаружил.
– Человек-обезьяна споткнулся обо что-то невидимое, – пояснил Т-четыре-Б с воодушевлением.
– Не совсем так, – возразил !Ксаббу, чье достоинство было, видимо, ущемлено. – Я обнаружил, что здесь есть места, где почва выглядит странно и где мы можем пройти через объекты, которые видим перед собой. Есть места, где воздух твердый. По крайней мере, намного плотнее, чем должен быть, как будто… не могу подобрать слово. Как будто… он превращается во что-то.
– И что это значит? – Рени настолько обрадовалась возвращению !Ксаббу и остальных, что не могла сосредоточиться.
– Часть этого места для нас невидима, а часть нельзя потрогать, но можно видеть. – Он поднял руки в знак того, что лучше ответить не может.
– Мы не можем полностью доверять нашим органам чувств, вот в чем суть, – тотчас сказала Флоримель. – Так происходит во всей Сети, но по-разному.
– Но здесь все иначе, ты же знаешь, – ответила Рени, которой Флоримель нравилась больше после своей исповеди, однако что-то в манерах немки до сих пор отталкивало ее. – У нас здесь было происшествие, и тебе следует о нем знать, !Ксаббу.
Она вкратце рассказала ему о бабуине-фантоме. Он разволновался больше, чем Рени ожидала, и страхи вернулись к ней.
– Значит, вы видели нечто похожее на меня, – заключил он. – Но оно с вами не разговаривало.
– Не разговаривало? Оно даже не двигалось, пока не начало исчезать, – Рени не нравилось мрачное выражение лица !Ксаббу. Не напомнила ли она ему о каком-нибудь мрачном предрассудке его племени?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104