Кроме того,
в течение первых трех дней, он также получал идарубицин. Его иначе называ
ют «красная смерть» из-за ярко-красного цвета и чрезвычайно высокой ток
сичности Ц он уничтожает огромное количество клеток в костном мозге. Кр
оме того, Донни Рэй получал аллопуринол Ц препарат против подагры, кото
рая обычно развивается в результате массовой гибели кровяных клеток. До
нни Рэю также постоянно делали внутривенные промывания, чтобы очищать п
очки от продуктов распада. И ещё ему назначили антибиотики и лекарства, п
одавляющие размножение грибков. В частности, от грибков он получал амфот
ерицин Б. Это чрезвычайно токсичный препарат, вызывающий лихорадку. Посл
е приема его у Донни Рэя температура поднялась до 40 градусов. Подъем темпе
ратуры сопровождался сильнейшей дрожью Ц недаром амфотерицин Б назыв
ают иначе «адской трясучкой». Несмотря на это тяжелейшее лечение, Донни
Рэй держался молодцом, стоически перенося все испытания.
Подобный курс химиотерапии проводится с целью уничтожить все клетки в к
остном мозге и попытаться создать окружение, в котором нормальные клетк
и размножаются быстрее, чем лейкозные.
Ц И это случается?
Ц Лишь на короткое время. И все же применяем эту схему, хотя и прекрасно о
сознаем неизбежность рецидива лейкемии, если, конечно, не провести транс
плантацию костного мозга.
Ц Доктор Корд, вы можете рассказать присяжным, как проводится эта проце
дура?
Ц Разумеется. Это совсем не сложно. После того, как больному проводят кур
с химиотерапии, подобный тому, который я только что описал, и в том случае,
если в результате счастливого стечения обстоятельств удается подыскат
ь генетически совместимого донора, то мы берем у такого донора костный м
озг и внутривенно вводим его реципиенту. Смысл этой процедуры в том, чтоб
ы полностью заменить злокачественные клетки костного мозга здоровыми.

Ц И Рон Блейк был для Донни Рэя генетически совместимым донором?
Ц На все сто процентов. Они ведь однояйцовые близнецы, а это просто идеал
ьное сочетание. Тем более, что мы провели анализы и убедились в полном сов
падении. Успех был обеспечен.
Драммонд вскакивает.
Ц Я протестую! Свидетель домысливает. Доктор не может утверждать навер
няка, что операция прошла бы успешно.
Ц Протест отклонен. Приберегите аргументы для перекрестного допроса.

Я задаю ещё несколько уточняющих вопросов о процедуре трансплантации, с
ам же, пока Корд отвечает, пристально наблюдаю за присяжными. Они внимате
льно слушают, но я уже понимаю, что допрос пора сворачивать.
Ц Вы не можете вспомнить хотя бы примерную дату, когда вы были уже полнос
тью готовы к проведению операции?
Доктор Корд сверяется со своими записями, хотя ответ знает и так.
Ц В августе девяносто первого года. Полтора года назад.
Ц Трансплантация костного мозга повышает вероятность выздоровления
от заболевания острым лейкозом?
Ц Разумеется.
Ц На сколько?
Ц Больные выздоравливают в восьмидесяти-девяноста процентах случаев.

Ц А каковы шансы на выздоровление без трансплантации?
Ц Они равны нулю.
Ц Я отпускаю свидетеля.
Первый час, время ланча. Киплер объявляет перерыв до половины второго. Де
к вызывается принести сандвичи из деликатесной лавки, а мы с Кордом гото
вимся к следующему раунду поединка. Доктору не терпится сцепиться с Драм
мондом.

* * *

Я так никогда и не узнаю, услугами скольких экспертов-медиков пользовал
ся Драммонд при подготовке к процессу. Он не обязан разглашать такие све
дения. В числе возможных свидетелей в его списке фигурирует лишь один сп
ециалист. Доктор Корд многократно подчеркивал, что трансплантация кост
ного мозга используется в качестве главного метода терапии настолько ш
ироко, что только полный шарлатан способен утверждать обратное. В подтве
рждение своих слов доктор предоставил мне целую гору литературы Ц стат
ей, брошюр и пухлых томов, Ц убедительно доказывающих, что трансплантац
ия костного мозга Ц единственно эффективный способ при лечении острог
о лейкоза.
Судя по всему, Драммонд пришел к такому же выводу. Сам он не врач, да и стоит
на заведомо проигрышных позициях, поэтому лезть на рожон и ссориться с К
ордом он не решается. Схватка их скоротечна. Драммонд упирает на то обсто
ятельство, что число больных острым лейкозом, которым трансплантируют к
остный мозг, ничтожно мало в сравнении с больными, которые такого лечени
я не получают. Да, соглашается Корд, их менее пяти процентов, но это объясн
яется исключительно тем, что трудно подобрать совместимого донора. Всег
о же в Соединенных Штатах ежегодно совершается примерно семь тысяч тран
сплантаций.
У тех счастливчиков, которым удалось подобрать подходящих доноров, шанс
ов на благополучный исход гораздо больше. Донни Рэй находился в числе та
ких счастливчиков. У него был идеально совместимый донор.
Когда Драммонд, задав всего несколько вопросов, выдыхается, Корд выгляди
т почти разочарованным. У меня вопросов к свидетелю нет, и доктора Корда о
тпускают.
Следующий мой шаг довольно скользкий Ц я собираюсь возвестить, кого име
нно из исполнительных директоров хочу вызвать в качестве следующего св
идетеля. Утром Драммонд спросил меня об этом, но я ответил, что ещё не реши
л, с кого начать. Драммонд наябедничал на меня Киплеру, но судья сказал, чт
о я не обязан ничего говорить до того, как приму окончательное решения. Се
йчас ответственные работники «Прекрасного дара жизни» томятся в комна
те для свидетелей; они ждут и Ц бесятся от неведения.
Ц Мистер Эверетт Лафкин, Ц провозглашаю я.
Судебный пристав покидает зал, а за столом адвокатов ответчика тут же за
кипает деятельность, а точнее, на мой взгляд Ц её имитация. Происходит об
мен документами, шуршат бумаги, перемещаются папки.
Лафкин входит в зал, ошалело, точно его только что вывели из зимней спячки
, оглядывается по сторонам, поправляет галстук и следует за приставом по
проходу. Кидает нервный взгляд налево, где расположилась группа поддерж
ки, и проходит к месту для дачи свидетельских показаний.
Драммонд славится тем, как тренирует своих свидетелей, подвергая их жест
очайшему перекрестному допросу, в ходе которого четверо или пятеро адво
катов из его команды бомбардируют свидетеля самыми неожиданными вопро
сами, причем все это снимается на видеокамеру. Потом Драммонд часами про
сиживает со свидетелем, просматривая запись, отмечая недостатки, отраба
тывая правильную тактику поведения и натаскивая к предстоящему испыта
нию.
Я знаю: подготовке парней из «Прекрасного дара жизни» можно только позав
идовать.
Лафкин смотрит на меня, потом переводит взгляд на жюри; выглядит он споко
йным, хотя в глубине души наверняка отдает себе отчет, что на все мои кавер
зные вопросы ответить должным образом не сумеет. Ему около пятидесяти пя
ти лет, седые волосы, узкий лоб, довольно приятное лицо и негромкий вкрадч
ивый голос. Идеальный вожак бойскаутов. Однако, по словам Джеки Леманчик,
именно он громче других требовал, чтобы ей заткнули рот.
Никто из моих противников даже не подозревает, что завтра она выступит с
видетельницей.
Я расспрашиваю Лафкина про возглавляемый им отдел по рассмотрению заяв
лений страхователей, про место и роль, которые отведены этому отделу в об
щей структуре компании. Лафкин работает на компанию уже восемь лет, посл
едние шесть из них Ц вице-президентом, возглавляя отдел, в котором навел
порядок жесткой рукой; он Ц классный управленец. Лафкин жаждет произвес
ти впечатление на присяжных, и мне удается быстро выяснить: он отвечает з
а все, что связано с подачей и рассмотрением заявлений. Хотя каждое из них
в отдельности, понятное дело, не рассматривает. Я втягиваю его в скучную и
утомительную дискуссию про бюрократическую тягомотину, а потом соверш
енно внезапно спрашиваю:
Ц А кто такая Джеки Леманчик?
Лафкин невольно вздрагивает.
Ц Бывший инспектор по исковым заявлениям.
Ц Она работала в вашем отделе?
Ц Да.
Ц А когда уволилась?
Лафкин пожимает плечами Ц он не помнит такую ерунду.
Ц Возможно ли, что она уволилась третьего октября прошлого года?
Ц Да, что-то вроде.
Ц И это случилось всего за два дня до того, как её должны были допросить п
о этому делу?
Ц Я не помню.
Я освежаю память вице-президента, демонстрируя ему два документа; первы
й Ц подписанное Джеки Леманчик заявление об уходе, датированное 3 октяб
ря, а второй Ц мое ходатайство о вызове её на допрос 5 октября. Вот теперь о
н вспоминает. И с крайней неохотой признает: да, Джеки Леманчик и в самом д
еле уволилась из «Прекрасного дара жизни» за два дня до дачи свидетельск
их показаний.
Ц И именно через её руки проходило заявление миссис Блейк?
Ц Да.
Ц И вы её уволили?
Ц Нет, что вы!
Ц Каким образом тогда ваша компания рассталась с Джеки Леманчик?
Ц Она уволилась по собственному желанию. Тут все написано черным по бел
ому.
Ц А почему она вдруг решила уволиться?
Лафкин берет её заявление в руки и с наглым видом зачитывает вслух:
«Прошу уволить меня по собственному желанию».
Ц Понятно Ц значит она сама приняла решение об уходе?
Ц Здесь так написано.
Ц А как долго она работала под вашим руководством?
Ц В моем отделе масса сотрудников. Такие подробности я не помню.
Ц Значит вы это не знаете?
Ц Точно не скажу. Несколько лет.
Ц Вы хорошо её знали?
Ц Нет, совсем поверхностно. Она была простым инспектором, одной из множе
ства.
А завтра Джеки Леманчик засвидетельствует, что их постельный роман длил
ся три года.
Ц Вы женаты, мистер Лафкин?
Ц Да, и у меня счастливый брак.
Ц Дети есть?
Ц Да, двое. Они уже взрослые.
Я на минуту оставляю его, а сам подхожу к своему столу и беру стопку докуме
нтов. Это переписка Блейков с «Прекрасным даром жизни», и я вручаю её Лафк
ину. Он неспешно просматривает бумаги, потом кивает и говорит, что, на его
взгляд, все на месте. Я ловлю его на слове и прошу ещё раз повторить, уже для
протокола, что документация в полном порядке.
Чтобы ввести присяжных в курс дела, я прошу Лафкина подробно пояснить по
рядок рассмотрения заявлений и прохождения бумаг в его отделе. Разумеет
ся, как явствует из его ответов, вся эта процедура отлажена в «Прекрасном
даре жизни» великолепно и сбоев не допускает.
Тогда я наконец начинаю копаться в грязном белье. Заставляю Лафкина зачи
тать в микрофон Ц все это заносится в протокол Ц все семь первых писем с
отказами. Прошу его дать разъяснения по поводу каждого из этих писем: Кто
его составил? В ответ на что? Написано ли оно по правилам, изложенным в рук
оводстве для служащих отдела заявлений? Если да, то в каком именно раздел
е руководства они изложены? Проверял ли он эти письма собственноручно?
Затем я заставляю его зачитать вслух каждое из писем Дот. Они так и взываю
т о помощи. Сын Дот умирает. Неужели в компании этого не понимают? По повод
у каждого письма я засыпаю Лафкина вопросами: Кто получил это письмо? Как
ов был порядок его прохождения? Что говорится на сей счет в руководстве? Ч
итал ли он сам эти письма?
Присяжным не терпится, когда мы наконец перейдем к письму с троекратной
«дурой», но я никаких иллюзий не питаю: Лафкин к этому готов. Он зачитывает
письмо вслух, после чего монотонным, без тени сочувствия, голосом поясня
ет, что письмо этот составлено служащим, которого вскоре после этого уво
лили. Человек этот совершил ошибку, вся компания допустила ошибку, за кот
орую он теперь публично приносит извинения.
Я его не прерываю. Пусть сам роет себе могилу.
Ц А не кажется ли вам, что ваши извинения несколько запоздали? Ц спраши
ваю я, когда поток его пояснений оскудевает.
Ц Возможно, что да, Ц соглашается Лафкин.
Ц Ведь юноша умер.
Ц Да.
Ц Кстати, мистер Лафкин, для протокола Ц компания ведь так и не принесла
письменных извинений за это письмо?
Ц Насколько мне известно Ц нет.
Ц И вообще, вплоть до сегодняшнего дня, никаких извинений не приносила. П
равильно?
Ц Да.
Ц А известны ли вам хоть какие-то случаи, когда компания приносила кому-
то извинения?
Ц Протестую! Ц выкрикивает Драммонд.
Ц Принято. Продолжайте, мистер Бейлор.
Лафкин дает показания уже без малого два часа. Наверное, присяжных он уже
утомил. Меня Ц уж точно. Все, хватит цацкаться Ц пора вмазать ему по-наст
оящему.
Я нарочно заострял внимание на официальном руководстве для служащих от
дела заявлений, чтобы у присяжных создалось впечатление: все указания эт
ого руководства выполняются строго и неукоснительно. Теперь я вручаю Ла
фкину копию руководства, которую прислал мне «Прекрасный дар жизни» во в
ремя подготовки документов для суда. Я последовательно выстреливаю в не
го целой очередью вопросов, на которые Лафкин подробно отвечает, в резул
ьтате чего все уясняют: это не простое руководство, а Ц нерушимый свод за
конов, священная книга для служащих отдела заявлений. Оно проверено на п
рактике и отвечает самым жестким требованиям. Периодически оно рецензи
руется и обновляется, чтобы не отставать от жизни и обеспечить наилучший
сервис для клиентов компании.
У присутствующих уже сводит скулы от скуки, когда я спрашиваю:
Ц Скажите, мистер Лафкин, это полное руководство?
Он быстро пролистывает томик, как будто помнит наизусть каждый раздел и
каждую страницу.
Ц Да.
Ц Вы уверены?
Ц Да.
Ц И именно вас попросили передать мне это руководство для ознакомления
?
Ц Совершенно верно.
Ц Я запросил экземпляр у ваших адвокатов, и это именно та копия руководс
тва, которую вы отправили мне по почте?
Ц Да.
Я перевожу дыхание и подхожу к своему столу. Под ним в небольшой картонно
й коробке у меня припасены кое-какие папки и документы. Я для вида копаюсь
в коробке, затем внезапно выпрямляюсь во весь рост (в руках моих ничего не
т) и обращаюсь к свидетелю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81