Сантаяне) и контракта, корни которого простираются далеко за пределы
"общественного договора" Руссо и "категорического императива" Канта, вплоть
до Нагорной проповеди. Сосредоточенные на практике, индивиде или социуме
эти основные концепции формируют предельно широкую "ориентировочную
основу" (если воспользоваться термином П.Я. Гальперина) для выбора того
базисного, универсального принципа принятия опредленного решения или
курса, направления поведения, которым может изначально руководствоваться
профессионал. Грубо говоря, психолог-практик, делая свой первый нравствен-
ный выбор, определяет свою деятельность либо как получение выгоды (удо-
вольствия), либо как служение (делу или же другим людям). Так формируются
личностные смысловые структуры, определяющие этические мотивы и способы
деятельности безотносительно к институциональным стандартам ("кодексу че-
сти") профессии.
"Кодекс чести" (профессиональная этика, деонтология психологов-прак-
тиков) необходимо требует разработки общих правил и принципов поведения,
оценки профессионального соответствия, а также соблюдения определённых
К настоящему времени, т.е. в 1997 году, насколько нам известно, существуют лишь
более-менее согласованные профессионально-этические нормы, принятые раз-
личными психологическими ассоциациями, и продолжается обсуждение различных
аспектов данной проблемы в литературе. Однако пока ещё сообщество психологов
и общество в целом весьма далеки от осознания необходимости правовой регуляции
деятельности психологов-психотерапевтов, психологов-консультантов (т.е. психо-
логов-практиков) хотя законы о психиатрической помощи в ряде стран Содружества
уже приняты.
этических норм, направленных прежде всего на защиту интересов личности
клиента. Он включает в себя множество нравственных вопросов, возникающих
в нестандартных и вместе с тем обычных в работе практического психолога
ситуациях: как распоряжаться личностной информацией при работе с членами
одной семьи (супругами, родителями и детьми), при решении конфликтов в
производственном коллективе; насколько позволительно делиться собствен-
ными взглядами и ценностями, чтобы не допустить навязывания их клиенту или
отчуждения клиента; как определить границы принятия мировоззрения клиента
и пределы отказа от собственных ценностей без ущерба для собственного "Я" и
т. д. и т. пЛ И это при всём при том, что "кодекс чести" содержит лишь самые
общие правила и нормы поведения, являясь принадлежностью институциональ-
но-ролевого уровня описания модели специалиста, и не затрагивает собственно
"технологический" аспект его деятельности; взгляды на проблемы жизни и
смерти, здоровья и патологии, понимание и трактовку понятия "благополучие
клиента", конкретные познания, относящиеся к профессиональным требовани-
ям к психологу, т.е. экзистенциальные проблемы и смыслы деятельности.
Как отмечает Дж. Буди, "детерминантой психотерапевтического процесса
выступает то, что психотерапевт является не только экспертом, но и личностью.
А именно личность мыслит и принимает то или иное решение" (Woody, 1990,
р. 143). Ведь в моменте пересечения "Я-функционального" и "Я-экзистенциаль-
ного" сталкиваются в неповторимом взаимодействии уровни и аспекты профес-
сиональных и личностных проявлений психолога-практика, образуя многомер-
ный и многообразный "жизненный мир" этих, особого рода, профессионалов.
Мир, в котором психологически невозможна слишком большая дистанция
между обоими "Я". Мир, который, уже в самом начале своего проявления
предполагает интенсивную вовлеченность в процессы собственного развития
("интеграции", "индивидуации", "компенсации", "роста" и т.п.). В противном
случае возникают раздвоенность, тревожность и, как следствие, неуверенность
либо авторитарность; тенденции не к инкорпорированию нового опыта, а
наоборот - к обострению и напряжению защитных механизмов, т.е. в конечном
итоге возникает множество проблем и препятствий на пути личностного роста,
если таковой вообще возможен (Глубокие замечания о профессиональном и
личностном самосознании отечественных психологов можно найти в статье К.
Роджерса "Внутри мира советских профессионалов", где, в частности, отме-
чаются раздвоенность, авторитарность, неуверенность и тревожность советских
психологов (Rogers, 1987; см. также Зинченко, 1991).
Обобщив сказанное, можно предположить, что подобные противоречия в
личностном и профессиональном самосознании ведут к нарушению личностной
и профессиональной идентичности психолога. И наоборот, достижение адек-
ватной профессиональной идентичности снижает тревожность, повышает лич-
ностный потенциал, уменьшает дистанцию между "Я-функциональным" и "Я-
экзистенциальным". С целью обоснования данного предположения и построе-
ния соответствующей ему гипотезы с последующей её верификацией мы про-
Простейший, но послуживший темой специального исследования случай: бухгалтер
одного из предприятий во время психологической консультации, основываясь на
принципе конфиденциальности, рассказал о допущенных им значительных фи-
нансовых нарушениях, что сильно беспокоило его и грозило уголовной ответст-
венностью. Как вести себя психологу-консультанту? (См. "Конфликт ответственности:
исследование случая этической дилеммы психологов, работающих в организациях //
РЖ "Психология", М.: ВИНИТИ. 1990, 2-е. 3.)
вели специальное исследование, в котором предметом служил когнитивный
аспект профессиональной идентификации психолога, а контролируемыми пе-
ременными - степень структурированности знания, соответствующего той или
иной психотерапевтической парадигме (см. А. Ф. Бондаренко, 1993).
Едва ли не самыми характерными оказались результаты, связанные с руб-
риками "эклектика" и "не знаю", вошедшими в пятёрку наиболее мощных
кластеров наряду с ответвлениями экзистенциально-гуманистической и пове-
денческой парадигм. На наш взгляд, полученные результаты весьма недву-
смысленно отражают как общее положение в среде практических психологов,
по крайней мере в той её части, которую удалось охватить обследованием (смеем
утверждать, что это - некий усредненный профессиональный стандарт), так и
основную проблему профессиональной подготовки психологов-практиков -
проблему профессиональных знаний, и, следовательно, проблему профессио-
нальной идентичности. Отсутствие профессиональных знаний (в широком
смысле этого слова, включая и овладение соответствующими техниками рабо-
ты), осознаваемый, или, что хуже, неосознаваемый эклектизм в работе и создают
тот личностный дискомфорт (тревожность, неуверенность и т.п.), который
затрудняет путь профессионального самоопределения отечественного практи-
кующего психолога. Как следствие, отечественные психологи вынуждены адап-
тироваться не к той парадигме, которая соответствует им и которой соответст-
вует личность того или иного психолога или клиента, а довольствоваться теми
направлениями, техниками работы, которые, попросту говоря, стали им доступ-
ны. К сожалению, аргументом в пользу данного утверждения служит иссле-
дование семантического содержания кластеров "эклектика" и "не знаю". Отка-
залось, что последний на 100% состоит из высказываний отечественных пси-
хологов, а первый - приблизительно на 80%. И это при том, что, например,
американские психологи, даже индентифицируя себя с тем или иным направ-
лением, открыто говорили о своём эклектизме, в то время как отечественные
чаще отдавали предпочтение гуманистической парадигме. В связи с этим мы
обратили внимание на противоречия между суждениями в первой и второй части
опросного листа у отечественных психологов. Так, на вопрос о терапевтических
целях респондент отвечает в русле адлерианской психотерапии: повышение
самооценки, совместные исследования личностной динамики, помощь в поиске
новых альтернатив, ободрение; а во второй части (описание принципов и
психотехник) - приводит техники из гештальт-терапии или роджерианской
терапии, центрированной на клиенте (завершение незавершённого, диссоции-
рованный диалог, эмпатия, безусловное принятие и т.п.). Подобные противо-
речия, за счёт которых, кстати, кластер "эклектика" и получился самым мощ-
ным, - прямое следствие общего состояния профессиональной подготовки
отечественных психологов-практиков в общей массе к настоящему времени.
Для нашей работы важнее, однако, не критический план, а сугубо позна-
вательный - наше предположение о возможных причинах насущных проблем
в профессиональной подготовке психологов-практиков стало обретать очер-
тания собственно гипотезы. Именно в целях её верификации, т.е. проверки на
достоверность и обоснованность, мы продолжили упомянутое исследование на
втором и третьем этапах, организовав специальное предметно-ориентированное
(вначале в гуманистической парадигме, а затем и в других) активное профес-
В исследовании приняли участие 42 психолога из СССР, а также США и Западной
Европы.
сиональное обучение по разработанной нами программе с последующим
кластерным анализом результатов обучения.
С учётом необходимости верификации выдвинутой выше гипотезы замеча-
тельным представляется именно тот факт, что после специально построенного
обучения испытуемые сумели достаточно четко разграничить цели, принципы
и психотехники основных разветвлений гуманистической (экзистенциальной)
парадигмы, что свидетельствует о высокой степени структурированности полу-
ченных ими знаний в данной профессиональной области.
Полученные данные весьма красноречиво, на наш взгляд, свидетельствуют
в пользу выдвинутой нами гипотезы (см. выше). Вместе с тем это положение
нуждается в более развёрнутой аргументации, в том числе и аргументации с
привлечением дополнительных исследовательских материалов, хотя сами ре-
зультаты регистрационного этапа эксперимента (исчезновение кластеров "эк-
лектика" и "не знаю", высокая гомогенность полученных кластеров) достаточно
красноречивы.
Сущность нашей гипотезы заключается в том, что именно профессиональное
самоопределение психолога-практика уменьшает дистанцию между "Я - функ-
циональным" и "Я - экзистенциальным", снижает тревожность, повышает
личностный потенциал, т.е. становится как бы условием и одновременно
стимулом к дальнейшему личностному росту и личностному самоопределению.
Иными словами, когнитивный аспект личности определяет её экзистенциаль-
ный, бытийный аспект. "Технологический" уровень представленной модели
специалиста детерминирует личностный. А уже этот, последний, возвращает
личностное "Я" к институционально-ролевому "лику" профессии. Круг вновь
замыкается: начав с "примеривания" себя к роли психолога в социуме, "приме-
ривания" своих мотивов, смыслов, способностей, окунувшись затем в поток
профессиональной проблематики и технологии, специалист применяет уже по
отношению к себе самому те или иные концепции, техники и в ходе этой,
профессионально и одновременно личностной, работы вновь, уже с высот
своего экзистенциального "Я", возвращается в "Я - функциональное", достигая
желанной профессиональной и тем самым одновременно и личностной иден-
тичности.
Таким образом, полноценное профессиональное знание, представленное во
всей полноте своей "ориентировочной основы", позволяет психологам-практи-
кам произвести адекватное парадигмальное и личностное самоопределение в
обширном пространстве современной психотерапии.
Достижение адекватной профессиональной идентичности уменьшает разд-
военность, неуверенность, авторитарность и тревожность отечественных психо-
логов - черты, являющиеся, по мнению известных исследователей, их специ-
фическими чертами.
Вопрос о содержании и методах обучения мы сознательно опускаем, чтобы сохранить
цельность изложения материала. Попутно отметим лишь, что содержательная основа
обучения с использованием активных социально-психологических методов (ролевые,
имитационные и другие игры, видеотренинг, равно как и применение в обучении
профессионалов соответствующих обучаемой парадигме психотехник) детально
изложено нами в учебном пособии "Основы консультативной психологии. Анализ
современных концепций" - Киев, 1992, 116 с. (на укр. яз.)
Проведённые автором целевые циклы обучения психологов-практиков, посвященные
другим психотерапевтическим парадигмам, также выявили высокую структуриро-
ванность профессиональных знаний в данной предметной области.
Повышение профессиональной структурированности личностного сознания
психолога-практика способствует практическому решению этических проблем
профессиональной деятельности, в частности, признанию в качестве осново-
полагающей, в противовес утилитарной и гедонистической, концепции конт-
ракта как этической основы психотерапевтической работы.
3. Психологическая помощь личности как предмет обучения
Задача преодоления фрагментарности, эклектичности, задача обеспечения
системности, научного универсализма в профессиональной и личностной под-
готовке отечественных психологов-практиков (психологов-консультантов, пси-
хологов-психотерапевтов) остаётся актуальной во многих и многих отношениях.
Как обеспечить студенту возможность полноценной ориентировки во всём
многообразии существующих парадигм и концепций? В собственной личности
и "самости", чтобы суметь "встроиться" в ту или иную парадигму не вслепую, не
внешним образом, а органически, чтобы "найти" с ней друг друга или же, при
необходимости, безболезненно воспользоваться преимуществами для данного
конкретного случая иной парадигмы и техники? Как обеспечить такую свою
"вненаходимость" по отношению к парадигмам и техникам, когда существующая
свобода выбора в равной мере давала бы право как на обоснованный, по крайней
мере, для самого себя отказ от каких-либо техник, так и ясность понимания в
иных случаях необходимости и желательности включить клиента в определён-
ную психотерапевтическую парадигму со всеми входящими в неё профессио-
нальными понятиями, мифами, смыслами, процедурами и условностями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48