деятельность (как целесообразная активность), поступок (действие,
имеющее нравственное достоинство).
Обратимся к краткой характеристике указанных представлений и понятий.
Человек. Восходящее к философии В.С.Соловьева, антропоцентрической по
своему характер, представление о человеке трактует последнего как вершину
творения. Согласно B.C. Соловьеву, совершенный человек явился в Христе,
втором Адаме. В самом же человечестве разделяется два уровня развития:
природный и божественный. Природное человечество стремится к улучшению
своей жизни и совершенствованию её, возвышаясь до идеи бездуховного со-
вершенства. Духовное человечество, рожденное от Бога, принимает это безу-
словное совершенство как универсальное начало бытия всего мира и стремится
осуществить его во всей возможной полноте (см. Н.О. Лосский, с. 141). Отсюда
же, по-видимому, замечательная идея Б.П.Вышеславцева о том, что любой
редукционизм, сведение высшей ступени бытия к низшей, возвышенного в
человеке к низшим формам его бытия есть ошибка. Сознательное же при-
менение такого метода - попросту "спекуляция на понижение" (см. Б.П.Вы-
В основу нашего анализа положены труды следующих русских философов: М.М.Бах-
тина, Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, Б.П.Вышеславцева, А.Ф.Лосева, Л.Шестова,
С.Л.Франка, П.А.Флоренского, а также писателей Андрея Белого, Д.С.Мережковского
и др. (см. литературу в конце раздела). Ещё раз подчёркиваем, что наш анализ
отмечен, скорее, стремлением восполнить слишком зияющий пробел в культурной и
общеобразовательной подготовке отечественных психологов-практиков, чем высокой
задачей полного и всестороннего осмысления роли и места русской классической
философии в современной психологии и психотерапии. Именно этим объясняется
столь скромный список имён.
шеславцев, с. 216-217) и даже более - пафос профанации. "Сущность профа-
нации состоит в сведении всего на низшие мотивы: религия есть страх и корысть
. жрецов; любовь есть сексуальность. В результате - нет ничего святого, и отсюда
- последний шаг: приятие преступления" (там же, с. 219). Для теории и
практики психологической помощи чрезвычайную ценность имеют представ-
ления и идеи русской классической философии от П.Д.Юркевичадо Б.П.Выше-
славцева о том, что низкие (напр. эгоистические) стремления в человеке - есть
далеко не все стремления человека. Что человек только тогда живет полно-
ценной жизнью, когда его жизнь соответствует возвышенной идее совестливого,
добродетельного, ответственного, свободного, т.е. богоподобного бытия. Более
того, как раз самое высшее, благородное, драгоценное и есть самое хрупкое и
уязвимое. В этом-то и состоит трагизм бытия. Вершина и предел трагизма - в
торжестве зла и унижении добра. Но здесь и выход - трагизм открывает человеку
возможность подлинной свободы выбора, прометеевское сознание мужества и
долга, любви и веры, искупления и святости.
Высшее подтверждение ценности человека мы находим в трудах Льва Шес-
това, в антроподицее А.А.Флоренского, его цикле работ, посвященных утверж-
дению, оправданию человека как меры всех прочих масштабов, как существа
бытийного, телеологического и символического, как "твари, корнями уходящей
в горнее", существа, обладающего свободой и правом последнего суждения,
возвышающего его над мёртвыми необходимостями, чуждыми в своей слепой
безусловности истинами безличного мира.
Личность. В русской классической философии понятие "личность", являясь
одним из основополагающих, по нашему представлению возникло из представ-
лений о частном лице, выработанных ещё в римском праве. Согласно основным
идеям римского права - идее общей справедливости, идее уважения общих и
частных норм, для человека любые желания существенны не сами по себе, не
потому, что они есть, т.е. не по своей естественной, как у животных, причине,
а только в силу того, что они оправданы, санкционированы идеей общего добра,
общего права, справедливости. Именно способность частного лица вменить себе
и другим ответственность за деяния, различить справедливые и несправедливые
действия, осуществлять свои права не в ущерб правам другого лица, более того, .
отстоять своё частное право, даже если его осуществление в пределах спра-
ведливости становится под угрозой несправедливого, в том числе и неспра-
ведливым большинством в обществе - таковы, в сущности, социальные и
юридические истоки понятия личности. Ещё в 1860 г. П.Д.Юркевич писал, что
идея достоинства человеческой личности неразделима с идеей цели, в дости-
жении которой человек находит не только удовлетворение, но и совершенство
(П.Д. Юркевич, с. 172). Эти истоки к середине XX века в работах М.М.Бахтина,
А.Н.Бердяева, Б.П.Вышеславцева, Л.П.Карсавина и др. были осмыслены до
постижения личности как уникального самоценного, свободного телесно-духов-
ного проявления качеств человека, исчерпывающие признаки которого не
определяются до конца посредством понятий по причине своей неисчерпае-
мости и непостижимости, в которых отражается неисчерпаемость и непости-
жимость мира.
Понятие "личность" тесно связано с целым рядом сопряженных, смежных
понятий, которые то трактуются как соподчиненные "личности", то как отно-
сительно самостоятельные. Первым в этом ряду безусловно находится понятие
"душа".
Душа. Как известно, душа по Аристотелю есть первый источник формы или
первое начало формы физического тела, имеющего жизнь в возможности, (см.
П.Д. Юркевич, с. 390). По Платону, душа - то, что само себя движет, причина
жизненного движения существ (Платон, с. 427). Эти, наиболее ранние в истории
европейской цивилизации, определения души, уже в середине XIX века в
отечественной философии были переосмыслены как "отелесненная" чувстви-
тельность (П.Д.Юркевич). В дальнейшем, в трудах В.С.Соловьева, С.Н.Бул-
гакова, Л.П.Карсавина, Н.О.Лосского, С.Л.Франка и др. понятие "душа" стало
означать центральное изначальное всеединство бытия, непосредственное само-
бытие, способность к переживанию как самой витальности, так и самого
переживания. На разных иерархических уровнях жизни (от "растительной" и
"животной" души Аристотеля до высших личностных и над-личностных форм
духовности) термин "душа" в русской философии выступал как могущественная
метафора, обозначающая некую потенциальную бесконечность сокровенного
бытия, некую изначально данную трансрациональную, таинственную сущность
формы и способа осуществления жизни и её сознания.
Дух. Предельно широкое по смыслу и глубине слово "дух" встречается уже
на первых страницах Библии в своих двух определениях: Дух Божий и дух
человеческий. На страницах Нового Завета возникает Дух Святой, как синоним
духа божественного. В русской философии понятие "дух" и образованное от него
понятие "духовный" сохраняло свою двоякость. В одном, более узком смысле,
"дух" и "духовность" наполнены сугубо религиозным содержанием, т.е. дух
понимается как нетварное, исходящее от Бога высшее начало всего. Соответст-
венно "духовность" и "духовный" означает исходящее от Бога, Боговдохновен-
ный, Богодухновенный, Божественный, следовательно, святой, чистый, непо-
рочный, всеединый. (М.Н.Булгаков, Л.П.Карсавин, В.С.Соловьев, П.А.Фло-
ренский). В другом, более широком смысле дух и духовность понимается и
трактуется как человеческая сущность, как качественно иной уровень душевной
жизни, раскрывающий способность и сознание человеком его способности
прикоснуться к превышающим его нетленным реальностям истины, добра,
красоты, Бога. Согласно этому пониманию, дух человеческий есть "форма
форм", способная творить различные формы - искусство, науку, государство и
т.п. Способность человека жить на основе веры, любви, совести, надежды,
справедливости (М.М. Бахтин, В.В. Розанов, С.Л. Франк). С указанных позиций
поддержание в человеке этой способности, восстановление её посредством
любящего, личностного, "участного" и творящего отношения - общения -
поступка и есть сущность психологической помощи. Таким образом, понятия "дух",
"духовность" для психолога-психотерапевта есть далеко не отвлечённые
понятия, а непосредственная практика работы во многообразных пределах его
глубины и содержания. На наш взгляд, не существует также антагонизма между
двумя различиями в трактовке понятия. Наоборот, эти различия находятся в
отношениях дополнительности. И точно так же, как священник должен знать,
когда направить прихожанина к психотерапевту, так и психолог-психотерапевт
обязан понимать, когда следует направлять клиента к священнику.
Самость. Не исключено, что в русской философии данный термин восходит
к понятию "София" В.С.Соловьева, обозначающему саму по себе душу мира,
получающую от Бога свою форму. Или, как писал П.А.Флоренский, "вопрос о
том, как же мыслится тварь сама в себе или сама по себе или сама о себе, т.е.
вопрос о Софии" (Флоренский П.А., т. 1, с. 318). По словам С.Л. Франка, самость
- это составляющая непосредственного самобытия, которое включает в себя
двуединство: бытие как чистая непосредственность и бытие как "самость"
(Франк С.Л., с. 331). Ещё в 1917 г. в книге "Душа человека. Введение в
философскую психологию" С.Л.Франк выводил понятие "самость" из "мне
принадлежащей", моей собственной "сферы бытия", которая никогда не исчер-
пывается, не самообнаруживается и не сливается с остальным бытием, вместе
с тем не являясь ни "я", ни "субъектом", но существуя как основа, средоточие,
безграничное чистое бытие. "Самость - по мысли СЛ.Франка, - есть некое
всеединство..., которое, однако, и не есть всеединством вообще - всеединство
как таковое - и имеет себя именно вне последнего", (там же, 333-334) По
Б.П.Вышеславцеву самость - трансцендентна и имманентна одновременно,
"так же как я сам везде и нигде" (Б.П. Вышеславцев, с. 258 ). Б. П. Вышеславцев,
отмечая, что понятию "самость" человечество обязано индийской философии,
тем не менее подчеркнул вклад и европейской мысли в постижение этого, во
многом мистического, понятия, ссылаясь на К. Юнга и Б.Паскаля, который
писал: "Тот, кто любит кого-либо за красоту, любит ли он его? Нет, ибо оспа,
которая уничтожит красоту, не уничтожив человека, заставит его разлюбить
этого человека. И если меня любят за мои суждения, за мою память, любят ли
меня? Нет, ибо я могу потерять эти качества, не потеряв себя. Так где же это я,
если оно не в теле и не в душе? " (ор. cit. с. 259).
Близко, если не тождественно "самости" понятие "сердце" (восходящее к
православной богословской традиции). Этому посвящены специальные ис-
следования П.Д.Юркевича и Б.П. Вышеславцева, а в последние годы - С.С.Хо-
ружего (см. С.С. Хоружий, 1992).
Трудно переоценить значимость и смысл понятия "самость" для практики
психологической помощи, где часто человек оказывается в ситуации, когда
разрушена его личность, когда он в смятении и страдает от душевной боли.
Самость - это символ бездонной глубины личностного, а значит и транс-
личностного бытия, которое всегда полнее, безграничнее, запредельнее любых
явленных душе и личности страданий. Вместе с тем, по мысли П.А.Флоренского,
в случае лишения своей субстанциональной основы, любви, самость теряет
созидательную силу, отделяется от первоначального образа Божия, и "стано-
вится сатанинской разрушительной силой, которая частично может быть
уничтожена целительным таинством покаяния" (см. Н.О. Лосский, с.242).
"Я". Несомненно, что понятие "Я" - центральное в ряду понятий, соотно-
симых с личностью. Внесённое в человеческую культуру христианством ("Ска-
зано древними... А я говорю вам"...), оно прошло длительный и непростой путь
развития в отечественной философии. От критики П.Д.Юркевичем положений
Фихте о том, что мир получается и существует через "Я", в "Я" и для "Я", от
отвержения В.В.Розановым "пустой оболочки "Я", которое отучилось обра-
щаться с молитвой к Богу и привыкло всё больше обращаться к самому себе,
не желая "более о себе молчать", обнаруживать себя, независимо от того, будет
ли это "Я" низко или благородно, содержательно или пусто (см. П.Д. Юркевич,
с. 47-48, В.В. Розанов, т. 1, с. 171-173) до свободного и самосознающего "Я"
Н.А.Бердяева, созидающего и означивающего новые смыслы мужественного "Я"
у П.А. Флоренского и А.Ф.Лосева, способного к трансцендированию ( выходу
за пределы) "Я" у Льва Шестова и Б.П.Вышеславцева, соотносящегося с "Ты"
"Я" как водящего, автономного, но возникающего только при встрече с "Ты" "Я"
у М.М.Бахтина и С.Л.Франка. По Б.П.Вышеславцеву, "человек есть духовная
личность, самосознание, "Я", и в этом он подобен Богу. Понять, что такое Я
сам, - значит понять своё богоподобие" (Б.П. Вышеславцев, с. 287).
Или, как заметил С.Л.Франк, "Я" - не только малая частица мирового
целого, подчинённая силам этого целого, - "Я" вместе с тем, - средоточие
мирового целого или бесконечное место, в котором оно присутствует целиком,
так же как "Я" семь точка, через которую проходит связь мира с Богом, точка
встречи мира с Богом. (Франк С.Л., с. 542). Поэтому прямой профессиональной.
долг психолога-психотерапевта состоит не в том, чтобы снисходить к клиенту,
а наоборот, чтобы вместе с ним восходить к "Я", которое есть место встречи,
средоточие высших ценностей личности и человека.
В классической русской философии разработаны такие понятия, вскрываю-
щие и описывающие личностное бытие человека, без которых немыслимо
представить себе язык описания практики психологической помощи. Собствен-
но говоря, помимо понятий, разработанных в классической отечественной
философской традиции, не существует иных, не считая заимствованных, по-
зволяющих дифференцированно и ясно представить себе сущность психоло-
гической помощи. Продолжим этот ряд наиболее известными.
Личностное бытие. Тесно связанное с понятием "личность", фактически
выступая расширенным и углублённым синонимом последнего, данное понятие
всё же имеет, на наш взгляд, свою собственную специфику, означенную со
стороны активности, утверждением себя личностью в бытии как его участником,
деятелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48