Личностное бытие это то, что М.М. Бахтин определил как "не-алиби
в бытии" (М.М. Бахтин, 1986, с. 112-113), как "мою небезучастность, как
ответственную причастность за смысл своего бытия", а П.А-Флоренский опи-
сывал как жизнь в мире, противоположностью которой является нежизнен-
ность, иллюзионизм, когда не "я делаю", а "со мной делается", не " я живу", а
"со мной происходит" (Н.О. Лосский, с. 241). Личностное бытие, вменяемое
человеку, есть таким образом условие психологической помощи ему. Личност-
ное бытие во всей своей полноте описывается нижеследующими понятиями:
Опыт. Это традиционное философское понятие имеет глубокие корни,
восходящие ещё к платоновской "опытности" как навыку души и осмысленному
затем - через Ф.Бэкона и философию эпохи Возрождения и Просвещения -
в русской философии как "проживание внутри нас того, что называется бытием,
действительностью, существованием" (П.Д. Юркевич, 41), как "пережитое",
"опыт добра и зла", "урокжизни" (С.Н.Булгаков, 1993, с. 43) "открывание бытия",
открывающее его глубь и непостижимость" (Франк, с. 400-401). Опыт, таким
образом, есть неотъемлемое личностное достояние, достояние экзистенциаль-
ное, интеллектуальное, душевное и духовное, обретенное ценой собственного,
"моего", "личного" проживания жизни, достояние, смыслы которого, как по-
ложительные, так и отрицательные, - исходные условия, точка отсчета в
ситуации психологической помощи.
Общение и встреча. По общему признанию, этим понятиям современный мир
обязан Мартину Буберу (1875-1965) и Михаилу Михайловичу Бахтину (1895-
1975), хотя они разрабатывались и К.Ясперсом, и, задолго до указанных
философов осмысливались П.А.Флоренским, затем А.Ф.Лосевым в связи с их
углублением диалектики как исходно диалогического метода познания.
Центральными всё же для психолога являются в отечественной философии
работы М.М.Бахтина и С.Л.Франка. Для М.М.Бахтина общение есть прежде
всего диалог, уходящий корнями, по замечанию Н. Перлиной, в бинарное
субъект-объектное отношение, осознание важности которых в своё время вы-
разилось в требовании Фейербаха заменить единичного субъекта в противо-
поставлении объекта категорией "Я" и "ты", а уже в наше время привело к
глубоким прозрениям о роли вообще бинарных структур (то -нето.да- нет,
мы - они, я - ты) в становлении и развитии человечества и человека (А.Валлон,
В.Н.Абаев, Б.Ф. Поршнев), (см. Перлина, с. 138, Поршнев, с. 462). По М.М.Бах-
тину "Само существование человека есть глубочайшее общение". Быть - значит
общаться. Абсолютная смерть (небытие) есть неуслышанность, непризнанность,
невспомянутость (Бахтин, с. 312). Принципиальная значимость такого откры-
того, непредзаданного понимания человека, личности как возможности, как
потенциального пространства бытия для психологии состоит в том, что оно
открывает совершенно иную перспективу в воззрении на человека и отношении
к нему, перспективу, которая делает невозможным "объектность" понимания
человека, мёртвую законченность и внеположенность по отношению к нему,
раскрывает пространство жизни как имеющее будущее, "великое "X" нашей
жизни - неведомая, непроницаемая тайна" (С.Л. Франк, с.216). Отношение "я
- ты" между психологом и его клиентом есть та символическая и в то же время
подлинная реальность, которая служит опорой, твёрдой почвой, столь необхо-
димой в ситуациях жизненных потрясений.
Встреча - понятие, тесно связанное с общением, обозначающее у М.М.Бах-
тина вслед за К.Ясперсом и С.Л.Франком обретение личностного знания о
неведомом в себе посредством открытого и безбоязненного духовного и ду-
шевного прикосновения к Другому, предъявления себя, собственного существа
Другому именно как такового, и открытие Другого для меня самого как такового,
и постижение глубины и самоценности этого пробуждения своего сознания
чужим сознанием (см. М.М. Бахтин, с. 342). Встреча, таким образом, есть как
бы символ инициации, вводящей в иные, неведомые до сих пор, пространства
бытия.
(Сопереживание. Понятие (сопереживания, тесно связанное с преды-
дущими, по-видимому также разработано в первую очередь М.М.Бахтиным и
Н.О.Лосским. (Сопереживание, согласно Н.О. Лосскому, - результат интен-
циональных умственных актов, вследствие которых объект внешнего мира
включается непосредственно в личность познающего, который выступает как
субстанциональный деятель, творящий не только познавательные акты, но и всё
реальное бытие, так что переживания, вызванные чувствами или желаниями, -
это проявление некоторого "Я" (см. Н.О. Лосский, с.323). По М.М.Бахтину,
переживание проявляется как вживание в другого, его страдания и категории,
как моя реакция на него (слово утешения и действие помощи) и оформление,
завершение страданий другого (см. М.М. Бахтин, 1979, с. 25-26). М.М.Бахтин
исходил из феноменологической непреложности сопереживания внутренней
жизни другого существа (там же, с. 56), однако значимость (сопереживания
трактовалась им не в плане сочувствия, т.е. "чистого сопереживания", слияния
с другим", а как раз с требованием сохранения своего места вне другого, с
сохранением своей, новой, иной для другого, творческой точки зрения,
недоступной самому этому другому с его жизненного места (там же, с. 64). Так,
чтобы сопереживаемая жизнь оформлялась не в категории "Я", не сугубо во
внутреннем плане, где она может определиться, т.к. зачастую именно там,
внутри она разрушается, а в плане внешнем, в категории другого, как жизнь
другого человека, переживаемая вначале извне другим "ты", а затем извне уже
другим "Я" (там же, с. 74-91). Для М.М. Бахтина такое содержание объёма и
понятия "(сопереживание" имеет принципиальное значение, ибо возможности
переживания самим человеком его жизни принципиально ограничены (скажем,
не могут быть пережиты события моего рождения и смерти). "Эмоциональный
вес самой жизни в её целом не существует для меня самого" (ор. cit., 1979, с.
93). Так вновь данное понятие возвращает нас к значимости Другого, каким и
выступает зачастую психолог-психотерапевт.
Самосознание. Традиционное в философии и психологии понятие, само-
сознание в русской классической философии изначально понималось как
"знание знания", как способность выносить нравственную оценку о самом себе,
т.е. как совесть (П.Д. Юркевич, ор. cit., с. 147, 163). И однако ещё в 60-е годы
XIX века, в частности в трудах П.Д.Юркевича, преодолевалось узкое, свойст-
венное немецкой классической философии понимание самосознания только
как способности к рефлексии, как такое "понимание дела, которое всегда
возникает после дела" (там же, с. 62). Новая перспектива, заданная человече-
скому сознанию и самосознанию в русской философии - это побуждение знать
не себя, а истину, желать не себя, а добра, стремиться к общению, всяческому
достоинству, значению поступков, положение о том, что человек как в жизни,
так и в знании начинает с движений и состояний субъективных. "Эти движения
и состояния делаются мало-помалу носителями существеннейшего содержания.
В знании мы, наконец, знаем не себя, а истину; в желании мы, наконец, желаем
не себя, в добра; наши поступки получают, наконец, общечеловеческое зна-
чение, имеют, наконец, достоинство для всякого духа, для духа вообще" (там
же, с. 66).
Уже в самом начале сборника "Вехи" понятие "самосознание" было осмыс-
лено как, во-первых, "полное нахождение своего раскрытого "Я" в сознании" и,
во-вторых, как "самооценка личности согласно сверхличным идеям, накоп-
ляющимся в сознании, и активное её (личности, А.Б.) преобразование согласно
этим идеям" (Гершензон, с. 91). В известной работе 1912 года "Философия
хозяйства" С.Н. Булгаков предвосхитил появившуюся позже теорему Геделя о
неполноте, когда, размышляя о природе самосознания, прямо указал на то, что
происхождение "самосознания, этой саморефлексии" невозможно в пределах
той теории, которая сама желает себя объяснить" (С.Н. Булгаков, с. 247-248). В
работах же Н.А.Бердяева, С.Л. Франка, М.М. Бахтина понятие "самосознание"
раскрывается как метафизическая категория, отражающая экзистенциальный,
глубинный и не объективируемый атрибут познающего "Я" (см. Н.А. Бердяев,
1991, с. 317; С.Л. Франк, 1990, с. 393; Бахтин М.М., 1979, с. 322-326).
Таким образом, в русской классической философии понятие "самосознание"
трактуется, в отличие от немецкой, не как "саморефлексия", а как способность
личностного "Я" трансцендировать себя в метафизические глубины бытия,
переживая себя как частицу духовного бытия Абсолюта.
Культура. Одно из важнейших понятий в русской классической философии,
понятие "культура" изначально не просто тесно увязывалось, но вбирало в себя,
наполнялось тем объёмом и содержанием, которое охватывало жизнь личност-
ного "Я", пространство религиозной метафизики и непосредственно вещную,
бытовую сторону жизни. Вместе с тем, события первой четверти XX века
(мировая война, социальные перевороты в Европе и русская революция)
вызвали к жизни осознание того, ставшего непреложным, факта, что понятие
Ср. "Культура есть среда, растящая и питающая личность... (П.А.Флоренский. У
водоразделов мысли, с. 346); "Понятие культуры слагается из культуры личности,
культуры духовной и культуры материальной, вещной, объемлющей весь наш быт"
(А.С. Изгоев, с. 155); "...культура - цельность, органическое соединение многих
сторон человеческой деятельности..." (А.Белый. Символизм как миропонимание",
С.308).
"культура" не может больше рассматриваться в своей старой логике мнимой
"психологической целостности". "Мы поняли, что нельзя говорить о какой-то
единой культуре и преклоняться перед нею, разумея под ней одинаково и
творчество Данте и Шекспира, и количество потребляемого мыла или рас-
пространённость крахмальных воротничков, подвиги человеколюбия и усо-
вершенствование орудий человекоубийства, силу творческой мысли и удобное
устройство ватерклозетов, внутреннюю духовную мощь человечества и мощ-
ность его динамо-машин и электростанций," - писал в 1922 г. С.Л.Франк,
проводя различие, вслед за О.Шпенглером, между культурой и цивилизацией,
между духовным творчеством и накоплением мёртвых орудий и средств
внешнего устроения жизни (Франк, с. 142-143). По М.М.Бахтину, подлинная
культура "никогда не оставляет трупа", она способна порождать новые формы
- "здесь старость беременна" (см. Савинова Е.Ю., с. 16).
Вообще следует признать, что в понятии "культура" в русской философской
мысли подчеркивается именно момент творчества, способ бытия, динамики
жизни, связь различных проявлений человеческой деятельности" (А.Белый,
с.319).
В ситуациях психологической помощи, когда страдание затрагивает цен-
ностные смыслы личности, эти положения и идеи о творческом начале, о
преодолении культуры как "осадка духовной жизни" (С.Л.Франк) трудно перео-
ценить.
С понятием "культура" тесно сопряжены понятия "деятельность", "орудие" и
"орган", "символ" и "поступок".
"Деятельность" - восходящее ещё к Платону и Аристотелю и детально
разработанное в немецкой классической философии, данное понятие уже с
середины XIX века прочно обосновалось в работах русских философов, а позже
стало одним из определяющих в отношении способа бытия человека и личности
как противоположность пассивности, бездеятельности и аморфности. Вообще
в русской классической философии понятие "деятельность" соотносимо прежде
всего с понятиями "логос", "дух", "творчество" и противопоставляется понятиям
"материя", "хаос", как отражающим некую изначальную бесформенность и
безжизненность мирового марева (В.С.Соловьев, П.А.Флоренский, Л.П.Кар-
савин, А.Ф.Лосев, М.М.Бахтин и др.)
"Орудие", "орган" и "символ" - понятия, которые отражают динамику воз-
зрений на процесс осуществления деятельности-творчества и вместе с тем на
природу самого субъекта деятельности. Можно сказать, что глубокая взаи-
мосвязь этих понятий в русской классической философии отражает глубинные
трансформации мировидения начала XX века, когда на смену классической
механике явилась новая рациональность, понимание мира не как механи-
ческого, а как органического целого (у Н.О. Лосского есть специальная работа,
называющаяся "Мир как органическое целое" - см. Лосский Н.О., 1917).
Изготовление "орудия", трактуемого вначале как внешнего "инструмента"
осуществления деятельности, было переосмыслено в трудах П.А.Флоренского
как органопроекция, как продолжение человеком, субъектом деятельности,
своих органов, усиление их способностей. Различие органа и орудия состоит, в
частности, в том, что орган, в отличие от механического и однозначного орудия,
не только может иметь совершенно иную природу (немеханическую, например,
радио), но и принципиально многозначен, ибо обладает иной сущностью -
символической.
Символ же, по П.А.Флоренскому, "бытие, которое больше самого себя";
"нечто, являющее собою то, что не есть он сам", то, с помощью чего человек
создает связи с реальностью, "прорывает в ней новые протоки". "Символы -
суть органы нашего общения с реальностью" ( П.А. Флоренский, с. 344). Андрей
Белый трактовал символизм как "акты творчески-познавательных действий,
приобщающих меня к миру Логоса" (А. Белый, с.419).
Понятие "символ", вводящее, так сказать, на законных основаниях кате-
горию "инобытийности", не искуственной, не иллюзорной многомерности,
многогранности бытия вообще, но, главным образом, душевного и духовного,
личностного бытия, открывает необозримые пространства существования,
жизни человеческого "Я", равно как и многообразие способов воздействия на
эту жизнь, без чего невозможно представить себе осуществление психоло-
гической помощи.
Поступок. Понятие, или, точнее, категория поступка в отечественной фи-
лософии XX века получило наиболее завершенное обоснование, по-видимому,
в трудах М.М.Бахтина, где понимается как расширение постулата о "не-алиби
в бытии", как вхождение в бытие именно там, где требуется моя долженствующая
единственность, как утверждение моей незаменимой причастности бытию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48