У Виббен неприятности.
Я слышал ее голос по воксу:
Ц Эйзенхорн! Эйзенхорн!
Я развернулся и снова ударил. Все мои противники были тепло одеты и сжима
ли ледорубы, в умелых руках представлявшие собой серьезное оружие. Их те
мные глаза казались остекленевшими, но двигались эти люди быстро. Хотя ч
то-то в манере их движения заставляло считать, что они действуют бездумн
о, по чьему-то приказу.
В моей руке пел энергетический меч, древнее, благородное и изящное оружи
е, благословленное самим Ректором Инкса. В пять резких взмахов он перепр
авил моих врагов из мира живых в ад. От луж крови в воздух поднимался пар.
Ц Эйзенхорн!
Я развернулся и побежал, громко шлепая по залитому талой водой коридору.
Впереди опять раздались выстрелы. А затем крик на вдохе...
Виббен лежала лицом вниз поперек трубы морозильника, быстро застывающа
я кровь приклеила ее к промерзшему пластику. Восемь приспешников Эйклон
а лежали вокруг. Ее оружие валялось чуть поодаль от ее вытянутой руки, а ря
дом Ц израсходованная обойма.


* * *

Мне сорок два стандартных года, по имперским меркам я нахожусь в полном р
асцвете сил, и я молод по меркам Инквизиции. Всю свою жизнь я обладал репут
ацией холодного, черствого человека. Некоторые называли меня безжалост
ным, бессердечным, даже жестоким. Это не так. Я никогда не находился за гра
ницами эмоциональности или сострадания. Но я обладаю (и мое начальство с
читает это основным моим достоинством) исключительной силой воли. Она хо
рошо служила мне в моей карьере, позволяя спокойно и неустрашимо справит
ься с любым злом, какое могло угнездиться в этой несчастной галактике. Я п
росто не мог позволить себе роскошь чувствовать боль, страх или печаль.
Лорес Виббен служила со мной в течение пяти с половиной лет. За это время о
на дважды спасала мне жизнь. Она считала себя моим помощником и телохран
ителем, хотя, по правде говоря, в большей степени была моим компаньоном и д
ругом по оружию. Когда я завербовал ее в клановых трущобах Торниша, то сде
лал это из-за ее боевых навыков и звериной силы. Но не менее ценны для меня
были ее острый ум, находчивость и холодная рассудительность.
Я посмотрел на тело и, кажется, даже прошептал ее имя.
Затем я погасил энергетический меч и, задвинув его в ножны, вернулся в тен
ь коридора. Кроме учащенного звона капели, ничего не было слышно. Вытащив
пистолет из кожаной кобуры под левой подмышкой, я проверил обойму и вклю
чил вокс. Эйклон, несомненно, контролировал все входящие и исходящие пер
едачи в Молитвеннике Два-Двенадцать, так что я воспользовался глоссией
Ц неофициальным устным шифром, известным только мне и моим ближайшим со
трудникам. Многие (если не большинство) инквизиторы развивают свои личны
е языки для конфиденциального общения, один сложнее другого. Глоссия, ос
новы которой я разработал десятью годами ранее, была умеренно сложной и
органически развивалась по мере надобности.
Ц Шип запрашивает эгиду, восторженные звери под ним.
Ц Эгида поднимается, космического цвета. Ц Бетанкор ответил немедлен
но и точно.
Ц Розы шипы обильны, во имя пламенного света полумесяца.
Пауза.
Ц Во имя пламенного света полумесяца? Прошу подтвердить.
Ц Подтверждаю.
Ц Путь фаянсовой бритвы! Изображение цвета слоновой кости!
Ц Изображение отклонено. Изображение сурового испытания.
Ц Эгида поднимается. Конец связи. Он уже в пути.
Бетанкор принял известие о смерти Виббен настолько тяжело, насколько я и
предполагал. Но это не должно отразиться на его работе. Мидас Бетанкор вс
пыльчивый и порывистый человек, за что я его, отчасти, и люблю. И использую.

Я снова вышел из тени. Моя облаченная в перчатку рука чувствовала успока
ивающую тяжесть пистолета модели «Сципио», стоящего на вооружении в Вое
нном флоте. Тусклый хромированный корпус с инкрустированными щечками и
з слоновой кости на рукоятке, в пружинной обойме Ц десять пуль, каждая из
которых представляла собой надежный пресекатель человеческой жизни. Е
ще четыре полные обоймы лежали в моем набедренном кармане.
Не помню точно, где именно я приобрел «Сципио». Он прослужил мне уже неско
лько лет. Однажды ночью, года за три до сегодняшней, Виббен выдрала потерт
ые керамитовые щечки рукоятки с фабричной штамповкой и девизом Военно-к
осмического флота, заменив их собственноручно гравированными щечками
из слоновой кости. «Обычная практика на Торнише», Ц сообщила она мне, воз
вращая оружие на следующий день. На новых щечках было довольно примитивн
ое изображение человеческого черепа с прорастающей сквозь глазницу ро
зой, с шипов которой капала кровь. В эти капельки Лорес инкрустировала пу
нцовые драгоценные камни, дабы пресечь сомнения в том, что это именно кро
вь. Под черепом корявыми буквами она выцарапала мое имя.
Я рассмеялся тогда. Порой я просто-напросто стеснялся вытаскивать это п
о-бандитски разукрашенное оружие.
Теперь же, когда Виббен мертва, я понимаю, какой чести и какой преданности
был удостоен.
Я поклялся себе, что убью Эйклона из этого оружия.


* * *

Являясь преданным слугой Священной Инквизиции Его Величества Бога-Имп
ератора, я вывожу свою философию от амалатиан. Со стороны члены всех наши
х орденов кажутся весьма похожими: инквизитор Ц он всегда инквизитор. М
ногие удивляются, узнав, что внутри мы расколоты резко различающейся иде
ологией.
Это озадачивало Виббен. Как-то мне даже пришлось потратить целый день, пы
таясь втолковать ей разницу. В этом мероприятии я потерпел фиаско.
Если говорить простыми словами, то некоторые инквизиторы являются пури
танами, а некоторые Ц радикалами. Пуритане с верой проводят в жизнь трад
иционные положения Инквизиции, очищая наше галактическое сообщество о
т всяких преступных или враждебных элементов триумвирата зла Ц иных ра
с, мутантов и демонов. Все, что не является чистокровным человечеством, не
поддается проповедям Министорума и противоречит положениям Имперског
о законодательства, оказывается в поле внимания инквизитора-пуританин
а. Бескомпромиссность, верность догме, безжалостность Ц вот путь пурита
н.
Радикалы полагают, что допустимы любые методы, если они позволяют выполн
ить поставленную Инквизицией задачу. А некоторые, как я понимаю, принима
ют и используют запрещенные ресурсы Ц даже сам варп Ц в качестве оружи
я против врагов человечества.
Мне достаточно часто приходилось слышать их аргументы. И они пугают меня
. Вера радикалов еретична.
Я пуританин по призванию и амалатианин по выбору. Крайне строгие пути мо
нодоминантной философии также частенько соблазняют меня, но в их метода
х слишком мало драгоценной утонченности, так что это не мой путь.
Амалатиане ведут свое название от горы Амалат. Мы стараемся поддерживат
ь статус-кво Империума, занимаемся поиском и истреблением любых существ
или сообществ, способных дестабилизировать положение в Империуме, вне з
ависимости от того, находятся ли они в ее пределах или вовне. Мы верим в си
лу единения. Перемены Ц наш самый большой враг. Мы полагаем, что у Бога-Им
ператора есть некий священный план, и поддерживаем стабильность в Импер
иуме до тех пор, пока этот план не будет озвучен. Нам жаль, что в рядах Инкви
зиции произошел раскол и идет внутренняя борьба. Да и в самом деле, иногда
кажется какой-то глупой шуткой то, что наши верования определяют нас про
сто как одну из фракций политической пирамиды Инквизиции.
Мы Ц надежный хребет Империума, его иммунная система, мы сражаемся с бол
езнями, безумием, разрухой и диверсиями. И мне кажется, что нет лучшей служ
бы и нет ничего лучше, чем быть инквизитором.
Итак, теперь вы имеете обо мне представление. Грегор Эйзенхорн, инквизит
ор, пуританин, амалатианин сорока двух стандартных лет, состоящий в долж
ности инквизитора в течение последних восемнадцати лет. Я высок и широк
в плечах, силен, решителен. О силе своей воли уже говорил, и о моих бойцовск
их навыках вы тоже имеете представление.
Что еще? Чисто ли я выбрит? Да! У меня темные глаза, а волосы еще темнее и вес
ьма густы. Впрочем, это практически не имеет значения.
Так что позвольте мне продолжить и рассказать, как я убил Эйклона.

Глава вторая

ПРОБУЖДЕНИЕ МЕРТВЫХ
ХАРАКТЕР БЕТАЙКОРА
РАЗЪЯСНЕНИЯ ЭМОСА

Я держался тени, пробираясь по огромной гробнице настолько тихо, насколь
ко хватало мастерства. По оттаивающим хранилищам Молитвенника Два-Двен
адцать разносились кошмарные звуки: стук ладоней и кулаков, бьющих по кр
ышкам гробов, стоны, приглушенные вопли. Бульканье.
Души спящих возвращались в свои заточенные в гробах тела, страдающие от
последствий гибернации. Но их не встречал почетный караул, состоящий из
обученных криоинженеров, чтобы отпереть их, омыть их органы специальным
и биосоставами, ввести стимуляторы и разогнать застоявшуюся кровь.
Благодаря усилиям Эйклона двенадцать тысяч сто сорок два члена правяще
й элиты планеты пробудились раньше положенного срока, во время сурового
сезона Бездействия, пробудились без необходимого медицинского сопрово
ждения.
У меня не было никаких сомнений, что все они задохнутся в считанные минут
ы. Я вспоминал детали доклада, подготовленного моим помощником. В этом ме
сте существовала центральная диспетчерская, откуда можно было открыть
замки морозильных камер и, по крайней мере, всех освободить. Но ради чего?
Без реанимационных бригад они все равно погибнут.
И пойди я в диспетчерскую, у Эйклона появилось бы время сбежать.
Кодом глоссии я объяснил это затруднительное положение Бетанкору, прик
азав ему передать мои слова хранителям. Он сообщил мне после некоторой п
аузы, что аварийные и медицинские бригады уже в пути.
Но зачем? Этот вопрос по-прежнему оставался в силе. Зачем Эйклон совершил
это?
Массовое убийство не было чем-то необычным для последователей Хаоса, но
должен же существовать какой-то повод помимо удовлетворения своих сади
стских наклонностей?
Я раздумывал над этим, пока пересекал прилегающую галерею, значительно у
глубившись в западное крыло Молитвенника Два-Двенадцать. Изо всех камер
вокруг раздавался ужасный стук, а из дренажных трубок стекала и заливал
а полы смесь талой воды и биосоставов.
Прозвучал выстрел. Лазерный залп. Он прошел от меня на расстоянии не боль
шем чем ширина ладони и пробил переднюю панель морозильной камеры у меня
за спиной. Неистовый стук, исходивший оттуда, немедленно прекратился, а с
текавшая через трубки жидкость окрасилась в розовый цвет.
Я выстрелил из «Сципио», поразившись произведенному им шуму.
В мою сторону метнулись еще два лазерных луча.
Укрывшись за каменной переборкой, я опустошил всю обойму в направлении г
алереи. Пустые гильзы, выброшенные эжектором, дымились в воздухе и со зво
ном падали на пол. Меня обдало горячими парами кордита.
Я перебрался чуть глубже в укрытие, чтобы сменить обойму.
Мимо меня пронеслось еще несколько лазерных росчерков, а затем раздался
голос:
Ц Эйзенхорн? Грегор, это ты?
Эйклон. Я сразу узнал его высокий голос. И не ответил.
Ц Знаешь, Грегор, ты ведь уже труп. Такой же труп, как и все они. Труп, труп, т
руп. Выходи, давай закончим это по-быстрому.
Признаюсь, он был силен. Мои ноги чуть не вывели меня из-за переборки на от
крытое пространство. В дюжине населенных систем Эйклон приобрел дурную
славу благодаря своим суггестивным способностям. Иначе как бы ему удало
сь заставить темноглазых недоумков исполнять его приказы?
Но и у меня имелись подобные способности. И я хорошо их развил.
Бывает время, когда надо воспользоваться мыслью или голосом, чтобы изящн
о выманить свою мишень. А бывает время использовать их, подобно стабберу,
на близком расстоянии.
Сейчас время для последнего.
Я напряг глотку, уравновесил свое сознание и завопил:
Ц Для начала покажитесь сами!
Эйклон не поддался. Впрочем, иного я и не ожидал. Подобно мне, он годами тре
нировал сопротивляемость. Но двое его подручных оказались легкой добыч
ей.
Первый шагнул прямо в центр прохода, с грохотом роняя свой лазган. «Сципи
о» проделал дыру посреди его лба, разметав мозги по стенам. Второй, осозна
в свою ошибку, упал на колени и открыл огонь.
Один из его лазерных залпов опалил рукав моей куртки. Я нажал на курок, «Сц
ипио» дернулся и рявкнул в моей ладони.
Заряд пробил голову бандита чуть ниже носа, раздробил зубы и разнес чере
п. Противник зашатался и упал, но его мертвые пальцы судорожно задергали
сь, снова и снова нажимая на спуск лазгана, выжигая дикие узоры на стенах п
омещения гибернации. Вокруг разлетались вонючая вода, биосмеси и кусочк
и пластика. Крики стали громче, но не заглушили торопливые шаги.
Эйклон бежал.
Побежал и я, пересекая галерею за галереей.
Крики, стук... И да поможет Император, ведь мне никогда не забыть этого! Тыся
чи обезумевших душ, проснувшихся для того, чтобы встретиться с мучительн
ой смертью.
Мерзавец Эйклон! Будь он проклят и горит в адском пламени!
Пересекая третью галерею, я увидел, как он бежит параллельно мне. Он тоже у
видел меня, развернулся и выстрелил.
Я отшатнулся, и залпы из его лазерного пистолета прошипели мимо.
Я увидел его только мельком: жилистый человек, невысокого роста, с аккура
тно подстриженной козлиной бородкой и злобными глазками, облаченный в т
еплый коричневый костюм.
Я выстрелил в ответ, но он уже снова побежал.
У следующего перекрестка я опять засек его и выстрелил.
А еще через проход его уже не было видно. Я подождал, отстегивая верхнюю на
кидку. В Молитвеннике Два-Двенадцать становилось жарко и сыро. Когда про
шла еще одна минута, а Эйклона по-прежнему не было, я, подняв оружие, вернул
ся по галерее к тому месту, где видел его в последний раз. Через десять шаг
ов он выскочил из укрытия и пальнул в меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43