– Я отправился в путь, как только получил вызов, но даже новейший речной пароход не мог доставить меня сюда мгновенно.– Император это понимает.– Кирсс, императору нет надобности так уж много понимать, – отзывается маршал. – Он просто отдает приказы.– Ты, как всегда, прав… я доложу о твоем прибытии.Вытерев лоб и влажные щеки большим хлопчатобумажным платком, Кирсс исчезает за маленькой угловой дверью.Младший офицер смотрит себе под ноги, на восьми угольные плитки пола. Оглядев переднюю и покачав головой, Дирсс кладет свой маршальский головной убор на полированную стойку возле большой парадной двери, по обе стороны которой застыли вооруженные мечами и облаченные в старинные, относящиеся еще ко времени основания империи, оранжевые с черным парадные мундиры.– Государь ждет! – объявляет вновь появившийся лорд Кирсс.Стражи распахивают массивные двери, пропуская маршала и Кирсса внутрь.– Ваше Величество, маршал Дирсс явился по вашему высокому повелению! – возглашает Кирсс писклявым фальцетом, и губы Дирсса едва заметно кривятся.Войдя в палату для аудиенций, маршал ступает на оранжевый ковер и отвешивает низкий поклон перед троном.– Лорд Кирсс, мы дозволяем тебе удалиться, – поразительно звучным голосом говорит худощавый человек с короткими, но густыми, седеющими волосами и узким крючковатым носом.Взгляд светло-зеленых глаз Стестена пронизывает насквозь.Стоящий позади маршала Кирсс кланяется и выходит боковую дверь. Дверь со стуком затворяется.В большой, добрых ста локтей в длину, палате нет никакой стражи, однако дюжина амбразур на верхней галерее и четыре в стене, образующей полукруг вокруг трона, свидетельствуют о ее незримом присутствии.– Маршал Дирсс, дозволяем тебе приблизиться.Лысый поджарый мужчина в желто-коричневом мундире идет вперед и, приблизившись к подножию пяти широких ступеней, кланяется снова.– Чем могу служить Вашему Величеству?– Тем, что получается у тебя лучше всего.– Счастлив служить Вашему Величеству, – отзывается Дирсс, кланяясь в третий раз.– Ты отправишься в Кандар, в Деллаш. Мы намерены завершить работу, которая затянулась слишком надолго. Слишком много веков, и слишком много оскорблений, нанесенных воплощению истинного величия, каковое есть Хамор!– Да, Ваше Величество.– Маршал, мне показалось, будто ты сомневаешься? – голос императора делается строже.– Желание Вашего Величества есть мое желание. Однако вы уже направили в Кандар двух послов. Мне непонятно, что добавит мое присутствие.– Те послы не обладают твоими военными познаниями. И, кроме того, не понимают, что Кандар представляет собой шаг к нашей долго откладывавшейся цели.Дирсс молча, с озадаченным видом разводит руками.– Тебе не было позволено задавать вопросы, – усмехается император, – но, будучи Дирссом, ты не мог не спросить. Потому ты маршал, а не посланник. В настоящее время Кандар пребывает в относительной гармонии, но меня, – следует смешок, – склоняют к мысли, что очень скоро положение может измениться. В силу переизбытка этой самой гармонии, каковой, возможно, мы им обеспечим.– Мы? Добавим им гармонии?– Скажем так, если мои ученые правы, а до сих пор они были правы, дела в Кандаре скоро осложнятся. И вот тут мы сможем привнести туда собственную форму гармонии.– Великий Флот?Не дождавшись ответа, Дирсс делает паузу, но не утирает пота со лба.– Ваше Величество, но вам ведомо… Вы знаете… Сил, как я указывал, в настоящее время недостаточно.– Это так, но пока ты будешь выполнять приказы Ригнелджио или его преемника со всем надлежащим рвением.– Как будет угодно Вашему Величеству.– Моему Величеству так угодно! Помни, невозможно уничтожить гнездо гадюк, не расшевелив его и не проследив, широко ли они расползутся. Что будет, если я отправлю туда Великий Флот прямо сейчас?– Весь Кандар подчинится. Или…– Или кандарские правители отбросят свои мелкие раздоры? Не исключено, хотя я сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме самодержицы Кифроса, окажется столь восприимчив. Но лучше нам продолжить нынешнюю политику. Кандар будет сдаваться постепенно, и тогда… тогда черным дьяволам будет некуда деваться.– Да, государь.– Конечно, можно и сейчас нанести удар тяжким молотом. – С трона донесся вздох. – Но молот лучше поберечь до поры, когда появится возможность обрушить его на черных дьяволов. Тем паче, что для подчинения Кандара Великого Флота не потребуется. Не так ли, маршал Дирсс?– Думаю, вы правы. Но потребуется не менее двадцати военных кораблей, способных пересечь Западный океан.– Ты их получишь. Их, но не Великий Флот. Можешь ли ты представить себе, с какой гордостью взирал бы на этот флот мой дед? А еще больше он был бы рад стать свидетелем обстрела города черных дьяволов.– Да, государь.Император вздыхает снова, нарочито громко.– Вижу, даже премудрому Дирссу необходимо кое-что растолковать. Все просто. Ты должен подчинить Кандар. Господин Ригнелджио уже начал соответствующую работу с герцогом Фритауна. Поддержи его с моря. Во-первых, отрезав торговцам с Кандара путь к Отшельничьему острову. Во-вторых, лишив Отшельничий возможности оказать поддержку Кандару.– Но черные колдуны вышлют собственные корабли.– Это мало кому известно, но таких кораблей у них всего три.– Три корабля! И мы так долго и так сильно тревожимся из-за Отшельничьего?– Не забывай, эти корабли уже потопили не одну дюжину наших лучших судов: они чрезвычайно быстроходны и, вдобавок, невидимы. По этой причине все и считают, что их гораздо больше, но у нас, маршал, превосходные источники информации. Кораблей всего три. Каждый из них великолепен, но они не способны патрулировать побережье целого континента.Дирсс отвечает хмурым кивком.– Вижу, ты начинаешь понимать. Хорошо. Средоточием могущества Отшельничьего острова является черный город Найлан. Падение Найлана станет падении Отшельничьего. А если мы превратим Найлан в кучу черного гравия… ты меня понял?– Я понял, государь, что Найлан и Отшельничий должны пасть.– Хорошо. Тем временем Ригнелджио и Лейтррс продолжат свои усилия в Кандаре. Беда в том, что, по моему разумению, и они, и большая часть знати Хамора не осознали, какая угроза исходит из-за Восточного океана. Ты поддержишь их своим умением, а потом я предоставлю тебе все необходимое для уничтожения Найлана и Отшельничьего.Дирсс ощущает сухость во рту, но облизать губы не решается.– Знать Хамора позабыла о том, – продолжает император, – что черный остров лишил нас двух Великих Флотов еще до появления новых кораблей.– Государь, верно ли я понял, что мне надлежит во всем поддерживать ваших посланников, хотя вы не верите в то, что они добьются успеха? Я воин, – он отвешивает поклон, – и готов исполнить свой долг до последнего вздоха, но при этом мне хотелось бы знать, в чем этот самый долг состоит. В таком деле я не могу полагаться на собственные догадки относительно вашей воли.– Дирсс, моя воля выражена весьма просто: сокруши Отшельничий. Мои посланники заинтересованы в том, чтобы богатеть за счет Кандара и предпринимать якобы значимые усилия, направленные против черного острова. Рано или поздно Отшельничий остров их прихлопнет, и вот тогда я смогу наделить тебя всей полнотой власти. Чего не имею возможности предоставить тебя сейчас, когда угроза не столь очевидна. Увы, даже императорам приходится считаться с настроениями знати.– Государь, теперь я понял, в чем состоит мой долг, и сделаю все, дабы исполнить вашу волю. Однако вы сами указали, что никому еще не удавалось совладать с черными кораблями, пусть их даже всего три. А ведь на острове есть еще и чародеи. Как прикажете против них действовать?– У тебя репутация хорошего полководца. Неужто я должен растолковывать тебе каждую деталь?– Я сделаю все, что в моих силах.С трона снова слышится вздох.– Когда все остальные провалятся, я вручу тебе высшее командование и ты поведешь против Отшельничьего все силы Хамора. А таких сил – сотен кораблей из укрепленной гармонией черной стали, пяти– и даже десятизарядных пушек – не имел в своем распоряжении еще никто. Что же до черных колдунов, то они тоже не всесильны. Их никогда не было много, и этой горстки не хватит, чтобы устоять против столь великой силы и подобного средоточия порядка. Теперь ты понял, в чем твой долг?– Да, государь.– В таком случае я рассчитываю на твое усердие. Ты можешь идти.Дирсс с поклоном покидает палату. И лишь оказавшись снаружи, осмеливается утереть взмокший лоб. VII Когда Елена, командир отряда, бывшая моей спутницей во время похода против белого мага Антонина, и трое ее бойцов встретили меня у конюшни, дул легкий ветерок, но над Кифросом нависли серые тучи и в воздухе ощутимо пахло дождем.Кристал со своей стражей выехала раньше, гораздо раньше, и я знал, что следующей ночью она домой не вернется… не только по причине моего отсутствия. Седельные сумы Гэрлока были забиты под завязку: помимо столярных инструментов я припас дорожного хлеба, твердого сыра и немного сухофруктов. Не оказались забытыми ни теплая куртка, ни плащ, ни постельные принадлежности, полученные мною еще в Хаулетте, когда я впервые покидал Отшельничий. Флягу заполнял сок клюквицы, но было ясно, что надолго его не хватит. Короче говоря, нагрузили Гэрлока основательно.Мысль о постельных принадлежностях, изготовленных на Отшельничьем острове, заставила меня вспомнить родителей. Конечно, можно было переслать им с торговцем письмо, но я не мог отделаться от ощущения, будто они отвергли меня, отослав в Кандар на испытание. О чем говорить, если я лишь случайно, из чужих уст, узнал, что мой отец Гуннар является мастером Храма и главой Института Постижения Гармонии.Но, может быть, все-таки написать? Гадая об этом, я стоял на дворе, пока меня не оторвало от размышлений приветствие Елены.– Доброе утро, Мастер Гармонии.– О, командир Елена… доброе утро.Вскочив на Гэрлока, я тронул поводья. Другого понукания ему не требовалось, он сразу же затрусил в направлении главной дороги, издав при этом негромкое ржание.– Знаю, – сказал я ему, потрепав по холке, – ты думал, что нам уже не придется скитаться.В ответ Гэрлок заржал снова.– Нечего было и думать, – хмыкнула Елена. – Коли уж ты уродился Мастером Гармонии, так от своей судьбы не уйдешь.Она подъехала поближе, и мне пришлось поднять глаза: ее конь превосходил Гэрлока ростом на добрых четыре ладони.– То же самое можно сказать и о бойце отряда Наилучших.– Ты так и умрешь в сапогах.– Экая ты сегодня утром веселая… – я снова похлопал Гэрлока по шее, и он ответил добродушным ржанием.Валдейн попытался скрыть улыбку. Фрейда и другая стражница (звали ее, если я верно запомнил, Джилла) ехали позади и в разговоре не участвовали.Мои пальцы непроизвольно потянулись ко вставленному в копьедержатель новому посоху. То был добрый, прочный лоркен, окованный железом, но, к сожалению, не насыщенный гармонией в той мере, в какой был насыщен ею прежний. Конечно, я как мог подпитал его гармонией, однако (как справедливо указал Джастин) Отшельничий – и мой отец! – не сочли нужным обучить меня всему, на что я был способен. Почему – этого я не понимал до сих пор.– Лучше скитаться с посохом, чем торчать в караулах.– Говори только за себя, – добродушно буркнула Джилла.– Ох уж эти женщины! – пробормотал Валдейн.Поскольку мы с ним остались в меньшинстве, я воздержался от комментариев.Переместившись в седле, я с надеждой подумал о том, что день останется прохладным, и вытащил посох из держателя. Мне нечасто доводилось упражняться с посохом, сидя верхом. Если я и тренировался, то в основном пешим, и было бы глупо упустить такую возможность.Спустя некоторое время я вернул посох на место и, почувствовав на себе пристальный взгляд Фрейды, поднял брови.– Неплохо, – пробормотала она. – Но, думаю, рыжей стервы тебе не одолеть.Я чуть не поперхнулся.– Что за рыжая стерва?– Ученица серого мага. Субкомандующая заставила меня провести с ней учебный бой… это было три дня назад, а у меня и сейчас все ребра трещат.– А ты, вроде бы, тоже сразился с ней не далее как вчера, – промолвила Елена, и это был не совсем вопрос.– Было дело. Битва закончилась вничью.– А мне показалось, будто у нее появилось несколько свежих синяков.– У Тамры? Синяки? – Я покачал головой.Елена хитро улыбнулась, Фрейда переглянулась с Джиллой, а я, проведя пальцами по посоху, сосредоточился на дороге. Чтобы выбраться на восточный тракт, нам следовало пересечь Кифриен, и смешанные запахи пережаренного барашка, ягненка, лука и еще невесть чего ударили мне в ноздри задолго до того, как мы доехали до торговой улицы. Как всегда, вокруг слышались выкрики зазывал и обрывки разговоров.– …Митара, я вроде как уже говорила про эти яйца…– …лучшая бронза во всем Кандаре…– …Ты только подумай, она воротит нос от солидного торговца и бегает за пустоголовым франтом со смазливой физиономией. А что она запоет, когда он наградит ее тремя ребятишками и у нее не найдется денег на няньку? Нет бы пошевелить мозгами.– …и ты мог бы перейти это озеро, не замочив сапог…– …Гирелла предскажет твою судьбу всего за медяк! Неужто тебе жалко медяка, чтобы узнать будущее?– …лучшие пироги в Кифросе!– Вор! Вор! Негодяй! Держи вора!Мой взгляд успел поймать худенькую фигурку, метнувшуюся по булыжной мостовой, проскочившую между двумя торговками и скрывшуюся в проулке, ведущем к реке.Толстенный купчина, осознав бесполезность погони, остановился рядом с Еленой и, преодолевая одышку, сердито спросил:– Ты вроде как состоишь на службе у самодержицы. Почему ты его не сцапала?И Елена, и я остановили лошадей. Вокруг тут же стали собираться зеваки.– Ты стражница самодержицы! – вскричал толстяк, с трудом борясь с одышкой. – Почему ты его не сцапала?– Я могла бы потоптать людей.– Это не ответ! Ворье бесчинствует на глазах у стражницы, а она и бровью не поведет. Я буду жаловаться самой самодержице…Густые напомаженные усы колышутся в такт тяжелому дыханию.– …снова Фастон разбушевался…– …самому с таким пузом ни за кем не угнаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81