Оба одеты в серую кожу, только сапоги у возницы были бурые, а у стража – черные.– Мастер Леррис? – спросила приехавшая в экипаже женщина, спрыгнув на утоптанную глину двора.Ростом она едва достигала моего плеча, холодные серые глаза очень походили по цвету к волосам, а зеленая шелковая блуза, жилет и брюки из тонко выделанной серой кожи не скрывали стройной фигуры. Высокие серые сапоги составляли единое целое с костюмом. Ее окружали аура богатства и едва уловимый запах розовых духов.– Он самый, – с поклоном ответил я. – Чем могу служить?– Можешь пригласить меня в свою мастерскую.– С огромным удовольствием.– Судя по тому, что я слышала о твоей даме, от общения с другими женщинами ты можешь получить разве что визуальное удовольствие, – с непринужденным смехом промолвила она и вошла в мастерскую.– Прекрасная модель, – заявила незнакомка, – указывая на стул из Хенсилова гарнитура. – Но насколько я понимаю, вещь еще не закончена.– Да, отделка еще только предстоит.Посетительница обозрела инструменты, скользнула взглядом по стоявшему в углу наполовину законченному письменному столу и деталям, над которыми я работал, после чего спросила:– А можешь ты показать мне какое-нибудь готовое изделие?– В доме есть инкрустированный стол.– В таком случае пойдем и взглянем на этот шедевр.Я повел ее в дом, чувствуя спиной взгляд стража с арбалетом. Не то чтобы он в меня целился, но держался настороже и в случае чего наверняка бы не промахнулся.Конечно, в дом можно было пройти и прямо из мастерской, через кухню, но мне этого делать не захотелось. Пол в мастерской был усыпан опилками, и едва ли стоило тащить их в жилые помещения.Увидев стол, она бросила на него взгляд – всего один долгий взгляд – и кивнула.– Вещь хорошая, как мне и говорили. Почему она здесь?– Заказчик свалился с дерева, не успев выкупить заказ. Сломал себе шею и умер. Ну а моя супруга настояла на том, чтобы я оставил стол у себя.– Мудрая женщина. Ты всегда ее слушаешь?– Стараюсь.Незнакомка подняла взгляд и сказала:– Я бы хотела заказать письменный стол.Мне оставалось лишь развести руками.– Какой именно? Какого стиля, с какими ножками, ящиками, тумбами? Если угодно, я могу показать рисунки и ты выберешь, что понравится.– Спасибо, не надо. Я знаю, что мне нужно.Я молча ждал продолжения.– Нечто подобное твоему столу: благородная простота и ничего лишнего. Обводы почти прямые, безо всяких завитушек, но с инкрустированным бордюром по верху столешницы. Грани с фасками, по обе стороны тумбы с выдвижными ящиками, и в обоих верхних ящиках ложные спинки.– Резьба, гравировка? Какие-нибудь специальные метки?– А что ты можешь предложить?– Могу вырезать или инкрустировать инициалы. Где-нибудь, где это не будет бросаться в глаза.– Но зачем, спрашивается, утруждать себя помещением инициалов там, где их не сразу и увидишь? – спросила она с улыбкой, дававшей понять, что ответ ей известен.– Чтобы, не поступившись хорошим вкусом, показать, что это штучное изделие.Она снова кивнула.– И сколько такое «штучное изделие» будет стоить? Есть ведь, наверное, примерные расценки на подобные вещи?– В комплекте со столом можно сделать стул в том же стиле. Хочешь?– Конечно.– За все пятьдесят золотых. Сорок за стол и десять за стул.– Какой залог?– Никакого.– Ты настолько богат, что можешь позволить себе не брать залога?– Не в том дело, почтеннейшая, – отозвался я с очередным поклоном. – Приняв от тебя залог, я буду вынужден позволить тебе вмешиваться в работу, слушать по ходу дела твои подсказки и все такое. Ведь, заплатив деньги, ты тем самым станешь хозяйкой изделия, пусть и незаконченного. Мне же необходима полная свобода действия: вот закончу заказ, сделаю что смогу, тогда ты и решишь, нравится тебе вещь или нет. Не подойдет, так мы оба ничем друг другу не обязаны.– Да ты идеалист, мастер Леррис. Это по молодости, – заявила она с добродушным смехом.– Напротив, госпожа, я практик. Если изделие тебе не понравится, ты, с твоим-то богатством, всяко сумеешь востребовать назад свой залог. Ну а мне – скажу не хвастаясь – продать не выкупленный заказ будет не так уж трудно.– Ты мне нравишься, мой мальчик. Только не называй меня больше госпожой, почтеннейшей и прочими титулами. Меня зовут Антона.Она умолкла, не иначе как в ожидании эффекта, который должно было произвести ее имя.– Прошу прощения, любезная Антона, но я в Кифриене не так давно и, к сожалению, до сих пор не имел удовольствия о тебе слышать.– Ты его еще получишь рано или поздно. Могу посоветовать: не принимай на веру все, что услышишь. Из того, что обо мне толкуют, правда лишь половина, а какая именно половина – этого я тебе говорить не буду.Она повернулась к двери, но задержалась и спросила:– Сколько времени потребуется на выполнение моего заказа?Я нахмурился.– Обычно на такой заказ уходит месяца три. Точнее сказать, сама работа в мастерской занимает меньше времени, но чтобы стыки потом не разошлись, все детали необходимо перед соединением как следует просушить. Кроме того, у меня неожиданно возникли некоторые дела, которые потребуют временной отлучки, так что ждать придется несколько дольше. Если тебя это не устраивает…– Подожду. Как ты сам говорил, я тебе пока ничего не платила, а стало быть, и потребовать с тебя ничего не могу.Отступив на шаг, Антона снова присмотрелась к столу, уделяя особое внимание отделке.– Превосходная зачистка.Она умолкла, но спустя несколько мгновений спросила:– Но ты не будешь возражать, если через несколько восьмидневок я зайду к тебе посмотреть, как идут дела?– Никоим образом.Я придержал дверь, подождал во дворе, пока она села в экипаж, и, вернувшись в мастерскую, на скорую руку, пока пожелания заказчицы были свежи в памяти, сделал предварительный набросок комплекта, прикидывая заодно и его возможную стоимость. Поначалу получалось, будто выручка едва ли оправдает стоимость материалов, но я уже успел усвоить, что любая работа с первого взгляда кажется труднее и дороже, чем оказывается в итоге. Однако денежная сторона дела являлась немаловажной: я изготовлял мебель отнюдь не только из любви к искусству. Работа приносила мне средства, необходимые для покупки не только материала, но и еды и фуража для Гэрлока, старой кобылы, а также лошадей личной охраны Кристал. Правда, часть расходов на стражу оплачивала сама Кристал. Она платила бы и больше, но я не решался ее об этом попросить.Сделав черновой эскиз, я убрал рисунок и счет в тонкую, но постепенно толстеющую папку для заказов и вернулся к работе над стульями для Хенсила.Три из них были в основном сделаны, но с пятью еще предстояло повозиться. Лишь закрепив спинки двух последних из них на месте с помощью временных зажимов, я смог вернуться к кропотливой работе по украшению изделий алмазными инициалами «X».Дело, как водится, шло куда медленнее, чем мне того хотелось, и когда слабый звук заставил меня поднять голову, я корпел всего лишь над четвертым.– Эй, ты меня искал? Что это тебе приспичило? – спросила появившаяся в дверном проеме Тамра. – Дело-то, небось, пустяковое, иначе бы ты меня дождался или нашел. Я отлучалась только на рынок.– Почем мне знать, где тебя носит, – буркнул я, снимая зажимы и вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.То, что ей удалось незамеченной подойти ко мне чуть ли не вплотную, вызвало у меня некоторую досаду. Правда, больше я досадовал на то, что провозился со спинками стульев много дольше, чем намечал.– Мог бы поискать с помощью твоего хваленого чувства гармонии.– Выпьешь чего-нибудь? – спросил я, снимая и вешая на гвоздь кожаный передник, после чего тщательно протер зажимы. Оставшийся на них клей мог бы основательно подпортить следующую заготовку. Чистота и правильный уход за инструментами обеспечивают столяру половину успеха.– Конечно, выпью.Мы прошли мимо коновязи, где был привязан ее чалый, и вошли в дом. Она уселась за стол, а я тем временем достал кувшин с соком. Риссы дома не была, она взяла телегу и укатила в Кифриен, на рынок.– Ты часом не знаешь, куда отправился Джастин? – спросил я, наполнив две кружки, поставив одну перед Тамрой и усевшись напротив нее.– Нет. Меня уже Кристал спрашивала. Ты что, из-за этого меня разыскивал? – поинтересовалась Тамра, отбрасывая за спину кончик зеленого шарфа.– Отчасти. Мне нужно узнать, куда он подевался и когда собирался вернуться.Пожав плечами, Тамра осушила одним глотком чуть ли не половину своей кружки.– С чего это он уехал, никому ничего не сказав? – спросил я, вставая и снова наполняя из кувшина Тамрину кружку. Кувшин на сей раз остался на столе: чтобы она могла добавить себе питья сама.– Леррис, ты как был… тупицей, так и остался, – фыркнула Тамра.В отличие от нее мне хватило ума не поддаться соблазнам белого мага, и после этого она еще называет меня тупицей.– Так где он?– Не сказал. По той простой причине, что он не только маг, но, между прочим, еще и мужчина. Уж тебе-то следовало бы это понимать, ты ведь только и думаешь, что о своей Кристал.– Джастин? – мысль о возможной связи дядюшки Джастина с женщиной совершенно меня ошеломила. – Джастин?!– Ты несносен. Ты хоть раз на него толком взглянул? Присмотрелся к нему по-настоящему, с помощью своего чувства гармонии?– Нет. Ничего подобного мне как-то на ум не приходило.– Потому что приходить некуда, – вздохнула Тамра. – И как только тебе удалось сладить с Антонином?– Так ли, этак, а удалось. Между прочим, к счастью для тебя.– Назовем это счастливой случайностью, – промолвила она с глубоким вздохом. – Так вот, случись тебе присмотреться к нему чувствами – если бы подобная мысль посетила твою пустую голову, – ты мог бы обнаружить некую гармоническую связь, которая производит впечатление неразрывной.– Ты хочешь сказать, что между ним и кем-то еще существует некий магический контакт?– Именно об этом я тебе и талдычу.Я задумался.– В таком случае подобная секретность и вправду не лишена смысла. У него есть враги…– Само собой, не лишена, – фыркнула Тамра. – У тебя поесть ничего нет?– В охладителе сыр остался.– Сойдет, – заявила она и запустила руку в бачок, омывавшийся потоком холодной воды. Это устройство для охлаждения было разработано еще Доррином, однако в Кандаре о нем, похоже, не знали. Гинтсал, местный кузнец, изготовил его для меня на заказ, по моему описанию.– У тебя только желтый?– Белый закончился. Точнее, в погребе головка есть, но еще не разрезанная.Впрочем, ворчание не помешало Тамре отрезать толстенный кусище желтого сыра и отломить к нему знатный ломоть хлеба. Я пригубил клюквицы.– Ты есть будешь, Леррис? – спросила она, вернувшись за стол.– Я съел кусочек сыра как раз перед твоим приходом.– Это что, поздний завтрак?– А… для ланча самое время.– Ты когда встал?– Рано. Когда Кристал нет дома, я всегда встаю спозаранку. Когда она приходит, все мои дела останавливаются.– А что ты делаешь в ее отсутствие? – спросила Тамра, в очередной раз наполняя кружку.– Работаю. У меня много работы.– А по-моему, бездельничаешь.– Да ты что? Вон сколько всего в мастерской.– Это столярные поделки. А я имею в виду настоящее дело.Я нахмурился.– Ты стал медлительным и небрежным, – заявила Тамра, отбросив с лица рыжую прядь.При этом она смотрела мне не в глаза, а куда-то в область груди.– Это ты брось. Небрежным – нет, во всяком случае не небрежным.Она ткнула меня в живот.– Ладно, насчет небрежности не настаиваю. Но увальнем точно стал.– Ты ищешь предлог для того, чтобы показать свое мастерство.– Естественно, – с усмешкой отозвалась она. – Надо малость сбить с тебя спесь.– Спесь? С меня?– А то. Ты у нас кто, просто столяр, который является консортом столь важной персоны. Этакая скромность, которая будет почище всякой гордыни.Я решил, что поупражняться мне и вправду будет не вредно. Тем паче, что для меня это тоже хороший предлог, позволяющий оторваться от опостылевших стульев.– Так что бери свой старый посох, – заявила Тамра, допив сок и вытерев рот.– У меня теперь новый. Старый сломан, ты что, не помнишь?– Ничего не помню, благодарение Тьме. Бери какой есть. Меня прочили в наставницы бойцов.– Тебе нравится получать колотушки?– Уж не от тебя ли? Тебе стоило бы помнить, каково иметь со мной дело. Мы ведь с тобой мерились силами.– Это было давно. И всего один раз.На самом деле мне хватило и одного раза. В свое время, еще на Отшельничьем, Тамра так отдела меня во время учебного боя, что об этом просто не хотелось вспоминать. Правда, с тех пор я многому научился, но уверенности в своей способности одолеть ее в поединке у меня отнюдь не было.Ополоснув кувшины и поставив их на полку, я вывел ее во двор. Дувший с запада легкий ветерок нес с собой прохладу – намек на холода, царившие в Закатных Отрогах – и слабый запах прелой листвы.– Надеюсь, с этим посохом ты управляешься лучше, чем с прежним?– Посмотрим.Я дернулся, но предпочел остаться на месте, полагая, что в скорости мне с ней не тягаться. Ее посох угрожающе засвистел, но мне удалось отвести удар вправо. Однако во второй удар она вложила всю свою силу, так что хотя я и исхитрился его блокировать, пальцы мои онемели, и мне пришлось отступить и ослабить хватку. По правде сказать, я едва не выронил посох.После секундной передышки удары посыпались градом. Спустя несколько мгновений пот уже заливал мой лоб, тогда как Тамра выглядела холодной, невозмутимой и неутомимой, подобно древней воительнице из Западного Оплота.Я сделал ложный выпад и попытался пробить ее защиту нырком. Уловка удалась: прежде чем она отбила удар, я успел, хотя и не сильно, задеть ее бедро.– Ого! Да ты молодчина! – бросила она и завертела посохом с такой скоростью, что я видел лишь сплошной вертящийся круг.Мне не оставалось ничего другого, кроме как положиться на свое чувство гармонии и предоставить телу возможность реагировать самостоятельно.Теперь в сплошные круги превратились оба посоха. И я, и она наносили и пропускали удары: я доставал ее чаще, но ее тычки были чувствительнее. Она была свободна от сковывавших меня ограничений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81