А если без Гегеля (без Непознаваемого), то такая диалектика Ц диалек
тика только по названию.
И главное отсюда Ц диалектика без Гегеля теперь должна судить только о
познаваемом, и больше ни о чем другом, ибо у подобной диалектики уже нет ни
инструментов, ни приемов распознавания Непознаваемого. Она даже заикат
ься не имеет права о реальности или нереальности Непознаваемого, потому
что ее сектор обзора его не охватывает. Но даже и то, что ею теперь познава
емо, она уже не может познавать, поскольку, лишившись Целей Непознаваемо
го в каждом отдельном событии и во всем мировом процесса вообще, она не им
еет никакой другой процессорегулирующей цели в исследу
емых ею явлениях. Она заменяет строгую высшую цель развития мира некоей
постоянной и бесцельной борьбой на местах, которая просто должна вечно и
бесконечно происходить в столкновениях противоположностей по их непр
имиримой природе. Дело ведь не просто в том, что у Гегеля в системе диалект
ики присутствует некая цель, а дело в том, что эта цель у Гегеля являе
тся управляющим параметром развития мира . А то, что не имеет управля
ющего параметра относительно себя, бессмысленно, поскольку никуда не ид
ет. А то, что никуда не идет и не имеет цели - бессмысленно по определению. А
то, что бессмысленно по определению, то не познаваемо в принципе, хоть и ра
зличимо в своей явной понятности и бессмысленности. И зачем же тогда воо
бще весь этот метод познания, если он видит только бессмысленное и непоз
наваемое даже там, где может познавать?
Для особо непонятливых Гегель эту свою «Идею» уподоблял буквально крот
у, который неустанно и безостановочно роет осмысленные ходы истории сог
ласно своему предначертанию. А без этого крота данные ходы роются сами п
о себе, в никуда и ни зачем. Ведь Гегель именно это имел в виду, когда шел дал
ьше Канта, который назвал бытие мира в том виде, в котором оно доступно поз
нанию - «целесообразностью без цели». Гегель показал эту цель, которая са
ма из себя является одновременно источником всего нового. Тут Гегелю мож
но верить, можно не верить (в его рассказ про Абсолютную Идею), но с верой, ил
и без веры, а надо понимать Ц не может внешняя схема его логической работ
ы браться к применению без ее внутреннего смысла. А если это делается, то д
елается неправомочно. Ну, а если, все-таки, все равно делается, то надо пони
мать и всю неправомочность философско-логических заключений, сверстан
ных на этом. А если этого не понимается Ц то Гегель в этом не виноват.
И вот, мир, как целое, в безгегелевской диалектике, не умеющей поднять голо
ву от земли, ничего нового, кроме миражей, не предоставляет и не может пред
оставить познающему уму, в котором постоянно подобными миражами возник
ают то производственные отношения, то аттракторы с бифуркациями, то колл
ективное бессознательное, то движущие силы противоречий, то еще какие-
то поводыри по пустыням и каньонам территорий, лишенных духов
ного внеприродного начала бытия.
Нам-то что со всего этого? А нам пора вернуться к той мысли, что Случай
создает и вносит в мир новое качества, будучи при этом инструментом «в ру
ках» некоего внеприродного фактора. Вот у Гегеля такой внеприродный фак
тор Ц Абсолютная Идея. А у нас кто? Кто или что у нас делает случайное зако
номерным, пробивает статистические запреты физически допустимого, вно
сит незаметную или явную новизну в мир? Пока не знаем. На данном этапе нам
еще ничего не понятно. И дело здесь не в том, что кто-то хочет темнить или со
здавать пустую интригу. Просто надо придерживаться объективных обстоя
тельств. Решительное применение слова «Бог» везде и всюду еще не означае
т того, что это везде и всюду оправдано. Само применение этого слова не отм
еняет абсурдности какой-либо теоретической конструкции и не укрепляет
ее шаткости своим присутствием.
Например, кто упрекнет в безбожии тех, кто утверждает, что бог есть, и этот
бог не что иное, как некий эгрегор? А что такое эгрегор? А это люди тысячеле
тиями думали, что бог есть , а эманации серого вещества этих люд
ей создавали субстанции соответствующих мыслей, которые по принципу пр
итягивания подобного к подобному собрались в одну большую разумную сва
лку тонкой материи с приблизительно одним содержанием о том, что бог, яко
бы, есть. Эта свалка и называется эгрегором. Он (эгрегор) мыслит и хочет жит
ь, а для того, чтобы расти и питаться подобными мыслями, он проводит различ
ные рекламные акции на земле (чудеса, явления, исцеления, исполнение моли
тв и т.д.), чтобы иногда подтверждать, что бог (то есть он, этот эгрегор) есть. Е
сть эгрегоры христианства, мусульманства, буддизма и т.д. Такой бог нам со
всем не Бог, как мы это понимаем, и поэтому огульно называть нашего внепри
родного командира случайности Богом, еще рано. Надо разобраться.
Может быть, эгрегоры и в самом деле есть, и они нами управляют. Кто знает? Зд
есь просто трезвый и неспешный подход, причем даже не во вред материалис
там, которые сейчас раздражаются только от одного упоминания возможнос
ти каких-то сущностей вне природы. Они зря возмущаются. Автор в допущении
этих сущностей исходит именно из глубинных принципов материализма. Вед
ь, если по материализму сознание (абсолютно нематериальное явление мира
) является всего лишь свойством высокоорганизованной материи, то почему
эта высокоорганизованная материя не может создавать эгрегоров, чертей,
ангелов, призраков и всего прочего, которое, все-таки, намного более матер
иально по предполагаемому составу, чем сознание, и гораздо ближе по возм
ожностям к высокоорганизованной материи? Если материя может одно, то дол
жна легко справиться и с другим. Приятно осознавать, что хоть здесь мы с ма
териалистами так едины…
Итак, что-то есть, но мы знаем о нем очень мало. Тем более, из-за того, что
мы о нем еще ничего не знаем, нам бы хотелось убедиться, что мы ничего не пр
идумали, и для этого случая мы и помянули выше синергетику, которая утвер
ждает, что материя сама из хаоса и бессмысленности порождает свой порядо
к и смысл. Потому что единственным вариантом нашему предположению была б
ы именно самоорганизация. Нам теперь, хоть уже и должно быть ясно, что ника
кой самоорганизации не может быть, но придется приостановиться и разобр
аться с этим еще раз, поскольку и без синергетики сейчас уже тоже никак не
льзя. Нас просто не поймут. Скажут Ц они отстали, ничего не знают про сине
ргетику, а то бы… И так далее. Нет, без синергетики никак нельзя. Ведь не на п
устом же месте синергетика возникла, она возникла на научно осознанном ф
акте того, что в составе материи нет физических свойств, обеспечивающих
организацию материи в упорядоченные и стабильные формы. Если бы такие св
ойства у материи были на физическом плане, то никакая синергетика не нуж
на была бы, и физика давно бы обо всем поведала. От отчаяния, от мрачного по
нимания того, что достигнут предел возможностей объяснить организацию
материи внутренними свойствами ее составных частей, синергетика выска
кивает из этих внутренних свойств и распространяет над всей материей не
кую самоорганизацию, которая не в составе самой материи, но при ней (тольк
о при ней!) как некое ее внешнее свойство. Здесь виден благородный и бойцо
вский порыв остаться именно без некоего нематериального наличия Творц
а, хотя бы даже в форме слепой самоорганизации.
«Синергетика» Ц это слово сейчас настолько же модное, насколько звучно
само название этой… чего? Куда ни глянь, везде и всюду синергетику называ
ют наукой. Или чуть скромнее Ц «новой наукой». Иногда ее просто и обыденн
о даже называют Ц «наукой будущего», очевидно предполагая, что в будуще
м, как и у любой научной дисциплины, у нее, все же, появится предмет исследо
вания, что и характеризует, прежде всего, любую науку, как науку. Пока же са
ма синергетика с предметом своего исследования не определилась. Как дис
циплина она изучает неизвестно что и всё подряд, и поэтому лучше всего се
бя чувствует в качестве некоего внештатного и междисциплинарного конс
ультанта других наук. Как дисциплина синергетика не имеет никаких понят
но очерченных внешних признаков или внутренних иерархий, она есть не бол
ее чем способ интуитивно-математического «понимания», не имеющий модел
ей конкретного приложения к конкретным системам. Она - некий вид трактов
ки причин вероятных движений. То есть, по своей сути, она, как дисциплина, д
аже не междисциплинарное, а внедисциплинарное явление. Появи
лась она из химии, кинулась в физику, но, почувствовав себя там неуютно, ту
т же перешла к мозгу и к общественным исследованиям. Но и здесь
мы до сих пор не имеем ни методов синергетического моделирования, ни пут
ей синергетического предсказания, потому что наличие челове
ка, как участника процессов, всегда делает любую систему достаточно непр
едсказуемой для любого сценария. Синергетика ведет себя настолько элас
тично, ( перемещаясь между дисциплинами ) , только благ
одаря использованию традиционной математики, потому что она Ц это всё т
от же самый матанализ и математическое конструирование в самой традици
онной форме нелинейных математических моделей. Сила синергетики кроет
ся в том, что она может теоретически коснуться всего, не коснувшись ничег
о практическим или конкретным образом. И любимое слово синергетики Ц «с
амоорганизация».
При этом видится непосредственно сам главный порок синергетики, которы
й состоит в том, что источник самоорганизации ею опускается в зону элеме
нтарных частиц, полей и квантовых взаимодействий микромира. Синергетик
а не есть нечто новое в человеческой мысли. Синергетиками были еще антич
ные Гесиод, орфики и пифагорейцы. Правда, они в ту пору еще не знали такого
термина и не могли его к себе применить. В те времена основным вопросом по
иска мудрецов было некое «первоначало всех вещей», ибо понятие Х
аоса не было новым для древних греков, и они прекрасно понимали, что д
ля существования упорядоченного мира требуется некое организационное
усилие над хаосом. Основной вопрос того времени был очень четко обозначе
н Аристотелем, который попытался увенчать своими трудами историю эллин
ской мысли, и сформулировал его так Ц «почему существуют вещи?». Древние
греки ответили очень правильно Ц вещи существуют через некий разум, ум,
Нус, Логос, Идею. Потом Аристотель их неудачно попытался поправить, созда
в учение о формах и вернувшись к анимизму (наделению вещей душами). Но были
и такие разработчики данного вопроса, которых Аристотель даже и не попр
авлял, а просто скептически упоминал. Это как раз наши Гесиод, орфики и пиф
агорейцы.
У Гесиода сначала был хаос в виде тучеобразной материи, а затем из этого х
аоса возникли Земля и Эрос, который как раз и стал заниматься тем, что орга
низовывать мир. Что сделало Эроса таким разумным менеджером? Да, ничего! П
о Гесиоду Эрос - это просто не отдающая себе никакого отчета некая мудрос
ть. Это не разум и не демиург (личностное главенствующее божество). Можете
это даже кармой назвать, по смыслу ничего не поменяется. Хотя такой Эрос д
аже мощнее кармы, потому что он даже неживой природой рулит, а не только жи
вым разделом мира. Основной смысл здесь все тот же Ц организация мира бе
з разумного начала. Это и есть синергетика, то есть самоорганизация. Что т
акое самоорганизация, как не именно то, в самом-то деле, что
сказал Гесиод, Ц некая обезличенная мудрость? Гесиод был первым.
У орфиков родословная Эроса другая. У них из мировой тьмы появилось яйцо,
которое раскололось и породило Эроса. Из Эроса уже, в свою очередь, произо
шли люди и свет. Причем Эрос слыл большим оригиналом, потому что имел голо
ву быка и сияющие крылья, был двуполым и носился по эфиру. Это тоже чистая
синергетика Ц потому что само собой всё вот так и сорганизовалось. Яйцо
само появилось, само же оно раскололось и все остальное само собой проис
ходило, самоорганизуясь. Если говорить о самоорганизации, то возможны, к
ак видим, любые варианты. Кто может указать на какие-то обязательные веро
ятные или невероятные обстоятельства тому, что самоорганизуется? У него
свой путь и свое внутреннее законодательство.
Пифагорейцы еще более напутали в этом вопросе, выдвигая в качестве изнач
альной стихии мира некое «беспредельное», которое почему-то находится у
них сразу и за небесным сводом, и в чувственном мире. Это беспредельное у н
их - некая самостоятельная субстанция, из которой само собой все произош
ло, и через дыхание которой существа разделяются друг от друга. Впрочем, п
ифагорейцы любили тайны и посвящали в свои знания даже далеко не всех уч
астников собственного ордена. Тут тоже большая тайна, но идея та же самая
Ц самоорганизация.
И если уж упоминать всех, то куда по большому счету от синергетики деть и Г
ераклита, у которого все произошло из огня? Заметив (диалектически!), что о
кружающий мир все время изменяется и при этом остается тем же самым, он ук
азал на еще одно явление, которое, по его мнению, абсолютно схоже с этими х
арактеристиками. Это огонь, который всегда один и тот же, но который при эт
ом одновременно все время движется, меняясь. Из сгущения и разрежения ог
ня все и происходит. Самоорганизуется. Варианты, действительно, возможны
любые.
Современная синергетика, конечно же, про всяких быков, небесный свод, Эро
сов и про подобное не говорит. Она говорит об аттракторах, бифуркациях, фл
уктуациях, диссипативных структурах и других очень важных ве
щах. Времена другие. Но по своему главному принципу она от античности нич
ем не отличается и является просто новым витком все тех же идей на новом у
ровне знаний. И упомянутые теории древних греков, и современная синергет
ика, базируются только на креативности хаоса, то есть на его способности
к творческой созидательной работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44