Абсолютно единичного в природе н
е бывает.
Но у нас разговор, как мы помним, был не о природе, а о мысленном эксперимен
те, где на первый взгляд, все же, можно абстрактно представить себе нечто а
бсолютно единичное. О природе мы вспомнили только для того, чтобы показа
ть схему работы того познавательного акта, которым мы определяем вс
ё , что есть само по себе. Так вот, в мысленном эксперименте эта схема р
аботает точно также. Когда мы представляем себе абстрактно некий абсолю
тно единичный объект, то мы его отличаем от себя. Мы представля
ем его как «не-я». Если мы не будем отделять его от себя, то мы нич
его не представим, потому что тогда он станет неотличимым от нас самих и н
еразличимым с нами самими. А если даже в мысленном эксперименте только с
одним абсолютно единичным объектом, все равно есть всегда «я», и есть это
т объект (как «не-я»), то, не занимаясь извращением сути ситуации различным
и натяжками, мы всегда заметим любое движение данного объекта (даже абст
рактно) относительно себя. Для того чтобы согласиться с тем, что движение
абсолютно единичного объекта будет нами неразличимо мысленно
, нам, таким образом, придется отказаться от той единственной точки, о
тносительно которой различимо это движение, то есть от самого
себя , как от источника той самой мысли, которая
должна представить данный объект в качестве абсолютно единичного .
Вот так, при соединении полного ухода из физического мира в полную абстр
акцию, и с удалением из этой абстракции даже наблюдателя, и формируется ф
ундамент этой удивительной теории, на котором в дальнейшем строится все
то, что закономерно из этого может получиться, и что закономерно получил
ось. Получился мир без мира и без человека в нем. Мир в форме красивой четы
рехмерной химеры из неосязаемых математических атомов, в которых даже н
екому помыслить.
Благодаря этому мир в ТО рассыпается на отдельные и обособленные участк
и, не связанные ни общим временем, ни общей точкой отсчета для своего движ
ения. Мир разваливается без общего времени и становится бессвязным набо
ром отдельных взаимодействий, не обозримых с какого-либо полководческо
го (для измерительной физики) абсолютного наблюдательного пункта. Мир, к
оторый весь живет в обратной связи всех своих частей, становится внутрен
не не регламентированным своими свойствами, он превращается в нечто раз
бросанное по каждому наблюдателю, который как-то ухитряется наблюдать э
тот мир, в котором наблюдателю-то как раз места и нет. Его нет, этого наблюд
ателя, потому что мир в ТО не отличим от наблюдателя, не отдаляется от него
, но и не впускает его в себя. Наблюдатель наблюдает свои наблюдения о мире
, но не сам мир.
Потому что только на основе чего-то, что не есть сам мир, только и можно раз
личить мир во всей своей совокупности и во всей своей собранности. Это «ч
то-то» и будет точкой абсолютного покоя, относительно которой все движен
ия этих объектов будут только абсолютными. У Ньютона это пустота простра
нства. Можно выбрать реликтовое излучение, пронизывающее вс ё
насквозь и ни с чем не взаимодействующее, можно взять гипотетический цен
тр масс этого мира. Можно взять и сам свет (а чем отличается нулевая скорос
ть абсолютной точки отсчета от световой скорости по своему смыслу Ц и о
тносительно нуля и относительно света у любого движущегося объекта одн
а и та же скорость!). В конце концов, можно и самого наблюдателя в качестве э
той абсолютной точки абсолютного покоя привлечь. Потому что, сколько бы
не было таких наблюдателей, нужно всего лишь понять, что каждый наблюдат
ель находится в центре Вселенной , и это так и есть, потому что о
тносительно каждого человека Вселенная уходит во все свои возможные на
правления (и вверх, и вниз, и вправо и влево и куда угодно) абсолютно одинак
овыми дистанциями своих просторов, а если каждый из нас находится в цент
ре, то центров не может быть столько же, сколько тех, кто находится в этом ц
ентре. Следовательно, центр Ц один, и мы все в нем находимся. Если подобна
я картина не устраивает своей парадоксальностью, то следует предположи
ть и Некоего Наблюдателя вне вселенной, относительно Которого она опред
еляется как вселенная, становясь различимым и персональным объектом бы
тия в различении с Ним. Если не нравится Этот Наблюдатель (у нас не религио
зная проповедь), то в качестве этого «иного» всему множеству движений во
Вселенной можно выбрать даже саму Вселенную в качестве цельного феноме
на, абсолютного в своем физическом пребывании, и относительно которого в
се частные движения в его пределах Ц абсолютны по общему полаганию Всее
нной как существующей на объединенном фоне всех своих составляющих. Оче
видно, через тензорную алгебру это можно было бы сделать и здесь. Это был б
ы вполне успешный, но опять ошибочный путь. Потому что Ц математический.
Пустота (если говорить только о физике) Ц вполне приемлемый и хорошо раб
отающий способ.
И эта пустота никогда не путала Ньютона. Для него никогда не существовал
тот вопрос, который в итоге привел к необходимости опыта Майкельсона. Бо
лезненность этого вопроса Ц как через пустоту может передаваться взаи
модействие? как на огромном расстоянии передается сила притяжения чере
з пустоту? ЧЕРЕЗ ЧТО физически передается физическая сила? Ц никогда не
раздирал душу Ньютона и его современников по ночам. Потому что они прекр
асно знали, что физическое уже нельзя объяснить физически, если это физи
ческое ведет себя по некоторым строго установленным правилам, потому чт
о не сомневались в том, Кто единственный может эти правила для этого мерт
вого физического установить.
Когда про Этого Законодателя стали забывать, появилась теория эфира, как
некоей невидимой особой физической среды, которая заполняет пустоту и ч
ерез свои невидимые особые частички транспортирует физические силы к м
есту назначения. Бред теории относительности начался вот именно здесь, с
создания мифологической мировой сущности в виде эфира, который призван
был физически объяснить тайну нефизического поведения физических объе
ктов. Когда стали измерять несуществующий эфир через свет, то по результ
атам измерения одной мировой мифической сущности стали выводить множе
ство других математических мифических персонажей, которые, в конце конц
ов, и рассказали нам, что такое теория относительности.
И, конечно, - ну как же можно доверять Ньютону, если он верил в Бога? Как можн
о доверять Кеплеру, который, после научного оформления гелиоцентрическ
ой системы, на вопрос Ц что заставляет планеты двигаться по своим орбит
ам? Ц ответил: у каждой планеты есть свой ангел, который по заданию Бога к
атит планеты так, как это требуется. Наивный Кеплер! Наивный? А что же вы до
сих пор движение электрона по траекториям (которых нет) на атомных орбит
ах по Кеплеру считаете? Что же вы свою атомную модель через планетарную с
хему определяете?
В те времена люди искренне верили и в чертей и в ангелов. Лютер с гордостью
часто показывал испачканную чернилами часть стены своего кабинета Ц з
десь я кинул чернильницей в дьявола, и он оставил меня. Он это говорил не о
бразно! Лютер! Да, - и в ведьм верили, и во все остальное. Но при этом и про Бога
знали. И при этом знали и понимали те пределы, в пределах которых достойны
физические предположения. И создали всё, на чем все нынешние ученые проч
но удерживают содержание всех действительных наук! У них была здор
овая методология, и с этой методологией они создали здоровую основу сов
ременного больного знания .
А чем мы, знающие, что нет чертей и ангелов, можем блеснуть перед ними? Что с
оздано равное тому, что создали эти наивные «боговеры»? Куда хоть на шаг п
родвинулись бы мы без них? Давайте представим, что не стало ньютоновой ме
ханики и вообще всего, что было создано современниками Ньютона за период
в 150 лет? Что у нас останется от всех наук? На Ньютоне вся небесная механика,
теория потенциалов, кулоновские электростатические притяжения; электр
омагнитную природу света Максвелл выводил из механических моделей, Гер
ц считал ньютоновскую механику основой всей физики. Что останется полез
ного без достижений этих «наивных»? Ошметья. Или не останется ничего. Тео
рия относительности останется. То есть тоже Ц «ничего не останется». Но
и эта теория выросла на том фундаменте и на тех скрепах, которы е
заложили наивные люди, совершавшие причастия, и благодарившие Бога за д
арованные знания. Лагранж сказал про Ньютона Ц он самый счастливый, пот
ому что дал людям картину мира; и как нет у этих людей второго мира, так ник
то никогда не даст больше другой его картины. Лагранж не сказал «он
самый великий », он сказал Ц «счастливый». Они понимали в то время…

Нечто подобное тому, что произошло с теорией относительности, в свое вре
мя произошло и с марксизмом. Там тоже создали очень красивую схему. Насто
лько красивую по внутренней логике , что под нее подпали буква
льно все умы того времени. Не было никого, кто не восхитился бы марксизмом
, или какое-то время не попытался идти с ним рядом, настолько он выглядел п
редсказательным и научно выверенным. И только историческая практика по
казала, что красивая и выверенная внутренне логическая т
еория может оказаться полностью ошибочной. В марксизме тоже был постула
т Ц они объявили внешнюю форму деятельности человека (в виде сообществ)
внутренним смыслом этой деятельности, а самый массовый характер этой со
вместной деятельности (производство продукта) объявили смысловым стер
жнем движения перемен в истории. От этого постулата о существовании в ис
тории главных исторических единиц, представляющих собой некое соедине
ние экономики с различными отношениями людей в процессе участия в этой э
кономке (пожрать и заработать), родилась стройная, как песня, теория закон
омерных изменений главных исторических единиц в истории
. К сожалению, эту теорию удалось внедрить в практику. И вот практика показ
ала Ц две Германии, две Кореи, большой Китай и маленький Гонконг, СССР и С
ША, Венгрия и Австрия (некогда одно государство), где в прямом соседском со
ревновании марксизм провалился со всемирным треском везде, где может пр
овалиться вообще любая социальная теория.
Сто лет продолжается соседство ньютоновской классической физики с тео
рией относительности. Классическая физика не только не уступила ни одно
й позиции, не только не расширила област и своего применения, но
и вообще не знает, что такое теория относительности. Что такое теория отн
осительности, как говорят информированные люди, знают только один или дв
а человека в мире. По существу это соседство не двух физик, а соседство одн
ой физики с одним или двумя человеками, который знают, что где-то у них в го
лове есть еще и другая физика, только нигде не могут ее применить. Даже на
отдельно взятой территории. Даже после того, как объявили о кончине клас
сической физики, как марксисты в свое время объявили о крахе капитализма
. Опять удивительное историческое совпадение Ц первый марксистский оп
ыт реального исторически масштабного раскачивания России в 1905 году, и пе
рвое появление ТО в официальном виде Ц тоже в 1905 году. Итог Ц от марксизма
осталось то, что осталось от Ленина, и лежит в мавзолее, а от ТО осталось то
, что и было с самого начала. ТО убереглась. Потому что неприменима в истор
ической практике. Она с самого начала уже была в мавзолее. Без потрясений
для себя. Сразу слава и бессмертие без промежуточного трудного этапа пра
ктического позора. Завидная судьба.
А зачем мы вообще столько времени уделили ТО? Чтобы понять всего лишь одн
о Ц на подступах к последним рубежам материи наступил конец физике. Сам
о существование теории относительности, это наиболее наглядный пример
наступившего конца. Это понял Лоренц. Старик Лоренц, выросший на традици
ях классического понимания значения и смысла науки, конечно же, понял уж
е в 1905 году то, что поняли все остальные только в 1926 году, когда встретились п
си-волна Шредингера с матричным исчислением Гейзенберга. Он уже в 1905 году
увидел, как некая теория, выросшая из его наработок, пусть математически,
но объясняет без эфира всё то, что он, (пусть тоже только математически), но
объясняет с эфиром. Вот сейчас те эффекты, которые объясняются с помощью
ТО, может объяснить еще приблизетльнно 20-30 научных систем с применением э
фира. Всё, что может описать теория относительности, точно также может оп
исать и вычислить с той же верностью и классическая электродинамика, осн
овывающаяся на действии предполагаемого эфира, поскольку там тоже, как и
в ТО одна лишь сплошная математика. Загвоздка только в одном Ц найдите в
природе эфир и докажите физическим опытом, что он существует. Тогда на ТО
будет поставлен крест. Эфира пока не нашли.
Но дело не в эфире. Дело в Лоренце. Если уж сегодня кто-то в таком количеств
е может решить проблему равноценной замены ТО для расчетов, то мог бы это
сделать и Лоренц, создавший классическую электронную теорию. Почему Лор
енц не предложил в качестве соперничающего с ТО, свой вариант? Потому что
Лоренц понял, что когда совершенно противоположными базовыми физическ
ими основаниями, с абсолютно исключающих друг друга позиций, физический
мир успешно моделируется, то это не что иное, как - конец физике.
Потому что в настоящей фундаментальной науке истина только одна и подкр
епляется экспериментом. Поэтому Лоренц до конца жизни вообще отказ
ывался от одного только упоминания о своем возможном участии в существу
ющей славе ТО и всегда подчеркивал, что эта теория принадлежит Эйнштейну
. Однажды на вопрос, а как относиться к тому, что «преобразование Лоренца»
составляет основу расчетов ТО, а теория принадлежит только Эйнштейну, он
досадливо махнул рукой Ц «мое преобразование?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44