д.». От этого стиля о
н выигрывал очень многое Ц любители потрепаться долго читать не будут,
а любители поспорить должны спорить в том же стиле, то есть опровергнуть
опытом. Лишь бы по пустякам не отвлекали. А самое главное Ц его личный и н
епримиримый враг Роберт Гук в Британской Академии Наук занимается тем, ч
то повторяет все описанные опыты английских ученых и докладывает научн
ому совету, получились они у него, или нет. Если у Гука не получилось Ц то о
пыт не принимался в качестве аргумента. Гук тоже особенно любил Ньютона
особой любовью, поэтому Ньютону пришлось вот так описывать всё подробно
. Так и появилась современная экспериментальная наука Ц из-за того, что г
рубого и невыдержанного Ньютона все не любили, а Гук ненавидел.
По этим же обстоятельствам осторожный Ньютон никогда не говорил ничего,
что могло бы вызвать критику или слишком долгое обсуждение. Очень был гр
уб и сварлив, а при любой критике сразу впадал в бешенство. И вот однажды у
этого осторожного человека в его научной работе, которую изучают до сих
пор, появилась запись о том, что инерция Ц это «врожденное свойство пред
метов». И никто из ученых, вкупе с Гуком, на него не накинулся в то время! Пот
ому что и Ньютон знал, и другие знали, что свойства физических предметов м
огут быть именно врожденными , то есть полученными ими при «ро
ждении», когда был сотворен мир. Фантазировать Ньютон не стал,
потому что знал, где нужно остановиться физике, чтобы был конец физики, а н
е конец физике. Хотя и он понимал, что нет ничего более таинственного, возм
ожно, перед глазами у человека, чем инерция. Но он не кинулся за поисками е
е причин в математику и не насоздавал мифических математических сущнос
тей.
В четвертых, конец физики нам виден не только в том, что в квантовой механи
ке разными теориями с двух противоположных сторон одинаково верно опис
ываются явления мира, и не только в том, что классическая электродинамик
а (с эфиром) точно также делают это вместе с ТО (без эфира), а в том, что не сход
ятся между собой квантовая механика и теория относительности. Основа кв
антовой механики отменяет ТО, а базовые положения ТО отменяют квантовую
механику. В частности квантовый скачок или тоннельный эффект. И вообще в
сякая теория, которая выполняет требования СТО, может одновременно выпо
лнять требования квантовой теории только через математические противо
речия (забавное дело Ц даже согласование физических теорий
строится опять не через результаты экспериментов, а только через ма
тематику!), которые относятся к расходимости в области очень больших имп
ульсов и энергий.
Отношения между квантовой механикой и ТО напоминают отношения двух убе
ленных сединами главарей различных школ у-шу из гонконгского кинофильм
а, где они встретились, чтобы убить друг друга, сидят за столиком тет-а-тет,
пьют из фарфора нечто горячительное, подливают один другому из кувшинчи
ка, улыбаются, тосты произносят, а под столом с пулеметной скоростью идут
тычки и блоки ногами в попытке нанести противнику увечье. Поначалу Эйншт
ейн, подогретый прессой, кидался на копенгагенскую школу, но со временем
стал выглядеть в дискуссиях с Бором просто несолидно. Тогда вместо себя
он выставил Эренфеста. Этот Эренфест, некогда молодым начинающим ученым
, произвел по всем правилам ТО мысленный опыт с вращающимся диском, и у нег
о получилось, что диск при вращении с околосветовой скоростью не только
искривится, уменьшаясь, но и со временем исчезнет из природы! Вместе со вс
ей теорией относительности, естественно. Потому что такого смысла своих
расчетов ее создатели как-то не предполагали. Диктовать числу «пи»,
мировой константе , как себя вести от имени своей теории они бы,
конечно, не постеснялись. Не в первой. Но, вот чтобы исчезло… В 1983 году Фипс
провел данный опыт в реалии, но диск не стал уменьшаться в размерах. Это то
же должно говорить о необходимости для теории относительности исчезну
ть из перечня серьезных теорий. Но этого никогда не произойдет Ц слишко
м большие научные чиновники стоят на ее страже, слишком много блефа впус
кается их умелыми мероприятиями в научную и ненаучную прессу, потому что
очень хорошо всю жизнь получать деньги в исследованиях, о результатах к
оторых всегда можно сказать Ц все еще впереди, и это будет прекрасно, мы р
аботаем на будущее, так чего же вы от нас требуете сегодня?!
А если вернуться к Эренфесту, то сразу же после опубликования статьи про
этот диск, Эйнштейн устроил его на невероятно почетную для заслуг тогдаш
него Эренфеста должность. В итоге не только «диск Эренфеста» навсегда ис
чез из всех его книг и сборников, но и сам Эренфест теперь заним
ался день и ночь только тем, что спорил с Бором.
Недавно произошла сенсация! В одной из библиотек Голландии нашли тетрад
ь Эренфеста, в которой находятся листы конспектов Эйнштейна по квантово
й физике! Это сразу же стало реликвией! А зачем Эйнштейну конспектироват
ь квантовую механику, если он ее ненавидел? И зачем давать конспекты Эрен
фесту? Да только затем, чтобы Эренфест сделал с помощью какого-либо диска
то же самое с квантовой моделью, что он сделал с теорией относительности.

Теперь вспомним, что Эренфест покончил с собой. В некрологе Бор пишет Ц ж
аль, хороший был человек, талантливый, просто замечательный, мы с ним прак
тически дружили, несмотря на его постоянные оппонентские наскоки, котор
ые мы оба воспринимали с оттенком некоего дружеского и шутливого ритуал
а наших отношений. А вот что пишет в некрологе Эйнштейн Ц Эренфест был то
нкий и ранимый человек, у него были частые непонятные депрессивные состо
яния психики, и вообще он принадлежал к людям такого психического склада
, которые могут покончить с собой из-за каких-либо унижений или смешных по
ложений, в которых они оказываются. А весь ученый мир в то время только и н
аблюдал, как Бор постоянно ставил Эренфеста в подобные положения в публи
чных дискуссиях. Будем комментировать? Так под столом и пинались. А «допи
нали» до гроба бедного Эренфеста. И физику в том числе.
И в пятых, в заключении, мы объясняем окончательно главную причину нашег
о столь подробного рассмотрения логики теории относительности. К этому
мы теперь окончательно готовы, поскольку поняли, что же это такое - теория
относительности.
А теория относительности Ц это крайне неудачный опыт измере
ни я света .
Была такая земля на Земле Ц Эллада. Она была в то время единственным демо
кратическим обществом на планете. Везде в других странах всё решалось пр
иказом одного человека или его уполномоченных. А в Элладе все р
ешалось демократическим спором Ц от проблем войны, до проблем выделени
я средств на общественные туалеты. Собирались люди и начинали доказыват
ь друг другу обоснованность своей позиции. Это называлось демократией. П
оэтому в Древней Греции, в единственной на планете демократической стра
не, зародилось почтение к логике и к рациональному доказательству. Слишк
ом многое могло зависеть для той или иной партии, или для того или иного че
ловека, именно от того, как доказательно могут быть изложены выдвигаемые
аргументы. От этого могли зависеть не только финансовые или политически
е победы, но даже и сама жизнь. В итоге, в Древней Греции сформировалось по
нимание важности логики и логическ их рассуждени й ,
а мастера и учителя этих логических рассуждений никогда не сидели без ра
боты. Логика стала политическим инструментом и политическим средством.
Но не обошлось и без перекосов Ц из-за того, что почт
ение к логике было настолько великим, она через какое-то время
стала неким самообеспечивающим саму себя приемом доказательств
. То есть, всё, что было логичным, должно было считаться правильным.
В не зависимости от фактов.
И жил в Элладе некий очень умный человек, которого звали Зенон. Он потом ум
ер, но имя его осталось в памяти человечества. Мы знаем его как автора знам
енитых «парадоксов Зенона». Наиболее известны его парадоксы о том, что А
хиллес не догонит черепаху, летящая стрела на самом деле не летит, а челов
ек никогда не сможет преодолеть расстояния в несколько шагов до стоящей
напротив стены. Парадоксы Зенона были очень строго выверены логически, о
ни были логически безупречными по доказательству, ставили в тупик и злил
и. Известна притча, что после одного из доказательств парадокса о невозм
ожности движения, оппонент Зенона просто встал и молча прошелся перед н
им. Вот так все просто. Глупый Зенон, дескать, не понимает обычных вещей.
Сегодня, если пишут о Зеноне, то пишут точно так же, как протопал по пыли оп
понент Зенона, только пылят совсем другими методами Ц свысока объясняю
т, что Зенон не понимал того-то, или не знал этого, и вообще путал то с этим. С
мею всех уверить, что Зенон все понимал. Просто, как ругали Зенона его совр
еменники, так и ругают его в дальнейшем все остальные. Переняли отношени
е. А за что ругали Зенона его современники? За то, что он отобрал у них любим
ую игрушку. А что у них отобрал Зенон? Он отобрал у них самозначную логику,
которая обеспечивает доказательствами сама себя. На основе своих парад
оксов он просто показал Ц вот что такое логика, оторванная от реальност
и и выстроенная по собственным внутренним кругам. И если кто-то прошелся
перед глазами Зенона в доказательство существования движения, то именн
о этого и надо было Зенону, потому что это было опровержением голой логик
и как метода, и оппонент понял, что логика должна проигрывать жизни.
Пройдут столетия, и как хвалили Эйнштейна его современники, так и похвал
ят его будущие потомки, и скажут Ц он показал, к чему приводит голая физик
о-математическая логика как метод, когда она оторвана от реального мира.
И, может быть, назовут теорию относительности «парадоксом Эйнштейна». И,
может быть, перестанут баловаться этой игрушкой. И, может быть, опять вспо
мнят Зенона и скажут Ц Зенон не понимал того-то и того-то, а Эйнштейн всё п
онимал. Потому что Зенона принято ругать, а Эйнштейна принято хвалить. По
хвалим их обоих.
Спасибо Зенону, и спасибо Эйнштейну, они честно делали свое дело, а мы долж
ны честно продолжить свое Ц то есть понять, что, как только физика коснул
ась света, она превратилась в фэнтези для особого читателя, умеющего чит
ать математические иероглифы в поисках знания, которого в них нет и
не может быть .
Сложив этот вывод и вывод предыдущей главы, мы, теперь, перейдем к следующ
ей главе, где попытаемся понять, что нам могут дать два этих вывода Ц неки
й искомый нами Посредник между Случаем в микромир е и Законом в
мире, а также тайны света.



Как мы это будем делать

Задача перед нами стоит, как мы по
мним , очень непростая Ц найти физические приметы некоего источник
а законообразования для всего физического мира, и, естественно, какая-то
методология нам сейчас не помешала бы. Момент очень ответственный. Основ
ная трудность состоит в том, что нам придется для всего мира искать физич
ескую причину, по которой он из случайного состояния в своих мельчайших
основах становится упорядоченным и неслучайным во всем компакте своих
взаимодействий. Конечно же, об этом нельзя говорить в произвольной или ф
антазирующей манере, потому что, если мы не сведем все это к какому-то конк
ретному взаимодействию или к их группе, то вполне можно сказать, что мы во
обще до этого ничего значительного и не сделали. Поэтому, если говорить о
методологии подобного поиска, то ее надо выбирать очень тщательно. А выб
ирать Ц это, прежде всего, отказ ыва ться от ненужного. И поэтом
у никого не должно удивлять, что по сложившейся давно у нас привычке, мы на
чнем поиск нужного нам метода с отбрасывания заранее непригодных модел
ей.
И тогда, начав решительно отсекать все, что нам не пригодится, мы отбросим
сразу же науку. То есть, все, что мы будем дальше делать Ц это не будет рабо
той по научным алгоритмам решения проблем. Это означает, прежде всего, чт
о мы не будем делать никаких попыток революционизировать научное знани
е или научное мировоззрение. Не будем мы также напрягаться в поисках нов
ых научных законов или феноменов. Так же мы не станем даже в шутку предпол
агать каких-либо научных открытий на своем пути. Более того - мы даже не по
пытаемся сделать научных выводов из научной картины мира. Потому что, по
йди мы этим путем, мы двинулись бы по утоптанной тропинке, с нее попали бы
на наезженную колею, а с этой колеи уже никогда и никуда не соскользнули
бы, так и не решив для себя поставленных вопросов. По этой к
олее бесплодно носится взад и вперед множество людей, и только нас там ещ
е не хватало.
Точно так же нам здесь не нужно философствование в том смысле, в каком это
предполагает философия Ц получение итогов по самодвижению философски
х понятий и категорий. Иначе, мы тут же влезем уже не в колею, а в цех по пере
работке мысли под названием «Гносеология» (наука о закономерностях мыш
ления), где, согласно технологии этого цеха, мы будем, как матрешку, безост
ановочно вскрывать каждую свою новую мысль Ц «вот моя мысль, а правильн
а ли она? Ц надо проверить, например, вот этим аргументом Ц а теперь надо
проверить основательность этого аргумента, Ц а теперь надо проверить с
аму проверку основательности этого аргумента, например, следующим сооб
ражением Ц а теперь надо проверить, насколько правомерно данное сообра
жение, например, вот этим доказательством Ц а теперь надо утвердиться в
правильности данного доказательства, например… и т.д.». Это все очень инт
ересно, но чаще всего уводит от намеченной цели, и превраща
ется просто в непрерывный цикл саморефлексий от собственных ж
е рефлексий.
У нас не столь сложная задача, чтобы привлекать науку или философию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44