Основная идея отсутствия абсолютного движения выражается следующим об
разом. Здесь принцип рассуждений прост Ц берем и представляем (мысленно
!) себе один единственный абстрактный объект. Этот объект существует сам
по себе, больше не существует в созданной нашими представлениями картин
е ничего, кроме данного объекта. Вот есть он Ц и больше ничего. Кроме этог
о объекта мы ничего не видим, потому что больше ничего нет. В этом случае м
ы никогда не сможем определить Ц движется объект, или покоится, потому ч
то не можем этого увидеть относительно чего-либо другого . Для
нас он по всему своему виду хоть движется, хоть не движется Ц абсолютно н
ичем в этих двух своих состояниях не отличается. А раз для нас
это неразличимо и мы не можем обнаружить движение, то мы делаем вывод Ц н
икакого абсолютного движения без какой-либо возможности определить эт
о движение относительно чего-либо другого не существует, и любое движени
е может быть только относительным по отношению к какой-то точке отсчета.

Здесь только начинает ускользать физический мир из этой теории, но это у
же происходит вполне успешно. На самом же деле ничто не запрещает даже в э
той абстрактной картине объекту двигаться, и он может двигаться Ц прост
о мы не можем этого определить. На этом, на невозможности регистрации воз
можного, делается вывод о принципиальной невозможности возможного. Вне
шне вывод звучит неплохо, но если мы не можем зарегистрировать Ц может б
ыть, это только наши проблемы? Может быть объект, все-таки двигается? Нет,
он не двигается (отвечают), некуда ему двигаться, кроме него ниче
го нет, никакой возможной зоны для перемещения. Как такое может быть? Но мы
же условились , что это мысленное абстрактное допущ
ение (опять отвечают)! В пределах данной абстракции, хотя бы, вы должн
ы согласиться, что ему двигаться некуда? Приходиться сказать, что Ц да, со
гласимся, если такое в голове нарисовать, то ему действительно некуда дв
игаться и абсолютного движения нет. В абстрактном смысле
. Так образуется абстрактная база дальнейших выводов, в которых нам обещ
ают заменить абстрактное на действительное. Еще эллинистическая мысль
такого не допустила бы, потому что строго следила за генетикой выводов («
вырастет из сына свин…»). Но мы ведь далеко ушли от эллинов вперед, не так л
и?
И поскольку мы далеки от эллинов, то мы уже, не в пример им, можем создавать
не просто абстрактную систему с абстрактным смыслом, удаленным от прямо
й связи с характером реальности, мы уже способны не в пример им создавать
сразу же абстрактную систему в абстракции второй степени, то
есть уже вообще не соответствующую никаким правовым логическим основа
м для своего создания, поскольку те же самые эллины уже никогд
а не допустили бы наличия никакого состояния покоя в отсутствии возможн
ости движения. Потому что состояние покоя Ц это вариант состоянию движе
ния, и самостоятельно применять этот термин, без соотнесения его с движе
нием, вообще не правомерно. Покоится Ц это когда не движется . Е
сли что-то не может двигаться в принципе, то оно также в принципе не может
и покоиться. У него просто нет такой характеристики. Если в данной абстра
ктной картине абсолютно единичного объекта исключается движение как п
онятие, то и покой должен исключаться как прямое следствие исключения дв
ижения. Это будет какое-то состояние особого рода, но не покой, как альтерн
атива движению. А если мы вводим такую характеристику (покой) , т
о должны вводить и ту характеристику, которая ее определяет (движен
ие) . То есть, даже древний эллин уже сказал бы Ц тот, кто говорит, что н
ет абсолютного движения, уже говорит о том, что оно есть, потому что запрет
на движение логически оправдан только при наличии возможности движени
я. А когда мы говорим, что в некой абстрактной системе нет никакого движен
ия, но при этом мы говорим, что некое тело покоится, то мы вводим в эту систе
му понятие, которое невозможно обосновать условиями самой же системы, и
получаем даже абстрактно невозможную для дальнейшей логичес
кой работы систему, потому что в ней уже отсутствует логика определ
ения условий, и она будет ущербна во всем дальнейшем. Однако, поскольку мы
уже далеко от эллинов, то мы пойдем и на это. Так и быть. Пусть будет эта абст
рактная модель второй степени без элементарной логики самого ее состав
ления. Мы готовы идти дальше.
Однако мы, все же, проявляем пока еще отсталую непонятливость, и пред
лагаем такой вариант Ц давайте абстрактно (абсолютно абстрактно!) прове
дем на этом абстрактном объекте абстрактную полосочку белого цвета (мыс
ленно!) и заставим его (мысленно, только мысленно!) вращаться. Заметим мы да
нное движение? Даже мысленно Ц заметим. Относительно чего мы
это заметим? Относительно ничего! Просто заметим, и всё. Так все-таки - есть
абсолютное движение? В ответ Ц вы нам все карты путаете! Давайте вращате
льное движение уберем из вариантов абстрактной исходной модели, и вы уви
дите, что дальше все это оправдается. Ну, что ж, давайте, уберем, если дальше
оправдается. Только следует отметить, что это уже наступил следующий эта
п нарастания степени утери теорией физического мира, пот
ому что уже в ее исходных абстрактных положениях некая нелогически сост
авленная абстрактная модель второй степени получает новую степен
ь абстрактности и требует более сложной абстракции .
Ладно, давайте же посмотрим, как это оправдается. Здесь нам предлагается
добавить в картину еще один объект, и тогда нам всегда уже будет видно, дви
жется наш первый объект относительно этого нового, или нет. То есть движе
ние всегда относительно к чему-то другому. Теперь посмотрим, как в дальне
йшей логике физический мир не просто ускользает из рассуждений, он практ
ически в них уже не участвует. А дальше нам говорят Ц представим себе, что
один из этих объектов двигается инерциально, то есть строго по прямой и н
е ускоряясь. Так в полностью абстрактную схему добавляется еще одна абст
ракция, невозможная для мира (ИСО), и теперь все готово, чтобы все это оправ
далось. А для этого мы должны проделать следующий мысленный эксперимент
Ц представим, что мы сели на этот объект (ИСО) верхом. Каковы будут наши ощ
ущения? Мы не будем, во-первых, ощущать, что мы движемся. Ускорения нет, и мы
не ощутим внутри себя ничего такого, что подсказало бы, что мы в движении.
Объект движется строго по прямой, подъемов нет, спусков нет, виражей нет, у
скорения нет Ц наше тело опять же никак не ощущает движения. На основе эт
ого (во-вторых) мы никогда не сможем определить Ц это мы двигаемся относи
тельно другого объекта, или он двигается относительно нас? Мы никогда не
определим Ц находимся мы в покоящейся системе координат, или в движущей
ся. Ну и что (спрашиваем мы)? Как, «что», (отвечают) Ц всё! Что Ц «всё»? А вообщ
е Ц всё, так как тут видно не только то, что нет, никакого абсолютного движ
ения, но видно и все остальное, что теперь может проистекать из разницы ин
ерциальных и неинерциальных систем отсчета. Теперь из этого такие новые
просторы для теории раскрываются (дальше, естественно, начинается матем
атическое заполнение этих просторов)! Это хорошо (соглашаемся) Ц а когда
мы начнем из абстракции выходить? Когда мы с этим в мир реальный попадем? Н
икогда мы не попадем Ц потому что в ТО только мысленные эксперименты и м
атематические расчеты. Оно и понятно - Ньютону на голову яблоки падали, Га
лилей может, даже эти самые яблоки с Пизанской башни бросал, Ломоносова р
азрядами шарахало, Кюри радиоактивность подхватили, Уатт паром обжигал
ся, а Фарадей игриво стержни совал во всякие отверстия. Этим легче было. Он
и и создали основы техноцивилизации. А релятивистам сложнее. Мысленно и
абстрактно ничего осязаемого не создашь, и следовало бы проникнуться эт
ими их трудностями, а не требовать от них невозможного. Но тогда и они пуст
ь от нас не требуют невозможного Ц признать их теорию, пусть даже только
мысленно, только для себя самого, революцией в физике . Это рево
люция в головах, а не в физике. И этой революции в головах не произошло бы, е
сли бы среди этих голов была бы хоть одна, не попавшая под азарт научно-фан
тастического теоретизирования, которое потеряло на первом же своем эта
пе физический мир.
Причем, самое знаменательное в этом обстоятельстве то, что, теряя этот фи
зический мир на самом же первом положении о невозможности абсолютного д
вижения, эта почитаемая различными философами теория, отменяет, пожалуй
, единственный пункт, по которому практически сходятся все философские ш
колы Ц о неразделимости материи и движения. Требованием признать невоз
можным для единичного объекта иметь в самом себе или самому для себя дви
жение, опровергается вот этот признаваемый всеми философами факт неизб
ежного движения любого материального тела, и после этого некоторые фило
софы готовы на этом же отрицании строить различные конструкции, которые
вытекали бы из круговой логики ТО. При этом данные философы, не пугаясь да
же того, что могут разбудить санитаров, громко кричат о необходимости ТО,
как следствия какого-то диалектического наклона каких-то необходимых п
редпосылок объединения единичных актов природы в одну метафизическую
картину. О какой картине они здесь могут говорить, если они не способны ра
зглядеть в этой системе порочности самой ее опоры, нарушающей одно из ос
новных фундаментальных положений практически всех философских доктри
н? А именно то Ц что любое движение всегда абсолютно, потому что является
неотъемлемым свойством материи в каждой своей составной части, и оно, эт
о абсолютное движение, в гробу видело и всех наблюдателей, и все системы о
тсчета, и все способы своей регистрации. Когда физика переходит практиче
ски в магию, заявляя, что от наблюдателя зависят физические параметры ма
терии, то не мешало бы и философии вмешаться. Тем более, что тут ни ускорит
ели с Млечный Путь не нужны (как жалуются некоторые экспериментаторы, го
товые доказать при наличии таких ускорителей ТО), ни семидесятилетние го
нки на сверхскоростных аэропланах. Надо просто встряхнуться, сбросить н
аваждение и не побояться сказать не модное для времени. Но, как мы помним,
философия сейчас в коме.
Но не только физический мир потеряли создатели этой теории. Они и сами се
бя потеряли в этом нефизическом мире, который создали! Все по той же самой
гносеологической ошибке, которая началась с самого первого рассуждени
я. Ньютону, кстати, все эти абстракции не мешали. Он брал пустоту за абсолю
тную точку отсчета, и у него все получалось. И сейчас у всех получается. По
тому что в его времена ученые обладали всей суммой знаний, которую предл
агала человеческая культура. В том числе и элементарные философские и л
огические приемы освоения действительности не были секретами для этих
ученых. А с одной только математикой в качестве единственного приема осв
оения действительности происходят только разные чудеса.
И вот одно из главных чудес этой теории Ц чудо утери исследователем сам
ого себя! Спешите видеть! И начинается оно, с первого рассуждения, которое
нам некогда предложили Ц «представим себе некий объект, существующий а
бсолютно единично в реальности». При этом призывают к неким ус
илиям мысли . Но такой мысли вообще не может быть, если это мысль! Пото
му что мысль, когда она даже видит нечто только мысленно (т.е «представляе
т»), то делает она это одним единственным образом - на основе какого-то
отличия представляемого или рассматриваемого объекта от тог
о, что есть не этот объект. Это та самая «дистинкция», то есть тот самый поз
навательный акт различения явлений и объектов между собой, который и явл
яется способом непосредственного определения мыслью л
юбого объекта или явления в качестве их самих, как существующих . Ког
да мы говорим «представим себе единичный объект», то это всего лишь
неосознанное жульничество, самообман , поскольку любое п
редставление возможно только при наличии отличия определяемого от тог
о, что не есть данное определяемое. Абсолютно единичное, то есть в количес
тве «один», не может существовать для мысли, поскольку в таком случае оно
просто не будет для мысли различимо. И для мысли, и для реального мира ниче
го не может быть единичного, поскольку всегда должен предполагаться нек
ий контрастный фон, на котором стало бы это единичное выделяться персона
льно. Попробуйте представить себе самую маленькую песчинку. Сможете вы о
пределить, что это песчинка, или, что она маленькая, если она нигде больше
не существует, кроме как сама в себе? Если не видно ее границ относительно
чего-то другого, если она ничем другим относительно себя не ограничена, и
ничем другим не обозначены ее контуры ее действительного пребывания, то
, как вы вообще определите, что она есть? Такие «допущения» в реальном мире
недопустимы. Вы ее или вообще не усмотрите, как ничем не определяемую в св
оей индивидуальной форме, или эта маленькая песчинка просто заслонит ва
м глаза в качестве какого-то неопределенного миража, некоего колич
ества без качества, у которого нет ни начала, ни середины, ни конца, ко
торый беспределен и о котором ничего не известно, кроме того, что «это» мо
жно потрогать рукой. Но ничего даже рукой потрогать нельз
я, если оно не существует еще в « чем-то »
, что также существует и дает своим отграничением ему гран
ицы физического пребывания . Следовательно, если что-то
существует, то не как «одно», а как какое-то «одно», отличающееся свои
м существованием от существования «другого». Только наличие реально су
ществующего «чего-то» может придавать собой статус существования чему-
то «другому» через его отличие от себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44