С одной стороны он не собирался
отменять привычного общебандного сабантуя, а с другой стороны -- не хотел
погружать утонченно-изысканную (как ему представлялось) Ванду в атмосферу
публичного дома. Он не остановился и перед дополнительными расходами: велел
заплатить мамочке и девицам по высшему, "домашнему" тарифу, а задействовать
их в кабаке, как спутниц для приглашенных ребят. Для такого случая Дядя
Джеймс втихаря заказал первый в своей жизни смокинг, очень уж хотелось
щегольнуть своей элегантностью перед Вандой.
Третий вопрос тоже, по идее, был когда-то сюрпризным, но, опять же, в
силу своей традиционности, потерял новизну, оставаясь при этом самым
желанным и долгожданным. Назывался он -- подарки Деда Мороза.
Патрик выволок из-за ширмы здоровенный дерюжный мешок с декоративными
заплатами и прорехами и шмякнул его на стол перед Дядей Джеймсом. Тот
сморщился и чихнул от поднявшейся пыли, но сдержался, не желая нарушать
торжественного момента. В мешке лежало ровно сто запечатанных конвертов --
подарки для избранных ребят. Денег в них было по-разному, а общая сумма
сильно превышала миллион талеров наличными.
Дядя Джеймс собственноручно оделил каждого присутствующего персональным
конвертом, заранее помеченным, а остальные пакеты роздал "маршалам", в чьем
ведомстве трудились награждаемые. Каждый пакет был надписан, так что ошибки
быть не могло. Герман вдумчиво пощупывал свой пакет, стараясь отгадать сумму
в нем содержащуюся, но даже он не осмелился вскрыть его тотчас, справедливо
опасаясь насмешек и подколов за несдержанность. А если судить по суммам,
которые уместились в конвертах для его людей (здесь он был в курсе -- вдвоем
обсуждали), то нормально будет, покруче прошлого раза... Остальные думали
примерно то же, если судить по их довольным предвкушающим рожам. Да, за этот
миг многое прощалось руководителям банды, включая самого дядю Джеймса -- и
зуботычины, и несправедливость, и тюремные перспективы, и... иные опасности
(тьфу, тьфу, тьфу!). Войти в сотню -- это значит стать на равную ногу с
деловыми, серьезными ребятами, теми, кто на виду у Боцмана, Червонца... и
самого Дуди! Это значит, что и в тюряге о тебе не забудут и на воле
заработать дадут...
Единственный, кто заранее точно знал содержимое своего конверта
(двадцать пять тысяч) -- был Патрик. "Сколько тебе?" -- спросил его Дядя
Джеймс. -- "Какая разница". -- " Кладу двадцать пять, чтобы хоть не как
рядовому. Надо будет еще -- скажешь." Патрик тратил много денег, но в
основном не на собственные, очень скромные (виски не в счет), потребности, а
на, так сказать, "техническое переоснащение" -- примочки к "моторам",
оружие, следящую технику, аренду стрельбища... Дядя Джеймс продолжал время
от времени осуществлять выборочные проверки его затрат, и делал это только
для поддержания уровня самодисциплины: Патрик не воровал и не заботился о
будущем.


ГЛАВА 15
Любовь -- как ливень:
Шторит мир печалью
И мила печаль.
Новый Год отметили славно и без происшествий. Гек тоже сподобился --
побывал во "Временах Года": он дежурил "на стреме" возле кабака, а в конце
смены, в 2-00, его покормили на кухне, откуда был виден весь праздник. Перед
рождеством ему было сделано предложение: на полнооплачиваемой основе
заняться девочками: договариваться с клиентами, следить, чтобы девиц не
обижали и не "кидали", когда они работают по вызову и все, тому подобное. Но
тот мир, что принял у Гека добровольную присягу на верность, мир Варлака и
Чомбе, был четок и жесток в своих дикарских понятиях: "На п... бульон не
варят!". Гек отказался сутенерить без объяснений и наотрез , чем в очередной
раз вызвал тайное раздражение Дяди Джеймса.
Первые полчаса, как ему потом рассказывала Рита, банкет напоминал
свадьбу Дуди и "этой безгрудой крысы ": все наперебой соревновались в
комплиментах и тостах, только "горько" не кричали.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54