-- Франк вышел,
хрястнув дверью.
-- Что они все такие гордые? Пошутить нельзя. Ну, так что у тебя?
-- Джеймс, я Малька трогать не буду.
-- И не трогай, кто заставляет, а то еще Марго заревнует. Уберешь -- и
все.
-- Я его убивать -- не буду!
-- Ну, ну -- раскипятился. Так сразу -- не буду! Я, что ли, буду,
вместо тебя? Или Франк? Или ты что -- совсем не хочешь, чтобы он -- того...?
-- Да! -- Патрик просветлел лицом, внезапно осознав, что Джеймс лишь
озвучил то, что уже созрело в нем: мальчишка должен жить! -- Да, я хочу,
чтобы он вернулся и был с нами. Я буду его учить.
-- Возможно. Но есть еще и я, ты меня спросил?
-- Я и спрашиваю.
-- А я еще не ответил... -- Дядя Джеймс внимательно поглядел на Патрика
и мгновенно переменил решение, уже рожденное, но еще не высказанное:
-- Черт с тобой, попробуем еще этого Малька. -- У Дяди Джеймса и
сомнения не возникло в том, что он перерешил правильно: у любого подчинения
есть границы, даже Господу Богу. -- Тебя не поймешь: то скрипишь на него, то
защищаешь. Да и дохлый он какой-то, на аптеку весь изойдет, того и гляди...
-- Дохлый? -- Патрик задумался. -- Знаешь, Джеймс, я ведь тогда здорово
рассердился и сунул ему два полноценных удара. А с них -- не каждый бы
взрослый оклемался.
-- Это ты ослаб после пьянки, дружок. Или бил не во всю силу.
-- Может быть, -- быстро согласился Патрик, довольный, что ему удалось
так легко убедить Джеймса -- пощадить парнишку. Он приготовился было стоять
до последнего, зная, насколько упрям и своеволен Дядя Джеймс...
Патрик еще хотел кое-что добавить: что Малек, например, дважды за
"сеанс" его ощутимо достал. Хитростью, допустим. Но ведь на то и бой -- все
средства в нем хороши, которые приводят к цели. И еще -- он очень быстро
реагирует, очень. А когда научится драться и массу наберет...
Но Дядя Джеймс уже погрузился в свои заботы, привычно, по-домашнему,
отключаясь от присутствия Патрика, так что Патрик тихо поднялся и,
отпросившись взглядом, вышел из кабинета. В тот день совесть его ликовала.
Но Дядя Джеймс не был бы Дядей Джеймсом, если бы не оставил за собой
последнее слово. Спохватившись, он все же крикнул Патрику в спину:
-- Эй, эй, гувернер! Помни: за него ты лично передо мной отвечаешь. Не
с него, с тебя буду шкуру спускать!... Да и с него, заодно.
Гек вышел из больницы, сопровождаемый Мамочкой Марго, и снова занял
свою комнату. В любой момент можно было сорваться на север, но Гек решил
погодить: осточертела тюремная да бродячая жизнь, голова еще дает о себе
знать -- побаливает к вечеру, да и Патрик обещал научить полезным
приемчикам...
"Приемчикам"... Патрик имел представление о собственных возможностях,
он видел, что в своем кругу, среди тех, кто зарабатывает себе на жизнь
кулаком и пистолетом, ему нет равных по убойным умениям. Но и Патрик не
подозревал полной истины: в тот исторически небольшой период времени на
планете Земля не было человека, который в боевом единоборстве с ним имел бы
преимущественные или хотя бы равные шансы на победу. Иными словами, Патрик
был анонимным и никем не титулованным чемпионом мира по индивидуальному
рукопашному бою. А сюда входило не только искусство размахивать руками и
ногами, но и умение использовать кастеты, палки, ножи, складки местности,
уязвимые особенности противника и ручное огнестрельное оружие.( Я думаю, он
боялся на подсознательном уровне, что его накопленные -- умение, знания и
опыт закончатся вместе с ним, и так же неосознанно хотел бы их сохранить и
передать дальше, вдоль по вектору времени, в будущее. А для этого ему нужен
был настоящий ученик, из тех кто был бы ему под стать и по сердцу.)
Помня о своем обещании учить Гека, все объясняя, Патрик поначалу
запутался: одно дело мгновенно реагировать на ситуацию наиболее рациональным
способом, но совсем другое -- объяснить это словами. С ребятами Дяди Джеймса
все было куда проще: сказал -- делают и вопросов не задают. Правда и
результаты от этого -- жиденькие... После двух дней обоюдных мучений было
решено: Патрик учит, как умеет, а Гек в любой подходящий для этого момент
спрашивает обо всем, о чем пожелает узнать. ...Бокс, карате, джиу-джитсу,
тайные клановые техники ниндзя -- все это фуфло. Не в том смысле, что они
ничего не могут -- некоторые могут, да еще как! Но их убогость в том, что
все они скованы огромным количеством правил, искажающих условия реального
боя... Видел небось: твой любимый Брюс Ли отоварит нескольких, а потом
застынет, словно понос его пробил и стоит, и ждет чего-то... "Ий-я!" --
кричать необязательно, да еще мерзким кошачьим голосом, а вот бить лучше
одновременно с выдохом: проверено и измерено. Почему -- я точно не знаю,
может выдох -- как дирижер в оркестре, когда все мышцы, ответственные за
скорость, точность и силу удара, действуют слаженно... Эти упражнения
развивают гибкость в сочленениях, когда дыхалка устает -- их качай...
Дыхалка -- корень, основа всему. Стал задыхаться -- п.., уже не боец!... С
боксерами? Фрезера? Ну, как тебе сказать... Если надену перчатки и выйду на
ринг по ихним правилам -- забьет как оленя. А если на улице повздорим, даже
без подручных лялек -- я его сделаю, без вопросов... Клей одними руками
уработает любого каратека, несмотря, на евонные ноги. Да, на первый взгляд у
бокса ограничений больше, чем у карате -- ногами биться нельзя. Но руки --
быстрее... Понятное дело -- с ногами должно быть лучше... А тут дело в том,
что карате -- восточное ремесло, а на востоке -- никудышные бойцы. Вот бокс
-- там бабки на пуды считают, правильно? Значит привлекательность большая и
желающих пробиться -- полно. Все соревнования -- открытые, происходят
часто... Ты качай, качай пресс, не отвлекайся... Вот, ну проходят, какая
разница... Проходят часто. Зрители, соперники имеют возможность глядеть,
сравнивать, учиться. Обмен знаниями происходит свободно, значит легче новое
узнать и еще на ступеньку подняться. Мировой опыт доступен каждому. И тренер
-- он тренер, а не оракул из пещеры. Поэтому там наблюдается прогресс, в
рамках возможного, конечно. А на восток погляди: какие-то древние свитки,
техника пьяной обезьяны, стиль скользящего клитора... Клитора, говорю...
Какой-нибудь старый козел живет себе барином, помыкает стадом полуголодных
неграмотных учеников, -- да разве он их научит? Чтобы они лучше него стали?
Он только и может, что таинственно кивать на великих предков. Ну и отсев
идет -- остаются не самые лучшие, а самые послушные... и так в любой
восточной школе: остаются самые послушные... Качаться нужно с умом: чтобы
мышцы были подвижными и крепкими, но не тяжелыми... Правил должно быть мало,
но они должны соблюдаться... Про дыхалку я говорил... Надо четко заучить,
зазубрить, навсегда и несмываемо -- где у человека нервные центры, болевые
точки, кровеносные центры..., -- вот тут, к примеру, вена ближе к паху:
вскроешь -- не остановишь... И опять глупости -- на пощупай мои ладони,
мышца -- да, но никакого "топора" нет. Можно сдуру и на яйцах мозоли
набить... Кисть у тебя перестанет быть подвижной и послушной, а эффект -- с
гулькин нос. Дурацкий глиняный кирпич ты может и разобьешь, а вот к тридцати
у тебя не руки, а грабли будут. Ты бы еще парафин на костяшки впрыскивал...
Ах, видел? Вот, такая же дурь... Не веришь -- и не надо, значит вдыхай не
прану, а кислород -- тоже полезно... Бессмысленно: кость -- она и есть
кость, ее не накачаешь, накачать можно только мышцы вокруг... Да, Брюс Ли
хорошо движется, но он акробат, он цирковой, а не боец. И очень легкий, а в
бою масса при ударе -- большое дело. Потому и кастеты изобрели... Удар
должен быть рационален. А значит -- почти всегда -- прям, быстр; крюки и с
разворотом -- роскошь, приправы, хотя и важные... Нельзя, нельзя бездумно
заучивать серии приемов: против одного противника пойдет, а против другого
-- нет. Слышал такое выражение -- неудобный противник, левша там, еще
чего-нибудь? Почему неудобный? А потому, что тот же левша манерой движений
не вписывается в твои привычки. А раз привычка есть -- ох, как не легко ее
выкорчевать или заменить!... Поэтому -- не серии приемов, но э-э, понятия
нужно э-э, впитывать, принципы... Тогда ты для всех будешь "левшой", но не
наоборот... Понятия -- не в нашем смысле, а в смысле -- разбираться,
понимать...А заучивать -- только постоянное, основное. Поясняю: против льва
я слабак. Но не потому, что мне сил бы не хватило, нет, -- потому что я
человека заучивал, а не зверя. Я примерно догадываясь, где у льва болевые
точки, но не знаю, не тренировался на них. И как конечности с позвоночником
у него движутся -- тоже неточно представляю. Но на фиг мне лев -- в зоопарке
перед бабой блеснуть при случае? А человек -- дело другое, -- он част. А
значит -- я среди ночи и в бреду обязан помнить, как проще, либо тише его
задавить, в зависимости от цели... Вот так..., не прием тут важен -- их
много, принцип, смысловой узел... Всех тошнит. Этого я не знаю, но обещаю --
притерпишься и попривыкнешь. У одних с рождения голова не кружится ни от
вращения, ни от кувырков, другие -- травят, чуть что. Однако ручаюсь -- все
это заметно тренируемо, у самого в детстве кружилась...На деньги -- купи
хороший атлас по анатомии, на нем все увидим, все артерии и косточки
рассмотрим... Это латыница называется..., да и хрен бы с нею. Главное --
знать, где что, а не то как обозвать...
Примерно так проходило у них обучение, неделя за неделей, месяц за
месяцем. Патрик словом и делом натаскивал Гека, тренируя его каждый день, да
еще дважды: с утра два часа (обычно с 8 до 10) и днем ( с четырех пополудни
до шести тридцати или в другое свободное время). В тренировку не входила
вечерняя гимнастика и утренняя разминка, проводимые самостоятельно. Гек
приучился и полюбил принимать душ утром и после тренировки. Зубы он теперь
чистил только зубным порошком и только при помощи указательного пальца (
Патрик объяснил, что в порошке меньше химии, и что палец не только чистит,
но и массирует десны лучше, чем щетка). Патрик, тренируя Гека, неустанно
тренировался и сам: часто они или бок-о-бок с бешеной скоростью крутили
скакалки (Гек стеснялся поначалу "девчачьего" снаряда), прыгая через них
самым разнообразным скоком, или делали пяти и десятикилометровые скоростные
пробежки вокруг обширного предпортового кладбища ( точнее трех
полузаброшенных, вплотную сомкнутых кладбищ различных конфессий:
католической, лютеранской и константинопольской). Много времени прошло,
прежде чем Гек приступил к изучению именно боевых приемов и ударов: Патрик
сумел убедить его, что хороший результат обучения с лихвой компенсирует
кажущуюся задержку в получении образования. По его замыслу Гек должен был
сначала научиться разнообразно и легко владеть своими мышцами и рефлексами,
левыми и правыми, а потом уже, осторожно и прочными слоями, накладывать
умение. А Гек, несмотря на свои четырнадцать лет, успел уже подцепить
крепкие двигательные привычки... Два месяца, к примеру, Гек вынужден был
есть, читать, манипулировать предметами только с помощью левой руки, а при
прыжках -- всегда использовать не толчковую ногу. Последнее, кстати,
довольно трудно далось Геку.
... -- Ничего, ты уже почти привык. А дальше круче будет. Гек, какой
глаз у тебя ведущий?
-- Не понимаю, о чем ты, какой глаз?
-- Отставь вертикально указательный палец на всю длину руки. Направь
его так, чтобы он загораживал левый дверной косяк... Теперь по очереди
закрой оба глаза... Палец смещался, относительно косяка?
-- Смещался.
-- Какой глаз при этом закрывал?
Гек сразу не обратил на это внимания и теперь перепроверил:
-- Ле... О, правый!
-- Стандарт. А мы сделаем невозможное -- левый сделаем ведущим.
-- А что, трудно, что ли? Разница-то какая?
-- Один тип объяснял мне, что невозможно, мол, что причина -- в мозгах,
в разных полушариях дело. Но я у себя сумел -- и ты сумеешь -- мышцу в
полушариях накачать. Сумеешь... А дальше -- опять круче будет. Один
достойнейший чувак, из косоглазых, кстати, э-э, по фамилии Ошима, показывал
мне, как можно преодолевать боль, когда шары под лоб и кажется, что сейчас
умрешь. А оказывается -- можно преодолеть предельную боль, отключиться от
нее, уйти в астрал. Знатная вещь, надо отдать ему должное..., но
мучительная. Согласишься вытерпеть -- покажу и научу. Лично я терпел и не
жалею...
И Гек терпел все "измывательства" Патрика, поскольку тот, во-первых,
верный обещанию, в силу собственного разумения терпеливо объяснял Геку что к
чему, а во-вторых, третьих и сотых он, не колеблясь, и сам, наравне с Геком,
добровольно подвергался всем утомительным, а порою болезненным процедурам.
Кое-что Гек, помимо Патриковых объяснений, додумывал сам. В этом ему здорово
помогали знания, полученные от ванов: тюремная мудрость урочьих поколений
порою удивительнейшим образом смыкалась и переплеталась с дисциплиной,
преподаваемой Патриком. Так, например, контроль над болевым порогом был
очень похож на регулировку частоты сердцебиения и силы потоотделения,
которым он обучился у Варлака безо всякого астрала, а искусство мастырок
обогащалось конкретным знанием анатомии.
Когда Патрик в очередной раз сорвался в запой -- Гек целую неделю
чувствовал себя неприкаянным и ругательски ругал рыжего дебила и недоноска
Патрика. Однажды, на четвертый день, он, по поручению Мамочки Марго, занес
ему на дом продукты. Кошмар -- не то слово! Сердце его переполнилось
жалостью и омерзением, когда он увидел кисельную тупую образину, в полном
одиночестве сидящую перед следующим по порядку "фугасом" неизменного
"Дженнисена" .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54