Гек слишком много лет имел дело с полицейскими, чтобы
перепутать их с кем либо еще. Дверца фургона распахнулась на миг и Гек
увидел там еще несколько фигур, да еще со стволами, типа пистолет-пулеметов.
Не нужно было быть Сократом, чтобы догадаться, на какой объект нацелена
предстоящая операция. Сидящий за рулем "форда" стал говорить в кулак (рация,
понял Гек), потом закурил.
Видимо, ждать оставалось еще несколько минут. Гек спокойно свернул за
угол и так же спокойно вошел в дверь публичного дома.
В холле, на этот раз, мамочки Марго не было. Но зато возле стола сидел
широкоплечий конопатый мужик, лет тридцати пяти. Угол белой скатерти был
отогнут ,а мужик ловко и как -то очень быстро настукивал кончиками пальцев
по столешнице. При этом он раздувал щеки и пубубукал вполголоса мотив,
одному ему понятный. Мужик бросил взгляд на Гека и четко вымолвил:
-- Пшел вон!
Гек никак не обратил внимания на грубость и спросил:
-- Я к Марго, а не к тебе.
Мужик вдруг взял яблоко из вазы перед собой и бросил его Геку. Но
бросок получился таким резким и быстрым, что Гек едва успел поймать яблоко в
ладонь, иначе оно разбило бы ему лицо. Гек решил до конца не обращать
внимания на странные приходы рыжего. Он поблагодарил кивком, откусил от
яблока, успел заметить, как дернулась рыжая бровь и решился поторопиться
высказать свои опасения этому типу, поскольку неоднократно видел его в этом
доме и не без основания считал его за "местного":
-- Сейчас будет большой шух... облава или что-то вроде того. Через
минуту-две. Мне звонить некогда было.
Рыжий мягко выскользнул из-за стола, вдруг подпрыгнул вверх и врезал
кулаком в потолок. До потолка было метра три с лишком. После этого он быстро
переместился к двери и запер ее на внушительные засовы. Сверху примчались
двое парней с накаченными шеями и заплывшими жиром глазками:
-- Ты чего, Патрик? -- прохрипел первый.
-- Чего? -- почти в унисон добавил второй.
-- Чаво, чаво! Тревога!
Один из парней тотчас рванул наверх, другой бросился к камину и чиркнул
зажигалкой -- огонь занялся сразу и мощно заревел в дымоходе. Патрик сдернул
скатерть со стола, на бегу свернул ее и впихнул под диван у зеркала,
расстелил другую, "рабочую". Сверху слышался топот, словно там кружилась
стая носорогов. Потом сверху опять прибежали парни, на этот раз -- пятеро, с
бутылками и тарелками. Послышались визгливые женские голоса, зазвенел
телефон, зазвенела посуда... Через минуты две во входную дверь попытались
войти, затем грубо постучали. Один из парней пошел смотреть в глазок, Патрик
включил магнитофон, но не очень громко, за стол садиться не стал, а
устроился на диване с яблоком. Пока шли переговоры с незваными гостями,
прибежали четыре девицы, последним спустился худощавый высоченный мужчина в
светло-коричневом джемпере и тщательно отутюженных брюках. Его небольшая,
коротко стриженая голова резко контрастировала с широченными прямыми
плечами, глубоко вдавленные в череп глаза затенялись, вдобавок, толстыми и
мохнатыми, как гусеницы, бровями.
Наконец полицию -- а это была полиция -- впустили. Начался обыск.
Предлог для обыска был таков: опасная банда банковских налетчиков скрывается
в этом районе, поступил сигнал, идет проверка всех сомнительных заведений.
Девицы начали возмущенно галдеть по поводу сомнительного поведения, но
старший по операции устало цыкнул на них, с понимающей усмешкой повертел в
руках две чистых пепельницы и поглядел на длинного и бровастого.
-- Все холостякуешь, Джеймс?
-- Юбилей фирмы отмечаем, -- хладнокровно ответил ему длинный. -- Ищите
своих налетчиков, мы такого дерьма у себя не держим.
Обыск велся спустя рукава, продолжался не более получаса. В итоге на
Марго, владелицу заведения, выписали десятитысячный штраф "за несоблюдение
правил содержания мест, представляющих потенциальную повышенную опасность
для здоровья и...", короче говоря, за то, что в бордель "в неурочное время
был затруднен свободный доступ представителям правоохранительных... " и так
далее и тому подобное. Штраф необходимо было заплатить не позднее трех
суток, с момента его наложения, т.е. с 13-15 сего дня. Точка, подпись,
печать. За неимением Марго -- расписался Патрик, официальный заведующий
хозяйством.
-- А это еще кто такой!? -- про Гека-то в суете и забыли.
Один из полицейских за шиворот извлек Гека из Терма -- бани,
расположенной на первом этаже для увеселения знатных клиентов. Гек успел
смотаться туда в первые же секунды облавы, снять верхнюю одежду, ботинки и
носки. Джинсы он собрал в гармошку, подтянув их к самым коленям, левый рукав
рубашки он закатал, а правый расстегнул и подсучил только на один оборот,
чтобы не обнаружить наколку -- тюльпан с колючками и буквами. Так предстал
он пред всем честным народом -- с тряпкой в одной руке, со шваброй в другой
и с выпученными от испуга глазами. Кафельные полы и даже стены он
основательно извозил мокрой тряпкой.
В ответ на вопрос Гек только хлопал глазами и шмыгал носом, словно был
не в силах постоять за себя и чем-нибудь оправдаться.
-- Племяш он Маргошкин, -- лениво протянул рыжий. -- А может и не
племяш вовсе, а любовник ейный, на самом-то деле. На нем же не написано!
Все дружно расхохотались: "местные " хорошо знали, что постоянным и
единственным любовником "мамочки" был сам рыжий Патрик, а полиции показалась
смешной сама шутка о прожженной бандерше и сопливом мальчишке.
-- Что же вы делаете, идиоты, испортите ведь жизнь мальчишке! --
буркнул в сердцах старший, отдавая квитанцию.
-- А ты тоже хорош, что, подработать больше негде?
Гек приоткрыл рот и смотрел на него, как кролик на удава.
Старший сплюнул в сердцах и вышел. Его команда потянулась за ним.
Оставшиеся держали немую сцену несколько секунд, пока за дверями не затих
шум удаляющихся моторов.
-- Вот ведь, лягавые! -- прокрутил головой один из свиноглазых парней.
-- Откуда они сегодня взялись на нашу голову? Налетчиков им пода... У?...
Длинный наотмашь, но вполсилы стукнул того кулаком по шее:
-- Попробуй заткнуться на пару минут, ладно? -- и не дожидаясь ответа
повернулся к Геку:
-- Ну, что стоишь? Приберись за "друзьями", вытри пол. А то они
наплевали тут, наследили говнодавами, псиной разит -- приличный клиент и не
зайдет теперь. Вперед!
-- Я не нанимался к тебе в уборщики. -- Гек разжал левую руку и грязная
тряпка сочно плюхнулась на паркет. Правая по прежнему сжимала швабру с
толстой увесистой деревянной ручкой.
-- Я очень не люблю попусту повторять, но переломлю себя: прибери тут.
Гек угрюмо встретил его тяжелый и сильный взгляд:
-- Правильно, что не любишь. Поговорка есть такая: "Не пи...и помногу,
пи...и помалу."
Длинный засмеялся, единственный в людном помещении, окинул взором
окрестности, то ли цокнул, то ли щелкнул языком и двинулся к Геку. Гек
слишком поздно понял, что длинный успел выставить таким образом маяк: сзади
кто-то перехватил ему горло и левую руку, одновременно переставив к столу
так, чтобы ноги утратили оперативный простор. Правая же рука потеряла
чувствительность повисла плетью от резкого и точного удара. Швабра упала с
неприятным сухим звуком.
Гек скосил глаза и увидел равнодушное лицо Рыжего. Тем временем
длинный, которого называли Джеймс, ухватил своею ладонью ладонь Гека, словно
собираясь поздороваться, а другою задрал ему рукав рубашки:
-- Парнишка то -- не простой, духарик он у нас. Давно ли "от хозяина"?
-- Чо буровишь, какой хозяин? -- прохрипел Гек, упорно не отрывая
взгляд от переносицы Джеймса.
-- Патрик, отпусти его. Так, значит, не будешь убирать, да? -- Джеймс
улыбнулся криво и Геку стало очень не по себе от его улыбки.
-- Я не вредный по натуре, но убирать не буду, не за этим нанимался, --
Гек перевел взгляд и уперся им в пространство между потолком и стеной.
-- Ну нет и не надо. Ты не за этим нанимался. Да еще спас нас всех от
злобырей, насколько я понимаю. Да отпусти его, я сказал! Патрик, я что,
очень похож на попугая? Дам вот в рыло -- больно будет! А ну -- все наверх,
к чертовой матери! Хочу тет-а-тет поговорить с молодым поколением.
Вся толпа, за исключением Патрика и Гека, испуганно повалила на второй
этаж. Один из парней успел сунуть за пазуху литровую бутыль коньяку, а в
руки взял "палку", состоящую из стаканов, надетых один на другой.
Патрик отпустил Гека, но стоял по прежнему чуть сбоку-сзади. Гек, по
приглашению Джеймса, сел напротив, так, что их разделял угол столешницы.
Джеймс наполнил глубокую тарелку салатом оливье, ухватил салатную ложку,
свободной рукой подсолил, поперчил и принялся уплетать без хлеба, довольно
громко чавкая и цыкая.
-- Флюс (имелся в виду Энди, брат Пилота) упоминал о тебе, да я,
признаться, не запомнил за множеством дел. Давно от "хозяина"?
-- Месяц с копейками.
-- За что?
-- За карман. -- Гек давно уже перестал объяснять что и как было на
самом деле, смысла не было, да и интереса со стороны окружающих.
-- Срок?
-- Три плюс один, плюс пересидка.
-- Так сколько же тебе лет?
-- Четырнадцать. Следак приписал два года, когда к свадьбе готовил.
-- А где живешь?
-- Да где снял комнату, там и живу. У твоих-то людей, небось, и снял.
-- Вот что... Как тебя? Гек? Вот что, Гек: можешь звать меня Дядя
Джеймс. А поскольку я тебе все же не родной дядя, то зови меня на Вы. Я не
шибко-то привечаю блатных мальчиков, видел -- своих идиотов хоть пруд пруди.
Но ты нормально сегодня реагировал и предупредил, в общем-то, вовремя...
Какого хрена они полезли сегодня! Платишь, платишь им -- все мало! Теперь
еще и штраф!... Можешь работать у меня. Жить будешь здесь, раз "племянник",
оклад триста пятьдесят, плюс что урвешь в пределах правил, за жилье платить
не надо. Подходит, а? -- Дядя Джеймс покончил с салатом и умиротворенно
ковырял той же ложкой маринованные грибы в стеклянной розетке.
-- А что делать я должен?
-- То же самое. Ну, за порядком смотреть, хотя вышибалой тебе --
рановато будет. Подать, принести, если клиент попросит...
-- Подай-принеси не будет, даже если Вы попросите. В халдеи не пойду.
-- О-о, гордый какой! И чаевых, наверное, не возьмешь?
-- Пока -- не берет, -- вмешался в разговор Патрик, мне Маргоша
говорила про него.
-- О нем. -- И видя, что ни Патрик, ни Гек не поняли его реплику, Дядя
Джеймс пояснил:
-- "Про него" -- неграмотно. Надо говорить: "О нем". И продолжил:
-- Ксивы есть?
-- Потерял в дороге, -- соврал Гек. -- Да и толку в них, в липовых-то.
Даром, что на зоне выдали, а все равно -- липа. А настоящие -- может у отца
метрики и завалялись, если не пропил.
-- А где отец?
-- Знать не знаю. Да пропади он пропадом, отец этот...
-- Чего так?
Гек рассказал полуправду, напирая на голод и пьянство.
-- Ну так идешь к нам?
-- С подай-принеси?
-- Без.
-- Тогда иду.
-- Скрепляем договор печатью, -- улыбнулся Джеймс и внезапно выбросил
правый кулак прямо в лицо Геку.
Гек успел шатнуться вместе со стулом назад, но кулак догнал его скулу
и, ослаблено, все же добавил скорости падающему стулу. Гек кувыркнулся через
голову и остался на ногах, опыт драк в тесных помещениях у него имелся. Но
Патрик уже успел цапнуть его за шиворот. Гек и здесь знал, что делать: он
быстро вертанулся вокруг своей оси, винтом выкручивая рубашку из пальцев.
Почувствовав, что пальцы соскочили с воротника, прыгнул в сторону дяди
Джеймса... и приземлился, вспахивая носом и подбородком паркет, -- это
Патрик отпустил его воротник, но дал подножку.
Оглушенный падением Гек поднял голову и замер: Дядя Джеймс уставил ему
в голову здоровенный пистолет, невесть откуда вынутый, а широкая улыбка
по-прежнему искажала его лицо:
-- Ты чего разнервничался? Не нравится в морду получать? Я справедливо
тебе двинул: ты меня своими "помногу-помалу" публично оскорбил, так? Так. Я
же тебе без свидетелей ответ вручил. Здесь тебе не зона, здесь другие
правила, а диктую их я, Дядя Джеймс. Разнести бы тебе прямо здесь башку,
сволочонок, да все же ты выручил нас... или, во всяком случае, все сделал,
чтобы выручить. А я добро помню. Мир?
Гек помолчал, обдумывая смысл и манеру ведения беседы этим Джеймсом,
встал с пола и протянул ладонь для рукопожатия:
-- Мир. (До весны и здесь как-нибудь прокантуюсь.)
Дядя Джеймс не протянул свою в ответ:
-- Ты сначала вымой руки-то, это первое. Второе: если надо будет
поздороваться -- я первый руку протяну. А третье -- видишь, рука пистолетом
занята, что я его -- за ухо суну? -- И Дядя Джеймс заржал своей шутке. Смех
у Дяди Джеймса отнюдь не был заразительным и веселился он в одиночку, к
чему, впрочем, давно привык..
-- Патрик, когда твоя кляча вернется? Тебе же придется парня
устраивать.
-- Зря ты так, Джеймс, она ведь -- мать хоронит. Пацан пусть до
послезавтра подождет, Марго вернется и организует ему, что надо. И не моя
она, а своя собственная.
-- Закрой пасть, а? Что за день такой б...й! Все меня учат, все
штрафуют и поправляют... Слышишь, как тебя -- Малек? (Гек насторожил уши: он
ему своей зонной кликухи не говорил...) Малек, у человека горе, придешь
послезавтра, до этого все без изменений. Сегодня получишь расчет за
отработанные дни, а с завтрашнего -- по новой ставке считать будем. Получишь
через месяц -- либо окончательный расчет и пинок под жопу, либо обмоем твою
первую получку. Да, я распоряжусь, чтобы и за сегодня сотню подкинули.
Хороший ты парень, дверь -- вон там.
-- Босиком я, что ли, в двери-то пойду, -- пробурчал Гек, направляясь в
терм за шмотками.
Дядя Джеймс, уже начавший что-то говорить Патрику, замолчал и, сдвинув
брови, оглянулся на Гека:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54