Какое-то мгновение Лукас вглядывался в взволнованное лицо юноши. Спутан
ные волосы в полном беспорядке падали на расширенные от ужаса глаза. Изу
родованные губы дрожали. С чего это он впал в истерику? Нет, на него это вов
се не похоже... Лукас внезапно почувствовал звон в ушах и мелкую дрожь в ко
ленях. Эта тварь из лимузина, чем бы она ни была, могла вернуться. Может быт
ь... Чем дальше, тем веселее. Тем лучше для плана, который задумал Лукас.
Он вгляделся в полумрак кухни и сказал:
Ч Дай-ка мне ружье!
Анхел протянул ружье Лукасу.
Ч Цто ты собираесся делать?
Ч Сменить тебя.
Анхел замер на месте.
Ч Тебе нельзя туда одному!
Ч Все будет в порядке!
Ч Туда зе нельзя!
Лукас отстранил Анхела и открыл дверь. Ветер хлопнул его по лицу, в нос уда
рил острый запах металла, скребущего по металлу.
Анхел схватил Лукаса сзади за ремень и потянул обратно, крича:
Ч Лукас! Просу тебя! Позалуйста!
Лукас резко обернулся и отшвырнул от себя Анхела. Ударившись о скамью, то
т упал на пол.
Ч Извини, сынок, Ч сказал Лукас, Ч но я должен сделать это сам.
И перед тем, как повернуться к ветру и шуму, он кивнул Анхелу:
Ч Как сказал твой дядя, надо быть твердым в своей вере.
Лукас повернулся и шагнул на сцепку. Смазанное железо колыхалось под ног
ами. Бешено визжали внизу колеса. Как ножи на точильном круге.
Он захлопнул за собой дверь и ударил по ней прикладом, заклинивая замок.

Оставшийся в вагоне Анхел кинулся обратно к двери. Попробовал открыть Ч
заклинена. Он завопил, но крик утонул в грохоте поезда.
Лукас повернулся и пошел вдоль сцепки.
Дверь в кухню была еще открыта. Лукас обернулся и за стеклянным окошком д
вери вагона увидел искаженное ужасом лицо Анхела. Парень колотил кулака
ми в толстое стекло, кричал, умолял, просил... Благослови его Господь!
Лукас взвел курок.
На глаза неожиданно навернулись слезы. Он подавил жгучее желание завопи
ть, закричать, обращаясь к небесам. Ему самому казалось, что сейчас он забь
ется в истерике. О Господи, как он хотел надеяться, что поступает правильн
о! Слезы текли по его щекам, ветер срывал их и уносил прочь. Душевная боль б
ыла невыносима, казалось, она бросит его на пол и задушит. Но ярость дала е
му силы идти дальше. Ярость и страх и любовь к друзьям, оказавшимся с ним в
поезде.
Прицелившись в рычаг автосцепки, Лукас выстрелил.
Из-за сильной отдачи он чуть не упал. Выстрел оторвал от рычага шестидюйм
овый кусок маслянистого железа, но сцепка держалась. Древний, изъеденный
временем рычаг был приварен к раме вагона и рассчитан на десятилетия ви
брации. С яростным криком Лукас выстрелил снова. Рычаг сработал. С громки
м хлопком и шипением разорвались шланги. Кухня отделилась от поезда.
Дальше все происходило одновременно. В вагоне-кухне погасли все огни, пе
рестук колес стал заметно реже, вагон будто ощутил собственную тяжесть.
Лукас молча наблюдал, как уходит вперед поезд. Однако это происходило не
так быстро, как он ожидал. Лицо плачущего Анхела за стеклом двери, как каме
я в раме, стояло перед ним в нескольких дюймах бесконечно долгие мгновен
ия. Потом просвет стал расширяться.
Лукас повернулся и вошел в останавливающийся вагон.
Жертва... В темноте вагона это слово вспыхнуло в его голове с новой силой. С
лово, сказанное раввином в телефонном разговоре с Софи, крепко засело в е
го памяти. Раввин сказал, что противодействие проклятию всегда связано с
приношением жертвы Ч будь то животное, девственница или еще что-то. Лука
с не был девственницей, но все же казался самому себе отличным кандидато
м на роль жертвы. Ради своих друзей, оставшихся в поезде. Ради Софи. Ради св
оей собственной семьи. Ради себя самого. Он бежал всю жизнь. Настало время
остановиться и рассчитаться.
Бледный рассвет начинал проникать в вагон сквозь зарешеченные окна кры
ши. Сквозь щели в стенах заструился неясный пока еще свет утреннего солн
ца. Пахло отсыревшими картонными коробками. Колеса все еще стучали по ст
ыкам. По его расчетам, вагон должен был остановиться минут через десять, н
е больше.
Тогда он и увидит, сработал ли план.
И тут до его слуха донесся снаружи странный звук. Из-за задней двери.
Сначала звук напоминал лошадиное фырканье. И будто бы вместе с ним стук к
опыт. Потом исчез за стуком колес.
Лукас проверил ружье. Автоматическое действие Ч принятие желаемого за
действительное. Теперь двенадцатизарядное помповое ружье было соверше
нно бесполезным. Что бы ни происходило, решать будет не оружие. К тому же, к
огда Лукас открыл казенную часть, она была пуста, как церковная касса.
Отбросив ружье в угол, Лукас выдвинул на середину вагона пустой ящик и ус
елся на него в ожидании приступа боли.

* * *

Ч Софи!
Анхел почти обезумел от ужаса. Он нашел Софи на полу вагона-ресторана в лу
же рвоты. Ее тело безвольно повисло на руках Анхела, который тряс ее изо вс
ех сил, хлопал ладонями по щекам и отчаянно кричал, пытаясь привести в чув
ство.
Ч Софи! Оцнись зе! Надо спасать Лукаса!
Похоже, она стала понемногу приходить в себя. Вяло ткнув пальцем в сторон
у лужи на полу, она едва слышно произнесла:
Ч Он... хотел... заставить... меня... уснуть, но... я... справилась. Сунула палец в го
рло... а потом нашла в кармане бензедрин...
Ч Софи, послусай!
Ее глаза все еще были мутными.
Ч На бензедрине машину вести проще...
Ч Софи! Лукас отцепил кухню от поезда!
Ее глаза прояснились, в них снова засветилась жизнь.
Ч Он Ч что сделал?!
Ч Он отцепил кухню. И там остался!
Ч О Боже! Ч пробормотала Софи, пытаясь подняться на ноги. Ч Анхел, помог
и!
У нее тут же закружилась голова, и ее отбросило к стене. Ноги дрожали и под
гибались, к горлу подступала отвратительная дурнота.
Анхел помог ей встать, и они вдвоем направились к двери, но Софи внезапно о
становилась. В замутненном еще мозгу прозвучало какое-то предостережен
ие. За многие годы у нее развилось шестое чувство Ч чувство времени. Оно в
озникло из постоянной борьбы за график. Битвы с часами. На каждой автозап
равке, весовой станции или в закусочной Софи всегда интуитивно чувствов
ала, сколько они могут потратить времени. Сейчас ее внутренний будильник
трезвонил не смолкая. Она знала, что осталось всего несколько минут, чтоб
ы вытащить Лукаса из ловушки.
Крепко ухватившись за рубашку Анхела, она спросила:
Ч Подожди... подожди минуточку. Ты сказал, он отцепился от поезда?
Анхел быстро кивнул.
Ч Тогда нам остается только одно.
Софи потащила Анхела в другую сторону. К голове поезда.
К тепловозу.

29. Добро пожаловать в ад

Лукас ожидал приступа жара и боли, но происходило что-то другое.
Ему вспомнилось, как он однажды на разгрузке говяжьих полутуш случайно з
апер себя внутри рефрижераторного фургона. Ничего особенно страшного н
е произошло. Через несколько секунд бригадир заметил и выпустил его нару
жу. Но те мгновения дикого страха, когда Лукас случайно толкнул дверь и ус
лышал, как лязгнул автоматический запор, занимали теперь почетное место
в его кошмарах. Внезапный ужас, усиленный морозным воздухом. И сердце буд
то схватили ледяными пальцами.
И вот теперь тот же холодный ужас охватывал его в этом катящемся по инерц
ии вагоне.
Онемение началось с кистей рук, как от уколов новокаина. Оно усиливалось.
Суставы захрустели, как храповики. Пальцы заныли от холода. Лукас взглян
ул на стены вагона Ч они покрывались инеем. Бледный свет сочился сквозь
щели, и Лукасу стал виден пар от его собственного дыхания.
Вскочив на ноги, он отбросил в сторону пустой ящик, на котором сидел. Он по
пробовал сделать глубокий вдох, но холод сдавил ему горло. Он закашлялся.
Тоненькая струйка крови брызнула ему на грудь. Ноги сводило, будто стяну
тые ледяными тросами. Он перестал чувствовать собственную спину. Тогда о
н начал бегать по вагону, стараясь согреться в убийственном холоде, и ист
ертые доски прогибались под его башмаками.
Вагон продолжал замедлять ход.
Лукас стал молиться.
Он никогда не был особо верующим. Детство, проведенное на грязных задвор
ках Лос-Анджелеса, почти убило в нем веру в Господа Всемогущего и Милосер
дного. Он просто не мог понять, почему этот Большой Босс Наверху обращает
ся с хорошими людьми как с дерьмом. Со всем почтением к верующей матушке Л
укасу было наплевать на Бога, поскольку и Богу было наплевать на Лукаса. Д
аже после всех невероятных событий последних суток, со всем бредом старо
го Флако насчет Апокалипсиса и скороговоркой Мило о потустороннем мире,
до него еще не совсем дошло, что он может черпать силы в своей вере. Но в нем
циркулировал могучий ток. Текучий и неизменный, он исходил из глубин его
души. Это была сущность Лукаса. Источник его духа. Та не имеющая названия в
нутренняя область, где он более всего был человеком.
Его собственный вид магии.
«Я готов встать с тобой, зараза, лицом к лицу, потому что готов умереть за с
вою семью, за своих друзей, и мне не жаль отдать за них свою жалкую жизнь, по
тому что я и так слишком долго убегал...»
Снаружи загрохотало.
Лукас разлепил глаза. Кто-то бешено выламывал ржавый запор двери. Сквозь
крошечное окошко Лукас видел лишь впившуюся в металл неясную тень. Дверь
тряслась и ходила ходуном, петли скрипели и гнулись.
Потом последовал первый удар. Громкий, как удар тарана. Дверь выгнулась, с
ловно консервная банка, чуть не вырвав петли. После второго удара от двер
и отскочил тяжелый навесной замок, но она все еще держалась на массивной
задвижке. От третьего удара затрясся весь вагон.
Снаружи раздался яростный вой, словно у вагона собралась целая стая голо
дных бешеных псов. Лукас задрожал от накатившей яростной волны холода. С
тиснув зубы, он отшатнулся в глубь вагона и закрыл уши ладонями. Вой был не
выносим. Режущий, металлический, безжалостный. Миллион остервенелых бан
ьши. Окна под потолком вылетели от резонанса.
К этому времени вагон двигался уже со скоростью не больше двадцати пяти
миль в час.
Лукас лихорадочно молился. «Если тебе нужен жертвенный агнец, гадюка, то
я здесь, и я готов умереть, потому что больше не буду убегать...»
Будто подстегнутое его молитвой, ужасное существо принялось громить ва
гон. Вспрыгнув на крышу, дико шатаясь, оно искало отверстие. Брешь. Дорогу
внутрь. Потолок трещал и прогибался под ударами, сквозь образовавшиеся щ
ели сочился бледный рассвет. Воздух стал таким леденящим, что казался хр
устальным.

* * *

...ее взгляд упал на чернокожего мужчину... память всколыхнулась... память о д
ругом молодом парне... Такие же непокорные глаза... сильный подбородок, шир
окие плечи...
Томас...
...это слово было ядом на ее губах... запах яда из прошлого... роса на траве... аро
мат цветущих магнолий... запах его пота... сладкий и густой, словно персиков
ый ликер...
...усиливающий ее магию...
Ч ЗАЧЕ-Е-ЕМ? Ч зашипел безумный голос за спиной Лукаса. С трудом поверну
вшись, он увидел в дверном проеме своего врага.
Он был похож на глубокую старуху.

* * *

Лукас попытался отойти от нее.
И ушел недалеко. Неловко зацепившись ногой за ногу, он повалился на пол. Пр
ополз чуть вперед и оглянулся через плечо.
Она выла, стоя в дверях, широко открыв страшный беззубый рот, из которого в
алили клубы пара. Трясущиеся контуры перекрывали свет. Одетая в заляпанн
ую засохшей кровью пелерину с оборками, она была похожа на окровавленную
тряпичную куклу, сделанную из сломанных палок. Внутри нее, свободно пере
катываясь, лязгали кости.
Охваченный безотчетным ужасом, Лукас судорожно думал лишь об одном: как
бы ему убежать, уползти, скрыться от этого чудовища.
Он попытался встать на ноги.
Старуха метнулась к нему, схватила за лодыжку и снова сбила на пол. Страшн
ая боль, пронзившая ногу, лишила его способности мыслить. Скрюченные пал
ьцы с длиннющими когтями вонзились в лодыжку. Как слесарные тиски. Стару
ха согнулась и стала похожей на чудовищную уродливую обезьяну. Глаза ее
полыхнули яростным огнем, губы растягивались в безобразной улыбке. Ее пр
авая рука почернела. Сморщенная и обезображенная старостью, она теперь б
ыла точно такой, как высохшая рука ее покойного отца, рука Славы. Светящая
ся внутренним антисветом. Корень всей жестокости, боли, насилия и зла!
Внезапно Лукас понял, что это за старуха. Проклятая старая ведьма! Ванесс
а Дега! Сука, что все это устроила. Сделала при помощи своей магии, при помо
щи отцовской руки!
Сморщенная ведьма пронзительно завопила:
Ч _Ты не предашь меня более, Томас!_
Ч Отстань от меня, чертова ведьма!!! Ч крикнул в ответ Лукас, пытаясь вырв
аться из ее цепких рук. Но старуха только еще сильнее сжала его ногу. Невын
осимая боль пронзила Лукаса.
Ч _Отмщение, говорит Господь!_
И ударила.
От удара у Лукаса перехватило дыхание.
Внезапно его мозг наполнился странными ощущениями... вонь застарелой моч
и... приглушенный звон церковных колоколов... желтые пятна тяжелой болезни
на больничных простынях...
Он хотел закричать, но голосовые связки не слушались его. Кожа покрылась
уродливыми пятнами псориаза и болезненно натянулась. Икры сводила судо
рога.
Большие пальцы на ногах скрючились и окостенели.
Ч ОТМЩЕНИЕ!!!
И снова опустилась ее рука.
Острая боль вспыхнула в его мозгу миллионами обжигающих искр. По всему т
елу пробежали судороги. На худых, изможденных ногах выступили варикозно
расширенные, синюшные вены, ногти на пальцах почернели и отвалились...
Глаза Лукаса наполнились слезами. Теперь он был наполовину парализован
и лежал неподвижно, словно каменная глыба. Странные ощущения продолжали
волновать его мозг, запах пролежней, прикрытых льняными бинтами...
Вагон замедлялся.
Ванесса ударила в третий раз.
Пораженные сильнейшим артритом суставы не позволяли ему двигаться. Теп
ерь он мог только повернуть голову так, чтобы увидеть ужасные превращени
я, происшедшее с его когда-то сильным телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41