Кришнамурти: Часть энергии. Таким образом, существует только это, только внешний облик. Бом: Эта энергия имеет внешнюю форму. Кришнамурти: Понимаете, сэр, что мы сказали? Не конец ли это путешествия? Бом: Нет, я так не считаю. Кришнамурти: Должно ли было человечество проделать путь в тысячи лет, чтобы к этому прийти? К тому, что я — ничто и, следовательно, я — все, вся энергия? Бом: Это не может быть концом в том смысле, что это могло бы быть началом. Кришнамурти: Погодите. Я хотел бы, чтобы вы с этого начали. Конец есть начало — верно? И тут я хочу остановиться. Видите ли, в конце всего этого — что мы ради краткости назовем окончанием времени — есть новое начало. Так? — Иначе это представлялось бы крайне несерьезным. Я весь — энергия, а также просто скорлупа и время, которое прекращается. Это выглядит так несерьезно. Бом: Да, если мы тут остановимся. Кришнамурти: Вот и все. Бом: Я думаю, в этом действительно первопричина всех разрушений, всего хаоса. Кришнамурти: Безусловно. Итак, конец есть начало. Но что это означает? Это означает, что начало предполагает также время. Бом: Не обязательно. Как мы сказали, — это могло бы быть движением вне времени. Кришнамурти: Вот и все. Я хочу сделать это понятным. Бом: Да, но это трудно выразить. Это не статичное бытие, в каком-то смысле это движение, которое не принадлежит к порядку времени. Я думаю, мы должны были бы теперь так это сказать. Кришнамурти: Да. Итак, мы воспользуемся словом «начало», но лишим его времени. Бом: Потому что конец и начало не предполагают определенного времени. Фактически они могут иметь любую длительность или происходить вне времени. Кришнамурти: Вне времени. И что тогда имеет место? Что происходит? Не со мной, не с моим мозгом. Что происходит? Мы сказали, что когда отвергают время, существует ничто. В итоге этого долгого разговора ничто означает все. А все — это энергия. И мы тут остановились. Но это — не конец. Бом: Нет. Кришнамурти: Это не конец. Что же это тогда? Творчество? Бом: Да, похоже на то. Кришнамурти: Но творчество — не в смысле владения пером или кистью. Бом: Быть может, в дальнейшем обсудим, что мы понимаем под творчеством.
1 апреля, 1980 Охай, Калифорния. Очищение ума от накоплений времени Кришнамурти: Мы говорили, что психологическое время — это конфликт, это враг человека. И что этот враг сопутствует человеку с самой ранней его поры. Мы спрашиваем, почему человек в начале своего пути совершил «неправильный поворот», пошел по «неверной тропе»? А если так, то возможно ли вернуть его на правильный путь, идя по которому, он может избежать конфликта? Потому что, как мы вчера сказали, внешнее движение — это то же самое, что и внутреннее. Не существует разделения на внутреннее и внешнее. Это одно и то же движение. И мы спрашиваем, серьезно ли мы озабочены и полны страстной решимости направить человека по правильному пути, чтобы он жил не только во времени, зная лишь внешние вещи. Религии, деятели в сфере политики и образования не достигли в этом успеха: их это никогда не интересовало. Вы с этим согласны? Бом: Да. Я думаю, что религии пытались говорить о вечных ценностях за пределами времени, но они в этом как будто не преуспели. Кришнамурти: К этому я хотел подойти. Для них это было идеей, идеалом, принципом, ценностью, но не действительностью, и большинство религиозных людей нашло свою опору в веровании, в принципе, образе, знании, в Иисусе, в чем-то одном или другом. Бом: Да, но если вы пожелали бы рассмотреть всякие религии, скажем, различные формы буддизма, то они пытаются в каких-то пределах говорить то же самое, что говорите вы. Кришнамурти: В каких-то пределах, но то, что я пытаюсь выяснить, состоит в следующем: почему человек никогда не встал к этой проблеме лицом? Почему мы не сказали: «Давайте покончим с конфликтом»? Вместо этого мы его поощряли, потому что через конфликт мы думали прийти к прогрессу. Бом: Возможно существование некой первопричины, стимулирующей попытки преодолеть противостояние. Кришнамурти: Да, сэр, но если мы с вами видим эту истину не абстрактно, а конкретно, глубоко, то не можем ли мы действовать таким образом, чтобы всякая проблема тотчас же разрешалась, безотлагательно и мгновенно, чтобы психологическому времени был положен конец? Вчера вы пришли к тому, что существует ничто и существует все, что все — это энергия, и мы задали вопрос: не является ли прекращение времени началом чего-то совершенно нового? Существует ли начало, которое не опутано сетью времени? И как нам это выяснить? Слова необходимы при общении. Но слово — не вещь. Итак, что существует, когда время прекращается? Психологическое время, не время... Бом: ...не время дня. Кришнамурти: Конечно. Время как «я», «эго», и когда оно полностью приходит к концу, что тогда начинается? Не можем ли мы сказать, что из пепла времени вырастает новое? Что это такое, то, что начинается — нет, слово «начинается» также предполагает время. Бом: Все, что мы имеем в виду, возникает. Кришнамурти: А то, что возникает, что это такое? Бом: Как мы сказали вчера, по сути своей это — творчество, возможность творчества. Кришнамурти: Да, творчество. Является ли это творчеством? Рождается ли нечто новое? Бом: Это не процесс становления. Кришнамурти: О, нет, с этим покончено. Становление — наихудшее, это время, это подлинный корень конфликта. Мы стараемся выяснить, что происходит, когда «я», которое есть время, полностью приходит к концу. Я убежден, что Будда именно это подразумевал, сказав «Нирвана». А индусы называют это Мокшей. Не знаю, называют ли христиане это Небесами... Бом: Христианские мистики имели переживание подобного состояния... Кришнамурти: Подобного, да. Но, видите ли, христианские мистики, насколько я понимаю, своими корнями были связаны с Иисусом, церковью и, в конечном счете, с верой. Они никогда не вышли за ее пределы. Бом: Да, возможно, это именно так. Во всяком случае, насколько я знаю. Кришнамурти: И вот мы сказали: верование, приверженность ко всему внешнему, конечному, все это — часть «я». А когда происходит полное очищение ума от накоплений времени, которые являются сущностью «я», что тогда происходит? Почему мы спрашиваем, что тогда происходит? Бом: Вы считаете, что это неправильный вопрос? Кришнамурти: Я просто спрашиваю себя, почему задаем мы такой вопрос? Нет ли за ним скрытой надежды? «Я достиг этого пункта», «существует ничто», — это весьма туманная форма выражения. И тогда это неправильный вопрос. Разве вы так не считаете? Бом: Он побуждает вас увидеть некий обнадеживающий результат. Кришнамурти: Если всякое стремление состоит в том, чтобы отыскивать нечто вне «меня», то такое стремление и то, что я могу найти, все еще находятся в сфере моего «я». Итак, у меня нет надежды. Надежда не имеет смысла, как и ожидание того, что я могу найти. Бом: Что тогда побуждает вас вести исследование? Кришнамурти: Цель моего исследования — прекращение конфликта. Бом: Согласен, тогда будем осторожны. Мы должны принести надежду на прекращение конфликта. Кришнамурти: Нет, нет. Не существует никакой надежды. Я покончил с нею. В тот момент, когда я произношу слово «надежда», возникает ощущение будущего. Бом: Да, это желание. Кришнамурти: Желание, а оно от времени. Таким образом я, то есть ум отбрасывает все это полностью; я вполне это понимаю. В чем тогда суть? Продолжает ли мой ум искать, шарить в поисках чего-то неуловимого, неосязаемого, что он мог бы схватить и удерживать? Если так, то это все еще часть времени. Бом: Согласен, это все еще желание. Кришнамурти: Желание и скрытая форма тщеславия. Бом: Почему тщеславия? Кришнамурти: Тщеславия в смысле «Я достиг». Бом: Самообман. Кришнамурти: Из этого возникают самообман и все формы иллюзии. Так что это — не то. Я чищу палубу, и мы плывем дальше. Бом: Это по существу выглядит так, что вы очищаете движение от желания в самых тонких его формах. Кришнамурти: В его тонких формах. Таким образом, желание также отброшено. Тогда остается только ум — верно? Бом: Да, но тут мы должны спросить: если все есть разум, то что понимаем мы под природой, потому что природа представляется чем-то независимым. Кришнамурти: Но мы также сказали, что весь универсум есть разум. Бом: Вы хотите сказать, что природа есть разум? Кришнамурти: Часть разума. Бом: Разума универсума? Кришнамурти: Да. Бом: Не какой-то отдельный ум? Кришнамурти: Отдельный ум — это обособленный ум, но мы говорим о Разуме. Бом: Видите ли, мы должны сделать это понятным. Вы говорите, что природа есть творение универсального разума, хотя она имеет все же несомненную реальность. Кришнамурти: Все понятно. Бом: Но это выглядит так, как если бы природа была мыслью универсального разума. Кришнамурти: Она — часть его. Я пытаюсь идти ощупью в направлении отдельного ума, который приходит к концу; и тогда существует только Разум, ум универсума — верно? Бом: Да. Мы рассматриваем отдельный ум, пробираясь ощупью через желания, и мы сказали, что если все это остановилось... Кришнамурти: Это как раз и мой вопрос. Если все это полностью приходит к концу, то каков следующий шаг? Существует ли что-либо следующее? Мы сказали вчера, что существует начало, но это слово в какойто части подразумевает время. Бом: Мы отнюдь не хотим утверждать, что это — начало, может быть, это — конец. Кришнамурти: Конец, мы так сказали. Бом: Но существует ли тут что-нибудь новое? Кришнамурти: Есть ли что-нибудь такое, что ум не может охватить? Бом: Который ум, отдельный или универсальный? Кришнамурти: Отдельный ум пришел к концу. Бом: Да. Вы говорите, что и универсальный ум не может этого охватить? Кришнамурти: Это нам надо выяснить. Бом: Не считаете ли вы, что существует нечто, некая реальность за пределами универсального разума? Кришнамурти: Не играем ли мы в игру, снимая одну кожуру за другой, как кожуру луковицы, и в конце остаются только слезы и больше ничего? Бом: Ну, я не знаю. Кришнамурти: Ибо мы сказали, что тогда существует конец космического, универсального разума, а за ним есть еще нечто большее. Бом: Хорошо, могли бы вы сказать, что «большее» есть энергия, и что эта энергия находится за пределами универсального разума? Кришнамурти: Я сказал бы да, потому что универсальный разум есть часть этой энергии. Бом: Это понятно. Вы говорите, что эта энергия в некотором отношении живая? Кришнамурти: Да, да. Бом: А также разумная? Кришнамурти: Подождите. Бом: В некотором отношении... Поскольку она есть разум. Кришнамурти: И вот, если эта энергия разумна, то почему она позволила человеку двигаться в неверном направлении? Бом: Я думаю, это могло бы быть частью процесса, нечто такое, что является неизбежным в природе мысли. Видите ли, когда начинала развиваться мысль, такая возможность должна была существовать. Чтобы возбудить мысль в человеке... Кришнамурти: Не было ли это изначальной свободой человека? Свободой выбора? Бом: Нет, это предполагает, что мысль должна быть способной совершить такую ошибку. Кришнамурти: Но если эта разумность действовала, почему она эту ошибку позволила? Бом: Мы можем предположить, что существует какой-то порядок универсума, какой-то закон. Кришнамурти: Согласен. Универсум функционирует, и он имеет свой порядок. Бом: Да, и то, что отдельный механизм может действовать неверно, есть часть порядка универсума. Если машина ломается, то это не означает беспорядка в универсуме, это — часть порядка универсума. Кришнамурти: Да. В порядке универсума существует беспорядок, там, где это касается человека. Бом: Это не беспорядок на уровне универсума. Кришнамурти: Нет. Это на значительно более низком уровне. Бом: На уровне человека это — беспорядок. Кришнамурти: Но почему человек от самого начала живет в этом беспорядке? Бом: Потому что он живет в неведении, он до сих пор не увидел главного. Кришнамурти: Хотя человек часть целого, он живет все же в крошечном уголке и живет в беспорядке. А этот огромный познающий разум не имеет... Бом: Да, вы могли бы сказать, что возможность творчества — это также и возможность беспорядка. Так, если у человека была возможность творить, то была также возможность и совершать ошибки. Не мог он быть фиксирован, как машина, чтобы всегда действовать в совершенном порядке. Этот разум не захотел бы обратить его в машину, которая не способна создавать беспорядок. Кришнамурти: Нет, конечно, нет. Итак, существует ли что-то за пределами космического порядка, за пределами разума? Бом: Вы согласны, что универсум, тот разум, который сотворил природу, имеющую порядок, не действует всюду просто механически? В его деятельности есть какой-то глубокий смысл? Кришнамурти: Это то, что мы стараемся выяснить. Бом: Вы подходите к универсуму в целом так же, как к человечеству. Что заставляет вас делать это? Что лежит в основе такого восприятия? Кришнамурти: Давайте начнем еще раз. Происходит прекращение моего «я» как времени, и таким образом никакой надежды, как таковой, не существует; все завершилось, пришло к концу. В этом присутствует ощущение пустоты. А пустота есть весь универсум. Бом: Да, разум универсума, материя универсума. Кришнамурти: Весь универсум. Бом: Что заставляет вас так говорить? Кришнамурти: О, я знаю. Выразить это очень просто: разделение пришло к концу. Верно? Разделение создано временем, мыслью, нашим воспитанием и так далее — оно создано всем этим. Когда разделение прекратилось, другое стало очевидным. Бом: Вы имеете в виду, что когда нет разделения, существует другое, и оно может быть воспринято? Кришнамурти: Не воспринято, оно просто есть. Бом: Но как тогда осознать, что оно есть? Кришнамурти: Не думаю, что это осознается. Бом: Что тогда побуждает вас так сказать? Кришнамурти: Могли бы вы сказать, что оно есть? Не то, что вы его воспринимаете, или что оно воспринято. Бом: Да. Оно есть. Кришнамурти: Оно есть. Бом: Вы, наверно, могли бы сказать, что оно само это говорит. В некотором смысле вы, возможно, убеждены, что именно оно и говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51