Кришнамурти: Несомненно. Бом: Мы не понимали, что делаем. Кришнамурти: Не тут ли источник всего нашего конфликта? Бом: Я не уверен, что это источник. Как вы считаете? Кришнамурти: Я склонен видеть источник в эго, во «мне», в «я». Бом: Да. Кришнамурти: Если нет эго, нет и проблем, нет конфликта, не существует времени — времени в смысле становиться или не становиться, быть или не быть. Бом: Но могло быть и так, что мы все же сползали в какое-то состояние, которое заставляло нас выдвигать эго на первое место. Кришнамурти: Подождите. Не получилось ли так, что энергия — огромная, беспредельная — оказалась зажата или ограничена рамками ума, и сам мозг стал ограниченным, потому что не смог вместить всю эту огромную энергию? Вы следите за моими словами? Бом: Да. Кришнамурти: И поэтому мозг постепенно сузился до «меня», до «я». Бом: Я не совсем уследил за этим. Мне понятно то, что случилось, но я не уловил всей последовательности. Вы говорите, что была огромная энергия, и мозг не смог ею распорядиться или решил, что ею невозможно управлять. Кришнамурти: Он не мог бы управлять ею. Бом: Но если он не мог ею управлять, то ему могло показаться, что это и невозможно. Кришнамурти: Нет, подождите. Не торопитесь. Я как раз хочу исследовать, проникнуть в эту небольшую деталь. Почему мозг, со всем мышлением, создал это ощущение «меня», «я»? Почему? Бом: Для того, чтобы функционировать, нам требовалось определенное ощущение тождественности. Кришнамурти: Да, чтобы функционировать. Бом: Чтобы знать, на что направить усилия. Кришнамурти: Конечно. И это то движение, которое создало «меня»? Движение от внешнего? Я должен был отождествиться с семьей, с домом, с ремеслом или профессией. Все это постепенно стало «мною»? Бом: Я думаю, что та энергия, о которой вы говорите, тоже сюда включается. Кришнамурти: Да, но я хочу подвести к этому, не торопясь. Бом: Видите ли, то, о чем вы говорите, — верно, это каким-то образом постепенно усиливало ощущение «меня», но само по себе это не объясняет, почему эго обладает такой огромной силой. Иначе это было бы всего лишь привычкой. Эго становится полностью господствующим, оно стремится стать фокусом огромной энергии, всей энергии. Кришнамурти: Не в этом ли причина, что мозг не может удерживать такую огромную энергию? Бом: Давайте скажем, что мозг старается ее контролировать, приводить в порядок. Кришнамурти: Энергия не имеет порядка. Бом: Но если мозг чувствует, что он не может контролировать то, что происходит внутри, то он будет стараться навести порядок. Кришнамурти: Могли бы мы сказать, что мозг — ваш, его, ее мозг — не является только что рожденным, что он очень, очень древний? Бом: В каком смысле? Кришнамурти: В том смысле, что он эволюционировал. Бом: Да, эволюционировал, начиная с животного. И животное эволюционировало. Итак, давайте скажем, что смысл всей этой эволюции так или иначе содержится в мозгу. Кришнамурти: Я хотел бы усомниться в эволюции. Мне понятна, скажем, эволюция от телеги, запряженной волами, к реактивному самолету. Бом: Да. Но прежде, чем вы усомнитесь, мы должны рассмотреть тот факт, что человек в своем развитии прошел ряд стадий. Вы не можете в этом сомневаться, так ведь? Кришнамурти: Нет, разумеется, не могу. Бом: Я имею в виду физическое развитие; понятно, что эволюция каким-то образом происходила. Кришнамурти: Физическая, да. Бом: И мозг увеличился, стал более сложным. Но вы можете спросить, имеет ли какое-то значение эволюция психики. Кришнамурти: Видите ли, я хочу положить конец времени, психологическому. Понимаете? Бом: Да, понимаю. Кришнамурти: Для меня оно враг. И разве не является оно причиной, источником человеческого страдания? Бом: Такое использование времени — безусловно. Человеку приходится пользоваться временем для своих целей, но он им злоупотребляет. Кришнамурти: Я так понимаю. Если я должен изучать язык, то мне нужно время. Бом: Но злоупотреблять временем, внутренне его растягивая... Кришнамурти: Внутренне — это то, о чем я говорю. Не является ли причиной человеческого хаоса использование времени как средства становления, становления все более совершенным, более развитым, более любящим? Вы следите за моей мыслью? Бом: Да, понимаю. Если мы не будем так поступать, то, вне сомнения, вся эта структура рухнет. Кришнамурти: В том-то и дело. Бом: Но я не уверен, что нет какой-то другой причины. Кришнамурти: Подождите. Я хочу немного в это углубиться. Я не теоретизирую, а высказываю лишь свое понимание. Лично для меня идеи «завтра» психологически не существует, то есть время я воспринимаю как движение, и оно либо внешнее, либо внутреннее. Бом: Вы имеете в виду психологическое время? Кришнамурти: Да, психологическое время и время внешнее. Но если психологического времени не существует, то нет и «меня», нет «я», которое является источником конфликта. Внешне, в техническом отношении человек продвинулся, эволюционировал. Бом: А также во внутренней физической структуре. Кришнамурти: Все это касается структуры. Но психологически мы двигались также внешне. Бом: Да, мы сфокусировали нашу жизнь на внешнем. Не о том ли вы говорите? Кришнамурти: Конечно. Мы расширяем наши способности, это внешнее движение. А внутреннее — это такое же движение, как и внешнее. И вот, если отсутствует внутреннее движение как время, движение как становление все большим и большим, что тогда мы получаем? Вы понимаете, что я пытаюсь выразить? Время тогда прекращается. Понимаете, внешнее движение — это то же самое, что и движение внутреннее. Бом: Да. Только оно и происходит. Кришнамурти: Втягивая время. И если движение прекратилось, что мы получаем? Интересно, удалось ли мне сколько-нибудь это передать? Попробуем выразить это так. Мы никогда не имеем дела ни с каким другим движением, кроме внешнего. Бом: Во всяком случае, как правило. Большую часть нашей энергии мы отдаем внешнему движению. Кришнамурти: А психологическое движение — оно так-же внешнее. Бом: Согласен, оно — отражение этого внешнего движения. Кришнамурти: Мы считаем его внутренним, но в действительности оно внешнее, верно? Бом: Разумеется. Кришнамурти: И вот, когда это движение прекращается, как ему и следует, не проявляется ли тогда действительно внутреннее движение — движение, которое не может быть выражено в терминах времени? Бом: Вы хотели бы ввести понятие о движении другого рода, которое все еще движение, но уже не в терминах времени? Кришнамурти: Именно так. Бом: В этом нам следует разобраться. Можете вы продолжить? Кришнамурти: Видите ли, слово «движение» предполагает время. Бом: Так оно действительно означает перемещение с одного места на другое. Но, во всяком случае, в нем присутствует представление о чем-то таком, что не статично. Отрицая время, вы ведь не хотите вернуться к тому, что статично, и что по-прежнему предполагает время. Кришнамурти: Давайте скажем, к примеру, что человеческий мозг был натренирован, приучен в течение веков к тому, чтобы двигаться на Север. И вдруг он сознает, что движение на Север означает непрекращающийся конфликт. Как только мозг это понял, он сам изменяется — изменяется его качество. Бом: Согласен, я понял. Это каким-то образом пробуждает иное движение. Кришнамурти: Да, иное. Бом: Не лучше ли подходит тут слово «течение»? Кришнамурти: Я шел на Север всю мою жизнь, и вдруг наступает остановка, прекращается движение на Север. Но мозг не стремится на Восток, Юг или Запад. Конфликт прекращается — верно? Потому что нет движения ни в каком направлении. Бом: Тогда ключевой момент — направление движения. Когда движение фиксировано направлением, когда оно направлено внутрь, оно приходит к конфликту. Но внешне мы нуждаемся в фиксированном направлении. Кришнамурти: Конечно, нуждаемся. Это понятно. Бом: Да. Итак, когда мы говорим, что мозг не имеет фиксированного направления, как он тогда движется? Во всех направлениях? Кришнамурти: Я говорю это с некоторым сомнением. Когда действительно приходишь к такому состоянию, то можно ли сказать, что это источник всей энергии? Бом: Да, когда движешься все глубже и все более внутрь. Кришнамурти: Это действительно глубоко внутреннее движение; не внешнее, которое становится внутренним; оно не внешнее и не внутреннее... Бом: Да, мы можем отрицать и то и другое, и внешнее движение и внутреннее, так что всякое движение по-видимому прекращается. Кришнамурти: Не является ли это источником всей энергии? Бом: Да, пожалуй, мы могли бы так это определить. Кришнамурти: Могу я сказать немного о себе? Бом: Конечно. Кришнамурти: Сначала о медитации. Всякая сознательная медитация — это не медитация — верно? Бом: Что Понимаете вы под сознательной медитацией? Кришнамурти: Преднамеренная, практикуемая медитация — это медитация, которая фактически уже промедитирована. Существует ли медитация, которая не продумывается заранее и не служит для эго средством становления, положительного или отрицательного? Бом: Прежде чем пойти дальше, не можем ли мы определить, чем должна быть медитация? Не является ли она наблюдением за наблюдающим умом? Кришнамурти: Нет. Она выходит за пределы всего этого. Я пользуюсь словом «медитация» в том смысле, что в ней нет ни крупицы какого бы то ни было чувства или сознательного стремления становиться, достичь какого-то уровня. Бом: Ум просто наедине с самим собой, он спокоен. Кришнамурти: Это то, к чему я хочу подойти. Бом: Когда ум ничего не ищет. Кришнамурти: Видите ли, я не медитирую в обычном смысле этого слова. Происходит так, что, медитируя, я пробуждаюсь. Бом: В том состоянии? Кришнамурти: Однажды в Индии я проснулся ночью; взглянул на часы — было четверть первого. И мне трудно это выразить словами, ибо это звучит нелепо — источник всей энергии пребывал, был достигнут. И это оказывало чрезвычайно сильное воздействие на мозг. Также и физическое. Мне, к сожалению, приходится говорить о себе, но, понимаете, вообще не существовало разделения, не было ощущения мира, «меня». Вы следите? Было только ощущение источника огромной энергии. Бом: Таким образом, мозг был в контакте с этим источником энергии? Кришнамурти: Да, и как я говорю уже в течение шестидесяти лет, я хотел бы, чтобы и другие его достигли — нет, только не достигать его. Вы понимаете, о чем я говорю? Все наши проблемы были бы разрешены. Потому что это чистая энергия от самого истока времени. И вот, как я — не «я», понимаете, — как кто-то, не поучая, не помогая, не подталкивая, мог бы сказать: «Вот путь, который ведет к состоянию абсолютного мира и любви»? Жаль, что приходится пользоваться этими словами. Но предположим, что вы пришли к такому состоянию, и ваш мозг охвачен трепетом: как могли бы вы помочь другому? Понимаете? Помочь — не словами. Как могли бы вы помочь другому к этому прийти? Вы понимаете, что я пытаюсь сказать? Бом: Да. Кришнамурти: Мой мозг — но не обязательно мой — развивался. Эволюция предполагает время, мозг может мыслить, жить только во времени. И для мозга отрицание времени означает колоссальную активность, мгновенное разрешение любой проблемы, любого вопроса, какой бы только ни возникал. Бом: Это состояние постоянно или оно появляется временами? Кришнамурти: Конечно, постоянно, иначе в нем не было бы смысла. Оно не возникает спорадически или периодически. Итак, как вы откроете эту дверь, как вы поможете другому, как ему скажете: «Посмотри, мы идем в неверном направлении, существует только не-движение; и все будет правильно только когда движение прекратится»? Бом: Заранее, конечно, трудно знать, что все будет правильно. Кришнамурти: Давайте вернемся к тому, с чего мы начали: совершило ли человечество неверный поворот, психологически, не физически? Возможно ли полностью изменить направление? Или остановиться? Мой мозг так приучен к идее эволюции, к тому, что я стану чем-то, что чего-то добьюсь, что я должен иметь больше знаний и т.д., — может ли этот мозг вдруг осознать, что не существует такой вещи, как время? Вы понимаете, что я пытаюсь сказать? Бом: Да. Кришнамурти: Я слушал на днях по телевидению беседу о Дарвине, о его знании и достижениях, о его теории эволюции. Мне кажется, что психологически она абсолютно неверна. Бом: Он вроде представил доказательства, что все виды изменялись на протяжении времени. Почему это неверно? Кришнамурти: Конечно, это наглядно. Бом: В одном отношении это верно, хотя, думаю, было бы неверно сказать, что ум развивался во времени. Кришнамурти: Конечно. Бом: Но кажется, ясно, что в физическом плане происходил процесс эволюции, и это увеличивало способность мозга выполнять определенные функции. Например, мы не могли бы вести эту дискуссию, если бы мозг не становился больше. Кришнамурти: Безусловно. Бом: Но, я думаю, вы полагаете, что разум не зарождается в мозгу. Не так ли? Мозг — это, наверно, инструмент разума? Кришнамурти: А разум не имеет бытия во времени. Надо только увидеть, что это означает. Бом: Разум не эволюционировал вместе с мозгом. Кришнамурти: Разум не пребывает во времени, а мозг — во времени. Не в этом ли источник конфликта? Бом: Согласен, мы должны понять, почему это вызывает конфликт. Недостаточно сказать, что мозг — от времени, скорее, он развивался таким образом, что время оказалось в нем самом. Кришнамурти: Да, именно это я имею в виду. Бом: Но это совсем не обязательно. Кришнамурти: Он эволюционировал. Бом: Он эволюционировал, и поэтому содержит время в самом себе. Кришнамурти: Да, он эволюционировал, и время есть часть его. Бом: Оно стало частью самой его структуры. Кришнамурти: Конечно. Бом: Однако, разум действует за переделами времени, несмотря на то, что мозг к этому не способен. Кришнамурти: Это означает, что Бог в человеке, и Бог может действовать только тогда, когда мозг спокоен, когда он не в плену времени. Бом: Ну, этого я не имел в виду. Я вижу, что мозг, имеющий временную структуру, не способен должным образом отвечать разуму. И это действительно оказывается осложняющим моментом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51