И за это непосредственное соотнесение, которое внесло в
повествование "Тимея" много моментов лишь "правдоподобного" и
"мифологического", Платона заслуженно критиковал его ученик Аристотель.
Последний выполнил работу непосредственного соотнесения чувственного мира с
теоретической конструкцией совсем иначе, чем это сделал Платон; он
реализовал задачу создания физики на базе античного мышления, отбросив
платоновско-пифагорейскую программу и заменив ее другой - континуалистской.
Платон об общественном назначении философии и науки
Как понимал Платон цель научного познания и в чем видел высшее назначение
науки? Для того чтобы выявить исходные позиции Платона в этом вопросе,
посмотрим, какие именно мотивы в первую очередь побудили его вслед за
Сократом выступить с критикой релятивизма софистов. Софисты разрушали
представления, обычаи и верования, которые цементировали социальное целое
традиционного типа общества. Их критика подрывала основу социальной
общности и тем самым возбуждала вопрос о том, какой новой формой социальной
связи можно заменить прежнюю. Стремясь найти ответ на этот вопрос. Платон,
как мы уже выше показали, пытается найти надындивидуальные структуры в
самом сознании индивида и находит их. Эти структуры как раз и обусловливают
возможность научного и философского знания, а само это знание представляет
собой воплощение и реализацию надындивидуального в индивиде. Значит, знание
есть то единственно надежное, прочное и незыблемое, на чем, как на своем
фундаменте, общество теперь может строить себя, не беспокоясь о прочности
этого фундамента. Не толщина городских стен и укреплений, не сила армии и
ее вооружение, а знание - вот что гарантирует в первую очередь безопасность
и прочность общественного целого. Знание цементирует общество изнутри,
тогда как армия и стены обороняют его извне. И именно в этом надо видеть,
по Платону, важнейшее назначение науки и философии. Вот почему во главе
государства Платон ставит жрецов и хранителей знания - философов.
Не случайно философы платоновского "Государства" так часто ассоциировались
со жрецами: в новом типе общества они выполняли функцию, аналогичную той,
какую в традиционном выполняли жрецы. Последние были хранителями традиций,
традиционных верований, философы же - хранители того, что теперь пришло на
смену традиционному верованию, - знаниъ. Достойное место в системе знания
занимает, по Платону, математика. Обратимся вначале к арифметике. "Эта
наука, - говорит Платон, - подходит для того, чтобы установить закон и
убедить всех, кто собирается занять высшие должности в государстве,
обратиться к искусству счета, причем заниматься им они должны будут не как
попало, а до тех пор, пока не придут с помощью самого мышления к созерцанию
природы чисел - не ради купли-продажи, о чем заботятся купцы и торговцы, но
для военных целей и чтобы облегчить самой душе ее обращение от становления
к истинному бытию" (курсив мой. - П.Г.). Арифметика, таким образом,
содействует обращению души к истинному бытию, вечному, себе довлеющему,
тождественному и потому прекрасному. И в этом - ее высшее назначение. А
геометрия? "...Направлена ли она к нашей цели, помогает ли она нам
созерцать идею блага? Да, помогает, отвечаем мы, душе человека обратиться к
той области, в которой заключено величайшее блаженство бытия, - а ведь
это-то ей и д(лжно увидеть любым способом". Поэтому и геометрию необходимо
изучать государственным людям, а к ним Платон относит тех, кто "имеет
прекрасные природные задатки", способности к математическим наукам в первую
очередь. Из них-то и надо, по его мнению, воспитывать будущих философов. Ту
же роль играют в воспитании души, по Платону, и остальные математические
науки: стереометрия, астрономия и музыка. Надо только заботиться о том,
чтобы чистоту математического знания не замутняли те практические
применения, которые всегда можно сделать из этого знания. Вот тогда-то
"занятие теми науками, о которых мы говорили... ведет прекраснейшее начало
нашей души ввысь, к созерцанию самого совершенного в существующем...".
Вот какое отношение имеет математика к управлению государством: она
воспитывает возвышенный строй души, научает душу отвращаться от
хаотического и беспорядочного мира чувственного (становления) и приобщаться
к миру вечного бытия, где царят порядок, гармония, симметрия. Отсюда и
стремление Платона представить мир математических объектов в виде стройного
целого, порядок и структуру которого можно было бы созерцать, как
"прекрасное изваяние". Математика, согласно Платону, должна подготавливать
ум для занятия высшей из всех наук - диалектикой.
Интересно, а как представляет себе Платон "университет", в который приходят
юноши двадцати лет после изучения "в школе" математических наук? "...Юноши,
отобранные из числа двадцатилетних, будут пользоваться б(льшим почетом
сравнительно с остальными, а наукам, порознь преподававшимся им, когда они
были детьми, должен быть сделан общий обзор, чтобы показать их сродство
между собою и с природой бытия". Образование в "университете", таким
образом, отличается от школьного тем, что здесь на первый план выступает
обнаружение общности в предметах разных наук, раскрытие их связи между
собой. Только после этой подготовки ученики могут переходить к изучению
диалектики - не ранее чем в возрасте 30 лет. Правда, тут надо проявлять
большую осторожность, говорит Платон. Ибо обучающиеся диалектике научаются
рассуждать, а "разве ты не замечаешь зла, связанного в наше время с умением
рассуждать?..". Поэтому среди учеников надо допускать к изучению высшей
науки - диалектики - только тех, у кого сильно развито чувство
справедливости и кто поэтому не использует во зло приобретенное искусство.
Лишь при таких условиях допускает Платон то искусство, которое разработали
софисты. Диалектика имеет своей целью привести философов к созерцанию идеи
блага - высшего бытия, на котором держится все сущее, в том числе и
справедливое государство.
Здесь Платон, правда, обнаруживает неожиданное затруднение: а захотят ли
люди, в течение многих лет созерцавшие высшее благо, "спуститься" по
истечении положенного срока обучения назад "в пещеру", чтобы занять
предназначенные им должности в государстве? Видимо, он рассчитывает на
высокую сознательность избранных мужей; но при этом чтобы окончательно не
оторвать их от радости созерцания высшего блага, он предлагает следующий
проект: проведя 15 лет на службе государству, они могут вести образ жизни,
более для них приятный: "Когда им будет по пятьдесят лет, то тех из них,
кто уцелел и всячески отличился - как на деле, так и в познаниях, - пора
будет привести к окончательной цели: заставить их устремить ввысь свой
духовный взор и взглянуть на то самое, что всему дает свет, а увидев благо
само по себе, взять его за образец и упорядочить и государство, и частных
лиц, а также самих себя... на весь остаток своей жизни. Б(льшую часть
времени они станут проводить в философствовании, а когда наступит черед,
будут трудиться над гражданским устройством, занимать государственные
должности - не потому, что это нечто прекрасное, а потому, что так
необходимо ради государства".
Самой большой радостью для человека, полагает Платон, является созерцание
идеи блага, этой цели самой по себе; занятие же государственными делами
является его долгом. Так понимает он назначение науки и ее функцию как по
отношению к обществу, так и по отношению к философии - этому высшему роду
знания, которое само уже не является средством для чего-либо иного.
Платон, таким образом, прочно связывает теоретическое познание - науку - с
жизнедеятельностью человека и общества. Ни одна из наук не является для
него частной в том смысле, как это впоследствии понимал Аристотель: все они
вместе образуют единое целое, вершину которого составляет философия, а
корни - математика и астрономия. Это целое есть смыслообразующее начало,
которым держится и социальная жизнь полиса, и духовная - каждого индивида.
Как говорит один из исследователей античной науки и культуры, Г. Кремер,
"Платон требует универсального отнесения теоретического постижения мира к
человеческой жизненной действительности". Эта установка Платона определяет
собой понимание им места и роли науки в обществе: никакой автаркии по
отношению к этико-политической сфере наука у Платона не имеет.



Глава 6

АРИСТОТЕЛЬ КАК ФИЛОСОФ И ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЬ
Аристотель (384-322 гг. до н.э.), как известно, в течение 20 лет учился у
Платона. Не удивительно, что своим философским учением Аристотель обязан
именно Платону. Но, как это нередко бывает в науке, ученик вносит ряд новых
идей и оказывается критически настроенным к своему учителю. Так, Аристотель
подверг пересмотру платоновское учение об идеях, внес коррективы в
платоновскую концепцию науки, поставив на первое место не математику, а
физику. Если Платон был убежден, что достоверное знание можно получить
только о неподвижном и неизменном бытии (таковы у Платона идеи и числа), то
Аристотель утверждал, что и относительно вещей изменчивых и движущихся тоже
может быть создана наука, и притом вполне достоверная: таковой он считал
физику.
Аристотель как раз и создал систематическую науку о природе - физику; он
первый попытался научно определить центральное понятие физики - движение.
Атомисты, правда, специально поставили в центр внимания вопрос о движении;
допущение пустоты, в которой движутся атомы, как раз и диктовалось у них
стремлением объяснить наличие движения в природе. Но атомистическое
объяснение движения было скорее натурфилософским, поскольку атомисты
непосредственно соотносили свой общефилософский принцип с эмпирическими
явлениями, не создав опосредствующей системы понятий. Что же касается
пифагорейцев и Платона, то их подход к изучению природы был ориентирован на
познание математических отношений, а все, что составляло предмет познания
античной математики, как мы уже видели, исключало движение и изменение. В
этом - радикальное отличие ее от математики нового времени.
Именно то обстоятельство, что математика изучает "статические связи и
отношения", привело Аристотеля к убеждению, что физика не может быть
наукой, построенной на базе математики, ибо физика есть наука о природе, а
природе присуще изменение, движение. И, действительно, именно Аристотелю
принадлежит заслуга создания физики как науки о природе. "Аристотелевская
физика, - пишет Э. Кассирер, - является первым примером собственно науки о
природе. Можно, конечно, считать, что этот славный титул подобает не ей, а
что с большим правом его можно присудить основателям атомистики. Но, хотя
атомистика в виде понятий атома и "пустого пространства" создала
основополагающую концепцию и методический принцип будущего объяснения
природы, тем не менее осуществить этот принцип она не смогла. Ибо в своей
античной форме атомистика не смогла овладеть собственной и фундаментальной
проблемой природы - проблемой становления. Атомистика решает проблему тела,
сводя все чувственные качества вещей к чисто геометрическим определениям -
к форме, положению и порядку атомов. Но у нее нет всеобщего мыслительного
средства для изображения изменения, нет принципа, исходя из которого можно
было бы сделать понятным и закономерно определить взаимодействие атомов.
Только Аристотель, для которого природа - фюсис - отличается от простого
продукта искусства тем, что она в самой себе обладает принципом движения,
подошел к действительному анализу самого феномена движения".
Аристотелевская физика, однако, может быть по-настоящему понята только при
условии рассмотрения ее в рамках всей системы аристотелевского мышления,
его понимания знания и науки, его общеметодологических установок, которые
формировались как под влиянием платоновской философии, так и в постоянной
полемике с ней.
Влияние Платона на Аристотеля сказалось прежде всего в характерном для
Аристотеля внимании к логической стороне любого рассматриваемого им
вопроса. У Платона Аристотель прошел серьезную школу критической рефлексии,
научился логически расчленять, анализировать, и надо сказать, что интерес
Аристотеля к такого рода расчленению едва ли не больший, чем у его учителя.
Искусством различения понятий, выявления всех значений, какие может иметь
слово, прямых и переносных, Аристотель владеет виртуозно; это искусство он,
несомненно, вынес из Академии и обязан им диалектике, которую в Академии
всегда высоко ценили.
Однако Аристотель считает недостатком платоновской научной программы ее
односторонний - логико-математический - характер. С его точки зрения,
платоновско-пифагорейская школа не уделяет достаточного внимания
естествознанию. Поэтому Аристотель обращается к другой традиции в греческой
науке, а именно к ранним "физикам" - Анаксагору, Эмпедоклу, Демокриту и
др., стремясь преодолеть ту, на его взгляд, одностороннюю ориентацию,
которую он видел в Академии.
Принимая во внимание интерес Аристотеля к натурфилософии и уважение,
которое он выказывает по отношению к тем, кто, по его мнению, имеет
естественнонаучный опыт, некоторые исследователи склонны считать, что
Аристотель, в сущности, возвращается от платонизма к натурфилософии. С
такой точкой зрения, на наш взгляд, согласиться нельзя. Физика Аристотеля
несет на себе печать логически рефлектирующей мысли, ее создатель - большой
мастер в деле различения понятий, анализа их и сопоставления; ему хорошо
известны все те трудности и противоречия, с которыми приходится
сталкиваться при попытке определения фундаментальных понятий физики -
движения, изменения, времени, места, континуума и др.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52