Прыжки на палке «пого» давно уже стали традиционными в Биг Бэби Ц да это
и понятно; мощная стальная пружина, основная составляющая «пого», могла
существовать только в городской черте, где нет опасности подвергнуть ме
талл воздействию зоны Мооса. Бывшая изначально детской игрушкой, «пого»
вскоре завоевала популярность среди студентов: в самом деле, куда веселе
е прыгать на занятия на такой забавной штуковине, чем уныло тащиться пеш
ком! Стоила она гораздо дешевле, чем, скажем, велосипед; и, помимо всего про
чего, тяжёлый стальной корпус делал её неплохим оружием самообороны. Люб
ители «пого» со временем стали объединяться в клубы; проводились соревн
ования по прыжкам и, конечно же, массовые запрыги наподобие того, что пере
сёк сейчас дорогу ведьме.
Всего этого Перегнида не знала. Единственным транспортом, которым она ко
гда-либо пользовалась, были ступа и помело; тем не менее, глядя на пронося
щихся мимо разгорячённых спортсменов с нашитыми на пончо номерами, она в
мгновение ока ухватила суть. Раздобыть «пого» оказалось минутным делом
: ведьма просто наставила на одного из скакунов палец и произнесла неско
лько слов. Лицо спортсмена мигом залила меловая бледность; прыжки сделал
ись мелкими и частыми. Судорожно стискивая зубы, он поспешно отделился о
т общего потока, соскочил с подножек своей палки и нырнул в ближайшую под
воротню. Перегнида шагнула следом; и спустя миг появилась снова, вооружё
нная снарядом незадачливого попрыгунчика. Костяная нога, казалось, ничу
ть не мешала ей; более того Ц благодаря своей недюжинной силе и клокочущ
ей в груди ярости ведьма с такой силой вбивала «пого» в асфальт, что прыжк
и получались поистине гигантскими! Пружина внутри стального цилиндра ж
алобно постанывала, сжимаясь до предела, и этим стонам вторило звучное к
лацанье ведьминых зубов. Прохожие шарахались в стороны: старухе было в в
ысшей степени наплевать Ц приземлится она после очередного прыжка на з
емлю или же на чью-нибудь голову.
Тыква не успела укатиться далеко: увидев, что ведьма отстала, шаман сбави
л было обороты Ц как выяснилось, совершенно напрасно! Перегнида, набрав
скорость, взлетала порой на уровень третьего этажа и с силой обрушивалас
ь вниз. Лишь когда резиновая пятка «пого» с гулким шмяканьем впечаталась
в асфальт всего в нескольких шагах от тыквы, кипадачи понял свою ошибку; г
орлянка бешено завращалась и рванулась вперёд. Подбадривая себя азартн
ыми воплями, Перегнида попрыгала следом, стараясь попасть точно по тыкве
. Шаман, в свою очередь, стал двигаться зигзагами, уходя от ударов. «Да что ж
е это такое?! Ц в смятении думал он. Ц Откуда взялась эта жуткая тварь, из
какой преисподней?!» Подобного ужаса он и представить себе не мог и сейча
с задавался вопросом, почему всё пошло наперекосяк. По идее, он должен был
оттащить оглушённую старуху в укромный уголок, привести в чувство, допро
сить и прихлопнуть на месте, после чего великая Книга вернулась бы, куда е
й и положено. Так почему же, почему, во имя всех предков, вместо этого прихо
дится удирать, ежесекундно рискуя быть раздавленным в блин?!!
Тыква, стукаясь на виражах о стены домов, неслась по вавилонским улицам, н
еотступно преследуемая ведьмой.


* * *

Ц А ты, стало быть, постукиваешь? Сотрудничаешь, значит, с администрацией
? Ц строго спросил Иннот.
Ц Дык ведь.. Ох ты… Кабыть… Да меня б в одночасье… В распыл… Строго у нас, г
осподин хороший… Ц Голос стукача срывался от волнения.
Туловище «администрации» сидело тут же, вслепую шаря по полу руками в по
исках несуществующей более головы. Жалкий, трясущийся человечишка с ужа
сом косился на поверженного монстра; однако Иннота и его грозного бумера
нга он боялся куда больше.
Ц Значит, говоришь, с Территории никому хода нет?
Ц Истинно… Прижгут тут же… Только ежели их милость жмуры выведут… На ра
боты там… И обратно…
Ц Понятно… И никакого Хлю ты не знаешь… Ц Тут голову каюкера внезапно п
осетила светлая мысль: Ц А скажи, есть тут у вас кто-нибудь с кожей синего
цвета? Примерно с меня ростом?
Ц Дык… Есть один… Кекалдач его кличут, Цуклои Кекалдач… Месяца, может, по
лтора назад его сюда…
«Полтора месяца? А что, пожалуй, сходится, Ц нахмурился Иннот. Ц Примерн
о тогда мы и расстались».
Ц Где он?
Ц Это… Там… Третий барак…
Ц Ладно, покажешь. А сейчас давай-ка ещё раз: вот ты Ц как здесь очутился?

Каюкер уже понял, что ненароком угодил в ловушку: выбраться с Территории
оказалось куда более хитрым делом, чем попасть сюда. Первоначальный план
Ц захватить какую-нибудь важную шишку в заложники и заставить её выпол
нять требования Ц не годился: вся здешняя администрация была давным-да
вно мертва, хотя функционировать и не переставала, более того Ц мёртвые
сотрудники местной пенитенциарной системы работали весьма эффективно
. Заложник из такого зомби (или из жмура, как их тут называли) вышел бы никак
ой: той мрачной и зловещей силе, что приводила в движение мослы мёртвого т
ела, было в высшей степени наплевать на инстинкт самосохранения. Теперь
каюкеру следовало найти пути отступления, и как можно скорее Ц пока ещё
не потеряно преимущество внезапности.
Пленник Иннота немного пришёл в себя. Он уже уяснил, что странный черноли
цый пришелец не собирается убивать его на месте, и мало-помалу разговори
лся.
Звали его Гукас, Сэлбасер Гукас; и был он неплохим колдуном. Да вот беда, го
сподин хороший: у нас колдовство без лицензии Ц это и не колдовство вовс
е, а злостное, стало быть, правонарушение. Оно, конечно, в глухих деревнях н
а это мало кто смотрит; чего там Великие разрешили али запретили (тут Гука
с сам себе зажал рот ладонями и с ужасом уставился на каюкера; тому стоило
немалых трудов заставить бедолагу продолжать)… Значится, колдуют в дере
внях помаленьку, как без этого: всякому хоть раз, а потребно. Зубы там зале
чить или ещё чего… Ну, народ к знахарю местному, само собой: не тащиться же
в район со всякими пустяками. И не с пустыми руками, это уж как водится: чем
богат Ц тем и поклонишься, отжалеешь малую толику. И жить бы ему, дураку, п
рипеваючи, до старости лет, да задумал жениться. И не на ком-нибудь, на перв
ой деревенской крале. А та капризна оказалась Ц страсть: и то ей не так, и э
то не эдак; да и вообще Ц век, что ли, в медвежьем углу маяться!
Ц Стало быть, любовь тебя сгубила, Ц посмеивался Иннот.
Ц А ей как стукнуло, зудит и зудит: пора, мол, в город податься. Здесь, мол, вт
ихомолку знахарству ешь Ц и там, ежели не зарываться, сможешь, а публика,
небось, куда как побогаче деревенских… Вот и доигрался, месяца не прошло
Ц ночью во сне самого увидал. Лежит, благодетель, во гробе на ц
епях, улыбается мёртвой улыбочкой да пальцем грозит. Вот где страх-то, гос
подин хороший, вот где ужас-то настоящий! Проснулся, не поверишь: простыни
аж мокрые все. А тут в окно Ц свет, в дверь Ц стук, жена Ц в визг, и пошло-по
ехало… Жмуры двери-то выбили Ц хлобысь! Только створки о стены брязнули.
Вошли, двое меня под белы рученьки, а третий роточек-то до пупа как раззяв
ит… Дале ничего не помню: тьма и мрак. Очнулся уже на дознании: сижу дурак-д
ураком, а следователь лампу мне в глаза уставил да и говорит этак грустно-
ласково: эх, сынок-сынок… Что ж ты, сукин кот, Родину-то свою не любишь, зако
ны не уважаешь? Придётся, говорит, грехи теперь искупать. Я было отпиратьс
я, да он и слушать не стал: сидит себе и пишет, пишет… А за спиной у него Ц па
рсуна: сам Великий Эфтаназио, точь-в-точь такой, как снился. Висит, впился в
зглядом, буровит мёртвыми очами… Для того и повешен, конечно: бывает, выйд
ет дознаватель из кабинета, вернётся через полчаса Ц а подследственног
о хоть ложкой хлебай: трясётся, ни жив ни мёртв, всё готов выложить. Да что т
ам, мне пяти минут хватило… Сломался, как есть сломался и повинился во всё
м. Такая, господин хороший, сила в Неупокоенных.
Ц А что ж ты лицензией-то не обзавёлся? Ц полюбопытствовал каюкер. Ц Ко
лдовал бы себе на здоровье…
Сэлбасер Гукас вздрогнул.
Ц Легко сказать… По закону, чтобы лицензию дали, экзамен должен держать
да документ подписать; и не просто так, а кровью! А как срок придёт, жмуры из
тебя душеньку-то вынут, на кусочки порежут да и пойдут есть… Железными ви
лками тыкать… И самого потом жмуром сделают. Недаром колдуны-то настоящ
ие такие смурные; и почёт им, и уважение, и добра всякого навалом, а всё не в
радость… .
Ц Пейзанские бредни… Ц недовольно буркнул Иннот. Ц Ты лучше вот что ск
ажи: как тебя сюда везли, помнишь?
Ц А никак не везли: завели в подвал, приговор зачитали и Ц фук!
Ц Что Ц фук?!
Ц Ну, как что… Подвал, значится, пол цементный, а на полу жёлтой краской кр
уг обведён, а в кругу Ц пентаграмма… Становись, говорят, посерёдке… Я вст
ал, приговор объявили, судья ещё сказанул, вроде как матерно… Чую Ц пол по
д ногами кувыркнулся; я упал, подошвами накрылся. Очухался Ц уже здесь…

Ц Ага… Бормотология, значит… А живые тут, на этой вашей Территории, водят
ся Ц из начальства, ясное дело, а?
Ц Нет тут живых, кроме нас, обречённых, Ц горестно покачал головой Гука
с. Ц Да и нам недолго мучиться. Дольше года, сказывают, никто не сдюжил.
Ц Ну хорошо, Ц хмыкнул каюкер. Ц Значит, транспорта здесь никакого нет,
а мимо элементаля, как ты говоришь, не пройти. Это я уяснил. Ну, а что эти, жму
ры? Или они тоже тут обитают?
Гукас задрожал.
Ц Не знаю я, господин хороший! Не знаю и знать не хочу! Я и сюда-то по своей в
оле в жисть не пошёл бы.
Ц Но ведь где-то они должны находиться, верно?
Ц Говорят… Ц тут обречённый перешёл на шёпот, Ц говорят, ведёт из некр
озориума подземная Дорога Смерти, некрополитен, и ведёт в самые что ни на
есть Курганы…
Ц Притормози-ка; что ещё за некрозориум?
Ц Да этот дом, он самый и есть некрозориум, так его кличут, Ц хихикнув, по
яснил Гукас. Ц Некрозориум, значит… Это… Здесь он, некрозориум…
Что-то странное появилось вдруг в его поведении; он перестал дрожать, но в
есь как-то сжался, скособочился, словно стремясь сделаться ниже ростом, и
непрерывно подхихикивал. Иннот недоумённо поднял бровь.
Ц Что это с тобой, парень?
Ц Ничего, господин хороший… Ничего… Ц всё больше горбясь, отвечал Гука
с.
Ц А ну-ка, пошли отсюда! Ц Инноту вдруг стало малость не по себе. Ц Давай
показывай, где там третий барак!
Благоразумно пропустив нового знакомца вперёд, каюкер двинулся следом.

Коридоры странного дома по-прежнему были темны и пустынны; навстречу ни
кто не попался. Стоило Гукасувыйти на улицу, как с ним случилось что-то вр
оде припадка: ноги деревенского колдуна подкосились, он мягко повалился
на снег и некоторое время лежал, вздрагивая, уставившись широко открытым
и глазами в пространство.
Ц Эй! Давай-ка, вставай! Что это с тобой? Ц потряс его за плечо Иннот.
Ц Встаю… Всё уже, всё…
Ц И часто с тобой такое? Ц поинтересовался каю-кер.
Ц Ни разу не было… Ц слабым голосом ответил Гукас. Ц Видно, конец мне ск
оро… Вот он, третий барак, твоя милость; там этот Кекалдач и живёт…
Иннот, не чуя подвоха, толкнул дощатую дверь. Барак встретил его волной тё
плого, донельзя спёртого воздуха. Морщась от вони, каюкер шагнул внутрь, о
щутив на миг всем телом некое слабое сопротивление. Вдоль стен тянулись
в два яруса железные нары; десятки тел вздыхали и ворочались в беспокойн
ом сне. Каюкер подождал, пока глаза привыкнут к темноте, сделал шаг вперёд
, стянул с ближайшего обречённого одеяло, поднял его за шкирку и слегка вс
тряхнул.
Ц А? Что? Ц Небритый типчик таращился спросонья, ничего не понимая.
Ц Где Кекалдач?! Ц спросил Иннот, стараясь, чтобы голос его звучал как мо
жно более грозно.
Ц А?! Кекалдач?
Ц Да. Где он?
Небритый повёл трясущейся лапкой куда-то в глубь барака.
Ц Показывай! Ц велел Иннот. Хлюпик спал.
Драное полосатое одеяло чуть заметно вздымалось и опускалось в такт дых
анию. Тоненький голубоватый лучик, пробиваясь в щель, ложился на его лицо,
исхудалое, с запавшими глазами и туго натянутой на скулах кожей. Юный смо
укер выглядел сейчас лет на десять старше, и Иннот, никогда не страдавший
избытком сентиментальности, невольно почувствовал острый укол жалости
, смешанной с облегчением. «Жив-таки, курилка!»
Ц Эй, старина! Ц тихонько позвал он и осторожно похлопал приятеля по пл
ечу.
Хлюпик заворочался и застонал, пытаясь зарыться в матрас.
Ц Алле, друг! Табачку не найдётся? Давай закурим, товарищ, по одной! Ц про
должал тормошить его Иннот.
Хлюпик приподнялся на локте и с трудом разлепил веки. Взгляд его медленн
о сфокусировался на проступающей из мрака весёлой физиономии каюкера.

Ц Иннот!!! Я сплю, да?
Ц Сам-то как думаешь? Ц расплылся в улыбке Иннот.
Ц Как. Как ты попал сюда?! Ц потрясённо ахнул Хлюпик, приподнимаясь на на
рах.
Ц Великое колдовство, совершённое по пьяни, тому виной, Ц важно ответил
каюкер. Ц Вставай, старина, труба зовёт! Пора линять с этого хилого курор
та!
Еле дождавшись, пока приятель оденется, Иннот бодро потащил его к двери…
И внезапно остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Он попроб
овал сделать шаг. И это у него получилось; только вот шаг был сделан не впе
рёд, а почему-то в сторону.
Ц Не понял! Ц сердито пробормотал Иннот и сделал ещё одну попытку Ц ув
ы, всё с тем же результатом.
Ц Дверь заговорена, Ц упавшим голосом сообщил сзади Хлюпик. Ц До утра
никто не может выйти, а утром придут жмуры…
Ц Ну, Гукас… Подловил меня, гад… А ежели с разбегу? Ц задумчиво спросил И
ннот.
Ц Не стоит… Или ты думаешь, до тебя это никто не пробовал? Расшибёшься! Ц
снисходительный спокойный голос раздался почти над самой головой каюк
ера.
Теперь только Иннот понял, что весь барак проснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51