По всему было видать: поперек горла парню стала
отцовская Истина.
Ладимир ворочался с боку на бок, лавка поскрипывала под напором молодого
тела, нехитрыми действиями стремящегося заглушить духовные терзания. Д
оната, сочувствуя его состоянию, лежала тихо, но сон долго не шел.
Она спала, когда их разбудил глум. Дверь распахнулась, и стало светло от го
рящей свечи. В комнату вошла взволнованная Улита. Но Доната, проснувшаяс
я прежде, встретила ее во всеоружии. Она застыла у окна, сжимая в руке мета
тельный нож, заблаговременно положенный под руку.
Ц Пойдемте, Ц срывающимся голосом сказала Улита, Ц дядя зовет. Всех го
ворит, кто есть на хуторе, хочу видеть. Пойдемте, Ц она всхлипнула. Ц Посл
еднее желание исполнить меня послали. Истину будет говорить. Да, живее, жи
вее, будьте добреньки.
Доната успела убрать нож за спину. Оставалось надеяться, что Улита, наход
ясь в таком состоянии, вряд ли его заметила. Да ладно, уважить просьбу умир
ающего, стоящего на пороге Истины, к тому же, к тебе не имеющей отношения
Ц доброе дело.
Торопливо следуя за Ладимиром и Улитой, она не могла отделаться от виден
ья: так ясно представилось, что вот также ее будят среди ночи и зовут к Той
Женщине, которая и родства-то не помнит. Собирайся, говорят, девушка, мать
твоя Истину тебе будет говорить… Бр-р-р-р. Не дай Свет приснится такое Ц с
ума сойдешь.
В большом обеденном зале, где, наверняка, не раз собиралась вся семья, хоте
лось бы верить, дружная, на столе лежал огромный человек, до горла накрыты
й простыней. Черное лицо с синюшным отливом опухло. Раздулись губы, щеки, н
еправдоподобно огромный нос занимал на лице так много места, что Доната
невольно содрогнулась. Руки с толстыми, будто воздухом надутыми пальцам
и, теребили края простыни.
Да, без сомненья, его укусила лесная змея. Та, которая любит оставлять скли
зкие дорожки на ветвях деревьев и та, которая не решится напасть первой, п
ока ей не наступят на хвост. Умирающий стоял на пороге Небесной Обители. В
оздух со свистом выходил из опухшего горла. Глаза под отекшими веками бл
естели лихорадочным блеском.
Ц Все… здесь, Ц прошелестело в зале, и Доната не сразу поняла, что это гол
ос умирающего.
Ц Все… все… Ц шорохом прокатилось по углам.
В набитой людьми комнате было душно. От множества зажженных свечей пахло
плавленым воском. Прижавшись спиной к стене, Доната исподтишка оглядела
сь. Близких родственников, которым предстояло смириться с Истиной, она у
гадала сразу. По пустым глазам. Если лица остальных отличала печаль, то их
лица были сосредоточены, внимательны Ц но в них отсутствовала горечь бл
изкой утраты. Вот-вот произойдет событие, которое перевернет жизнь одно
го из них, а в худшем случае коснется многих. Против Истины не попрешь, от н
ее не отмахнешься, как от назойливой мухи Ц будь она жестока, с ней предст
ояло жить, не сразу, со временем смиряясь и принимая, как новое рождение.
Рядом с Донатой стояла женщина, по всей видимости, сестра умирающего. Она
без устали молилась. О чем? Просила, чтобы Истина не коснулась ее, или наоб
орот Ц выпрашивала милосердную?
Седой дед, который встретил их в доме и назвался отцом умирающего, стоял, с
крестив на груди костлявые руки. Ему и самому не долго осталось, но Ц все
возможно. А иные такую Истину изрекут, что и после смерти набегаешься.
У самого стола стояла молодая еще женщина, судя по всему, жена умирающего.
Ее лицо было спокойным, пожалуй, даже отрешенным, но белые руки, как лапки
паука быстро перебирали бахрому платка, накинутого на зябкие плечи. Врем
я от времени она коротко прижимала к груди русую голову ребенка, что стоя
л рядом с ней. Все шестеро мальчишек, почти погодков, по малолетству не мог
ли понять всей глубины предстоящего события, поэтому просто и горестно х
люпали сопливыми носами.
Мельком оглянувшись на Ладимира, Доната похолодела: такую степень отчая
ния выражало его лицо. Она не сдержалась и мысленно оскорбила собравшийс
я народ: у парня свое горе еще не зажило, а ему соль на открытую рану!
Холодный ветер подул по ногам, потом поток воздуха поднялся выше, разом з
агасив все свечи и остудив мятущиеся души. В кромешной темноте ослепител
ьным светом озарилось лицо умирающего.
Ц Трудные времена вижу… голод… война, нахлебаемся все, Ц он говорил тих
о. Но слышал его каждый.
Ц Бредит, бредит, Ц тем же ветром дохнуло по углам.
Ц Жене… говорить буду, Ц выдохнул умирающий, и порыв ветра достиг разго
ряченных щек Донаты. Ц Умру я. Тяжко тебе одной, Ветта, детей будет растит
ь… Но помогу тебе Ц одного с собой заберу. Выбирай Ц которого…
Сияние, исходящее от умирающего, погасло. Но в окна уже заглянул рассвет. И
в неверном свете наступающего дня Доната увидела, как без чувств упала б
елая, как сама смерть, вдова.

Ц Не хочу я ни в какую деревню! Хватит с меня деревень! Ц Доната не кричал
а, она шипела от злости. Но подтверждая серьезность своего решения, суров
о топнула ногой. Ц Хуторок вчера был Ц загляденье, а как все вывернулось
? До сих пор лицо этой женщины стоит перед глазами!
Ц А ты что же, решила, что можно пройти по жизни с завязанными глазами и за
ткнутыми ушами? Везде, сплошь и рядом что-то происходит, и не всегда это ск
азочный домик в подарок! Ц он в отместку тоже жестко сузил глаза. Ц Хоче
шь, чтобы тебя это не касалось Ц живи в мире со своей душой! Умей приказат
ь себе не принимать близко к сердцу. А то не ты сердцу хозяйка Ц а оно над т
обой!
Ц Как это? Ц она оторопела.
Ц А вот так это! Что проку от твоих страданий? Сочувствие к другому Ц это
умение подать кусок хлеба к обеду, а не лить с ним вместе слезы, глядя на не
го коровьими глазами!
Ц Вот по-твоему и выходит, что ни сочувствие, ни жалость уже никому не нуж
ны!
Ц Помогло разве кому-то твое сочувствие? Сына ты у той матери от смерти с
пасла? Людям помощь нужна, а помочь не можешь Ц в сторону отойди, им и без т
ебя тошно.
Ц Понятно. Понятно почему вы все такие жестокие, и доброта вам Ц слова б
есполезные! В ваших словах, да и делах тоже Ц одна ненависть царит! Меня э
та Истина не касается Ц и слава Свету, а что у соседа пацан умер, так нечег
о и переживать Ц нового ему не подаришь! Так?
Ладимир в сердцах пнул ногой камень и тот, перевернувшись в поднятой пыл
и, отлетел в сторону.
Ц Так, Ц наконец, он кивнул головой. Ц Каждый сам живет со своей Истиной
, и до чужой ему дела нет. А если чужую на свою шею взваливать Ц жизни не хва
тит.
Доната вдруг широко улыбнулась.
Ц Врешь ты все. Наговариваешь на себя, Ладимир. Ради чего ты спасал меня т
огда в деревне, от костра? Если, как ты говоришь, тебе до чужих бед и дела нет
?
Ц Тут все понятно, Ц меряя шаг за шагом, он покосился на Донату. Ц Ты мен
я спасла, я тебя. Это благодарность. На ней земля держится. Вот и Гурьян теб
я отблагодарил, как положено, и тем жизни наши спас. А оказался бы неблагод
арным, мы бы погибли, но и ему бы воздалось сторицей.
Ц От кого это?
Ц Известно, от кого. От Отца Света. Не любит он неблагодарных Ц греха стр
ашнее нет.
Ц Понятно. Значит, девку убить молодую из-за золотых побрякушек Ц грех
еще не так чтобы очень.
Ц Конечно. А вот если девка тебя любовью одарила, а ты взял, да по голове ее
тюкнул, а денежки себе забрал Ц вот это грех страшный. За это можно после
смерти и Мусорщиком стать.
Ц Ну, как мы видели, Мусорщиком можно и просто так стать, пожеланием люби
мого батюшки.
Ц Много ты знаешь, Ц прищурился Ладимир. Ц Не все нам рассказывают.
Ц Странно у вас получается, Ц начала она, но он ее перебил.
Ц У вас, да у вас… Заладила. Сама ты Ц не человек что ли?
Ц Я? Ц она растерялась. Ц Человек, конечно. Только…
Ц Людей не любишь, Ц продолжил он, и она споткнулась.
Ц Почему это?
Ц Видно.
Ц А за что вас любить-то?
Ц Конечно. Не за что нас любить. Но и в сопливом сочувствии мы не нуждаемс
я. Переживем как-нибудь без него. А то пацана, которого мать на смерть выбр
ала, пожалела, а предупредить людей о том, что Мусорщика можно убить его же
оружием Ц не предупредила. А может, и помогло бы, если бы знали. Вот оно тво
е сочувствие Ц над трупами слезы лить… Все там остались. И Якоп, который н
ас пожалел и с собой взял, бесплатно, между прочим. И Парфен, и Кирик. И Мариц
а…
Доната дважды открывала и закрывала рот, но возразить не решилась. Вот та
к не выпалишь человеку, что внутри тебя живет демон. Все равно, что пригово
р себе смертный подписать. Ладимир, может, никому и не скажет, но единствен
ного… человека на этом свете потерять… Нет, не готова она еще к такой откр
овенности. И вряд ли будет готова когда-нибудь. Пусть лучше думает про нее
что угодно. Зато рядом идет.
Меж тем Гелион клонился к закату. Пора было подумать о ночлеге. Ладимир та
к и не ответил, где он собирался ночевать. Складывалось впечатление, что н
евзирая на ее нежелание, все же ведет он ее в сторону ближайшей деревни. Ну
, не на ту напал. Хватит с нее деревень. Вот у неказистой рощицы дорога крут
о влево берет. Там у поворота наверняка найдется местечко для ночлега. А х
очет идти в свою деревню Ц пусть идет. Она утром встанет пораньше, обойде
т людное место и встретит его с другой стороны.
Ц Я вот чего не пойму, Ц Ладимир запустил пятерню в густые волосы. Ц Есл
и людей так не любишь, какого, извини, хрена, ты в Гранд идешь. Это тебе не Зд
равинка. Это большой город. Не Бритоль, конечно, но город большой. Куда там
от людей денешься? Тебе бы, наоборот, в лес настоящий податься, да всю жизн
ь там и прожить, забот не зная. Что тебе заботы Ц ни родственников, ни Исти
н никаких…
Он не договорил, а она не взорвалась в ответ на обидные слова.
У самого поворота их поджидал мужичок, роста невеликого Ц Донате по гру
дь. Холщовая рубаха в грязных пятнах от долгой дороги, заправленная в вид
авшие виды штаны. Сапоги растоптанные, видно даже, как один совсем прохуд
ился, раззявил гвоздистую пасть Ц каши просит. А глаза у мужичка озорные,
а щеки румяные. Бороденка редкая задралась, стоит, ухмыляется: попались, г
олубчики, куда теперь денетесь?
Ц Дорожный Попрошайка! Ц ахнула Доната.
И знала доподлинно, что никуда теперь не денешься, а все равно, перехватил
а мешок удобнее и рванула, не разбирая дороги, прямо в рощу.
Ц Доната! Куда! Ц громкий крик Ладимира достал ее на бегу. Ц Бесполезно
! Вернись!
Она не слушала. Дурная память гнала ее через овраги. Ветер свистел в ушах.
Ветви хлестали по щекам, острые сучья тянулись к ней, мечтая отнять съеха
вшую с плеча котомку. Бежала Доната, на ходу решая сложные вопросы Ц где у
добнее перепрыгнуть через ручей, чтобы не сбить набранного резвого темп
а, удастся ли перескочить через поваленное дерево?
Бежала Доната, лесным оленем перепрыгивая с кочки на кочку, одолевая и тр
ухлявые пни, и невысокие колючие заросли. Как нарочно, едва угадываемая т
ропа пропала вовсе и густая поросль становилась все более непроходимой.
От постоянных приседаний и скачков дыхание сбилось, а спина взмокла.
И торопил ее слышный еще крик Ладимира.
Ц Вернись, Доната! Вернись!
Но стоило вспомнить хитрые глазки мужичка, как досада острая, с годами ни
чуть не утихшая, сжимала сердце и гнала дальше.
Нога зацепилась за незамеченный в сумраке корень вывороченного дерева,
и Доната кубарем скатилась на дно неширокого оврага. Тут же поднялась на
четвереньки и носом уткнулась в стоптанные сапоги. Точнее, один сапог, то
т, что совсем прохудился Ц каши просит.
Ц Шустра ты, девка, Ц масляный голосок хоть на хлеб намазывай. Ц Размял
ась? Это хорошо. Девкам первое дело Ц хорошо размяться. А то иная девка ка
к квашня, пока сообразит, что к чему. А я шустрых люблю, легки на подъем. Смот
реть одно удовольствие. Руку давай Ц подняться помогу. Повеселила ты ме
ня. Давно так не смеялся. Уж за всю жизнь мою, без начала и конца, не помню я, ч
тобы от меня девки бегали. Пойдем к попутчику твоему. Вместе вы, вместе и р
азбираться будем…
Она отказалась от крепкой руки в мозолях, с короткими пальцами и навеки в
ъевшейся грязью. Поднялась сама, и долго оттирала грязь. И век бы отряхива
ла мусор, что пристал к рубахе и штанам. Но толку-то? Куда от Дорожного Попр
ошайки денешься?
Ц Чего бежала-то? Ц назидательно говорил мужичок, вышагивая рядом. Ц У
бивать разве тебя буду? Так нет, что я, проклятый какой? А если и попрошу чег
о Ц так от тебя же самой зависит. Как известно, хочешь Ц отдай, а не хочешь
Ц кто же неволить будет?
Ага. Как же. Упрямо поджав губы, Доната слушала его болтовню, а рука обрече
нно касалась кожаного пояса. Отнимет, изверг, как пить дать, отнимет. С нее
и взять-то нечего, кроме метательных ножей. А этот… души у него нет. А где ду
ши нет, откуда совести взяться?
Та единственная встреча с Дорожным Попрошайкой до сих пор отзывалась бо
лью в душе. Болью и детской обидой.
Тогда они с матерью затеяли долгий поход. Мать называла это «обойти влад
ения». А когда веселилась от души, то говорила «пометить владения».
Долго бродили они по отзывчивому лесу, и к полудню вышли на заброшенную д
орогу. Мать не хотела идти по дороге, Доната уговорила ее. На ней красовалс
я подарок Ц пояс, расшитый блестящим самоцветным бисером и камнями. Так
ой дорогой подарок. Детская душа пела от радости, глядя на то, как лучи Гел
иона забавляются с разноцветными камешками. А в лесу когда еще дождешься
, чтобы свет добрался до переливающегося всеми цветами радуги узора!
Недолго ей оставалось радоваться. У обочины, как раз за поворотом заброш
енной дороги, встретил их мужичок. Стоял и ухмылялся. Мать тогда крепко сж
ала руку Донаты, стиснула зубы и пошла прямо на него. Мужичок долго рассып
ался в любезностях, а потом просто сказал:
Ц Поясок у девочки больно хороший. Приглянулся мне. Так вот, просьба у ме
ня: отдайте мне поясок, очень прошу.
Доната от такой наглости только рот открыла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35