Во-первых, такое разграничение противоречит общей позиции
А. Н. Трайнина, развитой в цитированной работе и заключаю-
щейся в том, что когда в совершении преступления участвует
только одно лицо, о соучастии не может быть речи. То обстоя-
тельство, что во втором случае, рассматриваемом А. Н. Трай-
линым, предполагаемый исполнитель сначала согласился совер-
шить преступление, а затем в силу различных причин отказался
от своего намерения, ничего не изменяет. Первоначальное со-
гласие предполагаемого исполнителя есть ничем иным, как
обнаружением умысла, т. е. ненаказуемой стадией в разви-
тии преступной деятельности лица. Поэтому рассматривать такое
лицо как второго субъекта, совместно с подстрекателем или по-
собником совершающего преступление,- нельзя.
Такое разграничение приводит и к другому, на наш взгляд,
неприемлемому выводу. Рассматривая вопрос об ответствен-
ности подстрекателя и пособника в тех случаях, когда испол-
нитель совершил покушение на преступление (убийство),
проф. Трайнин приходит к выводу, что действия подстрекателя
и пособника необходимо квалифицировать по ст. 17-19 и
136 (137) УК РСФСР, т. е. как соучастие в покушении на
убийство . В случаях же, когда исполнитель вообще не совер-
шил наказуемого действия, а только обнаружил свой умысел
(от которого, кстати сказать, затем отказался), А. Н. Трайнин
предлагает действия такого неудавшегося подстрекателя или по-
собника квалифицировать по ст. 17-136 (137) УК РСФСР,
т. е. как соучастие в законченном убийстве.
Разграничение случаев, когда подстрекатель пытался скло-
нить то или иное лицо к совершению преступления, но не скло-
нил, и случаев, когда подстрекатель свою роль выполнил,
но исполнитель по разным причинам преступления не совершил,
на наш взгляд, выходит за рамки уголовного права, поскольку
эти случаи отражают лишь процесс, происходящий в сознании
подстрекаемого лица. Мы уже указывали на то, что принятие
всякого решения, в том числе и решения совершить преступление,
сопровождается борьбой мотивов, взвешиванием всех <за>
-и <против>. От того, что в начале сумма мотивов за совершение
преступления была больше суммы мотивов против него, лицо
яе может стать соучастником. Испуг или другие причины, на
См.: А. Н. Трайнин. Учение о соучастии,стр. 124.
21 См. там ж р гтп 1ЯЯ
" См. там же, стр. 125.
которые указывает в своей классификации проф. Трайнин и ко-
торые привели к изменению решения предполагаемого испол-
нителя, как раз и являются результатом изменения соотношения
различных мотивов.
\ Из сказанного следует вывод, что неудавшиеся организацией-
ная деятельность, подстрекательство или пособничество будут
иметь место во всех случаях, когда предполагаемый исполни-
тель никаких преступных действий не совершил.
Хотя в теории советского уголовного права взгляд на неудав-
шееся подстрекательство и неудавшееся пособничество как на
приготовление к преступлению является почти единодушным ,
судебная практика в этом вопросе допускает колебания . Мы
уже приводили случай, когда суд неудавшееся подстрекательство
к убийству квалифицировал как угрозу убийством. В целях
устранения разнобоя в судебной практике, на наш взгляд, це-
лесообразно ввести в уголовные кодексы союзных республик
специальную норму, регулирующую ответственность за неудав-
шиеся организационную деятельность, подстрекательство и по-
собничество. и
Следует ли рассматривать неудавшееся соучастие как при-
готовление к преступлению или искать другие пути?
Выше уже подчёркивалось, что господствующим является
Исключение составляет А. И. Санталов, считающий, что единственно
правильным будет <назвать покушение тем, чем оно есть на самом деле -
покушением на соучастие, а поскольку оно признается в конкретном случае
общественно опасным и заслуживает наказания, то квалифицировать его
по ст. 19-17 и соответствующей статье уголовного закона. Эта квалифика-
дия и правильней и понятней, она основана не на фикциях, а на существе
совершенного общественно опасного деяния>. (А. И. Санталов. Состав
преступления и некоторые вопросы общей части уголовного права.-<Право-
ведение>, 1960, № 1, стр. 104).
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву, стр. 74-76.
Этим путем пошло уголовное законодательство ряда социалистических
стран. Так, Уголовный кодекс Чехословацкой Социалистической Республики
1961 г. в 7 устанавливает: <Общественно опасные действия, которые заклю-
чаются в организации преступления, в приискании или приспособлении средств
или орудий к его совершению, в создании преступного сообщества или скопи-
ща. в подстрекательстве к совершению преступления, в пособничестве его
совершению либо в ином умышленном создании условий для его совершения,
являются приготовлением к преступлению, при условии, если не имело места
покушение или оконченное преступление>, (Курсив наш.- Ф. Б.).
Аналогично решает вопрос и Уголовный кодекс Народной Республики
Болгарии 1968 г. В ч. 1 ст. 17 сказано: Приготовлением является подготовка
средств, подыскание соучастников и вообще создание условий для совершения
умышленного преступления до начала его исполнения>. (Курсив наш.- Ф. Б.).
Уголовный кодекс Венгерской Народной Республики рассматривает
как приготовление действия тех, кто <...способствует совершению преступле-
ния, склоняя к его совершению другое лицо, призывает предпринять его со-
вершение, либо договаривается с кем-либо с целью совместного совершения
преступления>. (Курсив наш.- Ф. Б.).
386
взгляд, согласно которому советскому уголовному праву чужд
принцип акцессорности. Между тем, как указывают сторонники
акцессорной природы соучастия, установление ответственности
за неудавшееся подстрекательство и неудавшееся пособничество
как за приготовление к преступлению является косвенным при-
знанием принципа акцессорности. Так, проф. Ковалев пишет:
<Неудавшееся подстрекательство и пособничество в принципе
рассматриваются ею (судебной практикой.- Ф. Б.) не как со-
участие, а по правилам о стадиях развития умышленного
преступления. Правильность именно такого решения не оспа-
ривается и теорией советского уголовного права, хотя теоре-
тики не говорят о том, что это ксираз и есть акцессорность
соучастия> .
Это же обстоятельство подчёркивает и В. Солнарж. <Господ-
ствующий в советской литературе взгляд,- пишет он,- согласно
которому покушение на подстрекательство и покушение на по-
собничество рассматриваются как приготовительные действия
и как таковые преследуются, исходит, на наш взгляд, из учения
об акцессорной природе соучастия> .
Несмотря на этот упрек в непоследовательности сторонни-
кам самостоятельной ответственности соучастников, с трактов-
кой покушения на подстрекательство и пособничество как при-
готовления к преступлению можно было бы согласиться, если
бы она во всех случаях отвечала задачам борьбы с преступ-
ностью.
Между тем мыслимы случаи, когда такая квалификация не-
удавшихся организации преступления, подстрекательства к нему
или пособничества, на наш взгляд, оказывается невозможной
без того, чтобы не вступить в противоречие с общими принци-
пами советского права. Речь идёт о преступлениях, субъект
которых должен обладать специальными признаками.
В теории советского уголовного права и в судебной практи-
ке не оспаривается положение, что исполнителями преступлений
со специальным субъектом могут быть лишь лица, обладающие
специальными качествами. Это положение применительно к од-
ной из групп преступлений со специальным субъектом - к пре-
ступлениям воинским - нашло закрепление как в общесоюзном,
так и в республиканском законодательстве. В ст. 231 Уголовно-
го кодекса Украинской ССР, вслед за Законом об уголовной
ответственности за воинские преступления, подчёркивается, что
воинскими преступлениями признаются преступления против
установленного порядка несения воинской службы, совершенные
М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 100.
(Курсив наш.-Ф. Б.). См. также: М. И. Ковалев. Соучастие в преступле-
нии. Часть вторая, стр. 183.
Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 71.
военнослужащими, а также военнообязанными во время про-
хождения ими учебных сборов. По статьям главы о воинских
преступлениях несут ответственность также лица офицерского,
сержантского и рядового состава органов государственной без-
опасности и лица, в отношении которых имеется специальное
указание в законодательстве Союза ССР. Остальные же лица
исполнителями воинских преступлений быть не могут, но они
могут~ёыть соучастниками этихлреступлнииВ~тои_же ст7"23Т
указано, что соучастие в воинских преступлениях лиц, не упо-
мянутБПс в ней, влечёт ответственность по статьям этой главы. Та-
ким образом, лица;не указаннне~]в~сТ7ТГ~УК"УССР, могут
быть организаторами воинских преступлений, подстрекателями
к ним или пособниками, но они не могут быть исполнителями
ртих преступлений.
Аналогично обстоит дело и с должностными преступлениями,
также требующими специального субъекта. Ст. 164 УК УССР
специально определяет понятие должностного преступления
и должностного лица.
Что же касается иных преступлений, исполнителями которых
могут быть лишь лица, обладающие специальными признаками,
то эти признаки либо прямо указаны в статьях Особенной части
Уголовного кодекса, формулирующих составы соответствующих
преступлений, либо подразумеваются в них.
В советском уголовном праве общепризнанным является
и положение, что при приготовлении к преступлению и покуше-
нии на него субъект должен обладать всеми качествами, ко-
торые необходимы субъекту оконченного преступления. Этой
точки зрения придерживаются как авторы, отрицающие сущест-
вование самостоятельных составов приготовления к какому-
либо преступлению и покушения на него , так и авторы, счи-
тающие, что такие составы существуют, поскольку признаки
состава указываются не только в Особенной части Уголовного
кодекса, но и в его Общей части, в частности в постановлениях
о приготовлении.
См" например, ст. 147 УК УССР, устанавливающую ответственность
за выпуск недоброкачественной промышленной продукции.
См. ст. 155 УК УССР, устанавливающую ответственность за обмери-
вание, обвешивание, превышение установленных розничных цен или иное
обворовывание покупателей в торговых предприятиях или предприятиях об-
щественного питания.
См.: А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 309; его же. Общее учение о составе преступления, стр. 301;
Н. В. Л я с с. Стадии преступной деятельности по советскому уголовному
праву. Автореферат кандидатской диссертации, Л., 1952, стр. II; Н. Ф. Куз-
нецова. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на
преступление по советскому уголовному праву. М., 1958, стр. 48-49.
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву, стр. 28-32; А. А. П и онтковски и. Учение о пре-
ступлении, стр. 492-193.
Среди первой группы авторов этот взгляд наиболее четко
выразила Н. Ф. Кузнецова, подчеркнувшая, что <субъект при-
готовления к преступлению должен обладать всеми без исклю-
чения качествами, какие требуются для субъекта оконченного
преступления> .
У сторонников второй точки зрения вывод вытекает из кон-
струкции составов приготовления и покушения, слагающихся
из признаков конкретной статьи Особенной части Уголовного
кодекса, требующей специального субъекта, и признаков ст. 15
Основ уголовного законодательства и соответствующих ей ста-
тей уголовных кодексов союзных республик. Так как в конкрет-
ной статье Особенной части Уголовного кодекса указано или
подразумевается в качестве субъекта преступления лицо, обла-
дающее определёнными признаками, то и субъект приготовления
или покушения на это преступление должен обладать теми же-
признаками.
Из сказанного следует, что лицо, не обладающее такими при-
знаками, ни исполнителем преступления со специальным субъек-
том, ни лицом, готовящимся к его совершения или покушаю-
щимся на него, быть не может.
Следовательно, в преступлениях со специальным субъектом
действия неудавшихся организатора, подстрекателя и пособни-
ка невозможно квалифицировать как приготовление к преступ-
лению. Обратное привело бы, на наш взгляд, к неприемлемым
выводам: пришлось бы признать, что невоеннослужащий может
быть привлечён к уголовной ответственности за приготовление
к дезертирству, иностранец или лицо без гражданства - за при-
готовление к измене Родине, недолжностное лицо-за приго-
товление к взятке, не работник прилавка - за приготовление
к обмериванию и обвешиванию покупателей и т. д.
Сторонники квалификации неудавшихся ортанизационнойт
деятельности, подстрекательства и пособничества как приго-
товления к преступлению применительно к преступлениям со
специальным субъектом идут различным путем. Один из них,
В. Д. МеньШагин, предлагает при неудавшемся подстрекатель-
стве частных лиц к совершению воинского преступления при-
влекать их к ответственности за приготовление к воинскому
преступлению . Другие же предлагают неудавшихся подстре-
кателей и пособников к преступлению со специальным субъектом
вообще освобождать от ответственности. Так, М. И. Ковалев
пишет: <Исполнителем преступления со специальным субъектом
Н. Ф. Кузнецова. Ответственность за приготовление к преступле-
нию и покушение на преступление по советскому уголовному праву, стр. 49.
См.: В. Д. Менылагин. К вопросу о соучастии в стадиях разви-
тия преступлений по советскому уголовному праву.-Труды ВЮА, вып. III,
1943, стр. 81. На этой же точке зрения, по существу, стоит и проф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42