к по-
ведению, внешним действиям преступника и, наконец, к внутрен-
ней, психической характеристике его действий. Сумму признаков,
относящихся к этим четырем сторонам, которые характеризуют
человеческое действие, указанных в законе применительно к от-
дельным видам преступлений и изложенных как в Общей, так и в
Особенной частях уголовных кодексов, и называют составом пре-
ступления. Поэтому вполне можно говорить, как это делает
А. А. Герцензон, о том, что основанием уголовной ответственности
является совершение предусмотренного уголовным законом об-
щественно опасного деяния , или что основанием ответствен-
ности является состав преступления. Между этими двумя поня-
тиями качественного различия нет.
На наш взгляд, необходимо проводить разграничение между
проблемой основания ответственности и проблемой индивидуали-
зации наказания как конкретного вида уголовно-правовой ответ-
ственности. Поэтому, когда Б. С. Никифоров, Т. Л. Сергеева,
А. С. Шляпочников, А. Б. Сахаров и А. В. Кузнецов указывают,
что за пределами составь лежит ряд обстоятельств, которые суд
обязан учитывать для индивидуализации наказания, или что
окончательное решение вопроса об уголовной ответственности
и применении наказания зависит не только от учета фактических
обстоятельств, входящих в состав преступления,- с ними спорить
нельзя. Это, безусловно, так. Очерченный в законе состав пре-
ступления всегда абстрактен, так как закон рассчитан на неопре-
деленное количество случаев, жизненных ситуаций, сходных в.
общем (в том, что отражено в составе), но разнящихся бесчис-
ленным количеством присущих им, как и каждому конкретному
явлению, деталей, обстоятельств.
Преступление же - всегда конкретно. Одни и те же (с точки
зрения квалификации) преступления всегда отличаются множе-
ством обстоятельств, относящихся к личности виновного, причи-
нам, обстановке совершения преступления и т. д. Однако учет
этих обстоятельств, встречающихся в каждом деле, имеет важное
значение только для решения вопроса о целесообразности приме-
нения к данному лицу наказания, а в случае положительного
решения этого вопроса - для установления вида и размера нака-
зания, т. е. для его индивидуализации. К вопросу же об основа-
ниях уголовной ответственности эти обстоятельства касательства
не имеют.
Таким образом, на наш взгляд, необходимо четко разграничи-
вать два понятия - основание уголовной ответственности и осно-
вание индивидуализации наказания. Смешение этих понятии
См.: А. А. Герцензон. Об основах уголовного законодательства.
Союза ССР и союзных республик. М., 1959, стр. 21-22.
и этих проблем приводит к тому, что названные криминалисты
не признают за составом преступления качества единственного
основания уголовной ответственности.
3. Соучастие и общие основания
уголовной ответственности
(Признание, что состав преступления является единственным
основанием уголовной ответственности, означает универсальность
данного принципа. Из этого следует, что состав преступления вы-
ступает в качестве основания уголовной ответственности как при.
законченном преступлении, так и при незаконченном преступле-
нии и при соучастии.}
Противники концепции, рассматривающей состав преступле-
ния как основание ответственности, в качестве одного из аргумен-
тов ссылаются на то, что этот принцип не применим к случаям
соучастия в преступлении и незаконченной преступной деятель-
ности, где в <действиях виновного состав преступления отсут-
ствует> ". На этом основывал, как указывалось выше, свои рас-
суждения Б. С. Никифоров , подчеркивал это обстоятельство
и А. В. Кузнецов . Аналогичную позицию занимают и некото-
рые другие авторы .
Указанная точка зрения основана на том, что, как полагают
эти авторы, о составе преступления можно говорить только при-
менительно к нормам Особенной части уголовного кодекса.
Проблема эта, как нам кажется, упирается в более общий
вопрос-о соотношении статьи закона и нормы права, относя-
щийся к предмету общей теории права ". К сожалению, в лите-
"" Б. С. У тевски и. Новые методы борьбы с преступностью и некото-
рые вопросы уголовной ответственности.-<Правоведение>, 1961, № 2, стр. 63.
См.: Важный этап в развитии советского права, стр. 32.
См. там же, стр. 161.
" См., например, Н. В. Ляс с. К вопросу об основаниях уголовной
ответственности.- Вестник Ленинградского государственного университета,
1960, № 17, серия экономики, философии и права, вып. 3, стр. 133 и след.
" См.: Н.Г.Александров, Ф. И. Калиничев, Д. С. Карев,
А. Л. Недавний, В. А. Туманов, А. Ф. Щ ебано в. Основы теории
государства и права. М" 1963, стр. 421-423: П. Е. Недбайло. Советские
социалистические правовые нормы. Львов, 1959, стр. 59-60; его же. При-
менение советских правовых норм. М., 1960, стр. 67-69; Д. А. К еримо в.
Кодификация и законодательная техника. М" 1962, стр. 67-68. См. также
статьи Н. П. Томашевского <О структуре правовой нормы и классификации
ее элементов> и А. С. Пиголкина <Нормы советского социалистического пра-
ва и их структура>, опубликованные в сб. <Вопросы общей теории советского
права>, вышедшем в 1960 г. под редакцией проф. С. Н. Братуся. Заметим,
кстати, что во всех этих работах основное внимание уделяется структуре
правовой нормы (традиционной трехчленной или двухчленной -у Н. П. То-
машевского). Вопросы же соотношения правовой нормы и статьи закона рас-
сматриваются вскользь.
ратуре по вопросам теории государства и права этот общий для
ряда отраслей права вопрос разработан недостаточно ".
В общей теории права, в частности, подчеркивается, что пра-
вовая норма может быть изложена в статьях закона различными
способами, причем по своему построению статья закона может
и не совпадать с логической структурой правовой нормы .
В этой связи П. Е. Недбайло указывает, что несовпадение норм
права и их элементов со статьями закона диктуется жизнью,
удобствами законодательства и целенаправленностью норматив-
ных актов .
Применительно к уголовно-правовым нормам это означает,
что норма, определяющая состав того или иного преступления,
не обязательно должна текстуально совпадать со статьей Осо-
бенной части Уголовного кодекса. Как пишет Д. А. Керимов,
<статья правового акта выражает, формирует правовую норму,
но далеко не всегда структурно совпадает с ней. Одна и та же
норма права может быть изложена в различных (правильнее
было бы сказать <нескольких>.- Ф. Б.) статьях правового акта
или даже в разных правовых актах...> Даже в тех случаях,
когда речь идет о деяниях илдивидуально действующего лица,
квалифицируемых только по статье Особенной части Уголовного
кодекса, норма права, определяющая его состав преступления,
слагается из суммы признаков, указанных в этой статье Особен-
ной части, и признаков Общей части Уголовного кодекса. Так,
понятие преступления, в общих чертах определенное в ст. 7 Уго-
ловного кодекса УССР, распространяется на все конкретные
преступления. Или возьмем возраст, с которого наступает уго-
ловная ответственность. Ни в одной статье Особенной части
Уголовного кодекса законодатель специально этого вопроса не
регулирует. Правила ст. 10 УК УССР применимы к любому пре-
ступлению. Они определяют один из признаков, которым должен
обладать любой субъект преступления, а значит, входят в каче-
стве одного из элементов этой стороны состава преступления.
" См.: Ф. Г. Б урча к. К вопросу о соотношении общей теории права
и отраслевых дисциплин.- В кн.: Методические проблемы советской юри-
дической науки. К., 1965, стр. 71 и след.
" См.: Н, Г. Александров и др. Основы теории государства и пра-
ва, стр. 421.
См.: П. Е. Недбайло. Применение советских правовых норм,
стр. 67.
Д. А. Керимов. Кодификация и законодательная техника, стр. 67-
68. Заметим, что, по мнению Д. А. Керимова, целесообразно, <чтобы каждая
статья правового акта по возможности содержала в себе лишь одно правило
со всеми характеризующими его признаками>. Однако такого положе-
ния добиться нельзя, ибо в таком случае утрачивается всякий смысл в
кодификации, в создании кодексов, представляющих собой единый законо-
дательный акт, в котором все общие вопросы сгруппированы и изложены
отдельно (в виде Общей части кодекса) вместо того, чтобы фигурировать,
повторяясь в пределах одного кодекса множество раз, в каждой его статье.
Аналогично обстоит дело и с формами вины. Определяя, на-
пример, кражу или грабеж, законодатель не указывает, что это
умышленное преступление и не раскрывает содержания понятия
ула. Этот субъективнвгй признак, характеризующий психиче-
ск1отношение преступника к его действиям и их результату,
таНке определен в Общей части кодекса. А .это означает, что
(правовая норма, определяющая состав преступления индиви-
дуально действующего лица, должна синтезироваться из призна-
ков конкретной статьи Особенной части Уголовного кодекса, по
которой определяется объект посягательства и в диспозиции
которой содержится описание объективной стороны состава пре-
ступления, и признаков Общей части, характеризующих субъект
преступления и его субъективную сторону. Реже в статьях Осо-
бенной части кодекса указывается форма вины и еще реже-спе-
циальные признаки, относящиеся к субъекту преступления.
Изложение правил, связанных с субъектом преступления
и субъективной стороной, возможно в Общей части потому, что
они применимы к целому ряду преступлений. Признаки же объек-
тивной стороны и, в частности, характер преступного действия
и вызываемые им последствия, как правило, не типичны. Строгая
индивидуальность признаков объективной стороны в сочетании
с посягательством на определенный объект и при определенной
форме вины делает необходимым конструировать столько статей
Особенной части кодекса, сколько составов считает необходимым
предусмотреть законодатель. Однако сказанное выше относитель-
но индивидуальности объективной стороны касается только слу-
чаев, когда речь идет об индивидуально действующем лице или,
в случаях совершения преступления в соучастии,- об исполни-
тельской деятельности. Деятельность же остальных соучастников
(организаторов, подстрекателей, пособников) в широком плане
(т. е. в плане описания ее в абстрактной форме) однозначна для
всех преступлений. Действительно, одними и теми же средствами
(например, просьбой) подстрекатель может склонить лицо к кра-
же или к убийству, к должностному подлогу или к любому дру-
гому преступлению.
Поэтому вместо того, чтобы в каждой конкретной норме, опи-
сывая объективную сторону преступления, говорить не только об
исполнительской деятельности, но и о подстрекательстве, пособ-
ничестве, организаторской деятельности, законодатель говорит
о деятельности соучастников один раз. Конкретизация же общей
нормы происходит путем ее соединения с конкретной статьей
Особенной части.)
Иными словами, описывая в статьях Особенной части объек-
тивную сторону исполнительской деятельности, законодатель
объективную сторону деятельности организаторов, подстрекате-
лей и пособников выносит как бы за скобки и называет один раз
применительно ко всем умышленным преступлениям, указанным
6 9-679 81
в кодексе или даже в отдельных законах, действующих парал-
лельно с последним. Состав преступления каждого из соучастни-
ков слагается поэтому из признаков статьи Особенной части,
охватывающей преступление, в котором он соучаствовал, прид-
ков статьи о соучастии (в УК УССР - ст. 19) и признаков х
остальных статей Общей части Уголовного кодекса, образуюх
необходимые элементы каждого состава преступления (т. е. от-
носящихся к возрасту, вменяемости, форме вины и т. д.).
Г Ряд советских криминалистов, исходящих из принципа инди-
вйДуалБНОЙответственности соучастников и признающих, что
состав преступления является единственным основанием уголов-
ной ответственности, стоит на аналогичной позиции . Однако
в своих выводах эти криминалисты, к сожалению, не всегда после-
довательны. Так, А. А. Пионтковский, с одной стороны, утвержда-
ет, что подстрекателями и пособниками в отличие от исполнителя
<непосредственно состав определенного преступления не осуще-
ствляется> ", а с друго",- что <единственным основанием уго-
ловной ответственности по советскому уголовному праву является
установление в действиях виновного состава преступления> "
и распространяет это правило на соучастников. Примирить эти
взаимоисключающие друг друга положения трудно, если не счи-
тать, что в первом случае мысль изложена неточно. Действитель-
но, подстрекатели и пособники состава преступления, преду-
смотренного статьей Особенной части УК, не выполняют, но они
осуществляют свой собственный состав преступления - подстре-
кательства или пособничества к конкретному, предусмотренному
статьей Особенной части преступлению.
Аналогичную непоследовательность, но уже не укладываю-
щуюся в терминологическую небрежность, допускают П. И. Гри-
шаев и Г. А. Кригер. В одном месте своей монографии они ука-
зывают: <Значение института соучастия заключается в том, что
он обосновывает привлечение к ответственности не только лиц,,
которые непосредственно выполняют действия, образующие со-
став преступления, но и лиц, которые, хотя непосредственно
своими действиями не осуществляют состав преступления, однако
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву. М., 1955, стр. 30-31; П. И. Гришаев,
Г. А. Кригер. Соучастие по уголовному праву, стр. 168-169; М. Д. Шар-
городски и. Некоторые вопросы общего учения о соучастии.- <Правоведе-
ние>, 1960, № 1, стр. 88; А. И. Санталов. Состав преступления и некото-
рые вопросы общей части уголовного права.-<Правоведение>, 1960, № 1,
стр. 103; А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 551;
Н. С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42