М., 1961, стр. 215 и след.
" Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. Автореферат
докторской диссертации, стр. II. В работе 1957 г. Т. В. Церетели, по су-
ществу, отошла от своих прежних позиций и стала защищать тезис о том,
что причинная связь между действием лица и вменяемым ему последствием
наступит в тех случаях, когда это действие было <одним из необходимых
условий его возникновения>, с той оговоркой, что, <применяя принцип искус-
ственного изолирования, криминалист... не проникает в бесконечную цепь при-
чинных зависимостей, а прерывает свое исследование там, где общественно
опасное и виновное поведение уже не могут предполагаться>. (Т. В. Цере-
тели. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957, стр. 165). Эту
же мысл она проводит и в работе, изданной в 1963 г.
Т. Л. Сергеева. Вопросы виновности и вины в практике Верховно-
го Суда СССР по уголовным делам, стр. 90.
В. Н. Кудрявцев. Основные вопросы причинной связи в советском
уголовном праве. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1952, стр. 15.
Интересно отметить, что если В. Н. Кудрявцев <решающим критерием для
разграничения причинных связей, влекущих и не влекущих уголовную ответ-
ственность>, считает объективную опасность, А. Н. Трайнин, наоборот, при-
чинную связь рассматривает как один из критериев, определяющих степень
общественной опасности преступника и преступления.
В своих последующих работах В. Н. Кудрявцев несколько изменил свою
позицию в отношении критерия причинной связи, полагая, что он должен
касаться <трех моментов: 1) характера действия, служащего причиной;
2) характера последствий; 3) степени протяженности связи между действия-
ми и последствиями>. (В. Н. Кудрявцев. Объективная сторона преступле-
ния. М" 1960, стр. 207). Действие, по В. Н. Кудрявцеву, должно быть
<объективно опасным в момент его совершения для охраняемого законом
объекта>, последствия - <должны быть однородными по своему характеру с
той опасностью, которой было чревато само действие>, и, наконец, про-
тяженность причинной связи очерчивается им в пределах <от создания ре-
альной возможности наступления вреда до ее претворения в действительность>.
(Там же,стр.207- 208).
когда... наступивший результат... внутренне присущ действиям
лица, совершенным в данных условиях, закономерно из них
вытекает.
Преступный результат является случайным последствием со-
вершенных действий, когда в конкретных условиях его соверше-
ния объективно не содержалось реальной возможности его на-
ступления, когда его наступление не являлось закономерным по-
следствием> . Таким образом, для установления необходимости
или случайности того или иного последствия по отношению к
определенному человеческому действию предлагается выяснить,
была ли в конкретных условиях его совершения <объективная
реальная возможность его наступления>. Если такая <реальная
возможность> была, последствие необходимо, если же не была -
последствие случайно.
Эту же мысль проф. Пионтковский проводит и в последую-
щих изданиях учебника по общей части уголовного права, а
также в своем курсе по общей части уголовного права. В послед-
ней работе, уточняя свою позицию по вопросу о критерии, кото-
рым надлежит руководствоваться при разрешении вопроса о при-
чинной связи, А. А. Пионтковский, в связи с замечаниями
Т. Л. Сергеевой, пишет: <Критерий реальной возможности вы-
двигался и выдвигается нами для раскрытия понятия необходи-
мости и, разумеется, не взамен установления необходимой связи
между явлениями, ибо нам прекрасно было известно, что воз-
можность не есть еще действительность> ".
Выдвинув в качестве критерия для разграничения необходи-
мых и случайных причинных связей <реальную возможность на-
ступления последствия>, А. А. Пионтковский не раскрывает ее
содержания, предоставляя, по-видимому, это судебной практике,
Возражая А. А. Пионтковскому, Т. В. Церетели выражает сом-
нение в возможности обосновать уголовную ответственность
только за те последствия, которые с внутренней необходимостью
вытекали из данного деяния.
Полагая, что теория <необходимого причинения> не согла-
суется с положениями диалектического материализма Т. В. Це-
ретели предлагает для определения причинной связи руководство-
ваться правилом соп(Шю 5ше яиа поп. <По нашему мнению,-
пишет она,- поступок лица должен быть признан условием на-
ступившего изменения во внешнем мире, когда при отсутствии
этого действия изменения не произошло бы> .
Следует отметить, что в прошлом Т. В. Церетели для выделе-
ния из общей массы причинных связей тех, которые являются
юридически значимыми, предлагала руководствоваться критери-
ем <реальной возможности человека вмешаться в объективных
ход событий>. Установление такой реальной возможности, по ее
мнению, должен был проводить суд. <Вопрос о том,- писала
она,- имело ли лицо реальную возможность оказать воздействие
на фактический ход событий, решается советским судьей на осно-
ве знаний условий данной конкретной обстановки и законов,
управляющих развитием данной закономерности>. Хотя в даль-
нейшем проф. Церетели полностью стала на позиции теории соп-
сННо 5?пе иа поп, она продолжает придерживаться мнения, что-
критерием для выделения юридически значимых причинных свя-
зей должно быть усмотрение суда. <Судья, исследующий вопрос
о причинной связи в аспекте уголовной ответственности, преры-
вает свое исследование там, где противоправное и виновное по-
ведение уже не могут предполагаться, то есть тогда, когда иссле-
дование дальнейших звеньев причинности не может представлять
интереса для практических целей уголовного права> ".
Это положение Т. В. Церетели, на наш взгляд, уязвимо, поми-
мо сказанного, в двух направлениях. Во-первых, она вводит
в объективный критерий ответственности, каковым является при-
чинная связь, субъективную категорию интереса и, во-вторых,
отступая от декларированного ею положения об универсальности-
марксистско-ленинского понимания причинной связи, создает
специальное уголовно-правовое понятие причинной связи, вводя-
в свою конструкцию юридические признаки.
М. И. Ковалев, соглашаясь с общей концепцией необходимого
причинения, подчеркивает, что следует различать два вида слу-
чайностей: случайность как форму проявления необходимости
и случайность как дополнение необходимости ". Первая случай-
ность, по существу, индивидуализирует события; вторая - воз-
никает на стыке двух самостоятельных рядов причинности и по-
этому основанием для вменения быть не может. На это же обра-
щает внимание и А. А. Пионтковский ".
В конечном итоге теория необходимого причинения сводится
к тому, что уголовная ответственность может наступать, как пра-
вило, при необходимом причинении. При случайном же причине-
нии ответственность может наступать лишь тогда, когда случай
является формой проявления необходимости. Объективно случай-
Уголовное право. Часть общая. М., 1948, стр. 304-305. (Курси>
наш.- Ф. Б.).
"А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 236.
" См.: Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. М.,
1963, стр. 138-139.
"Там же, стр. 179.
Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. Автореферат
докторской диссертации. М., 1949, стр. II.
" Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963,
стр. 192-193.
См.: М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть первая,
стр. 204.
" См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 218.
ные последствия, хотя и связанные с поведением лица, но вы-
званные вмешательством посторонних сил и проявившиеся на
перекрещивании двух самостоятельных рядов причинности, осно-
ванием для вменения быть не могут.
Этот совершенно правильный вывод является вместе с тем
и наиболее общим. Представляется излишним отыскание спе-
циальных юридических критериев для разграничения причинных
связей, тем более, когда наполнение этих критериев конкретным
содержанием препоручается суду. Общее положение марксист-
ско-ленинской философии о необходимости проводить различие
между объективно необходимыми причинными связями, т. е. та-
кими, без которых данный результат не наступил бы, и объектив-
но случайными, т. е. несущественными для данного результата,
без которых он все равно наступил бы, вполне применимо и к уго-
ловному праву.
В противоположность этому взгляду в советской литературе
высказывается и иная точка зрения, выразителями которой явля-
ются А. Н. Трайнин " и В. Н. Кудрявцев . Они исходят из того
положения, что деление причинных связей на необходимые и слу-
чайные для права безразлично, так как любая причинная связь
действия с наступившим вредным последствием при наличии вины
<деятеля> ведет к уголовной ответственности. <Поэтому совер-
шенно ясно,- пишет А. Н. Трайнин,- что вполне мыслимыми ре-
альны ситуации, когда <необходимое> в философском смысле
причинение может составить <случай> (казус) в понимании уго-
ловного права и, наоборот, когда случайное в философском смыс-
ле не обоазует понятия случая в смысле уголовного права> ".
В подтверждение тезиса, что случайное в смысле материалис-
тической диалектики может вовсе не оказаться <случаем> в смыс-
ле уголовного права, А. Н. Трайнин приводит следующий пример:
<В глухом месте, где обычно нет движения транспорта, Иванов
нанес Петровой легкое телесное повреждение. Петрова упала.
Неожиданно появившаяся машина наехала на Петрову и зада-
вила ее. В этом примере случайное причинение и <случай> со-
впадают. Смерть причинена случайно, уголовная ответственность
" См.: А. Н. Трайнин. Вопрос о причинной связи в социалистическом
уголовном праве.-<Советское государство и право>, 1951, № 5, стр. 24 и
след.; его же. Состав преступления по советскому уголовному праву. М.,
1951, стр. 100 и след.
См.: В. Н. Кудрявцев. К вопросу о причинной связи в уголовном
праве.- <Советское государство и право>, 1950, № 1, стр. 37 и мед.; его же.
Основные вопросы причинной связи в советском уголовном праве. Авторе-
ферат кандидатской диссертации. М., 1952; его же. Объективная сторона
преступления. М" 1960.
А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному пра-
ву, стр. 103. Такую же мысль высказывает и В. Н. Кудрявцев: <...объективно
случайное причинение может и не исключать уголовную ответственность>.
(<Советское государство и право>, 1950, № 1, стр. 41).
за убийство не наступает. Достаточно, однако, видоизменить пси-
хическое отношение субъекта к наступившему результату - смер-
ти Петровой, чтобы соотношение случайного причинения и <слу-
чая> радикально изменилось. Действительно, если Иванов знал,
что по обычно пустынной улице должна в этот вечер проехать
машина, и поэтому намеренно оставил Петрову лежать на улице,
то при этом же объективном развитии событий нет <случая>,
а есть умышленное убийство Петровой> "".
Из этого примера А. Н. Трайнин делает вывод, что выход из
разрыва случайного причинения и. <случая> можно искать лишь
в утверждении, <что при знании Иванова о предстоящем появле-
нии машины причинение смерти Петровой перестанет быть слу-
чайным и становится <необходимым>. Но тогда создалось бы еще
более трудное положение: оказалось бы, что случайное причине-
ние превращается в необходимое в зависимости от субъективного
восприятия лица... и грань между случайным и необходимым при-
чинением определилась бы в зависимости от психического состоя-
ния субъекта> ".
Для того чтобы выяснить, насколько справедлива указанная
точка зрения и критика в адрес авторов, признающих, что уголов-
ная ответственность может быть лишь следствием необходимой
причинной связи между определенным человеческим действием
и наступившим результатом, следует обратиться к марксистско-
ленинскому учению о необходимости и случайности как формах
проявления всеобщей связи и взаимозависимости явлений в при-
роде и в обществе.
Диалектический материализм рассматривает необходимость
II случайность как категории объективные. Однако из этого вовсе
не следует, что необходимость и случайность - исключающие
друг друга проявления взаимозависимости.
<...Уже не могут больше внушать чрезмерное почтение,- пи-
сал Энгельс,- такие непреодолимые для старой, но все еще
весьма распространенной метафизики противоположности, как
противоположности... необходимости и случайности. Мы знаем,
что эти противоположности имеют лишь относительное значение:
...то, что утверждается как необходимое, слагается из чистых
случайностей, а то, что считается случайным, представляет собой
форму, за которой скрывается необходимость, и т. д.> "
В несколько иной форме эту же мысль Ф. Энгельс подчер-
кивал и в другом месте: <Но случайность-это только один
"" А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 103.
"" Н. А. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 104. Аналогичный вывод делает и В. Н. Кудрявцев, указывая, что
в этом случае <проблема причинности по сути дела была бы заменена пробле-
мой вины>. (<Советское государство и право>, 1950, № 1, стр. 41).
"К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 303.
полюс взаимозависимости, другой полюс которой называется не-
обходимостью> Ї.
Наиболее полное выражение указанные положения Ф. Энгель-
са нашли в <Диалектике природы>. В фрагменте <Случайность
и необходимость> он, критикуя взгляды идеалистов и механиче-
ских детерминистов на случайность и необходимость, писал:
<Естествознание предпочло просто игнорировать эти положе-
ния (положения диалектики по вопросу случайности и необходи-
мости.- Ф. Б.) как парадоксальную игру слов, как противореча-
щую себе самой бессмыслицу, закоснев теоретически, с одной
стороны, в скудоумии вольфовской метафизики, согласно кото-
рой нечто является либо случайным, либо необходимым, но не
тем и другим одновременно, а с другой стороны - в едва ли ме-
нее скудоумном механическом детерминизме, который на словах
отрицает случайность в общем, чтобы на деле признать ее в каж-
дом отдельном случае> .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42