3. Чефи, характеризуя ст. 2 закона Смита, по которому
осуждались лидеры Коммунистической партии США, пишет:
<Формулировка закона о подстрекательстве к мятежу подобна
надписи на мече. Был бы меч, а прочее не суть важно! Дайте
такой меч в руки нашим правителям, и тогда что бы на нем
ни было написано, они изрубят в капусту тех, кто им неугоден,
кто говорит или пишет такие вещи, которые они считают не-
позволительной критикой своей политики> ". Комментируя эту
фразу, Д. Марион от себя добавляет: <Когда меч закона о под-
стрекательстве занесен, произволу нет удержу. Посмотрите, как
лихо он расправился со всеми принципами правосудия в про-
цессе коммунистов!>
Среди криминалистов других капиталистических стран воз-
можность даже неосторожного подстрекательства отстаивает
датский ученый Франц Маркус .
Из признания только умышленного подстрекательства исхо-
дят японский профессор Кинсаку Сайто , греческий ученый Ге-
оргиос А. Мангакис , австрийский профессор Фридрих Нова-
ковский и др.
Криминалисты ФРГ, придерживающиеся так называемой фи-
нальной теории действия, не высказывают четко своего
Цит. по кн.: Джордж Марион. Судилище на Фоли-Сивер. М.,
1950, стр. 171.
Т а м же.
" См.: Франц Маркус. Уголовное право Дании.- В кн.: Современное
зарубежное уголовное право, т. 1, М., 1957, стр. 143.
См.: Кинсаку Сайто. Японское уголовное право-В кн.: Совре-
менное зарубежное уголовное право, т. 1, стр. 369.
См.: Георгиос А. Мангакис. Греческое уголовное право. Общая
часть.-В кн.: Современное зарубежное уголовное право, т. 3. М" 1961,
стр. 428.
См.: Фридрих Новаковский. Австрийское уголовное право.-
В кн.: Современное зарубежное уголовное право, т. 3, стр. 627.
отношения к рассматриваемой проблеме. Так, Р. Маурах, с од-
ной стороны, считает, что для подстрекательства основным яв-
ляется направление злой воли подстрекателя, имеющего целью
навязать ее исполнителю, а с другой-что <признак финальности
определяет также неосторожность> лица . По определению ос-
новоположника этой теории Ганса Вельцеля, финальность дейст-
вия состоит в том, что субъект мысленно предвосхищает резуль-
тат своего действия, в силу чего оно оказывается сверхдетерми-
рованным . В неосторожных же преступлениях он усматривает
потенциальную финальность, которая является основанием для
вменения ".
В советской уголовно-правовой литературе единства взглядов
по указанным вопросам нет. Авторы, признающие возможность
соучастия в неосторожных преступлениях, тем самым признают
и возможность соучастия как в преступлениях, совершенных
с косвенным умыслом, так и соучастия с косвенным умыслом.
Но и среди криминалистов, связывающих соучастие только
с умышленной виной, в этом вопросе нет единодушия. Так,
П. И. Гришаев и Г. А. Кригер , А. А. Пионтковский ,
М. А. Шнейдер "Ї, Н. Д, Дурманов признают возможность
подстрекательства как с прямым, так и с косвенным умыслом.
М. И. Ковалев, наоборот, считает, что подстрекательство воз-
можно только с прямым умыслом, так как <доказать косвенный
умысел в действиях подстрекателя на основе объективных фак-
тов невозможно> . Исходя из этого, М. И. Ковалев считает, что
См.: К. МаигасЬ. ОеисЬеэ 1.га1тесЫ:, АНетейпег ТеП, 5.508
См.: Н. е1ге1. Оаз (1еисЬе 81га{гесЫ, Вег1т, 1956, 5. 29-31:
его же. Ит (Не Япа1е Напс11и 51еЬге, ТйЬшеп, 1949, 5. 7.
" См.: Н. \?е1ге1. VI> (Не 1ша1е НапсНиеЬге, . 18. Общую критику
финальной теории действия см. в рецензии Н. В. Лясс на книгу Вельцеля
<Актуальные проблемы уголовного права в свете финальной теории дей-
ствия>,-<Правоведение>, 1958, № 4; см. также Л. Лекшас. Вина как
субъективная сторона преступного деяния. М., 1958, стр. 36-42; Б. С. Мань-
к о веки и. Реакционная неокантианская теория <финального уголовного
права>.- <Советское государство и право>, 1959, № 4; М. Д. Ш аргоро д-
ски и. Современное буржуазное уголовное законодательство и право. М., 1961,
стр. 37-50; Н. С. Алексеев. Западногерманское <учение об ошибке в за-
прете>.-<Правоведение>, 1962, № 1; Н. В. Лясс. Нормативная теория в со-
временном буржуазном уголовном праве, М" 1963, стр. 34-50. Критику поло-
жений финалистов по вопросам соучастия см.: М. И. Ковалев. Соучастие
преступлении. Часть первая, стр. 137-144.
См.: П. И. Гришаев, Г. А. Кригер. Соучастие по уголовному
праву, стр. 146.
См.: А. А. П и о и т к о веки и. Учение о преступлении, стр. 573.
Ї См.: Советское уголовное право. Часть общая, 11-й выпуск. Соучастие
я преступлении, стр. 32: М. А. Шнейдер. Соучастие в преступлении по со-
ветскому уголовному праву, стр. 47-48.
" См.: Советское уголовное право. Часть общая, М" 1962, стр. 211.
"М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая, стр. 88.
<признание возможности подстрекательства с косвенным умыс-
лом поставило бы судебную практику в крайне затруднительное
положение, ибо необходимую четкость и достоверность отноше-
ниям между подстрекателем и подстрекнутым придает только
прямой умысел на преступление> ".
В. Солнарж высказывается за то, что умысел подстрекатели
может быть как прямым, так и косвенным .
Следует отметить, что большинство указанных авторов рас-
сматривает проблему соучастия с косвенным умыслом в целом,
не выделяя поставленных выше двух вопросов. Пожалуй, един-
ственным автором, который в полном объеме ставит этот вопрос,
является, на наш взгляд, М. И. Ковалев. Однако с предлагаемым
им решением согласиться трудно.
М. И. Ковалев пишет: <Косвенный умысел на стороне соучаст-
ников возможен лишь в одном единственном случае, а именно:
когда имеется материальное преступление, слагающееся из пре-
ступных нарушений и преступных последствий. По отношению
к участию в самих преступных действиях возможен только
прямой умысел, косвенный же допустим лишь по отношению
к возможному результату деятельности исполнителя преступ-
ления> .
Такой подход едва ли можно признать правильным, посколь-
ку он основан на расчленении вины лица по отношению к дейст-
вию и его результату. Выше мы уже приводили аргументы
в обоснование недопустимости подобного расчленения. Здесь
добавим только, что в материальных преступлениях различие
между прямым и косвенным умыслом проводится как раз по
волевому отношению лица к последствию своих действий при
одном и том же отношении к самому действцю. Такое расчлене-
ние неправомерно, так как для каждого конфетного преступле-
ния возможна лишь единая форма вины.
Вопрос о характере умышленной вины исполнителя преступ-
ления, совершаемого в соучастии, и о характере умысла под-
стрекателя и пособника нужно решать, исходя из общего>
понимания института соучастия. Выше уже подчеркивалось, что
соучастников объединяет общность цели, их намерений. Такая
общность возможна только в преступлениях, совершаемых с пря-
мым умыслом. Из этого следует, что и соучастие возможно толь-
ко в преступлениях, совершаемых с прямым умыслом. Действи-
тельно, о какой общей цели может идти речь в тех случаях,
когда совместно действующие лица не желают определенного>
результата, хотя сознательно и допускают возможность его на-
ступления?
" М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая, стр. 88.
" См.: Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехо-
словацкой Социалистической Республики, стр. 187.
" М. И. Ковалев, Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 281-
Поэтому соучастие возможно в тех формальных преступле-
ниях, где исполнитель совершает действие с прямым умыслом,.
и в тех материальных преступлениях, где по отношению к об-
щественно опасному последствию у него также будет прямой
умысел. Никакого расчленения умысла на прямой (по отноше-
нию к действию) и косвенный (по отношению к результату)
в материальных преступлениях быть не может, ибо как раз
в сумме такое преступление и считается совершенным с косвен-
ным умыслом.
Однако такой ответ не исчерпывает всего вопроса. Теория
и практика советского уголовного права знают случаи, когда
одним действием лица выполняется два или более преступлений.
Речь идет о так называемой идеальной совокупности.
Так, например, поджигая ночью дом с целью получения стра-
хового возмещения, собственник этого дома может безразлично>
относиться к проживающим у него квартирантам. Он прямо не
желает их смерти, но сознательно допускает возможность ее
наступления. По отношению к поджогу дома у него будет, та-
ким образом, прямой умысел, а по отношению к смерти сгорев-
шего квартиранта или квартирантов - косвенный.
Вполне естественно, что если такой поджог был осуществлен
собственником по подстрекательству или при помощи другого
лица и подстрекатель или пособник сознавали, что в доме живут
квартиранты и что, поскольку поджог будет осуществлен ночью,
они могут погибнуть в огне, то и им- подстрекателю и пособ-
нику - должны быть вменены эти последствия.
Таким образом, подстрекатель не может подстрекать, а по-
собник не может оказывать помощь в совершении материально-
го преступления, в котором по отношению к результату у испол-
нителя был косвенный умысел. Однако они могут подстрекать
и оказывать содействие такому материальному преступлению,
в котором к основному результату, охватываемому намерением
исполнителя, у его соучастников был прямой умысел, а по от-
ношению к возможным побочным результатам - косвенный. Точ-
но так же соучастие возможно в тех формальных преступле-
ниях, где по отношению к основному общественно опасному
действию у исполнителя был прямой умысел, а по отношению
См.: Н. Ф. Я ш и нов а. Вопросы назначения наказания при совокуп-
ности преступлений по советскому уголовному праву. Автореферат канди-
датской диссертации. Харьков, 1951; Н. Загородников. Назначение на-
казаний при совокупности преступлений.- <Социалистическая законность>,
1952, №6; И. И. Карпе ц. Назначение наказания по советскому уголовному
праву. Автореферат кандидатской диссертации. Л" 1954; А. А. Пионтков-
с к и и. Вопросы общей части уголовного права в практике судебно-проку-
рорских органов. М., 1954; его же. Учение о преступлении; А. М. Яковлев,
Совокупность преступлений по советскому уголовному праву. М., 1956;
Н. А. Стругно в. Назначение наказаний по совокулаости преступлений. М.,.
1957; Н. Ф. Кузнецова. Значение преступных последствий. М., 1958.
~к возможным общественно опасным последствиям формального
преступления - косвенный умысел "".
В качестве примера можно привести дело, рассмотренное од-
им из судов г. Киева. Фабула его такова: встретив на улице
двух подростков - Л. и С., К. предложил им за вознаграждение
разбить окна. Показав подросткам окна, которые они должны
были разбить, он ушел за угол дома. Л. и С. одновременно бро-
сили по кирпичу в указанные окна н убежали. Один из брошен-
ных ими кирпичей попал в спину гр. Ф., пришедшей в гости к хо-
зяйке квартиры.
Как выяснилось, К., желая отомстить своей жене, с которой
он рассорился, решил выбить у нее окна, однако он не хотел
наносить кому-либо телесные повреждения, хотя и допускал
возможность, что брошенный в окно кирпич может попасть в ко-
го-либо из лиц, находящихся в комнате. Другими словами, в от-
ношении нанесения телесных повреждений гр-ке Ф. у К. был
косвенный умысел.
Руководствуясь ответом на первый из поставленных нами
вопросов, можно выяснить и второй вопрос, а именно: возмож-
но ли соучастие с косвенным умыслом? ~-
КаIГбБло~пейвваIШ_йЬШелIщевьнюяняющее в преступлении
функции подстрекателя, дает первоначальный толчок к развитию
цепи причинности. Его действие выступает, следовательно, в ка-
честве первопричины, ближайшим следствием которой является
решимость подстрекаемого выполнить действие, к которому егб
склонил подстрекатель. Однако трудно себе представить, чтоб"3
подстрекатель тратил усилия лишь на то, чтобы породить у под-
стрекаемого определенные психологические сдвиги - мотивы
к действию и желание его совершить. Подстрекатель всегда стре-
мится (без этого подстрекательство немыслимо), чтобы исполни-
тель или пособник совершили определенное деяние. Поскольку
в формальных преступлениях деяние исполнителя образует
объективную сторону законченного состава преступления, то
применительно к этим преступлениям подстрекательство может
быть совершено только с прямым умыслом.
" Следует, однако, оговориться, что под возможными общественно опас-
ными последствиями, образующими идеальную совокупность, мы понимаем
такие последствия, которые не охватываются уголовно-правовой нормой, пре-
дусматривающей ответственность за основное преступление.
Как правильно отмечает В. Н. Кудрявцев, почти каждое преступление
вызывает несколько вредных последствий, причиняет ущерб нескольким об-
щественным отношениям, охраняемым уголовным законом. Законодатель,
конструируя уголовно-правовую норму, как правило, предусматривает воз-
можность наступления таких дополнительных последствий (например, нанесе-
ние легких телесных повреждений тому или иному лицу при хулиганстве).
Следовательно, при наступлении дополнительных последствий, охватываемых
одной уголовно-правовой нормой, идеальной совокупности не будет. (См.:
В. Н. Кудрявцев. Объективная сторона преступления. М., 1960, стр. 138).
Как правило, и в материальных преступлениях подстрекатель
желает совершения подстрекаемым общественно опасных дейст-
вий и, сверх того, наступления определенного общественно опас-
ного последствия. Но ведь сама деятельность подстрекателя
объясняется определенными мотивами. Толкая исполнителя на
совершение материального преступления, подстрекатель в ряде
случаев видит в исходе дела свой интерес. Именно этот своеко-
рыстный интерес и заставляет его прививать исполнителю опре-
деленное намерение.
Поясним это на примере. Т., возвратившись в Киев из высыл-
ки, вновь стала вести паразитический образ жизни, нигде не рабо-
тала, занималась на рынках города спекуляцией дрожжами.
Встретив однажды своего знакомого Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42