У нас большие планы касательно твоего желудка.
Покинув вольер, он вышел во внутренний дворик и взглянул на небо; в воздухе ощущалось приближение бури. Плохая новость для «дубль-дельт», прибытие которых ожидалось начиная с сегодняшнего дня – если перехваченная информация соответствует действительности. Они появятся здесь с самыми добрыми намерениями. Брюс со своими людьми будут наблюдать за их прибытием – по возможности оставаясь незамеченными – с целью удостовериться, что им ничто не угрожает. Иногда у него возникал вопрос: а что, если кто-нибудь будет наблюдать и за ними самими? С некоторым оттенком иронии он представлял себе длинную, прекрасно организованную цепочку наблюдателей, протянувшуюся по всему миру, до Ирана, Афганистана, Восточной Европы и, возможно, Китая. Кто знает, куда простирается влияние «Коалиции»?
Что она затевает? Трудно сказать. С уверенностью можно утверждать лишь, что скоро выяснится, намерена ли «Коалиция» напасть на их обожаемых хищных птиц. Неужели все и впрямь сведется к войне птиц? Он много раз обдумывал эту идею и всегда приходил к одному и тому же выводу: «Коалиция» использует каких-то птиц, чтобы разносить по миру свой новый вирус, внедряя его в популяцию грызунов. Окончательно это подтвердилось, когда Брюс и его товарищи отпустили на свободу собственных птиц, прекрасных орлов с датчиками на лапах. А в конце, от всей души надеялся Брюс, они отправят в свободный полет и грифов, разносящих по миру лекарство.
От него требовалось одно: чтобы это лекарство оказалось действенным.
* * *
– Впереди дом, – сказала Лейни. – Может, заглянем в него?
– Наверно, – ответила Джейни. – Дальше ехать не стоит, слишком стемнело.
Привязав коней позади дома, женщины переходили из комнаты в комнату, Лейни с пистолетом в руке, Джейни с ножом.
– Вроде бы пусто, – сказала Лейни, когда они осмотрели второй этаж.
– Я чувствовала бы себя лучше, если бы дом был подальше от дороги.
– Я тоже, но, думаю, все будет в порядке. – Лейни сунула пистолет в кобуру у бедра. – Здесь есть задний выход, если понадобится быстро исчезнуть.
– Тогда пошли за конями.
Они завели коней на первый этаж и закрыли дверь. Устроиться решили в одной из верхних комнат. Джейни хотела включить маленький фонарик, но Лейни остановила ее.
– Тебе что, в самом деле так уж нужен свет?
Джейни задумалась.
– Наверно, нет. Но с ним лучше. Нам надо поесть.
– Мне просто кажется, что разумнее оставаться в темноте. У нас сэндвичи, и, чтобы их съесть, свет не нужен. Тут поблизости вполне могут оказаться люди. Ведь пришел же откуда-то этот мертвец. Вдруг кто-нибудь увидит нас?
Джейни понимала, что Лейни права, но все равно темнота была ей не по душе. Еда, однако, помогла успокоиться; после целого дня пути сэндвич из крупно нарезанного хлеба и твердого сыра был так же хорош на вкус, как какое-нибудь филе миньон. Покончив с едой, она спустилась по лестнице, осторожно нащупывая ногой каждую ступеньку. Оказавшись снаружи, отошла от дома на несколько шагов и, не таясь, облегчилась. На этот раз никакие горные кошки до нее не доберутся.
Тьма была беспросветная – ни луны, ни звезд, все скрыто облаками. Возвращаясь обратно по незнакомой лестнице, Джейни дрожала от холода и тут же, стуча зубами, залезла в спальный мешок.
Ничто, кроме стрекота насекомых снаружи, не отвлекало ее от невеселых мыслей.
«Ох, Том, как мне недостает тебя сегодня».
Если бы он не потерял ногу, то, конечно, поехал бы с ними, есть там у него «дубль-дельта» или нет. Джейни обхватила себя руками, но это не принесло успокоения.
«И пожалуйста, Господи, позаботься о моем сыне».
Слезы скопились в глазах; она зашмыгала носом и вытерла их обшлагом свитера.
– С тобой все в порядке? – спросила Лейни.
Джейни снова шмыгнула носом.
– Вообще-то нет. Я скучаю по мужу, беспокоюсь о сыне и едва могу припомнить, с какой стати лежу тут в темноте, вдали от тех, кого люблю и в ком так сильно нуждаюсь. Я ведь не хотела отправляться в эту поездку, но, когда мы выехали, надеялась, что она отвлечет меня от… всего. Пока же никакой разницы нет. И еще я никак не могу согреться, все время дрожу.
Лейни, все еще в спальном мешке, начала рывками передвигаться по полу, пока не оказалась рядом с Джейни.
– Давай расстегни молнию на своем мешке и пристегни его к моему. Я очень даже теплая.
Джейни заколебалась; трудно перешагнуть через выработанную годами сдержанность.
Однако сколько раз Алехандро спал на соломенной постели рядом с другим человеком, просто ради того, чтобы было тепло?
Несмотря на темноту, ей каким-то образом удалось соединить их мешки. Тепло вернулось, однако боль не исчезла. Она пыталась плакать тихо, чтобы Лейни не слышала, но ничего не получилось.
– Поплачь, если хочется, – сказала Лейни. – Тебе нет нужды делать хорошую мину передо мной. И никого не заботит, распухнут у тебя завтра глаза или нет.
Джейни горько плакала до тех пор, пока сон не одолел ее.
* * *
Они поднялись очень рано и быстро поскакали дальше. Оставшееся расстояние до Вустера – географически самого легко достижимого места в Массачусетсе – было преодолено за четыре часа. К полудню они уже затаились среди густых зарослей вокруг арсенала, глядя на входящих и выходящих людей; такого количества их одновременно ни одна из женщин не видела на протяжении долгих лет.
– Снаружи дожидаются человек тридцать с лишним. – Лейни протянула Джейни бинокль. – Глянь-ка.
Джейни сфокусировала изображение и несколько минут внимательно вглядывалась.
– Кто-то только что вышел из двери, – сообщила она, – и разговаривает с ожидающими у входа. – Она вернула бинокль.
– Теперь они входят внутрь. – Лейни опустила бинокль. – Как по-твоему, что нам делать?
– Бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Все это пугает меня до смерти.
– Меня тоже, но раз уж мы тут, может, доведем до конца то, что начали? Коней можно оставить здесь и пешком подойти поближе, послушать, о чем они говорят. Черт, вообще-то предполагалось, что мы едем, чтобы быть там, вместе с ними.
– Оставить коней? И что мы будем делать, если их украдут? Пойдем в Ориндж пешком?
Лейни задумалась.
– Тогда ты оставайся здесь, а я подберусь поближе. Я мельче, если уж на то пошло. Меня труднее заметить. – Она протянула бинокль Джейни. – Не спускай с меня глаз. Ты умеешь свистеть?
– Да, но плохо.
– Свистни, если почувствуешь опасность.
– Ладно.
Лейни похлопала по пистолету на бедре. Раньше, перед въездом в Вустер, она открыла патронник, вынула все пули и заменила их новыми.
– Нож при тебе?
Джейни точно так же похлопала себя по щиколотке.
– Хорошо. Вернусь, как только смогу. Не больше чем через час. – Лейни сделала несколько шагов вперед, но потом обернулась. – Если через час я не приду обратно, ты должна вернуться домой без меня.
– Я не брошу тебя тут одну…
– Бросишь. Я бы так и сделала, если бы мы поменялись местами.
Джейни несколько мгновений молча смотрела на нее.
– Ладно.
Провожая взглядом исчезающую в кустах Лейни, она чувствовала, как ею завладевает холодный ужас одиночества. Поднеся к глазам бинокль, она смотрела, как приглашенные – предположительно «дубль-дельты» – проходят в дверь.
Почему-то ее пугало это зрелище – как люди один за другим пропадали из виду. Были ли они знакомы раньше или впервые встретились здесь – как это произойдет с ней и Лейни, если они решатся присоединиться к остальным? И как они могут так спокойно перешагивать порог, не зная, что ждет их по ту сторону?
В сознании Джейни зазвучал голос Майры Росс. Как-то много лет назад, во время ланча, Майра рассказывала о том, как их везли из Берлина в Освенцим.
«Нам велели сесть в товарный вагон, и мы подчинились. Они говорили, что не стоит беспокоиться, что мы будем в безопасности».
Мурашки, эти ледяные пальцы сигнала опасности, побежали вверх и вниз по спине Джейни.
Ей страстно захотелось встать и криком остановить этих людей, но невероятным усилием воли она заставила себя сдержаться. И продолжала смотреть, мысленно твердя: «Нет! Нет! Нет!», пока уголком глаза не заметила какое-то движение.
Это была Лейни, уже на краю заросшего деревьями пространства вокруг здания, огороженного висящей на столбиках цепью, в которой, по-видимому, имелся промежуток. Джейни увидела, как спутница наклонилась, как бы собираясь скользнуть в проход…
А потом прямо у нее за спиной возник очень крупный мужчина с волосами, завязанными конским хвостом.
Сердце Джейни забилось где-то в горле. Она вскочила и попыталась засвистеть, но получилось так, как это бывает во сне, – во рту пересохло, и, несмотря на титанические усилия, из него не вырвалось ни звука. С ужасным ощущением беспомощности она смотрела, как Лейни протащили сквозь проход в ограде и она исчезла из вида.
* * *
Брюс медленно обошел кресло, в котором сидела Лейни. Никто не ожидал, что «Коалиция» пошлет женщину; это застало их врасплох – в точности как израильтян, когда они впервые столкнулись с тем, что палестинцы стали посылать террористок-смертниц. Он ругал себя за то, что не предусмотрел такой возможности.
– Повторяю вопрос: где вы живете?
Ответом ему было молчание.
– Послушайте, – продолжал Брюс, – нам известно, что происходит. Я просто хочу выяснить, какое участие принимаете вы во всем этом.
Пистолет и мини-компьютер Лейни лежали на соседнем столе. Ее взгляд метнулся от одного предмета к другому, а потом снова устремился в пустоту.
– Хорошее оружие и весьма современное средство связи. Значит, у вас крупная ячейка. Сколько в ней человек – двести, пятьсот? Или еще больше?
Лейни произвела мысленный подсчет; получилось, что в обеих колониях вместе пятьдесят шесть человек. Откуда он взял эти сотни? Просто смешно. Она по-прежнему не отвечала.
– Что вы планировали в отношении «дельт»?
Все еще глядя в никуда, Лейни сказала:
– Вы не думаете, что этот вопрос я должна задать вам?
– И откуда, по-вашему, я должен знать?
В конце концов Лейни посмотрела ему в лицо. Это оказалось нелегко: один глаз был изуродован шрамом, как и вся эта сторона лица. Судя по другой стороне, когда-то он был человеком интересным. Трудно сказать, каким глазом он видел, и ей представлялось невежливым об этом спрашивать, несмотря на то что она находилась у него в плену и имела моральное право плюнуть ему в любой глаз.
Однако задаваемые им вопросы не имели никакого смысла.
– Вы тоже наблюдали, верно? – Она встала, потянув за собой кресло, к которому была прикована наручниками. – Вы ведь один из них?
В первое мгновение он, казалось, был ошеломлен. Потом выражение изумления исчезло с той половины его лица, которая могла что-либо выражать. Эта женщина сумела вывести его из равновесия, пусть ненадолго, чего ни в коем случае не следует допускать.
– Нет, – ответил он. – Но, думаю, вы одна из них.
Лейни откинула назад голову и расхохоталась.
– Нет. Я пришла узнать, что тут затевается.
– Откуда вы? – снова спросил Брюс.
Лейни задумалась, мысленно взвешивая варианты возможного ответа.
– Ну, скажем, мы ваши соседи, хотя и не очень близкие. Я живу на приличном расстоянии отсюда. Кто-то – не имею понятия кто – прислал мне по e-mail приглашение на эту встречу, и я сочла разумным выяснить, что тут происходит.
Строго говоря, это была не совсем ложь; почтовое сообщение пришло на конкретный адрес cop@orangecommunity.net. Однако того, кто захватил Лейни, обмануть, похоже, не удалось. Взяв со стола ее пистолет и мини-компьютер, он покинул комнату.
* * *
«Оставайся здесь и жди; может, она выйдет… Иди следом за ней… Возвращайся в Ориндж… Возвращайся домой и забудь обо всем, что произошло».
Джейни была в полнейшем замешательстве; на данный момент она знала одно – нужно сделать все, чтобы ее не заметили. Проанализировав свои возможности, она пришла к мучительно горькому выводу: попытка найти Лейни и спасти ее была бы чистейшим безумием. Можно вернуться в Ориндж и с помощью тамошних людей попытаться вызволить пленницу, но всем своим существом Джейни жаждала одного – поехать прямо домой, к сыну и мужу.
«С Оринджем я могу связаться и оттуда», – говорила она себе. Там был дом, там было безопасно, там она и должна находиться. Она развернула карту, намечая маршрут.
Почти пятьдесят миль. Два долгих дня. Коня Лейни она решила оставить здесь, на привязи; не пешком же ей уходить, если она сумеет вырваться на свободу?
– Давай, дорогая, – сказала она Конфетке. – Отвези меня домой.
* * *
В комнате было маленькое окно, выходящее во внутренний двор. Со своими грядками, игровыми площадками и веревками для сушки белья он выглядел совсем иначе, чем в те давние времена, когда Лейни проходила тут стажировку. Она проследила взглядом за пересекающим открытое пространство молодым кудрявым брюнетом. Он нес ящик, а на плече у него – если глаза ей не изменяли – было что-то вроде кожаного щитка.
«Соколиная охота», – всплыло в сознании.
Но здесь, в самом центре того, что когда-то было городом?
«Этим занимались в замках», – напомнила она себе.
Сейчас города превратились в замки. Все, кого она видела, выглядели здоровыми и сытыми; может, соколов натаскали приносить маленькую дичь – кроликов, фазанов, белок…
…крыс, мышей, хорьков, змей…
Она постаралась выкинуть из головы эти неаппетитные образы. Если ей предложат еду, нужно будет хорошенько обследовать то, что на тарелке.
Дверь открылась; Лейни быстро метнулась в угол. Вошел тот же мужчина.
В руках у него было два стакана, один он протянул ей.
– Лимонад.
Она потрясенно смотрела на стакан.
– У вас есть лимоны?
– И лаймы. Мы выращиваем их в специальном помещении, где поддерживаются нужные условия. Используем гелиоэнергетику и ультрафиолет.
Он снова протянул Лейни стакан. Она подозрительно посмотрела на него. Он сделал по глотку из каждого стакана.
– Видите? Ни яда, ни наркотиков. Все натуральное, прямо как в старые добрые времена.
Она шагнула вперед и взяла у него напиток.
– Спасибо.
Когда лимонад коснулся ее языка, это было… райское блаженство, иначе не скажешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63