Он просил всех служ
ащих на железной дороге «во имя добытой свободы» оставаться на своих мес
тах и исполнять неуклонно свою работу. Кроме того получена на одной из ст
анций телеграмма от какого-то коменданта ст. Петроград сотника Грекова
о направлении литерных поездов А и Б (т. Ц е. свитского и царского) непосре
дственно в Петроград, а не в Царское Село через Тосно.
Эти неожиданные сведения нас всех крайне взволновали. Стало понятно, что
в Петрограде уже совершился революционный переворот и образованное «в
ременное правительство» свободно распоряжаться императорскими поезд
ами, решаясь направить их по своему усмотрению. После получения этого тр
евожного известия мы, следовавшие в свитском поезде: генерал Цабель, бар
он Штакельберг, полковник Невдахов, подполковник Таль, чиновник канцеля
рии министра двора А. В. Суслов и я стали обсуждать вопрос как же реагирова
ть на него. Постановили, чтобы я написал обо всем, что нами узнано, письмо п
рофессору С. П. Федорову, едущему в поезде государя, с которым я был близок,
с просьбой сообщить дворцовому коменданту для доклада его величеству. П
исьмо мною было сейчас же написано, помню карандашей, при чем помимо факт
ов, было высказано соображение, что в этих обстоятельствах ехать далее н
е следует и лучше через Бологое направиться в Псков, где находится штаб С
еверного фронта, там генерал-адъютант Рузский, есть близко войска и сам п
о себе Псков старый, тихий, небольшой губернский город, где его величеств
о спокойно может пробыть и определить создавшиеся обстоятельства и выя
снить обстановку. Письмо было передано одному из офицеров, который сошел
с нашего поезда на ближайшей станции и дождался поезда собственного его
величества и передал письмо лейб-хирургу С. П. Федорову. Часам к 12 ночи наш
свитский поезд подошел к Бологому, где мы получили от генерала Воейкова
ответную на мое письмо телеграмму такого примерно содержания: «Во что бы
то ни стало пробраться в Царское Село». Всех удивил этот ответ, некоторые
из нас даже настаивали, чтобы задержаться в Бологом до подхода собственн
ого поезда, и еще раз переговорить с дворцовым комендантом, но, в конце кон
цов, решили ехать дальше. Тронулись в путь и около часа ночи на 1-е марта при
были на ст. Малая Ви-шера. Весь наш поезд не спал, мы все время обсуждали наш
е трудное положение и сознавали, что следовать далее не только крайне ри
сковано, но просто невозможно, не подвергая жизнь его величества опаснос
ти.
На самой станции Малая Вишера в наш поезд вошел офицер (не помню его фамил
ии) собственного его величества железнодорожного полка и доложил коман
диру генералу Цабель, что станция Любань, а равно и Тосно заняты уже револ
юционными войсками, там находятся, кажется, роты л. Ц гв. Литовского полк
а с пулеметами, что люди этой роты в Любани уже сняли с постов людей железн
одорожного полка и что он едва мог уехать на дрезине сюда, чтобы доложить
о том, что случилось.
Вслед за такими, уже определенно грозными, сообщениями было сделано неме
дленно распоряжение по ст. М. Вишера занять телефоны, телеграф и дежурную
комнату; выставлены наши посты, указано железнодорожным жандармам охра
нять станцию от всяких случайностей, и она стала изолированной от сношен
ий с кем бы то ни было без нашего ведома. Решено было даже не двигаться и ож
идать здесь подхода «собственного» поезда для доклада полученных изве
стий его величеству.
На станции почти нет народу. Она ярко освещена. Начальник станции, неболь
шой старичек, очень исполнительный и расположенный сделать все, что необ
ходимо, перевел наш поезд на запасной путь и мы стали ждать подхода «собс
твенного» поезда.
Ночь ясная, тихая, морозная. Всюду царствовала полная тишина. На платформ
е, на путях, виднелись наши посты солдат железнодорожного полка. Генерал
Цабель, барон Штакельберг и я находились на платформе, поджидая прибытия
царского поезда. Около 2 часов ночи он тихо подошел. Из вагонов вышел толь
ко один генерал Нарышкин. Мы спросили Кирилла Анатольевича, где же дворц
овый комендант и остальная свита.
«Все спят в поезде», ответил он. Признаться, мы крайне поразились этому из
вестию.
«Как спят? Вы знаете, что Любань и Тосно заняты революционными войсками. В
едь мы сообщили, что наши поезда приказано отправить не в Царское, а прямо
в Петроград, где уже есть какое-то «временное правительство»…
К. А. Нарышкин, неразговорчивый всегда, и на этот раз молчал. Мы вошли в ваго
н, где было купэ дворцового коменданта, и постучались к нему. Владимир Ник
олаевич крепко спал. Наконец, он пробудился, оделся, к нему вошел генерал Ц
абель и доложил, как непосредственно подчиненный, о всех событиях и заня
тии Любани и Тосно.
Через несколько минут генерал Воейков вышел в коридор с всклокоченными
волосами и начал с нами обсуждать, что делать. Некоторые из нас советовал
и ехать, назад в Ставку, другие указывали на путь на Псков, о чем уже я писал
днем. Генерал Воейков, помнится, сам не высказывался определенно ни за то,
ни за другое предложение. Затем он прошел в вагон его величества и доложи
л государю все, что ему донесли. Дворцовый комендант очень скоро вернулс
я от государя, который недолго обсуждал создавшееся положение и повелел
поездам следовать назад на Бологое, а оттуда на Псков, где находится гене
рал-адъютант Рузский.
Государь вообще отнесся к задержкам в пути и к этим грозным явлениям нео
бычайно спокойно. Он, мне кажется, предполагал, что это случайный эпизод, к
оторый не будет иметь последствий и не помешает ему доехать, с некоторым
только опозданием, до Царского Села.
Я прошел в купэ к С. П. Федорову, который не спал, да и все уже проснулись в ца
рском поезде. Меня интересовало, почему такое спокойствие царило в их ва
гонах после того, как мы им передали безусловно тревожные сведения.
«Да, Владимир Николаевич не придал им особого значения и думал, что поезд
а все-таки могут дойти до Царского, несмотря на приказание направить их н
а Петроград. Письмо он ваше прочитал, но, вероятно, не доложил его государю
», ответил мне Сергей Петрович.
«Так что вы думаете, что его величество не вполне знает, что случилось», сп
росил я.
«Да, я полагаю. Он не вполне в курсе событий. Государь сегодня был довольно
спокоен и надеялся, что раз он дает ответственное министерство и послал
генерала Иванова в Петроград, то опасность устраняется и можно ждать усп
окоения. Впрочем, он мало сегодня с нами говорил», сказал Сергей Петрович.

Пока переводили наши поезда на обратный путь, причем дабы охранить царск
ий поезд от каких-либо, может быть, преследований, наш поезд поставили поз
ади, Ц мы успели прочитать сообщения какого-то листка о намеченном сост
аве «временного правительства».
Весь состав этого первого министерства «временного правительства» поч
ти исключительно кадетский, только Керенский стоит левее остальных, при
надлежа к партии, кажется, социал-демократов; министр военный и морской Г
учков считался в октябристах, но по своей общественной деятельности и ак
тивной борьбе с правительством, и не только с ним, но даже с государем, он я
влялся самым ярым проводником новых начал и перемены власти. Назначенны
й в начале августа 1915 года председателем промышленного комитета, Гучков м
ного вложил злой энергии в расшатывание основ власти и совместно с бывши
м тогда военным министром генералом А. А. Поливановым, его другом, сеял нед
оверие к деятельности Ставки и опять-таки к самому го. сударю. Наша пресса
, настроенная уже давно враждебно к прежнему правительству, встретила со
став «временного правительства», судя по первым попавшим газетам и лист
кам, сочувственно и высказывала уверенность, что Россия приобретает огр
омные преимущества, заменив «негодную царскую самодержавную власть». С
улились победы, подъем деятельности в стране, после «перемены шоффера»,
как уже выражались тогда поклонники переворота, и устранения от власти «
Николая». Так все это мы и прочитали уже 1-го марта в М. Вишере.
Помню, мы начали обсуждать состав министерства и некоторые из нас находи
ли его соответствующим настоящему моменту. На мое замечание, что вряд ли
социалист Керенский может быть полезен в составе министерства, мне отве
тили: «Кто знает, он может успокоить рабочих, левое крыло Думы и несколько
утихомирить революционные проявления, если, конечно, пожелает начать ра
ботать, а не продолжать революцию»…
Уже поздно ночью, должно быть в четвертом часу, наш свитский поезд отошел
вслед за «собственным».
Мы ехали в Псков к генерал-адъютанту Рузскому, надеясь, что главнокоманд
ующий северным фронтом поможет царю в эти тревожные часы, когда зашатала
сь власть, устранить революционные крайности и даст возможность его вел
ичеству провести в жизнь народа спешные преобразования правления Росс
ии, по возможности, более тихо, по намеченной уже программе, о чем сообщено
было днем 27 февраля из Ставки в Петроград. В пути на Псков мы готовили мани
фест, в котором государь призывал народ к спокойствию, указывая на необх
одимость единодушно с ним Ц царем Ц продолжать войну с немцами. Казало
сь, старый, считавшийся умным, спокойным Рузский сумеет поддержать госуд
аря в это страшное время. Верил в это и сам государь, почему и выбрал путь н
а Псков, а не в другое место.


Среда, 1-го марта.

Переезд Малая-Вишера Ц Бологое Ц Валдай Ц Старая Русса Ц Дно Ц Порхо
в Ц Псков.
Днем мы подходили к Старой Руссе. Огромная толпа заполняла всю станцию. О
коло часовни, которая имеется на платформе, сгруппировались монахини ме
стного монастыря. Все смотрели с большим вниманием на наш поезд, снимали
шапки, кланялись. Настроение глубоко сочувственное к царю, поезд которог
о только что прошел Руссу, и я сам слышал, как монахини говорили: «Слава бо
гу, удалось хотя в окошко увидать батюшку-царя, а то ведь некоторые никогд
а не видали его».
Всюду господствовал полный порядок и оживление. Местной полиции, кроме д
вух-трех урядников, станционных жандармов, исправника, никого и не было н
а станции. Я не знаю, было ли уже известно всему народу о создании «временн
ого правительства», но железнодорожная администрация из телеграммы Бу
бликова должна была знать о переменах и распоряжениях Государственной
Думы, тем не менее все было по прежнему, и внимание к поезду особого назнач
ения полное.
Невольно думалось об этой разнице в отношении к царю среди простого наро
да в глубине провинции, здесь в Ст. Руссе, и теми революционными массами Пе
трограда с солдатскими бунтами, благодаря которым государь принужден в
ернуться с своего пути на Царское. Село.
День стоял ясный, уже чуть-чуть чувствовалась весна. Наши поезда шли спок
ойно, без малейших затруднений. Единственное изменение в нашем движении
было то, что мы шли тише, так как не был известен путь и надо было уменьшить
скорость. Кроме того на паровозе находились офицер железнодорожного по
лка с двумя солдатами.
Как я сказал выше, свитский поезд шел сзади «собственного», но на ст. Дно, к
оторую прошли совершенно спокойно, мы обогнали царский поезд, дабы к Пск
ову подойти раньше.
Когда мы проходили на ст. Дно мимо «собственного» поезда и некоторые из н
ас стояли на площадке вагона, то дворцовый комендант вышел из своего ваг
она, стал на подножку, приветливо помахал нам рукой и улыбаясь громко кри
кнул в мою сторону: «Надеясь, вы довольны, мы едем в Псков». Вид у Владимира
Николаевича был очень бодрый, веселый.
«Мне кажется, что «Дворком» уверен в благополучном исходе всех наших при
ключений и событий, иначе у него не было бы такого довольного вида сказал
кто-то из нас, когда мы миновали царские вагоны.
Первое марта, проклятый и позорный день для России, уже кончался, когда мы
после 7 часов вечера стали подходить к древнему Пскову. Станция темноват
ая, народу немного, на платформе находился псковский губернатор, несколь
ко чинов местной администрации, пограничной стражи генерал-лейтенант У
шаков и еще небольшая группа лиц служебного персонала. Никаких официаль
ных встреч, вероятно, не будет и почетного караула не видно. Поджидая подх
од императорского поезда, многие из нас говорили с теми людьми, которые п
рибыли на вокзал для встречи государя, но ничего нового мы не узнали здес
ь о событиях в Петрограде, да и все были очень сдержанны в Своих речах. Губ
ернатор сообщил только, что Псков пока равнодушно отнесся к событиям и в
городе тихо. «Впрочем, мы на театре военных действий и у нас трудно было ож
идать волнений», добавил начальник губернии.
На вокзале народа мало, так как из Петрограда после революционных дней к
онца февраля поезда не приходили и пассажирское движение еще не установ
илось.
Около 8 часов вечера прибыл «собственный» поезд. Я и барон Штакельберг пр
ошли в вагон лиц свиты. Мы застали всех в коридоре: тут был граф Фредерике,
К. Д. Нилов, князь Долгорукий, граф Граббе, С. П. Федоров, герцог Лейхтенбергс
кий. Уже знали, что почетного караула не будет и его величество на платфор
му не выйдет. Спросили нас, что слышно о городе, спокойно ли там.
Государь на очень короткое время принял губернатора. Все ждали прибытия
главнокомандующего северным фронтом генерала-адъютанта Николая Влади
мировича Рузского. Через несколько минут он показался на платформе в соп
ровождении начальника штаба фронта генерала Юрия Ни-. кифоровича Данило
ва (бывший генерал-квартирмейстер при великом князе Николае Николаевич
е) и своего адъютанта графа Шереметьева. Рузский шел согбенный, седой, ста
рый, в резиновых галошах; он был в форме генерального штаба. Лицо у него бл
еднее, болезненное и глаза из-под очков смотрели неприветливо. Небольшо
й с сильной проседью брюнет генерал Данилов, известный в армии и штабах п
од именем «черный», следовал за главнокомандующим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41