В трагические дни стоянки императорского поезда в Пскове, Н. В. Рузский сч
итал, что далеко не все потеряно, но был глубоко убежден в пользе ответств
енного перед палатами министерства и считал своим долгом настаивать на
нем перед государем. Это ему удалось. Родзянко нашел что, однако, государь
промедлил два дня, и, скрывая свое бессилие справиться с анархией в Петро
граде, он решил пожертвовать государем.
М. В. Алексеев, сгоряча поверил Родзянке, принял решение, посоветовал госу
дарю отречься от престола и увлек к тому остальных главнокомандующих. Во
т основное мнение покойного Н. В. Рузского о днях 1 и 2 марта 1917 года.

В. В. ШУЛЬГИН.


а) Подробности отречения.

В. В. Шульгин, ездивший вместе с А. И. Гучковым в Псков для переговоров с бывш
им императором Николаем II, передает следующие подробности об обстоятель
ствах, при которых произошло отречение:
Ц Необходимость отречения, Ц рассказывает В. В. Шульгин, Ц была единог
ласно принята всеми, и только исполнение этого решения затягивалось. А. И.
Гучков и я решили отправиться в Псков, где по полученным Исполнительным
Комитетом Гос. Думы сведениям, в это время находился царь. Мы выехали 2-го м
арта, в 3 часа дня, с Варшавского вокзала. Высшие служащие дороги оказали н
ам полное содействие. Поезд был немедленно составлен и было отдано распо
ряжение, чтобы он следовал с предельной скоростью. К нам в вагон сели два и
нженера и мы поехали. Однако, мы задержались довольно долго в Гатчине, где
дожидались генерал-адъютанта Н. И. Иванова, который стоял где-то около Вы
рицы с эшелоном, посланным на усмирение Петрограда. Но с Ивановым не удал
ось видеться. В Луге нас опять задержали, ибо собравшиеся толпы войска и н
арода просили А. И. Гучкова сказать несколько слов.
Около 10 часов вечера мы приехали в Псков, где предполагали первоначально
переговорить с генералом Н. В. Рузским, который был извещен о нашем приезд
е. Но, как только поезд остановился, в вагон вошел один из адъютантов госуд
аря и сказал нам: «Его величество вас ждет». По выходе из вагонов, нам приш
лось сделать несколько шагов до императорского поезда. Мне кажется, я не
волновался. Я дошел до того предела утомления и нервного напряжения одно
временно, когда уже ничто, кажется, не может ни удивить, ни показаться нево
зможным. Мне было только все-таки немного неловко, что я явился к царю в пи
джаке, грязный, немытый, четыре дня не бритый, с лицом каторжника, выпущенн
ого из только-что сожженых тюрем.
Мы вошли в салон-вагон, ярко освещенный, крытый чем-то светло-зеленым. В ва
гоне был Фредерике (министр двора), и еще какой-то генерал, фамилию которо
го я не знаю. Через несколько мгновений вошел царь. Он был в форме одного и
з кавказских полков. Лицо его не выражало решительно ничего больше, чем к
огда приходилось видеть в другое время. Поздоровался он с нами скорее лю
безно, чем холодно, подав руку: Затем сел и просил всех сесть, указав место
А. И. Гучкову рядом с собой, около маленького столика, а мне Ц напротив А. И.
Гучкова. Фредерике сел немного поодаль, а в углу вагона за столиком, сел ге
нерал, фамилию которого я не знал, приготовляясь записывать. Кажется, в эт
о время вошел Рузский и, извинившись перед государем, поздоровался с нам
и и занял место рядом со мною Ц значит, против царя.
При таком составе (царь, Гучков, я, Рузский, Фредерике и генерал, который пи
сал) началась беседа. Стал говорить Гучков. Я боялся, что Гучков скажет цар
ю что-нибудь злое, безжалостное, но этого не случилось. Гучков говорил дов
ольно долго, гладко, даже стройно в расположении частей своей речи. Он сов
ершенно не коснулся прошлого. Он изложил современное положение, стараяс
ь выяснить, до какой бездны мы дошли. Он говорил, не глядя на царя, положив п
равую руку на стол и опустив глаза. Он не видел лица царя и, вероятно, так ем
у было легче договорить все. до конца. Он и сказал все до конца, закончив те
м, что единственным выходом из положения было бы отречение царя от прест
ола в пользу маленького Алексея, с назначением регентом великого князя М
ихаила. Когда он это сказал, генерал Рузский наклонился ко мне и шепнул:
Ц Это уже дело решенное.
Когда Гучков кончил, царь заговорил, при чем его голос и манеры были гораз
до спокойнее и как-то более просто деловиты, чем взволнованная величием
минуты несколько приподнятая речь Гучкова. Царь сказал совершенно спок
ойно, как-будто о самом обыкновенном деле:
Ц Я вчера и сегодня целый день обдумывал и принял решение отречься от пр
естола. До 3 часов дня я готов был пойти на отречение в пользу моего сына, но
затем я понял, что расстаться со своим сыном я не способен.
Тут он сделал очень коротенькую остановку и прибавил, но все также споко
йно:
Ц Вы это, надеюсь, поймете. Затем он продолжал:
Ц Поэтому я решил отречься в пользу моего брата. После этих слов он замол
чал, как бы ожидая ответа.
Тогда я сказал:
Ц Это предложение застает нас врасплох. Мы предвидели только отречение
в пользу цесаревича Алексея. Потому я прошу разрешения поговорить с Але
ксандром Ивановичем (Гучковым) четверть часа, чтобы дать согласный ответ
.
Царь согласился, но, не помню уж как разговор снова завязался и мы очень ск
оро сдали ему позицию. Гучков сказал, что он не чувствует себя в силах вмеш
иваться в отцовские чувства и считает невозможным в этой области какое б
ы то ни было давление. Мне показалось, что в лице царя промелькнуло слабо в
ыраженное удовлетворение за эти слова. Я, с своей стороны, сказал, что жела
ние царя, насколько я могу его оценить, хотя имеет против себя то, что оно п
ротиворечит принятому решению, но за себя имеет также многое. При неизбе
жной разлуке создастся очень трудное, щекотливое положение, так как мале
нький царь будет все время думать о своих отсутствующих родителях, и, быт
ь может, в душе его будут расти недобрые чувства по отношению к людям, разл
учившим его с отцом и матерью. Кроме того, большой вопрос, может ли регент
принести присягу на верность конституции за малолетнего императора. Ме
жду тем, такая присяга при настоящих обстоятельствах совершенно необхо
дима для того, чтобы опять не создалось двойственного положения. Это пре
пятствие при вступлении на престол Михаила Александровича будет устра
нено, ибо он может принести присягу и быть конституционным монархом. Так
им образом, мы выразили согласие на отречение в пользу Михаила Александр
овича. После этого царь спросил нас, можем ли мы принять на себя известную
ответственность, дать известную гарантию в том, что акт отречения действ
ительно успокоит страну и не вызовет каких-нибудь осложнений. На это мы о
тветили, что насколько мы можем предвидеть, мы осложнений не ждем. Я не пом
ню точно, когда царь встал и ушел в соседний вагон подписать акт. Приблизи
тельно около четверти двенадцатого царь вновь вошел в наш вагон, Ц в рук
ах он держал листочки небольшого формата. Он сказал:
Ц Вот акт отречения, прочтите.
Мы стали читать вполголоса. Документ был написан красиво, благородно. Мн
е стало совестно за тот текст, который мы однажды набросали. Однако, я прос
ил царя, после слов: заповедаем брату нашему править делами государствен
ными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законод
ательных учреждениях на тех началах, кои будут установлены», Ц вставит
ь: «принеся в том всенародную присягу».
Царь сейчас же согласился и тут же приписал эти слова, изменив одно слово,
так что вышло: «принеся в том ненарушимую присягу». Таким образом Михаил
Александрович должен был бы принести присягу на верность конституции и
был бы строго конституционным монархом. Мне казалось, что этого совершен
но достаточно, но события пошли дальше… Акт был написан на двух или трех л
источках небольшого формата с помощью пишущей машинки. На заглавном лис
те стояло слева слово: «Ставка», а справа «Начальнику штаба». Подпись был
а сделана карандашом.
Когда мы прочли и одобрили акт, мне кажется, произо. шел обмен рукопожатий
, как-будто имевший сердечный характер. Впрочем, в это время я уже безусло
вно был взволнован и потому могу ошибаться. Может быть, этого и не было. Я п
омню, что, когда я в последний раз взглянул на часы, было без 12 минут 12. Поэтом
у, надо думать, что все это событие огромной исторической важности произ
ошло между 11 и 12 часами в ночь со 2-го на 3-е марта. Я помню, что, когда это случил
ось, у меня мелькнула мысль: «Как хорошо, что было 2-е марта, а не 1-е». После эт
ого было прощание. Мне кажется, что злых чувств ни с той, ни с другой сторон
ы в это мгновение не было. У меня в душе была скорее жалость к человеку, кот
орый в это мгновение искупал свои ошибки благородством мыслей, осветивш
их отказ от власти. С внешней стороны царь был совершенно спокоен, но скор
ее дружественен, чем холоден.
Я забыл сказать, что мы условились с ген. Рузским, что будет два экземпляра
акта, собственноручно подписанных, потому что мы опасались, что при бурн
ых обстоятельствах Петрограда, акт, который мы привезем, может быть легк
о утрачен. Таким образом, первый подписанный акт на листочках небольшого
формата должен был остаться у ген. Рузского. Мы же привезли второй экземп
ляр, также написанный на машинке, но на листочке большого формата. Подпис
ь царя справа сделана также карандашом, а с левой стороны Ц пером скрепи
л министр двора Фредерике. В получении этого экземпляра, который был нам
вручен в вагоне ген. Рузского, мы т. Ц е. Гучков, и я, выдали расписку. Этот эк
земпляр мы привезли в Петроград, и его удалось передать в надежные руки.

Была минута, когда документ подвергался опасности.


б) «Д Н И».

1-го марта 1917 г. В Государственной Думе.
В сотый раз вернулся Родзянко… Он был возбужденный, более того Ц разъяр
енный… Опустился в кресло.
Ц Ну, что? Как?
Ц Как? Ну и мерзавцы же эти… Он вдруг оглянулся.
Ц Говорите, их нет…
«Они» Ц это был Чхеидзе и еще кто-то, словом, левые…
Ц Какая сволочь! Ну, все было очень хорошо… Я им сказал речь… Встретили м
еня как нельзя лучше… Я сказал им патриотическую речь, Ц как-то я стал вд
руг в ударе… Кричат «ура». Вижу Ц настроение самое лучшее. Но только я кон
чил, кто-то из них начинает…
Ц Из кого?
Ц Да из этих… как их… собачьих депутатов… От Исполкома, что ли Ц ну, слов
ом, от этих мерзавцев…
Ц Что же они?
Ц Да вот именно, что же?.. «Вот председатель Государственной Думы все тре
бует от вас, чтобы вы, товарищи, русскую землю спасали… Так ведь, товарищи,
это понятно… У господина Родзянко есть что спасать… не малый кусочек у н
его этой самой русской земли в Екатеринославской губернии, да какой земл
и!.. А, может быть, и еще в какой-нибудь есть?.. Например, в Новгородской?.. Там, г
оворят, едешь лесом, что ни спросишь: чей лес? Ц отвечают: Родзянковский…
Так вот, Родзянкам и другим помещикам Государственной Думы есть что спас
ать… Эти свои владения, княжеские, графские и баронские… они и называют р
усской землей… Ее и предлагают вам спасать, товарищи… А вот вы спросите п
редседателя Государственной Думы, будет ли он также заботиться о спасен
ии Государственной Думы, будет ли он также заботиться о спасении русской
земли, если эта русская земля… из помещичьей… станет вашей, товарищи?» По
нимаете» вот скотина!
Ц Что же вы ответили?
Ц Что я ответил? Я уже не помню, что я ответил… Мерзавцы!..
Он так стукнул кулаком по столу, что запрыгали под скатертью секретные д
окументы.
Ц Мерзавцы! Мы жизнь сыновей отдаем своих, а это хамье думает, что земли п
ожалеем. Да будет она проклята, эта земля, на что она мне, если России не буд
ет? Сволочь подлая. Хоть рубашку снимите, но Россию спасите. Вот что я им ск
азал.
Его голос начинал переходить пределы…
Ц Успокойтесь, Михаил Владимирович.
Но он долго не мог успокоиться… Потом…
Потом поставил нас в «курс дела». Он все время ведет переговоры со Ставко
й и с Рузским… Он, Родзянко, все время по прямому проводу сообщает, что про
исходит здесь, сообщает, что положение вещей с каждой минутой ухудшается
; что правительство сбежало; что временно власть принята Государственно
й Думой, в лице ее Комитета, но что положение ее очень шаткое, во-первых, пот
ому, что войска взбунтовались Ц не повинуются офицерам, а, наоборот, угро
жают им, во-вторых, потому, что рядом с Комитетом Государственной Думы выр
астает новое учреждение Ц именно «исполком», который, стремясь захвати
ть власть для себя, Ц всячески подрывает власть Государственной Думы, в-
третьих, вследствие всеобщего развала и с каждым часом увеличивающейся
анархии; что нужно принять какие-нибудь экстренные, спешные меры; что вна
чале казалось, что достаточно будет ответственного министерства, но с ка
ждым часом промедления становится хуже; что требования растут… Вчера уж
е стало ясно, что опасность угрожает самой монархии… возникла мысль, что
все сроки прошли и что, может быть, только отречение государя-императора
в пользу наследника может спасти династию… Генерал Алексеев примкнул к
этому мнению…
Ц Сегодня утром, Ц прибавил Родзянко, Ц я должен был ехать в Ставку для
свидания с государем-императором, доложить его величеству, что, может бы
ть, единственный исход Ц отречение… Но эти мерзавцы узнали… и, когда я со
бирался ехать, сообщили мне, что ими дано приказание не выпускать поезда
… Не пустят поезда! Ну, как вам это нравится? Они заявили, что одного меня не
пустят, а что должен ехать со мною Чхеидзе и еще какие-то… Ну, слуга покорн
ый, Ц я с ними к государю не поеду… Чхеидзе должен был сопровождать батал
ьон «революционных солдат». Что они там учинили бы?.. Я с этим скот…


* * *

В это время приехал Гучков. Он был в очень мрачном состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41