«Съездите хоть на д
енек домой… успокойте Ольгу Карловну и дочку, а то они будут очень уж убив
аться»…
Императорский поезд уже стоял на станции, недалеко от него находился и п
оезд вдовствующей императрицы, которая тоже намеревалась уехать в тот ж
е день. Государя ожидали на вокзале не раньше, как через полчаса, и меня се
йчас же потянуло проститься и с государыней.
Я любил императрицу Марию Феодоровну, любил ее за то, что она издавна тепл
о относилась к отцу моей жены, ко всей моей семье и ко мне самому… любил ее
не только, как супругу чтимого мною императора Алекасандра III, но и как глу
боко страдающую женщину, на хрупкие плечи которой столько раз ложилось н
епосильное горе…
«Кто знает, увижу ли я ее еще когда-нибудь», шевельнулось в моих мыслях, Ц
«а может быть я буду еще для чего-нибудь ей теперь же нужен» и я вошел в ее в
агон.
О мне доложили и ее величество сейчас же меня приняла. Государыня была од
на и, когда я вошел, писала что-то в книжечке-дневнике, как мне показалось.
Не помню точно, в каких выражениях я объяснил ей, что пришел проститься, чт
о вынужден на неопределенное время остаться здесь, и, передав ей свой раз
говор с генералом Вильямсом, спросил: «Ваше величество, как вы думаете об
этом, что лучше; генерала Вильямса я уважаю, но все же знаю недостаточно бл
изко, хотя и чувствую, что он любит государя».
Ц «Конечно, да» Ц ответила императрица Ц «он настоящий джентльмен и о
чень любит государя».
Ц «Ваше величество» Ц закончил я Ц «я остаюсь здесь, не знаю насколько
, но убедите государя возможно скорее уехать заграницу, пока временное п
равительство тому не препятствует. Это тоже советует и генерал Вильяме.
Несмотря на болезнь великих княжен это возможно… ведь возят в поездах да
же тяжело раненых…
Я не помню, что ответила на это государыня, кажется даже промолчала, но поч
ему то вынес впечатление, что так и будет…
Вскоре прибыл на вокзал государь. Мы, свита, завтракали отдельно в импера
торском поезде, а его величество оставался очень долго в поезде у госуда
рыни. Затем мы все ходили прощаться с ее величеством и вернулись к себе в в
агон. Помню, что я взял себе на память о дорогом минувшем прошлом простое,
уже никому не нужное деревянное кольцо от салфетки, на котором было выжж
ено мое имя, и написал, для отсылки с Лукзеном, отправлявшимся с моими веща
ми в поезде, короткую записку жене, а на словах просил своего старика не тр
евожить жену излишними намеками и предположениями о моем аресте
О предполагаемом
моем аресте говорил впоследствии моему товарищу по академии генералу Б
арсукову великий князь Сергей Михайлович, оставшийся в ставке и выражав
ший сначала даже неудовольствие, что я для скрывания избрал своим убежищ
ем ставку и что генерал Барсуков сделал попытку поиютить меня временно в
первые дни в своем артиллерийском штабе. Потом великий князь понял мое п
оложение, хотя я ему и не говорил о причинах, его вызвавших
.
Не помню, кто из чинов штаба, собравшихся на проводы, показал мне снова тел
еграмму князя Львова, адресованную генералу Алексееву. Эта телеграмма г
ласила: «Временное правительство постановило предоставить бывшему имп
ератору беспрепятственный проезд для пребывания в Царском Селе и для да
льнейшего следования на Мурманск». Телеграмма эта очень всех нас успоко
ила.
Тут распространился слух, что какие-то представители временного правит
ельства прибыли в Могилев, чтобы сопровождать поезд государя и якобы обе
регать его путь от всяких случайностей.
Хотя и немного смущенно, они все же разыгрывали роль начальства, приказа
ли прицепить свой вагон к императорскому поезду и не позволили офицеру к
онвоя сопровождать поезд. Графу Граббе с трудом удалось устроить туда ли
шь трех ординарцев урядников…
Я видел лишь издали этих трех-четырех делегатов на рельсах среди вагоно
в, о чем-то совещавшихся. Фигуры их, не то зажиточных мастеровых, не то заху
далых провинциальных чиновников вызывали во мне, обыкновенно никогда н
е обращавшего никакого внимания на внешность, какое-то гадливое отвраще
ние.
Как оказалось, они рассматривали список сопровождавших и запретили поч
ему-то адмиралу К. Д. Нилову следовать в поезде…
Ц «Вот до чего мы дожили» Ц вырвалось у меня в обращении к генералу Алек
сееву, пришедшему проводить государя и стоявшему рядом со мною в коридор
е вагона его величества.
Ц «Это все равно должно было случиться» Ц после краткого раздумья, но у
веренно, возразил он мне Ц «если не теперь, то случилось бы потом не поздн
ее, как через два года».

Ген. Н. В РУЗСКИЙ.


а) Беседа с журналистом В. Сам
ойловым об отречении Николая II.

Ц Ваше высокопревосходительство, Ц обратился каш корреспондент к ген
ералу Рузскому, Ц мы имеем сведения, что свободная Россия обязана вам пр
едотвращением ужасного кровопролития, которое готовил народу низложен
ный царь. Говорят, что Николай II приехал к вам с целью убедить вас, чтобы вы
послали на восставшую столицу несколько корпусов.
Генерал Рузский улыбнулся и заметил:
Ц Если уже говорить об услуге, оказанной мною революции, то она даже боль
ше той, о которой вы принесли мне сенсационную весть.
Корпусов для усмирения революции отрешившийся от престола царь мне не п
редлагал посылать по той простой причине, что я убедил его отречься от пр
естола в тот момент, когда для него самого ясна стала неисправимость пол
ожения.
Я расскажу вам подробно весь ход событий, сопровождавший отречение царя
. Я знал 28 февраля, из телеграмм из Ставки, что царь собирается в Царское Сел
о. Поэтому цля меня совершенной неожиданностью была полученная мною в но
чь на 1-е марта телеграмма с извещением, что литерный поезд направился из
Бологого через Дно в Псков. Поезд должен был прибыть вечером 1-го числа, ча
сов около 8-ми. Я выехал на станцию для встречи, причем распорядился, чтобы
прибытие царя прошло незаметно. Поезд прибыл в 8 час. вечера. С первых же сл
ов бывшего царя я убедился, что он в курсе всех событий. Во всяком случае, о
н знал больше того, что мне самому было известно. Несмотря на то, что Псков
находится всего в 7 Ц 8-ми часах пути от Петрограда, до меня доходили смутн
ые известия о происходивших в Петрограде событиях. Кроме телеграммы Род
зянко, полученной 27-го февраля, с просьбой обратиться к царю, я от Исполнит
ельного Комитета Государственной Думы до приезда царя решительно ника
ких уведомлений не получал.
Кстати замечу, что ответ мой на эту телеграмму, напечатанный в Известиях,
несколько не точен. Моя телеграмма гласила: «Телеграмму получил. По ее со
держанию исполнил телеграммою государю».
Обычно мало разгоборчивый Николай II на сей раз был еще более угрюм и скуп
на слова. События его не только волновали, но и раздражали. Однако, ни о как
их репрессивных мерах против революции он уже не мечтал, наоборот, часам
к 2 ночи он меня пригласил к себе и заявил:
Ц Я решил пойти на уступки и дать им ответственное министерства. Как ваш
е мнение?
Манифест об ответственном министерстве лежал на столе, уже подписанный.
Я знал, что этот компромисс запоздал и цели не достигнет, но высказывать с
вое мнение, не имея решительно никаких директив от Исполнительного Коми
тета или даже просто известий о происходящем Ц я не решался. Поэтому я пр
едложил царю переговорить по телеграфному аппарату непосредственно с
Родзянко. Удалось мне вызвать Родзянко к аппарату, помещающемуся в Петро
граде в главном штабе, лишь после 3 часов ночи. Эта наша беседа длилась бол
ьше двух часов. Родзянко передал мне все подробности происходящих с голо
вокружительной быстротой событий и определенно указал мне, что единств
енным выходом для царя является отречение от престола.
О своем разговоре с Родзянко я немедленно передал по телеграфу генералу
Алексееву и главнокомандующим фронтами. Часов в 10 утра я явился к царю с д
окладом о моих переговорах. Опасаясь, что он отнесется к моим, словам с нед
оверием, я пригласил с собою начальника моего штаба ген. Данилова и начал
ьника снабжений ген. Саввича, которые должны были поддержать меня в моем
настойчивом совете царю, ради блага России и победы над врагом, отречься
от престола. К этому времени у меня уже были ответы ген. Алексеева, Николая
Николаевича, Брусилова и Эверта, которые все единодушно тоже признавали
необходимость отречения.
Царь выслушал мой доклад и заявил, что готов отречься от престола, но жела
л бы это сделать в присутствии Родзянко, который якобы обещал ему приеха
ть во Псков. Однако, от Родзянко никаких сообщений о желании его приезда н
е было. Наоборот, в моем ночном разговоре с ним по аппарату он определенно
заявил, что никак отлучиться из Петрограда не может, да и не хочет.
Мы оставили царя в ожидании с его стороны конкретных действий. После зав
трака, часа в 3, царь пригласил меня и заявил, что акт отречения им уже подпи
сан и что он отрекся в пользу своего сына.
Он передал мне подписанную им телеграмму об отречении; я положил ее в кар
ман и вышел, чтобы, придя в штаб, отправить ее. Совершенно неожиданно в шта
бе мне подали телеграмму за подписью Гучкова и Шульгина с извещением, чт
о они в 3 часа 35 мин. дня выехали во Псков. Получив эту телеграмму, я воздержа
лся от опубликования манифеста об отречении и отправился обратно к царю
. Он, видимо, был очень доволен посылкой к нему комиссаров, надеясь, что их п
оездка к нему свидетельствует о какой-то перемене в положении.
Поезд с комиссарами несколько запоздал и пришел в 10-м часу вечера. Царь не
рвничал в нетерпеливом ожидании. Я лично держался от него в стороне, избе
гая с ним встреч и разговора. Его все время не оставлял престарелый Фреде
рике.
В момент приезда комиссаров я находился в своем вагоне. Несмотря на отда
нное мною распоряжение, чтобы по проезде комиссаров их прежде всего пров
ели ко мне, их перехватил кто-то из свитских генералов и направил прямо к
царю. Когда я вошел в вагон к царю, А. И. Гучков докладывал ему подробно о пос
ледних событиях. Особенно сильное впечатление на Николая II произвела ве
сть о переходе его личного конвоя на сторону восставших войск. Этот факт
его настолько поразил, что он дальнейший доклад Гучкова слушал уже невни
мательно.
Ц Дальнейшее вам уже известно, Ц заявил ген. Рузский, Ц из опубликован
ного сообщения в «Известиях».
На вопрос Царя, что ему теперь делать, Гучков тоном, недопускающим двух ре
шений, заявил:
Ц Вам надо отречься от престола.
Царь спокойно выслушал это заявление комиссара Исполнительного Комите
та. После долгой паузы он ответил:
Ц Хорошо, я уже подписал акт об отречении в пользу моего сына, но теперь я
пришел к заключению, что сын мой не отличается крепким здоровьем, и я не же
лаю с. сыном расстаться, поэтому я решил уступить престол Михаилу Алекса
ндровичу.
Комиссары не возражали. Царь вышел с Фредериксом в соседний вагон, соста
вил новый текст отречения и вернулся в вагон, в котором находились комис
сары. В течение десяти минут царило тягостное молчание. Наконец, явился Ф
редерикс с напечатанным на машинке актом отречения, который царь тут же
подписал. Комиссары предложили Фредериксу контрассигнировать подпись
. С согласия царя, Фредерике поставил свою подпись. Акт отречения составл
ен в двух экземплярах, один из которых хранится у меня, а другой был мною в
ыдан под росписку Д. И. Гучкову.
Таким образом, в течение 24 часов Николаем последовательно было подписан
о три акта: в 2 часа ночи 2-го марта Ц манифест о «даровании ответственного
министерства», в 3 часа дня отречение в пользу сына Алексея и, наконец, в 10 ч
асов вечера «отречение в пользу Михаила Александровича».
Я уже сказал, что Николай II в этот исторический день был чрезвычайно угрюм
и молчалив и особенно осторожен в словах со мной. Я не могу поэтому вам пе
редать, что чувствовал и думал в это время низложенный революцией монарх
. Но общее мое впечатление таково, что с момента получения известия о том,
что Родзянко, вопреки ожиданиям Николая, отказался приехать, у царя не ос
тавалось никаких иллюзий.
Пребывание царя во Пскове было известно всем, но поразительно, с каким хл
аднокровием и невниманием на сей раз отнеслось к этому факту население и
войска. Царь часто гулял совершенно один по перрону вокзала, и никто из пу
блики не обращал на него внимания. Время он проводил исключительно в кам
пании нескольких сопровождавших его свитских генералов. Я лично, как я у
же сказал, избегал долго оставаться в его обществе, и наши беседы с ним нос
или чисто деловой характер.
Через полчаса после передачи акта отречения и отъезда комиссаров Испол
нительного Комитета, литерный поезд отрекшегося царя направился через
Двинск в Ставку, а вчера, т. Ц е. 4 марта, в 6 часов вечера, я получил телеграмм
у из Ставки о прибытии его туда.
В заключение ген. Рузский показал мне подлинный акт отречения Николая И.
Этот Ц плотный телеграфный бланк, на. котором на пишущей машине изложен
известный текст отречения, подпись Николая покрыта верниром (лаком). Кон
трассигнация Фредерикса не удостоилась увековечения. Повидимому, эта п
одпись престарелого царского опричника показалась мало ценной комисса
рам, принявшим акт отречения.


б) Пребывание Николая II в Пско
ве 1 и 2 марта 1917 г. (Беседа с ген. С. Н. Вильчковским).

Предлагаемые читателю ниже страницы навеяны воспоминанием о беседах с
покойным генерал-адъютантом Н. В. Рузским, которые мне пришлось вести за в
ремя с октября 1917 года почти по день его ареста в сентябре 1918 г.
В начале Н. В. Рузский избегал говорить о первых днях революции, но после т
ого, как в Ростове М. В. Алексеев объявил о создании Добровольческой Армии
и мы, живя на Кавказских минеральных водах, оказались отрезанными от все
го мира, Рузский стал опасаться, что события пойдут так, что ему не удастся
в печати объяснить свою роль в трагедии отречения и что пущенная на его с
чет, как он под честным словом заверял, клевета, будто бы он неприлично вел
себя по отношению к государю, перейдет в историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41