— Но мы так и не узнали, где он, — указала Нада. — Гоблинских племен много: скажем, мой народ враждует с гоблинами с горы Этамин.
— А другая шайка обитает к северу от Элементарии Земли, — заметила Электра.
— Есть еще и гоблинат Золотой Орды, — с дрожью в голосе добавила Айви.
— Гоблинов можно встретить повсюду, — промолвил Грей. — В книгах Хамфри отмечены места их обитания по всему Ксанфу. Однако селятся они главным образом под землей, а то, что показало зеркало, явно происходило на поверхности. Это сужает круг поисков.
— А нельзя попросить зеркало уточнить? — поинтересовалась Электра.
— К сожалению, нет: отвечать на вопрос об одном и том же дважды оно не станет. К тому же то, что мы видели, могло случиться несколько часов назад. Боюсь, мне придется порыться в книге Ответов, — уныло сказал Грей.
— И долго ты собираешься рыться? — озабоченно спросила Электра.
— Возможно не один час. Ответ не из тех, какие находят быстро.
— Но опасность угрожает Че прямо сейчас, не через час, тем более не один. Мы не можем ждать!
— Неужели ты не можешь что-нибудь придумать? — выдохнула Нада, подавшись к Грею, причем влажное платье облегало ее так.., как никакое платье никогда не смогло бы облегать Электру.
— Давай-ка придумывай, — торопливо вымолвила Айви, почему-то насупившись.
— А?.. Что?.. — не сразу сообразил Грей.
Нада оказывала подобное воздействие на мужчин даже будучи в сухом платье. «Хорошо еще, — подумала Электра, — что он не видит ее розовых трусиков, а то и вовсе лишился бы дара речи».
— Ну.. — сказал Грей, малость оправившись, — возможно, тут нам поможет Щелкопер-аноним.
— Это еще кто такой?
— Один призрак, сейчас отрабатывающий у меня ответ. При жизни он был писателем, причем писания свои, по застенчивости, никогда не подписывал. Он давно умер, но писательский зуд оказался сильнее смерти: до сих пор если ему требуется что-то сообщить, он пишет и, в отличие от других привидений, никогда не стонет и не звенит цепями. Только скрипит или щелкает пером.
Само собой, анонимно: как его звали при жизни, так и осталось тайной.
— Но как призрак может знать подобные вещи, ведь все они привязаны к месту своей смерти?
— Нормальные призраки — да, но к писателям это не относится.
— Но как можно сказать что-нибудь дельное о том, чего ты даже не видел?
— Сказать, наверное, нельзя, но написать — это писателю раз плюнуть. Я сам видел в Обыкновении книжки, которые какой-то малый, наверняка отродясь здесь небывавший, писал про Ксанф. Так что к писателю, хоть живому, хоть мертвому, не стоит подходить с обычными мерками. Другое дело, что он может и не ответить.
— Почему? Ведь он у тебя на службе.
— Беда в том, что наше дело касается гоблинов, а у него с ними — кажется, с гоблинатом Золотой Орды, — связаны не самые приятные воспоминания. Они поймали его, сварили в котле и съели. Это бы еще ничего, но костер, на котором кипятили воду, гоблины сложили из его сочинений, заявив, что больше они ни на что не годятся. Для любого писателя это стократ хуже смерти.
Чем это хуже смерти, Электра не уразумела, но нелюбовь покойника к гоблинам была ей понятна. Ей и самой вряд ли захотелось бы вспоминать тех, кто ее слопал.
— А что эти писатели любят? — поинтересовалась Нада.
— Разные вещи, — ответил Грей. — Больше всего, конечно, гонорары. И получать положительные рецензии. И раздавать автографы.
— Что?
— Это обыкновенские штуковины, в Ксанфе их не раздобыть. Да, еще они любят встречи с почитательницами их таланта. Может быть, Нада…
— Но я же не читала его сочинений.
— И не надо. Ты будешь не читательницей, а почитательницей, этого, пожалуй, хватит. Мы скажем, что ты в восторге от него, и…
— И я позволю ему себя поцеловать. Как думаешь, он захочет?
— Это непременно. Целовать читательниц или почитательниц, особенно, таких красивых, и одно из любимых писательских занятий. Им хоть чернил не давай, а приведи такую девушку как…
— Может, ты позовешь своего призрака? — недовольным тоном пробормотала Айви.
— Ладно, — согласился Грей. — Эй, Щелкопер, ты здесь?
Из угла послышалось щелканье пера.
— Слышь, Щелк, тут к нам пришла одна твоя почитательница. Можешь ее поцеловать и оставить ей на память свой автограф. Но раз уж ты Аноним и подписываться не можешь, то напиши своей рукой, где нам искать кентавра Че. Годится?
Спустя мгновение на письменном столе Грея появилась бумажка с написанными витиеватым почерком словами.
— Да, ибо столь счастливое мгновенье сулит творцу немало вдохновенья.
Нада вышла на середину комнаты, закрыла глаза, подняла подбородок и заложила руки за спину, причем грудь ее обрисовалась так, что… Так что Айви быстро подошла к Грею и прикрыла ему глаза ладошками.
Электра одобрила этот поступок, поскольку в противном случае глаза могли вылезти не то что на лоб, а аж на темечко.
Спустя недолгое время невидимая рука снова вывела на бумаге надпись:
— Вы на судьбину не ропщите, кентавра с булочной ищите.
— Ой, Щелк ответил! — подскочила от восторга Электра.
— Не такой уж он и холодный, хоть и мертвец, — заметила Нада, без особой охоты открыв глаза.
— Творец и мертвый жар в себе найдет, когда к груди подобной припадет, — появилась приписка.
— О какой булочной идет речь? — промолвила Электра, проигнорировав последние строки как не относящиеся к делу. — Булочных кустов да деревьев в Ксанфе еще больше, чем гоблинов.
— Думаю, — сказал Грей, повертев бумажку в руках, — он имеет в виду не растение, а Сбулочную реку.
Должно быть, Щелк увидел Че там.
— Это когда? — не поверила Электра. — Он же целовался. Ни один человек…
— То человек, а то писатель, к тому же призрак. Порыв вдохновения может в один миг перенести его куда угодно. Так что этот вопрос решен, — заявила Айви. — А сейчас, мне кажется, Наде.., да и тебе, Лектра, не помешает переодеться в сухое.
Пока они переодевались да перекусывали, день начал клониться к вечеру.
— Нам пора, — сказала Электра, — а то до темноты не поспеем.
— Глупости, — возразила Айви, — мы вас мигом доставим на место. Пока вы подкреплялись, Грей готовил гипнотыкву.
— Тыкву? — испугалась Электра — Так ведь там и застрять недолго.
— Не бойся, — рассмеялась Айви — Коню Тьмы потребовался Ответ, и в уплату за него он оставил Грею несколько большущих тыкв, мы их используем как средство транспортировки. Всего-то ничего, войдете в тыкву здесь, а выйдете возле Сбулочной реки. Правда, — тут Айви нахмурилась, — места там диковатые, к тому же надо остерегаться гоблинов. Надо как-то подстраховаться.
— Вообще-то, обратившись змеей, Нада отпугнет кого угодно, — сказала Электра, — но все-таки не мешало бы иметь возможность подать сигнал тревоги. Правда, у нас есть свистки, но может случиться так, что гоблины явятся на свист раньше наших друзей.
— Кажется, у нас есть то, что нужно, — заявила Айви доставая из буфета зеленую веточку с маленькими черными ягодками. — Это искроника, ягода редкая, и не очень вкусная, но вам пригодится. От электрического воздействия она начинает искрить, причем очень ярко.
Так что, если потребуется, ты, Электра, угостишь одну ягодку разрядом и подбросишь повыше. Видно будет издалека, особенно ночью.
— Спасибо, — отозвалась Электра. — Если мы найдем Че, нам может потребоваться помощь, чтобы отбить его от гоблинов. Тут-то мы ягодку и запустим.
Затем Айви отвела подруг в подвал замка, где Грей дожидался их возле огромной тыквы.
— Я временно аннулировал ее магию, — сказал он, — так что вы попадете туда во плоти, но когда войдете, чары восстановятся. Заходя, возьмитесь за руки, а внутри придерживайтесь тропы и ищите любые указания, которые могут быть связаны с булочной. Особенно внимательными нужно быть на развилках, чтобы выбрать правильное направление. Вся дорога должна занять у вас всего несколько минут, но я прошу никому об этом не рассказывать. Этот способ передвижения мы предпочитаем держать в секрете.
— Здорово, — восхитилась Электра. — Выходит, вы можете попасть куда угодно, почти не теряя времени.
— Почти, — согласился Грей. — Во всяком случае, туда, где есть тыквы. Ну что, вы готовы?
Нада с Электрой кивнули.
— Что бы вы ни увидели, ничему не удивляйтесь, — предупредила Айви. — Главное, не позволяйте какому-нибудь сну сманить вас с тропы. Тогда все будет хорошо.
— Мы не собьемся, — заверила ее Электра.
— Грей щелкнул пальцами. Тыква слабо засветилась, и девушки вступили в отверстие.

Глава 4
ДИЛЕММА ДОЛЬФА

Приближаясь к границе Воздушной Элементарии, Дольф ненадолго призадумался: какой бы облик лучше принять? В настоящий момент он находился в собственном обличье, годившемся для того, чтобы взять палку и проделать отверстие в липучей бумаге, окружавшей мушиное царство, но такой вид казался не больно-то подходящим для сферы Воздушной Стихии, где, как он знал, бушуют ветра, шторма, бури, ураганы, тайфуны, смерчи и все в этом роде. Конечно, ему ничего не стоило превратиться в гигантскую черепаху, предоставив ветрам попусту обдувать панцирь, но для того, чтобы обследовать Элементарию, двигаясь в черепашьем темпе, требовалась целая вечность, а он прекрасно понимал, что затягивать поиски Че нельзя. Однако превратись он в летающее существо, его запросто могло сдуть куда угодно, что тоже не пошло бы на пользу дела.
Принц приблизился к границе: по одну сторону на земле валялась всяческая привлекающая мух гниль, по другую свистели и завывали вихри, прислушиваясь к которым, Дольф укрепился во мнении, что в таком краю летать жизненно необходимо, но только не по ветру, а так, чтобы не сдувало. Поэтому он обернуло» духом. Ясное дело, ненастоящим (он ведь не умер), до тем не менее достаточно бесплотным. Ведь сколько ветер ни дуй, бесплотного духа с места не сдуешь.
Ландшафт Элементарии поражал своей унылостью: бесконечные ветры оголили землю, сдув верхний слой почвы, а с неба согнали облака и даже ночные звезды.
Но Дольф явился сюда по делу и дуться из-за убогого пейзажа вовсе не собирался.
Снижаясь, он планировал по направлению к центру Элементарии, стараясь двигаться быстро, но в то же время так, чтобы не проглядеть на лету несчастного, может быть, раненого детеныша. И не только его: коль скоро Че был похищен, он едва ли находился в одиночестве и едва ли его похитители разгуливали с ним под открытым небом. Скорее всего, малыша спрятали в каком-нибудь укрытии, а значит, в первую очередь следовало искать дом или что-либо в этом роде.
Правда, трудно было представить, какие строения, кроме, конечно, Воздушных Замков, могли существовать в царстве этой Стихии. Дело в том, что из-за отсутствия плодородной почвы здесь не было растительности и свирепые пыльные бури неизбежно погребли бы любое сооружение под слоем пыли и песка.
Конечно, если кто-то украл Че потому, что будучи зол на Чекс или Чериона хотел заставить их страдать, он мог просто бросить малыша посреди пустыни на милость немилосердных вихрей, чтобы его попросту замело. Но столь ужасный замысел никак не укладывался в голове Дольфа, да и трудно было представить, в чью голову такое могло прийти.
Обычные кентавры не жаловали крылатых, но чувство собственного достоинства никогда не позволило бы ни одному из них унизиться до похищения ребенка.
Крылатые чудовища похищали и пожирали любых детенышей, но ни один из них не тронул бы Че в силу данной клятвы. Наземных хищников клятва не связывала, однако на такое представление с похищением ни у одного из них не хватило бы фантазии — куда проще слопать малыша прямо на месте. Все эти соображения в совокупности делали надежду обнаружить Че здесь столь же зыбкой, как и сам властвовавший здесь Воздух.
Никаких живых существ — кроме, разумеется, резвившихся под присмотром своей няньки (носившей, как помнилось Дольфу, чудное имечко Цунами) маленьких смерченят, для которых весь этот край представлял собой не более чем большую песочницу, поблизости не было, и Дольф, поняв, что искать здесь нечего, уже собрался улетать, когда пыльный конус смерча устремился снизу ему наперерез. Принц увернулся, но смерч следовал за ним: стало ясно, что это не случайно.
Вообще-то, смерч может нагнать страху на кого угодно, но только не на духа, поэтому Дольф ни чуточки не испугался, а протяжным, как у призрака, голосом, с присвистом ветра (подражая местному выговору можно расположить к себе здешних обитателей), спросил:
— Чееегооо пристаешшшшшь?
Смерч тут же и сам обернулся призраком, однако, вопреки правилам, заговорил безо всяких стонов и завываний:
— Ага, то-то я вижу: вроде и дух, а какой-то бездуховный. Для нынешней молодежи это дело обычное. Ты кто?
— Вообще-то человек. Принц Дольф из замка Ругна, А ты?
Бывший смерч и нынешнее привидение завертелось, угалотенилось и обрело плоть. Женскую. Что не могло не заинтересовать юношу.
— Так ты не ответила на мой вопрос. Ты кто, настоящая девчонка?
— Вот еще! Я демонесса, меня зовут Метрия. Но я привыкла иметь дело с твоим колобродом.
— С моим чем? — не понял Дольф.
— С твоим.., сумасбродом, уродом, недородом, сбродом… — раздраженно затараторила Метрия.
— А, с моим народом, — догадался принц.
— Можно подумать, будто это не одно и то же, — фыркнула демонесса. — Скажи лучше, чего тебя сюда занесло. Играть в песочнице тебе вроде поздновато, а ветра искать отправился — так он у тебя в башке свистит.
— Я ищу похищенного ребенка, крылатого кентавра Че, — выпалил Дольф, прежде чем сообразил, что демоны, по пакостности натуры, запросто могут оказаться причастными к похищению, и ему лучше бы держать язык за зубами. Видать, насчет ветра в голове эта Метрия не ошиблась.
— А.., этот, — безо всякого интереса протянула демонесса. — Его здесь нет.
— Нет?
— И не было, его гоблины сцапали. Небось, решили гоблинят своих свежатинкой побаловать.
— Скормить Че гоблинятам? — ужаснулся Дольф.
— Ну, а зачем еще им могла понадобиться конина?
— Конина! — Дольф чуть не задохнулся от возмущения. — Да он крылатый кентавр. Это редчайший вид разумных существ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45