— Ну глу… — начала было Дженни, но осеклась. — Просто она моих лет и одного со мной роста. Но уши у нее круглые, и пальцев на руках по пять.
— Это неважно.
С этими словами Че удалился, осторожно переступая копытцами, чтобы не разбудить спящую девочку.
Вернувшись в свою комнату, они закрыли дверь, после чего Че устроился на половике, прислонился к покрытой ковром стене и уснул.
Дженни соорудила себе постель из подушек, улеглась на нее и…
***
Ее разбудил свет утра. Она не помнила, как заснула, но теперь чувствовала себя вполне отдохнувшей. Моргая, девочка потянулась, и ее рука коснулась чего-то теплого и мохнатого. «Ну, конечно, — сообразила она, — кентавр Че».
Сложнее было сообразить, откуда в недрах горы мог взяться свет. Только присев и заглянув в нишу. Дженни поняла, что на самом деле это окно в колодец, куда сверху попадали красиво поблескивавшие на камне солнечные лучи. Ночью шахта была темной, поэтому она и не заметила окошка.
При свете помещение стало гораздо милее и уютней.
Наверное, это была игровая комната Гвенни.
Вспомнив о Гвенни, девочка пошла к разделяющей помещения двери, но заколебалась: все-таки неудобно беспокоить хоть и гоблинскую, но принцессу. Кроме того, ей и без Гвенни было чем заняться.
Осмотревшись, девочка нашла отгороженный занавеской умывальный отсек с гладким каменным полом, где имелись тазик, кувшин с водой, губка и горшок с крышкой. Принюхавшись к горшку, Дженни поморщилась, однако это было именно то, что требовалось, и она использовала данный предмет по назначению. Затем, закрыв горшок крышкой, девочка занялась мытьем более тщательно, чем в прошлый раз. Ну, а расчесав успевшие спутаться за ночь волосы, она почувствовала себя не просто лучше, а прямо-таки здорово.
Выбравшись из-за занавески, Дженни приметила проснувшегося и озабоченно бродившего из угла в угол Сэмми. Причина для озабоченности у него имелась.
Дженни постучала во внешнюю дверь; спустя мгновение засов поднялся, и появилась физиономия гоблина.
— Привет, Придурок! — воскликнула Дженни, признав знакомого. Поначалу все гоблины казались ей на одно лицо, но это быстро прошло. — Можешь ты принести мне лоточек песку?
— Сахарного, что ли? — уточнил Придурок.
— Нет, глупышка, я же не есть его собралась. Это для Сэмми. Впрочем, — добавила она, подумав, — сахарного тоже неси, да и вообще, что годится на завтрак. Найдешь дохлую мышку — тащи и ее.
Мышка, понятное дело, тоже предназначалась для кота, хотя на кого он охотится обычно, Дженни, не имела понятия — поскольку никогда не видела его за охотой.
Придурок улыбнулся и передал приказ стоявшему за его спиной гоблину: «Два лотка песку — один сахарного, другой простого, три булочки и сохлую пышку…
Гости голодны».
Дженни закусила губу. Похоже, не все гоблины такие уж гадкие.
Тем временем Че уже поднялся на ноги и принялся озираться по сторонам.
— Там, за занавеской, есть все, что нужно, — сказала ему Дженни, надеясь, что пользоваться горшком он уже умеет.
Скорее всего, эта догадка была верна. Но вскоре из соседней комнаты донесся звук, и Дженни, открыв разделявшую помещения дверь, увидела протиравшую спросонья глаза Гвенни. Девочки и впрямь были одного роста.
— Привет, — немного растерянно промолвила Гвенни.
— Привет, Гвенни, — ответила Дженни. — Я Дженни, меня тут все числят в эльфах. Мы с тобой уже познакомились, вчера вечером.
— Надо же, а я думала, это был сон. Мы поболтаем, но сейчас мне нужно за занавеску.
— Горшок сейчас занят, — торопливо сказала Дженни.
Гвенни посмотрела в сторону умывального уголка, хотя, похоже, едва могла разглядеть даже занавеску:
— А кто? У нас тут еще одна девочка?
— Нет. Кентавр Че. Он.., твоя мама привела его сюда вчера ночью.
— Вот как? А зачем?
— Она хочет, чтобы он стал твоим спутником.
— Хочет? А почему?
— А ты разве не знаешь?
Гвенни покачала головой.
— Я вообще мало что знаю. Порой мне так одиноко.
«Вот уж точно», — подумала Дженни, уразумев, что, по существу, Гвенни всегда была самой настоящей пленницей. Чтобы никто не проведал о ее изъянах, Годива держала дочь взаперти. У нее и друзей-то, наверное, нет, Ужас, да и только.
— Привет, Гвенни, — вежливо поздоровался Че, выйдя из-за занавески.
Гвенни устремила напряженный взгляд в его сторону.
— Ты что, настоящий кентавр? — спросила она в некотором сомнении.
— Конечно, только маленький. Разве твоя мама не…
— Нет, — торопливо ответила за нее Дженни и, обращаясь уже к Гвенни, сказала:. — Там освободилось. Давай я тебя провожу.
— Спасибо, — ответила маленькая гоблинша. — Я тут все помню, поэтому легко нахожу, где что, если только вещи не переставляют.
Комнату Гвенни пересекла уверенно, хотя приволакивала одну ногу. При этом выглядела нога совершенно нормально: по-видимому, она просто не сгибалась в колене.
Но тут Дженни испугалась, как бы девочка сослепу не споткнулась о Сэмми, как нарочно свернувшегося кренделем прямо на ее пути.
— Постой! — крикнула она и подхватила кота на руки.
Гвенни остановилась.
— Что это?
— Не что, а кто. Сэмми, мой кот. Разлегся на дороге: он ведь не понимает, что ты его не видишь.
Она поднесла Сэмми поближе.
— Ой, рыженький, — пискнула Гвенни, приглядевшись к коту с близкого расстояния. — Какой хорошенький!
Дженни решила, что эти двое друг с другом поладят.
— Сэмми, — наставительно сказала она, — эта девочка видит не очень хорошо, поэтому тебе придется подыскать для лежки такое местечко, где она на тебя ненароком не наступит.
С этими словами Дженни опустила кота на пол, надеясь, что приемчик сработает. Прежде ей не случалось просить Сэмми ни о чем подобном, но до сих пор ему удавалось находить решительно все.
Раздался стук в дверь.
— Наверное, завтрак принесли, — объявила чувствовавшая себя вполне уверенно Дженни. И не ошиблась.
Придурок доставил два лотка песку (один сахарного) поднос с булочками и пышку. Бедняга, видимо, был уверен, что насчет мышки он ослышался. Поблагодарив гоблина, Дженни показала коробку с песком коту.
— Это тебе, а зачем — сам знаешь. Пышка тоже тебе, наверное, ты предпочел бы мышку, но попробуй найти вкус в том, что есть.
Сама-то Дженни явно предпочла бы самую сохлую пышку любой дохлой (да и живой тоже) мышке. Сэмми, скорее всего, смотрел на вещи иначе, но зато мог найти что угодно и в чем угодно.
Кот направился к коробке, а Дженни с сахаром и булочками принялась озираться, не зная, куда это все положить.
— Ой, выпечкой пахнет, — промолвила появившаяся из-за занавески Гвенни.
— Ага, я попросила принести нам на завтрак булочек, — пояснила Дженни, — ты их как, любишь?
— Очень люблю. Только мама никогда не дает их на завтрак.
— А что же она тебе дает?
— Березовую кашу, — сморщила носик Гвенни.
— Она вкусная?
— Ужас, какая гадость. Но, как говорят, очень полезная.
— У взрослых всегда так, — рассмеялась, Дженни — Но я заказала завтрак Придурку, а он, наверное, чего-то не понял.
— Придурку? Да, он не больно смышленый. Где ему знать, что полезно, а что нет, — согласилась Гвенни.
— А обычно тебе кто завтрак дает?
— Мама.
— А.., она у тебя умная. От нее булочек не дождешься.
— Но никогда не сообразила бы попросить их даже у Придурка. Ловко ты всех провела.
— Никого я не проводила: просто попросила то, что обычно ем по утрам.
— Дженни чужестранка, — пояснил Че, — и местных обычаев не знает.
— Как это, наверное, интересно — попасть в чужую страну! — всплеснула ладошками Гвенни. — А вот я никогда не покидала Горб.
Дженни спорить не стала: она, разумеется, тосковала по дому, но полагала, что даже угодить в чужой незнакомый мир все же лучше, чем просидеть всю жизнь взаперти под землей. Поэтому девочка молча налегла на булочку, в то время как остальные уминали свои. Дженни хотелось верить, что Сэмми сумел найти вкус в сохлой пышке.
— А какая она, твоя страна? — спросила Гвенни.
— Ну, страна как страна, но от Ксанфа, конечно, отличается. У нас нет ни гоблинов, ни драконов, ни — во всяком случае, у большинства из нас, — магических талантов. И все кого я знаю — кроме, конечно, людей — с виду как я. То есть остроухие и четырехпалые.
— А у тебя что, уши острые? — Гвенни напрягла глаза. — Смотри-ка, и правда, а я и не заметила. А пальцы.., ты не обсчиталась?
Дженни подняла ладошку, Гвенни свою, и девочки соприкоснулись пальцами. Ладошки оказались одинаково изящными, пальчики одинаково миниатюрными, но у гоблинской девочки их было на один больше.
— А у наших эльфов по пять пальцев, — указал Че. — Я думаю, в Ксанфе она уникум.
— Кто?
— Я хочу сказать, что другой такой, как она, нет.
— Ну, разве это не здорово! — захлопала в ладоши Гвенни.
Дженни смотрела на это чуточку иначе, но спорить не имело смысла.
— Чем бы запить завтрак? — сказала она.
— Мама по утрам поит меня невкусными полезностями: заряженкой или сложноквашей, — отозвалась Гвенни, наморщив носик.
— Интересно, а… — начала Дженни.
— Надо попробовать, — с ходу ухватил ее мысль Че.
— Еще как надо, — поддержала компанию Гвенни.
Они направились к двери, причем оказалось, что Сэмми спит хоть и посреди комнаты, но на пути Дженни, а не Гвенни. Девочка просто перескочила через него, как привыкла делать дома. Так что место котик нашел, да и вкус в пышке — судя по тому, что от нее не осталось ни крошки, — тоже.
В ответ на стук в дверь опять заглянул Придурок.
— Принеси шипучки, — сказала Дженни. — Любого сорта, лишь бы хорошей.
Гоблин кивнул и очень скоро вернулся с тремя бутылками лимонада. Поблагодарив его, Дженни, уже собралась пить, но вдруг вспомнила кое-какие рассказы Электры и ей стало любопытно. Электра говорила, что заточенная внутри бутылки шипучка злится и, если бутылку потрясти, может устроить потрясающее извержение.
— А ты когда-нибудь… — спросила она Гвенни, прикрыв горлышко пальцем.
— Затыкала так бутылку? Нет, а что?
— Не уверен, что это правильно, — заметил Че.
— Но тебе же всего пять лет, — напомнила ему Дженни. — Откуда тебе знать, что правильно, а что нет?
— И то верно.
— Вы это о чем? — с недоумением спросила Гвенни.
— А вот о чем! — воскликнула Дженни, встряхнув бутылку. Шипучка вспенилась, обрызгав Гвенни личико.
— Ой! — воскликнула та. — А как это делается?
— Вот так.
Дженни показала. Гвенни усвоила. Занятие оказалось столь увлекательным, что вся троица расплескала большую часть напитка, прежде чем попробовала его на вкус. Вкус был так себе — шипучка оказалась не лимонадом, а лимоненадом, но все так запыхались, что были рады и этому. Но вид у всех троих был еще тот — и платья девочек, и шкурка Че основательно промокли.
— Что у вас тут случилось?
Все трое подскочили. И увидели Годиву.
Та сначала нахмурилась. Но потом, взглянув на тщетно пытавшуюся отряхнуть платье Гвенни, смягчилась. Ее дочурке нечасто выпадал случай пошалить.
— Приведите себя в порядок, — сказала она и, повернувшись к Дженни, спросила:
— Ты говорила с Че?
— Да.
— А ты, — обратилась она к кентавру, — принял решение?
— Нет.
Ни говоря ни слова, Годива удалилась.
— О чем это мама? — не поняла Гвенни.
— Нам и вправду надо привести себя в порядок, — сказала Дженни. — И, пожалуй, мне надо ввести тебя в курс дела. Пойдем, я помою тебя губкой, а заодно и поболтаем.
— А меня кто помоет? — разочарованно пробурчал Че.
— Мы обе, — ответила Дженни.
— Вот это здорово.
Им пришлось попросить еще воды, а когда девочки стали мыться, Че без напоминания отвернулся и закрыл глаза.
— Твоя мама говорит, что ты можешь стать правительницей Горба, но только в том случае, если здешний народ не прознает о твоем плохом зрении.
— Это верно. Если прознают, они вышвырнут меня из горы на съедение дракону, а гоблинатором станет Горбач.
— Это кто?
— Старший побочный сын моего отца.
— А он хороший?
Гвенни скорчила рожицу.
— Он самый скверный десятилетний сквернавец, какого только можно представить.
— Так вот, твоя мама решила, что если привести тебе кентавра, ты могла бы ездить на нем верхом, а он — видеть все вокруг и сообщать тебе о происходящем так, чтобы никто не мог догадаться о твоих слабых глазках.
Тогда ничто не мешало бы тебе сделаться вождем.
— Надо же, а мне и в голову ничего подобного не приходило! — воскликнула Гвенни. — Может быть, она и права. Кентавры, они ведь очень умные.
— Для этого она и привезла Че. Но ничего не выйдет, если он не согласится.
— Но ты же вроде сказала, что ему только пять лет.
— Но и тебе не завтра претендовать на место вождя.
К тому времени вы бы оба подросли и ты вполне могла на нем ездить.
Девочки уже помылись, переоделись в чистенькие платьица и принялись чистить Че.
— А как мама доставила тебя сюда? — спросила его Гвенни.
— Похитила.
— Это обычный гоблинский способ. Значит, ты не хотел приходить сюда?
— Конечно. Меня никто и не спрашивал.
— Извини, — вздохнула Гвенни. — Конечно, ты вовсе не обязан здесь оставаться. Я скажу маме, чтобы тебя отпустили.
— А ты, Гвенни? Что будет с тобой? — спросил он.
— Какая разница? — пожала плечами девочка. — Это все равно не жизнь.
Сердечко Дженни упало. Бедняжка Гвенни проживет не дольше, чем ее тайна, а без помощи Че тайна, рано или поздно, будет раскрыта. И тогда власть получит скверный сквернавец, что не сулит никому ничего хорошего.
— Я еще не решил, — заметил Че.
— Но ведь это было нехорошо — украсть тебя у твоей мамы. Так нельзя. Я… — неожиданно она осеклась. — Ой, а что это у тебя?
— Крыло.
— У тебя есть крылья?
— Я крылатый кентавр. Летать, правда, пока не умею, но со временем смогу.
— Никогда не слышала о крылатых кентаврах.
— Неудивительно: до моих отца и мамы таких в Ксанфе не было вовсе. Во всяком случае в наше время.
Мы мечтаем положить начало новому виду.
— Ну, тогда совсем беда. Нельзя положить начало виду будучи пленником.
— Не совсем так. Если я соглашусь стать твоим спутником, я смогу пойти куда угодно, если ты согласишься пойти со мной. Вряд ли меня будут держать под стражей.
Гвенни кивнула.
— Конечно, ведь кентавры никогда не изменяют слову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45