Однако в словах Коня Тьмы имелся смысл, поэтому Электра взяла Дольфа за плечо и поставила лицом к королю Набобу.
До сего момента она считала себя насмерть перепуганной этой многолюдной церемонией, однако по всему выходило, что Дольф смутился еще сильнее. Ну что ж, Электра была рада ему помочь. Была бы рада помогать ему и всю жизнь, если бы он того хотел.
Король Набоб что-то говорил, но Электра не разбирала слов: уж больно беспокоил ее вид Дольфа, ставшего похожим чуть ли не на зомби. Стараясь успокоить жениха, она взяла его руку и ласково пожала — скоро все это закончится.
А, пожав, встрепенулась, вспомнив наставления Нады, и сказала: «Да» — Объявляю вас мужем и женой! — провозгласил Набоб. — Жених может поцеловать невесту.
Но, поскольку жених пребывал в трансе, он не мог решительно ничего, и действовать пришлось опять же Электре. Она подняла вуаль, поцеловала Дольфа, и тот, похоже, малость опомнился — поскольку обнял ее и крепко поцеловал в ответ. Электра обрадовалась донельзя: и поцелую, и тому, что Дольф пришел в себя.
Потом все принялись поздравлять Дольфа с прекрасной невестой, в то время как эта самая невеста не знала куда деваться и когда их оставят в покое. Дольфу надлежало еще и разрезать свадебный пирог, а поскольку он еще пребывал чуточку не в себе, Электре пришлось направлять его руку. Собственное волнение при этом как-то отошло на второй план. Она взяла на заметку то, что свадебные церемонии оказывают на Дольфа странное воздействие, и решила завтра предупредить об этом Наду.
Наконец настала ночь, и все разошлись, оставив новобрачных в шатре. В очень красивом шатре, где имелась огромная кровать с периной и множеством подушек.
Больше там ничего не было. Видимо считалось, что молодоженов в брачную ночь может интересовать лишь возможность как следует выспаться.
— Ну, и что теперь? — спросил совершенно растерянный Дольф.
— Теперь мы должны вступить в брачные отношения, — заявила Электра — потому что если мы в них не вступим, то не будем считаться по-настоящему женатыми. А кто по-настоящему не женат, не может по-настоящему развестись.
— Э… — Он уставился на нее, кажется, еще не вполне понимая, о чем, собственно, речь.
Электра между тем принялась снимать платье, вовсе не желая помять или запачкать такой дивный наряд. Ей он, положим, больше не потребуется, зато понадобится Наде.
— Может, и тебе стоит раздеться, — предложила она. — Не будешь же ты спать в этом костюме.
— Э.., да.., пожалуй… — беспомощно пролепетал Дольф. — Слушай, Лектра.., мне.., это.., кажется, будто я увидел тебя впервые в жизни.
— Так уж и впервые, — рассмеялась она. — А что было шесть лет назад, когда ты разбудил меня поцелуем?
— Я хочу сказать, что когда ты вышла на дорожку, я тебя не узнал. Ты была прекрасна.
— Это все платье. Такая магия.
— А… — Он начал расстегивать пуговицы, но остановился.
— А мы можем… Мама не велела нам раздеваться, когда мы наедине.
— Так это потому, что мы были обручены, а теперь другое дело. Теперь мы женаты, — весело ответила она, решая между тем для себя важный вопрос: можно ли показать ему сейчас свои трусики. И что-то внутри подсказало: не только можно, но и нужно! Теперь или никогда, ведь завтра он уже увидит трусики Нады. Если у ее трусиков есть хоть ничтожный шанс, его следует использовать сейчас.
Собравшись с духом, она стянула через голову платье, оставшись в прекрасном розовом нижнем белье, и повернулась, лелея надежду, что на Дольфа это произведет впечатление.
Но на него, похоже, снова напал давешний ступор.
Бедняга, как был в кальсонах, замер с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.
Электра подошла к нему с твердым намерением вернуть к действительности: если уж он достался ей на одну ночь, так пусть хоть эту ночь пробудет с ней, а не невесть где.
— Давай, раздевайся, Дольф, — сказала она. — Все в порядке, мы ведь женаты.
— Тр.., тр.., тр… — только и выдавил он.
— Ага, трусики, — согласилась Электра. — Понимаю, что ты предпочел бы увидеть другие, но, может быть, это поможет тебе подготовиться к завтрашней ночи.
Но Дольф стоял в оцепенении, уставившись на нее.
— Ну уж нет! — воскликнула Электра. — Если ты затеял всю брачную ночь простоять столбом, то это уж слишком!
Схватив подушку, она запустила ею ему в голову, что произвело желаемый эффект. Дольф встрепенулся, и в свою очередь взялся за подушку. И пошло-поехало: спустя мгновение в шатре разгорелась самая жаркая битва на подушках, какую только можно было вообразить. В замке Ругна Электра не раз устраивала подобные бои с Айви и Надой, но там нельзя было развернуться в полную силу: непременно кто-нибудь да услышит. А вот сейчас никого опасаться не приходилось. Какой восторг!
Дольф, определенно, стал самим собой: именно таким, каким она его полюбила. На определенным этапе битвы они стали вырывать подушки друг у друга, в результате чего сцепились, повалились, перекатываясь, на перину, и когда Дольф, прижав Электру к постели, вознамерился нанести ей победный удар по макушке, она предприняла коварный маневр. Совершенно неожиданно поцеловала его в губы.
Девушка была готова к тому, что он плюнет и побежит прополоскать рот, однако реакция паренька оказалась еще более неожиданной. Он опять впал в ступор.
— Прости, Дольф! — воскликнула она. — Лучше бы ты съездил меня подушкой! Очнись!
— По.., це.., це… — пролепетал он.
— Послушай, конечно, я не Нада, и ты получил не тот поцелуй, какой бы хотел, но одну-единственную ночь ты мог бы и потерпеть.
Обняв Электру за плечи, Дольф приблизил ее лицо к своему и, хоть и с придыханием, но вполне внятно, сказал:
— Я никогда раньше с тобой не целовался. Ты не могла бы.., еще разок?
— Тебе что, понравилось? — переспросила она, не веря своим ушам. — Ой, да я могу не только разок, а…
Она поцеловала его раз десять, и получила столько же поцелуев в ответ. Электра вознамерилась целоваться до тех пор, пока обоим не надоест, а ему все не надоедало и не надоедало.
— Ох, Лектра! — выдохнул Дольф в перерыве между поцелуями. — Я и не подозревал, что с тобой такое возможно.
— Ты хочешь сказать, что со мной приятно обниматься и целоваться? — спросила Электра, опасаясь, что с ее стороны это чрезмерная самонадеянность.
— Еще как! — с энтузиазмом воскликнул Дольф и тут же подкрепил свои слова действием. Причем действовал столь энергично, что к следующей передышке Электра начала верить в то, что это занятие и вправду пришлось ему по вкусу.
— Знаешь, — сказал он, — когда ты появилась в этом платье, я тебя не узнал. Даже перепугался: на ком же это я женюсь? Ты была так красива!
— Правда? — Ей с трудом верилось, что он мог увидеть ее такой.
— Честное слово! Меня предупреждали, что свадебное платье тебя изменит, но я и представить не мог, насколько. Только вблизи я разглядел под фатой веснушки и понял, что это ты.
«Вот и конец иллюзии», — подумала она.
— Ты была так прелестна, что я совершенно обалдел, — продолжал он. — Это ж надо: шесть лет числиться в женихах и не заметить, какой красавицей может быть твоя невеста!
— Ты хочешь сказать, что из-за этого и впал в транс? — спросила Электра, ощущая прилив воодушевления.
— Именно. Выходит, по-настоящему я тебе никогда и не видел. Ох, Лектра, ну и дураком же я был. Если б не это платье…
— А потом я сняла платье… — произнесла она упавшим голосом.
— Да, и я увидел твои трусики и эту штуковину, не знаю, как она называется…
— Неважно.
— Конечно, просто я и не знал, что девчонки носят такие штучки. Но, увидев все это, я сообразил, что дело не в платье.
— Да, розовые трусики и впрямь славные, — согласилась она, твердо решив, что коли они обладают той же магией, что и платье, то она воспользуется и этим. Пусть все дело в чарах трусиков и лифчика, лишь бы Дольф подольше воображал, будто она и вправду прекрасна.
Нада, наверное, сможет обойтись безо всякого волшебства, а вот ей, Электре, оно нужно позарез.
— Потом ты поцеловала меня, и…
— Ты сказал, Дольф, что тебе понравилось. Я очень рада.
— ., и оказалось, что я свалял дурака и в другом.
Вместо того, чтобы лезть целоваться к Наде, которой вовсе этого не хотелось, я мог все это время с удовольствием целовать тебя.
— Ты можешь наверстать упущенное сейчас, — предложила она.
— Прекрасная идея! — откликнулся он и принялся наверстывать.
Наверстывал долго, до тех пор, пока они оба вконец не выдохлись. Уже тогда, лежа рядом с ним и отрешенно глядя в потолок, Электра подумала, что чудесная магия, заставляющая его относиться к ней как к взаправдашней красавице, должно быть, присуща самой свадебной церемонии. Она очень боялась, что любое неосторожное действие может разрушить магию, однако оставалось нечто, без чего брак не мог считать состоявшимся.
— Ты знаешь, мы с тобой должны вступить в брачные отношения, — скрепя сердце вымолвила она.
— Знала бы ты, как неохота мне никуда вступать. Я бы лучше лежал с тобой рядышком да целовался.
— Я тоже. Но мы просто обязаны вызвать аиста.
— Да я бы вызвал его по-быстрому и занялся делом, — печально промолвил Дольф, — но как это провернуть, мне так никто и не сказал.
— И мне тоже, — вздохнула она.
Будучи несовершеннолетними, они поженились, так и не проникнув в Тайны Взрослой Жизни, и теперь должны были постигать их самостоятельно. Оно бы и ладно, будь у них время, тем паче, что по иронии судьбы как раз через день Электре предстояло стать совершеннолетней. Но как раз времени-то у них и не было.
— Мне кажется, это должно иметь отношение ко всяким любовным штучкам, — сказала она.
— Мне тоже, но это не поцелуи. Иначе мы уже нацеливались бы на целую стаю аистов.
— Точно. И не объятия.
— И уж точно не сражение на подушках.
— И не лицезрение трусиков.
Они перебрали все, о чем только могли подумать, но ничего не подходило. Тайна оставалась непостижимой.
От огорчения — стало совершенно очевидно, что самим им в этом не разобраться, — они снова принялись обниматься, да целоваться, но через некоторое время смогли-таки настроиться на серьезный лад.
— Может, мне выскользнуть да спросить Наду, — предложила Электра. — Она с Налдо и королем Набобом остановились в пещере на южной оконечности острова: в змеином обличье лучшего дома и не надо. Думаю, она мне скажет.
— Пообещай, что никогда не сознаешься в этом никому из детей. Пусть они считают, будто мы додумались сами.
— Хорошо, — сказала Электра и собралась одеться, но тут выяснилось, что надеть ей нечего. То есть свадебное платье было, но не бегать же в нем ночью по острову.
А ее повседневная одежда осталась в той комнате, где она переодевалась.
Надеясь, что комната не заперта, Электра и Дольф обернули себя простынями и, словно пара призраков, выскользнули из шатра. К счастью, ночь стояла темная, и их не видели даже луна и солнце. Как известно, луна темными ночами выглядывает редко, а солнце и вовсе никогда.
Пробравшись к примерочной комнате невесты» они, к счастью, нашли дверь незапертой. Натянув свои джинсы и рубашку, Электра шепнула Дольфу:
— Лучше бы тебе вернуться в шатер. Если кто сунется, запусти в него подушкой.
— Ладно… — Дольф замялся. — А можно, я тебя еще разок поцелую?
— В таком неприглядном одеянии? — горько усмехнулась она.
— Я ж не одеяние собрался целовать, а тебя. А ты очень даже приглядная.
— Ох, Дольф, я буду любить тебя всю жизнь! — пылко воскликнула она и поцеловала его со всей страстью, какую могла проявить, не рискуя нанести ему электрический удар.
По выходу из комнаты Дольф, крадучись, пробрался в шатер, а Электра направилась к пещере нагов. Погода стояла чудесная, сумрак придавал окрестностям очарования, а мерный прибой рокотал, повторяя без конца название острова «Аяте Бя Люблю» Вот бы ей услышать это от Дольфа!
— Это ж надо: невеста — и в брачную ночь одна! — послышался чей-то голос. Душа Электры ушла в пятки, а когда вернулась, то выяснилось, что голос принадлежит надоедливой — только ее сейчас и не хватало — демонессе Метрии. Впрочем, Электра пребывала в столь радужном настроении, что не могла испытывать враждебных чувств по отношению к кому бы то ни было, хоть и к такой назойливой приставале.
— У тебя все веснушки от радости светятся, — заметила демонесса. — С чего бы такое ликование?
— Дольф поцеловал меня, — горделиво объявила Электра. — Даже в этом наряде.
— Конечно, — фыркнула Метрия, — трусики-то на тебе розовые.
Сердце Электры упало. Конечно, Дольф не мог видеть трусиков под джинсами, но магия их продолжала действовать. Будь она в старых трусиках, он бы не подумал с ней целоваться.
— Наверное, ты права, — уныло пробормотала девушка.
— А куда это ты собралась?
Лгать не имело смысла, поэтому Электра ответила правду:
— Мы не можем сообразить, как вызвать аиста. Я иду спросить Наду.
— Ага, значит, ты собираешься заняться этим сегодня ночью. Надо будет посмотреть.
— Попробуй только подглядывать, и мы не станем этим заниматься, — пригрозила Электра, хотя и понимала, что угроза пустая. Этим — она понятия не имела, чем именно, — они просто не могли не заняться, потому что в противном случае их брак оказался бы недействительным.
Для Электры это означало бы смерть от мгновенного старения, а в результате Дольф, зная, что умерла она из-за него, не смог бы безмятежно наслаждаться семейным счастьем с Надой. Этого девушка не хотела.
— Не станете — помрешь, а станете — Дольф с тобой разведется и женится на своей ненаглядной змеюке.
Представляю, как прекрасно ты себя чувствуешь.
— По крайней мере, он будет счастлив, — отрезала Электра.
— Это потому, что он идиот.
— Верно.
То как легко Электра согласилась с последним утверждением, поразило демонессу настолько, что она растаяла в воздухе.
Облегченно вздохнув, Электра, добравшаяся тем временем до южного побережья, принялась высматривать нагов, и углядела их в море. Купаясь в своем природном обличье, они весело смеялись, хлопая хвостами по воде.
— Нада! — позвала Электра.
— Лектра? Ты что здесь делаешь?
— Нада, выручай, это вопрос жизни и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45