После недолгого препирательства «хануриков» Никита выбросил, написал так: «Флотилия «Слава» (флотилия, кстати, существовала пока только теоретически. Название было придумано здесь же) вызывает вашу трусливую команду на морской бой. Условия любые. Приготовьтесь хоронить ваши парусники».
Разыскали Кольку тетки Татьянина и отправили его к Егоровым.Колька вернулся через двадцать минут. «Вызов принят. Отряд «Корсар» будет в количестве десяти бригантин. Без мачты и флага корабль не принимается ввиду. Максимальная величина – четверть: от носа корабля до кормы». И подпись: «АДМИРАЛ».
Через несколько минут Колька опять бежал по направлению к дому Егоровых. «Слава» выйдет под голубым флагом. Оружие – рогатки. Встреча в полдень, у водопада. АДМИРАЛ-ГЕНЕРАЛИССИМУС» –
расписался за Петьку Никита.Наконец все условия были отрегулированы.Вооруженные ножами Никита и Петька двинулись в лес, за сосновой корой для флотилии.На флаги Никита стащил голубую завязку от бабкиного передника.К будущей славе кладоискателя Петька не хотел подходить с неотомщенной честью первого на Белой Глине дуэлянта.К тому же он хотел публичного отмщения, шпага не удовлетворяла его… Стерлинская битва и сидение на реке Туре Бой решено было начать неподалеку от водопада, в том самом омуте, где, по рассказу бабки Алёны, жил когда-то сом с камнями и откуда Стерля не могла унести корабли по течению.Флотилия адмирал-генералиссимуса состояла из пяти двухмачтовых бригантин, одной трехмачтовой шхуны и четырех одномачтовых. Все они были одинаковой – ровно в четверть – длины, под одинаково синим флагом, из одинаково толстой сосновой коры.Флотилия просто адмирала состояла из девяти двухмачтовых бригантин и одного фабричного парусника, парус на котором предусмотрительный Владька спустил (чтобы площадь попадания была меньше). На черных флагах адмирала белели аккуратные черепа и скрещенные кости. При взгляде на них Никита и Петька невольно припомнили землянку. На бортах каждой из бригантин адмиральской флотилии красовались чернильные надписи: «Патагония», «Эсмеральда», «Сан-Луи», «Тиберда» и т. д. Флагманский парусник именовался «Корсаром».Зачинатели сражения почувствовали некоторую досаду оттого, что не они, а противник догадался проименовать корабли, но раскаиваться было некогда.Флотилии были установлены в метре от берега, друг против друга, бортами к зрителям и соперникам.Отмерили пять шагов по скалистому берегу в одну сторону и ровно столько же, под острым углом, – в другую. Ближе этой границы не разрешалось подходить к берегу ни воинам адмирала, ни воинам адмирал-генералиссимуса. Заготовили по куче ровных голышей, вытащили рогатки.Бой должен был оказаться жестоким. Петька не ошибся в предположениях: зрителей явилось больше чем достаточно. Пришла Светка, пришел Колька тетки Татьянин, пришла кучерявая Кравченко и даже недавний именинник, Владькин брат, – Димка.Первые десять или двадцать минут зрители сидели рядом, безучастные. А потом, минут через десять или двадцать, кучерявая Кравченко и Димка-от-горшка-два-вершка стали подтаскивать голыши Владьке с Мишкой, а Колька тетки Татьянин – Петьке с Никитой; одна только желтоволосая Светка, до конца просидела на камне между противниками, ойкая при всяком попадании с одной и с другой стороны.Петька не глядел на зрителей. Петька до отказа растянул рогатку и по команде «начали» нанес первый серьезный удар противнику. Будто срезанная, отлетела в сторону мачта ближайшей к нему бригантины. Но черный флаг остался, и бригантина считалась по-прежнему боеспособной. Выстрел Никиты оказался более удачным. Его голыш отхватил нос у «Эсмеральды». И уже вскоре «Эсмеральда», умиротворенная, заболталась вверх дном. Эти первые минуты боя были вообще результативными. Корабли стояли вплотную, поэтому противники стреляли, почти не целясь. Солнце, недавно еще спокойно глядевшее из омута, расплескалось под многочисленными взбулькиваниями голышей и засверкало, заискрилось на всплесках.Рогатки у всех были примерно одинаковые, но тренировкой Владька явно уступал белоглинцам, так что скоро на волнах при восьми кораблях адмирал-генералиссимуса осталось только четыре представителя флотилии «Корсар» во главе с самим «Корсаром»: «Патагония», «Сан-Луи» и «Тиберда».Флотилии к этому времени перемешались.– Спокойнее… – негромко предупредил Петька.Но Никита и не собирался волноваться. Под ударом очередного Никитиного голыша «Тиберда» булькнула мачтой, и пиратский флаг ее больше не появлялся на поверхности.– Порядок… – отметил Петька. Глаза его горели мстительным огнем торжества.Петька прицелился и ударил в корму «Патагонии». Шхуна была выброшена из общего скопления кораблей к противоположному берегу и, прижатая к ровному валуну, представляла собой отличную цель. Друзья спустили рогатки почти одновременно…Треснув, «Патагония» раскололась сразу на три части.– Ура-а!.. – крикнул Колька тетки Татьянин.Но Владька и Мишка тоже не спали тем временем. И не успела желтоволосая Светка толком испугаться при виде погибшей «Патагонии», как должна была ойкнуть от восторга, поскольку Владька отличным выстрелом заставил перевернуться одну из шхун адмирал-генералиссимуса: не через борт, как положено боевому кораблю, а через нос.Петька не обратил на это внимания. Его уже начинал тревожить «Корсар», несколько минут безрезультатно обстреливаемый Никитой. «Корсар» почти касался мачтой воды – и опять возвращался в нормальное положение, при особо удачном попадании он даже взлетал над поверхностью, но итогом обстрела была, может быть, единственная чуть заметная трещинка возле открытого люка.Петька и сам уже несколько раз попадал в него – результат оставался тем же.На растерянных первое время физиономиях Мишки и Владьки появилась зловещая уверенность в себе.Петька лихорадочно думал.Петька медленно прицелился и выстрелил в «Сан-Луи». Перелет… Адмирал-генералиссимус не должен был волноваться. Петька прицелился опять, и мачта с черным флагом упала за борт. Петька зачем-то сделал еще один, лишний выстрел. «Сан-Луи» перевернулся. Но даже Колька тетки Татьянин не встретил это событие восторгом. Даже ему стало ясно, что исход баталии решает «Корсар», а не все «тиберды» и «патагонии», вместе взятые. В большущих глазах Кольки зарождался испуг.– Бей в трюм… – подсказал Никита.Петька кивнул: понял. Но сколько же это голышей надо запустить через люк в трюм «Корсара», чтобы тот не выдержал и затонул?Среди обломков погибших флотилий гордо реяли всего лишь пять синих флагов. Но едва Петька успел отметить это, как их осталось четыре.– Погибают, а не сдаются! – удивленно воскликнул Мишка.– Кому что нравится, – ответил ему Владька, и его голыш отколол примерно с палец от коряного борта одной из шхун.Поднялся ветер. В омуте образовалось круговое течение вдоль берегов и по этому кругу, примерно в полуметре от противника, – ни быстрей, ни медленней – двигался гордый «Корсар». Четыре шхуны адмирал-генералиссимуса как бы не решались приблизиться к нему и лишь, сохраняя дистанцию, плыли следом.Петька искал выход.Разделаться с «Корсаром» у противоположного берега нечего было и думать. Течение прижимало его к валунам лишь на мгновение: легкий «Корсар» отталкивался от камней, и между ним и берегом всегда оставалась спасительная полоска воды. У ближнего берега в результате беспорядочного обстрела удалось оставить в трюме «Корсара» еще два голыша. Но и только. А Мишка и Владька тем временем раскололи на куски еще одну шхуну.

Петька одним взглядом поманил к себе Кольку тетки Татьянина.– Дуй к дядьке косому Андрею! – зловеще шепнул он перепуганному Кольке. – Тащи подшипник! Скажи: наших бьют!..Колька судорожно кивнул, потом с видом опытного разведчика сделал кривую восьмерку близ кустов, будто в поисках места по своей надобности, и скрылся в кустах.«Корсар», медленно завершив седьмой или десятый круг, опять приближался к противоположному берегу.– Не бить! – приказал Петька.Никита слышал его разговор с Колькой и понял: надо не задерживать «Корсар» у противоположного берега, надо, чтобы к возвращению Кольки тетки Татьянина «Корсар» успел бы тоже возвратиться. Это будет, возможно, последний шанс на победу… Очень слабый шанс.Никита опустил рогатку, и камень его взбурлил воду где-то в полуметре за кормой «Корсара».Петькин голыш проделал то же самое прямо на носу пирата.Команда адмирала начинала забавляться боем. «Это хорошо»… «Возьми чуть левее…» «Попробуй в мачту…»Адмирал-генералиссимус со стиснутыми зубами продолжал буравить воду.«Корсар» наконец приблизился настолько, что можно было целиться в его трюм. Но вместе с «Корсаром» приблизились и синефлажные шхуны.– Чай, не трали-вали он приехал сюда! – заключил Мишка, когда Владьке удалось отколоть нос первой шхуны. Теперь только два синих флага возвышались прямо над водой, третий уже постыдно кланялся ей.Светка больше не ойкала, и глядела она не на омут, а на противника. На воде уже все было кончено, а на берегу, возможно, что и нет.Вынырнул из кустов до белизны раскаленный от бега Колька и, задыхаясь, с лицом, перекошенным гримасой таинственности, шепнул:– Дядька косой Андрей сказал: хва!..Петька зажал в кулаке два горячих от Колькиной руки шарика.Как выяснилось позже, дядька косой Андрей сказал:– Если погибает хороший солдат, ему одного патрона – за глаза, а погибает плохой, так и десять его не спасут.Петька вложил шарик точно посредине кожицы и оттягивал, ее медленно, все время целясь, – целясь в самую середину «Корсара» – туда, где мишенью зиял открытый люк…Качнув «Корсар», шарик врезался в воду у самого его борта…Петька, уже не раздумывая, перезарядил рогатку.– Дай мне, – сказал Никита.И Петька дрогнул на секунду. Может, он и отдал бы Никите этот шарик, – Никита в таких делах без лихорадки. Но уж если быть виноватым, так быть виноватым до конца…Петька вскинул рогатку, яростно оттянул ее и спустил, будто не целясь.«Корсар» на какое-то мгновение чуть присел на воде, потом, движимый невидимым потоком, рванулся к середине омута и замер, как ни в чем не бывало, метрах в двух с половиной от берега…И все разом уставились на «Корсара», и все разом опустили рогатки.Это длилось какие-то секунды. Но и секунд было достаточно, чтобы рухнули последние надежды адмирал-генералиссимуса. И неожиданно «Корсар» дрогнул. Это уловили все, потому что все глядели на него.Петька неслышно выдохнул. Выдохнул, еще не понимая, отчего дрогнул «Корсар», но догадываясь, что дрогнул он неспроста.А «Корсар» уже кренился на правый борт. Сначала едва заметно, потом быстрей, потом он в один миг чиркнул по воде мачтой. И когда он перевернулся вверх своим красным фабричным днищем, все увидели пробоину.– Ур-ра! – оглушительно завизжал Колька тетки Татьянин.Димка-именинник-от-горшка-два-вершка не понял, в чем дело, но тоже завизжал во все легкие.Кудрявая Кравченко замерла возле Светки. А Светка, когда «Корсар» в последний раз блеснул красным днищем и под грузом камней пошел ко дну, восторженно всплеснула руками:– Как жалко!Петька спустился к воде, чтобы подобрать свои оставшиеся несломленными шхуны.«Кто с мечом к нам придет…» – хотел сказать Никита, но фраза была слишком длинной, и говорить ее показалось не то чтобы лень, но ни к чему.Мишка в досаде так растянул рогатку, что резина не выдержала и лопнула.На воде плавали обломки шестнадцати кораблей.– Что это они все такие белые?.. – спросил Петька о Егоровых, когда в сопровождении Кольки тетки Татьянина он и Никита уже подходили к деревне.– Рыжие – они всегда белые, – сказал Никита.– Один Владька – и рыжий, – сказал Петька.– Желтое – это тоже рыжее, только чуть-чуть рыжее, ну, светло-рыжее, что ли, называют. Понял? – разъяснил Никита.Петька смолчал.Два следующих дня, как и предыдущий, ушли на борьбу за морское господство, утвердить которое оказалось труднее,, чем это предполагал Петька.В намеченный полдень они вышли к заливу на Туре и убедились, что противник уже поджидает их.Умудренные вчерашним опытом, Никита и Петька сделали пятнадцать новых кораблей из широкой березовой доски. Работали весь день вчера и все утро сегодня.Дело в том, что условия оговаривали только максимальную длину корабля. Решено было поступиться всякими формами ( что устанавливаются той же красоты ради), – корабли были сделаны почти квадратными, с едва приметным заострением к носу. Лишние мачты, потеря которых наносила моральный урон, были изъяты. Одна обязательная мачта с флагом была укорочена до нескольких сантиметров, то есть до размеров обыкновенного гвоздя, который и заменил мачту. Все прочее оборудование кораблей Никита нарисовал химическим карандашом.Хотели придумать наименования, но решили, что обезьянничать не стоит.Предстоящий бой казался обоим забавой. Каково же было удивление друзей, когда вместо большой флотилии противника они увидели поджидающих их на поверхности заливчика три малюсеньких, примерно с палец величиной кораблика: «Капитан Флинт», «Бен-Ган» и «Веселый Роджер».Сосновую кору Мишка и Владька тоже заменили на дерево, деревянные мачты – на гвозди, но количество кораблей и размеры их были оскорбительно ничтожными.Исходя из условий: любое оружие (то есть любая палка, любой камень) – приятели допускали, что Владька явится с духовкой, но чтобы такое…Этот бой был первым неслыханным и на всю жизнь последним неслыханным позором адмирал-генералиссимуса.Сначала в залив полетели комья земли, камни, случайно оказавшийся под рукой кирпич, но, поскольку бросать издалека было утомительно, с молчаливого согласия разом нарушили границы дистанции и все вместе: противники, зрители – устремились к берегу…Трещали, раскалывались надвое, переворачивались корабли адмирал-генералиссимуса: сначала вверх днищем, потом опять мачтой вверх, потом опять вверх днищем…А крошечные пиратские обломыши только ныряли под тяжестью камней и опять выскакивали на поверхность, дразня своим костлявым флагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41