И если бы не Никита, атака на этом бы и сорвалась. Никита одним махом перепрыгнул через поверженных соперников, подхватил мяч и – головой вперед – пошел один на один с вратарем.Сзади все кричали ему «пас!», но Никита благоразумно не послушался всех и, кувыркнувшись через ногу дальше-выше-быстрейского вратаря, рядом с мячом вкатился в ворота.Болельщики заорали во все горло. Судья Серега показал: 1 : 0. А курдюковцы схватили мяч, бегом вытащили его на середину поля и, не давая белоглинцам отдышаться, ринулись в атаку. Владька в это время говорил Никите:– Это я вывел! – Никита, облизывая пересохшие губы, кивал ему своим шаром, а Владька, сияя единственным глазом, опять уточнял: – Это я тебе вывел!Человек восемь дальше-выше-быстрейцев прорвали ослабленную защиту путешественников и понеслись к воротам, что у межи. Петька, чтобы предупредить нависшую над воротами опасность, пролетел через все поле и с ходу врезался в кольцо нападающих. Четверо из них упали, Петька тоже упал, мяч оказался в стороне. Но Серега-судья засвистел и объявил, что назначается одиннадцатиметровый удар. Если бы курдюковцы держались на ногах крепче, можно бы еще поспорить. Но в такой ситуации спорить было бесполезно. Судья отмерил одиннадцать шагов. Вратарь Лешка напрягся весь… Потом расслабился, как бы не понимая, почему это впереди мяча нет… И куда же он делся?… При счете 2 : 2 мячом разом овладели двое: Владька и Мишка. Петька спиной приостановил рванувшихся к ним курдюковцев. Но в это время Тимка, сопливый курдюковец, заорал благим матом:– Три тыщи шесьсот! Три тыщи шесьсот!Колька тетки Татьянин аж взвился с земли:– Две тысячи один! Две тысячи один! – заорал Колька. – Пусть две тысячи пятьсот!– Нет, три тыщи шесьсот!Линии аутов вдруг понеслись навстречу друг другу, чтобы слиться в центре поля.Их поймали, оттащили на прежние позиции. Но уже все кричали кто «три тысячи шестьсот», кто «две тысячи пятьсот».Мишка орал во все горло, что он считал про себя и что прошло еще только «две тысячи четыреста сорок девять!».Дело запахло рукопашной. Вмешался судья и объявил, что он тоже считал про себя и что прошло три тысячи двести пятьдесят секунд. Это среднее решение немножко удовлетворило всех. Посадили на линию аута еще двух – нейтральных – счетчиков и обязали их считать вслух, чтобы болельщики слышали.При счете 3 : 3 команды обменялись воротами. Отдыхать не стали.Второй тайм оказался еще более бурным, чем первый. Оторваться от курдюковцев белоглинцам не удалось.Этот тайм показал полную несостоятельность Лешки-вратаря: мяч входил в ворота между его ног, входил между рук, входил, отскочив от его головы, входил, не задевая его.При счете 10 : 10 игра закончилась.Разочарованные путешественники и не совсем довольные дальше-вьше-быстрейцы попадали на траву за линиями аутов, а поле сразу оккупировали рагозинцы и туринцы.Этот матч прошел с явным преимуществом рагозинцев и закончился при счете 13 : 6 в пользу непобедимых. Капитаны занесли результаты встреч в таблицу. Таблицу после долгого спора доверили хранить до завтра рагозинцам, поскольку они выиграли и лучшего им желать не надо. Тренировка Из первого дня соревнований белоглинцы сделали два тактических вывода: вратарь играет никудышно, все остальные играют отлично, но бессистемно.По первому выводу втайне от Лешки надумали заменить его. Но никто из игроков не соглашался становиться в ворота. Тогда решили, что будут стоять по очереди все – двенадцать минут на каждого.Время до вечера еще оставалось, и на сопляковской поляне была организована встреча основного состава команды с запасным и дублирующим.Игра проходила при подавляющем превосходстве основного состава.Нападающие буквально играючи обводили дублеров, точными пасами передавали друг другу мяч, красиво били по воротам и вообще проявили такое мастерство, что завтрашняя встреча показалась всем уже предрешенной. Но что самое удивительное: вратарь Лешка смело и всегда вовремя выходил на мяч, решительно бросался в ноги Кольки тетки Татьянина, в самый последний миг лишая его возможности «размочить» счет, и вообще демонстрировал такой класс игры, что всем стало даже стыдно за тайный сговор против него.При счете 23 : 0 в пользу основного состава прибежала Светка и затараторила:– Ты – опять – не – обедал – Владик – мама – сказала – тебе – сидеть – дома – делать – примочки – а – ты – смотри – какой – глаз – уже – я – вот – пожалуюсь – что – ты – снова – дрался!..Владька попробовал раздвинуть припухшие веки пальцами, глянул сквозь щелку. Вздохнул.Потом здоровым глазом подмигнул Мишке: «Заберешь мяч». И пошел делать примочки.Мишка отнял у дублеров мяч и направился вместе с Петькой и Никитой в деревню.– Куда вы ездили, а?Друзья сразу умолкли.Петька достал из кармана обкусанную Серегой Туринским свистульку и просигналил: «Молчи!»«Пойдем к тебе?» – просвистел Никита.«В штаб», – ответил Петька.Мишка разозлился и, хмыкнув, повернул назад, играть с дублерами.Никита и Петька тоже хотели вернуться, потом решили, что игра – дело второе, и направились к обрыву, чтобы выполнить хотя бы программу послеобеденной тренировки. Хомич Перед началом следующих матчей на кладбище пришла Валентина Сергеевна.– Я не буду мешать, мальчики. Я поболею.Галдеж сразу стих. Как будто и не было ни у кого своего особого мнения относительно дальнейшего судейства. Заговорили шепотом одни капитаны. Туринцы уже пытались уменьшить свой вчерашний счет на два мяча. Владьку неожиданно осенило. Он взял таблицу, за углы которой держались три других капитана, и вместе с капитанами потащил ее к Валентине Сергеевне, сидевшей на траве в кругу болельщиков.– Извините, пожалуйста, – сказал Владька. Никита мигнул Петьке: «Видал, как надо!» А для Владьки Валентина Сергеевна еще не была учительницей, и он продолжал: – Посудите нас немножко!Валентина Сергеевна взяла у него таблицу, повертела ее в руках.– А кто тебе глаз подбил? – спросила Валентина Сергеевна.– Да это я упал, – сказал Владька.– Надо осторожней, – сказала Валентина Сергеевна.– Это я часто, – приврал Владька для большей убедительности. – Я всегда глазом падаю.– Но, мальчики, я ничего не понимаю, как это – судить!Все сразу кинулись объяснять ей, как и что судят.Но Валентина Сергеевна не выдержала, заткнула уши и, когда все стихли немного, сказала:– Я буду отмечать здесь, что вы скажете, и следить за временем, а остальное пусть судит кто-нибудь другой.Желающих обозначать ауты больше не нашлось, так как все они прошлый раз сильно потерпели: нападающие не считались с ними, и спотыкались, и падали через них. Обозначили ауты майками.Присутствие Валентины Сергеевны, видимо, сильно стесняло курдюковцев, и они проиграли туринцам со счетом 4 : 7.Валентина Сергеевна принялась утешать их, а на поле тут же вышли белоглинцы и рагозинцы.Серега-судья дал свисток.Главные соперники турнира через минуту позабыли о присутствии учительницы и опять всей толпой набросились на мяч.– Защита! Где защита! – кричал Владька.Но защиты не было.– Всех заменю! – предупредил Владька. Но никто не услышал его, и Владька тоже полез в общую кучу.То, что Валентина Сергеевна не погнушалась глядеть на «мальчишескую» игру, словно бы освободило девчонок от обязанности относиться к футболу пренебрежительно, и за аутами, и между могил на кладбище расселись девчонки. А Валентину Сергеевну они прямо облепили со всех сторон. Даже Светка с кучерявой Кравченко пристроилась у самых ног учительницы.Напряжение в центре поля росло. Готовым драться насмерть за каждый мяч белоглинцам казалось, что еще немного – и выдохнувшийся соперник будет сломлен.Но вдруг мяч вылетел из-под ног у путешественников, и никто не успел понять, в чем дело, как на трибунах уже заорали: «Го-ол!»Лешка только ногой шевельнул в сторону мяча да захлопал глазами.Самое обидное было в том, что и Валентина Сергеевна обрадовалась этому позорному голу: захлопала в ладоши, засмеялась.Начали с центра поля. И опять игра переместилась к воротам путешественников.Какой-то рагозинец оттолкнул Мишку плечом. Мишка ответил ему пинком под зад. Рагозинец повернулся и пнул Мишку.Судья засвистел, назначая одиннадцатиметровый. Валентина Сергеевна позвала к себе Мишку и пострадавшего рагозинца, стала воспитывать. А мяч с одиннадцатиметровой отметки прошел между Лешкиными ногами в ворота.Назревал полнейший разгром. И белоглинцы вдруг пали духом. Третий влетевший в ворота мяч уже никого не удивил, словно этого и следовало ожидать.Лешка неожиданно захромал, будто у него травма, хотя он и близко ни к кому не подходил. Судья объявил перерыв. Лешку удалили в аут.Валентина Сергеевна не то предложила, не то потребовала:– Поставьте в ворота Сему Нефедова!И настолько безразличным вдруг показалось будущее, что Петька буркнул:– Давай…Семка сразу выскочил на поле.Белоглинцы разыграли мяч, но не сделали и попытки драться за него, считая свои ворота пустыми. И в то время, когда непобедимые устремились к воротам, путешественники стояли, ожидая, как побежит от мяча Семка.А Семка вдруг выскочил из ворот, прыгнув, бросился в самую гущу нападающих. Три рагозинца упали через него. Болельщики закричали:– Хо-мич! Хо-мич!Семка вскочил, оттолкнул подбежавшего к нему Малыгу и бросил мяч дальше центра поля – прямо под ноги Никите. С криком «ура» белоглинцы устремились в атаку.Мяч, приняв его от Никиты, забил центральный инсайд – Мишка.Трибуны заорали, захлопали. Валентина Сергеевна тоже обрадовалась, и Петька простил ей недавнюю измену. Светка крикнула:– Бейте, мальчики!Дальше началось невообразимое. Болельщики повскакивали на ноги и кричали, кричали без конца. Семка прыгал на мяч, как лев, – казалось, что Семка хватает его не только руками, но и зубами, и всей грудью.Рагозинцы дрогнули. А к путешественникам неожиданно возвратилось вчерашнее, как на тренировке, спокойствие, и, сравняв счет, они заиграли точными пасами, с обводкой…Рагозинцы снова и снова начинали с центра поля.Васька-малыга хотел грудью затолкнуть Семку Нефедова в ворота. Петька незаметно сунул Малыге кулаком в ребра. Малыга зашипел, но глянул на Валентину Сергеевну и сдержался.– Давай, Сема! – кричали болельщики.– Давай, Хомич!Футболисты подбегали к Семке, трясли ему руки, обнимали, и всегда приоткрытые Семкины губы были на этот раз плотно сжаты, глаза блестели. Семка тоже выбегал из ворот, чтобы потрясти руки тем, кто забивал гол. Диверсия Во втором тайме счет вырос до 15 : 3. Белоглинцы уже не кричали друг другу: «Пасуй, рыжий! Пасуй, тебе говорят!», а спокойно советовали: «Отдай Никите, Владик. Ничего, веди сам…»Счет бы, наверное, возрос еще больше, но тут противник пошел на откровенную диверсию.Мяч вылетел от ноги рагозинца за линию аута в кучу рагозинских запасных и дублеров.Владька подбежал, чтобы выкинуть мяч в поле. Мяч подкатили ему. Владька бросил на Петьку. Петька ударил по мячу, и вдруг от его ноги полетели по траве не один, а сразу несколько мячей. В первый миг никто ничего не мог сообразить. Владька от изумления даже рот раскрыл. Потом схватил покрышку, и от обиды и гнева единственный глаз его заволокло слезами. Покрышка была разрезана ножом или бритвой сверху донизу, и от Петькиной ноги летели не мячи, а тряпки.– Вот вы как! – сказал Владька и кинулся на рагозинских дублеров.Все всё поняли, и Никита кинулся вслед за Владькой. И все футболисты кинулись к ним, чтобы драться между собой, словно нельзя было драться прямо на поле. И болельщики тоже сбежались, чтобы передраться в общей куче, будто не могли передраться на местах.Девчонки завизжали.Валентина Сергеевна вскочила на ноги.– Мальчики! Мальчики, вы слышите?!Владька бил покрышкой. Все остальные били кулаками.Наконец Валентина Сергеевна прорвалась в центр побоища, и все замерли, как по команде. Только Владька еще кого-то лягнул пяткой, кто-то толкнул его сзади в затылок. Владька кивнул рыжим чубом, глядя одним глазом на Валентину Сергеевну.– Что это такое? – спросила Валентина Сергеевна, сделав строгое лицо.– Это мы играем, – сказал Владька.– Что это такое? – повторила Валентина Сергеевна, обращаясь к отличнику Никите. – От тебя не ожидала, Никита. Что это такое?– Это ничего, Валентина Сергеевна, – зализывая ссадину на губе, ответил отличник Никита. И глупо добавил: – Это мы всегда так.Валентина Сергеевна пришла в ужас.– Всегда! Да разве можно, мальчики! Как вам не стыдно! Вместо того чтобы дружить, заняться чем-нибудь… Ну вот – играли же, и было хорошо!Напоминание об игре, которую все уже забыли, опять навело Владьку на мысль о загубленной покрышке, и глаз его снова завлажнел.

– Это было очень некрасиво! – сказала Валентина Сергеевна, принимая у него покрышку и осматривая порез. – Пусть тот, кто сделал это, знает, что так поступать – я не говорю уже – не по-пионерски: это не по-мужски! Это все равно, что удар из-за угла или предательство!Рагозинцы почувствовали себя неуютно.– Будем считать, что тот, кто решился на этот поступок, сам не сознавал, что делает, – продолжала Валентина Сергеевна. – Но на будущее учтите: это очень и очень некрасиво! Я не хочу употреблять более обидных слов. Надеюсь, что виновный сам осознает свой поступок.– А как же мы будем играть? – спросил Колька тетки Татьянин.И все погрустнели.Валентина Сергеевна сдвинула брови, потом расправила их. А когда Валентина Сергеевна вот так расправит брови, чуть вскинув их, глаза у нее бывают до того радостными, что кажется: вдруг счастье к человеку привалило…– Вот что, мальчики! – сказала Валентина Сергеевна. – Турнир мы пока приостановим. Завтра колхозное собрание. Я уже наметила кое-что попросить у председателя. Попросим еще и мячи, хорошие, с камерами. Если выделят нам денег – купим, в районе или в Свердловске. Научимся всем правилам. И будем соревноваться снова! Договорились? Ну, а теперь… Чем вы думаете заняться теперь?Петька поглядел на небо.– Надо домой…– Обедать пойдете? – спросила Валентина Сергеевна.– Обедать! – загалдели вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41