Толяна вдруг подбросило вверх, он завертелся в воздухе волчком, полетел обратно и встал на ноги в двух шагах от Глеба.
Глеб молча смотрел на него, чуть склонив голову набок.
– Вот ты, значит, какой… – тяжело дыша, проговорил Толян. – И нанялся к Лосю за пятьсот баксов.
Глеб кивнул:
– Угу. Веди меня в подвал.
Толян уперся взглядом в землю.
– Убьешь меня?
Глеб как бы задумался.
– Вряд ли. Недавно мог бы, со злости. А сейчас… если с ребятами все в порядке…
– Слышь, Глеб, – обрадованно залопотал Толян, – рыжего и япошку нам эта мочалка-барменша сдала. За полторы штуки. Они вчера как завалились на хату к ее подруге Милке… рванина, клейма ставить негде, – так она им в мартини столько снотворного вбухала…
– Постой, постой, – перебил Глеб. – Ты говоришь про Катю? Это она за полторы тысячи…
– Про кого ж еще! – едва не обиделся Толян. Румянец на его щеках полыхал, как знамя. – Эти полторы штуки я сам ей вчера между сисек засунул. За то, что они с Милкой твоих лохов оприходовали. Мы эту акцию давно планировали, да все как-то не склеивалось.
Глеб потер лоб ладонью.
– Чушь собачья… Катя?
Толян ухмыльнулся до ушей:
– Мальчик, сколько тебе лет? Откуда ты такой наивный?
Глеб вздохнул:
– А Стас знает?
– Да уж теперь-то… – развел руками Толян, – теперь-то уж допёр наверняка. Обзывай рыжего, как хошь, но он не слабоумный. А Катька… На такую шмару любой нарваться может.
Глеб тряхнул головой, будто прогоняя наваждение.
– Ладно, пошли.
И Толян затрусил к подъезду, как щенок после прогулки.
Дверь подвала обита была железом. Толян постучал условным стуком. Внутри лязгнул засов, петли противно заскрипели, и в проеме показалась квадратная физиономия охранника. Увидев старшего, амбал отодвинулся, и Толян вместе с Глебом вошел в подвал. Здесь было жарко и влажно. Вдоль потолка и стен тянулись многочисленные трубы. Кроме амбала, открывшего дверь, еще двое резались на ящиках в карты. Появление новых лиц не произвело на них никакого впечатления.
Стас и Такэру, подвешенные за руки к трубам на потолке, ногами едва касались пола. Глаза их были закрыты. При свете мигающей люминесцентной лампы казалось, что лица их гримасничают. Следов побоев заметно не было: вероятно, все успело зажить. Остались лишь грязевые разводы на коже. Возле стены валялись куртка Такэру и пальто Стаса. Пленники не подавали признаков жизни.
Толян обеспокоенно зыркнул на Глеба.
– Да нет… все должно быть нормально. Эй, мудилы грешные! – обратился он к сторожам. – Оторвите жопы, снимите их!
Амбалы приподнялись, но Глеб гаркнул:
– Сидеть!
И парни присели от неожиданности.
В этот момент цепи пленников вдруг лопнули. Стас и Такэру повалились на сырой пол. Глеб подошел к ним и проверил у каждого пульс. Стас и Такэру как по команде открыли глаза. Затем их стала бить дрожь, будто от электрического тока. Глеб выпрямился и перевел дух.
Стас и Такэру легко вскочили на ноги.
Рыжий нахмурил брови.
– Явился – не запылился, – проворчал он. Но голос его звучал виновато.
– Прости, что заставил ждать, – сухо отозвался Глеб. Стас приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого подскочил к охраннику, открывшему Глебу дверь, и мощным ударом в челюсть отправил его в нокаут.
– Извините, сэнсей, – произнес Такэру по-японски. – Опять я… Опять вам пришлось меня… – Не договорив, он бросился на одного из сидящих амбалов и принялся молотить его, как боксерский мешок.
Японец двигался столь легко и быстро, что вскочивший огромный детина не успевал ни защититься, ни даже упасть: точными боковыми ударами Такэру постоянно поддерживал его в вертикальном положении.
– Ну, падло! – опомнился наконец третий охранник и поднялся, опрокинув ящики.
Такэру чуть скосил глаза в его сторону, но Стас крикнул:
– Этот мой! – и ринулся в драку.
Минут примерно десять японец и рыжий избивали охранников. Глеб наблюдал за этим, держа руки в карманах. Толян смотрел тоже, и взгляд его выражал обреченность.
Наконец, притомившись и выпустив пары, освобожденные пленники оставили своих мучителей лежащими на полу.
– Поехали, что ли? – предложил Стас.
– Над дыханием обоим надо поработать, – хмуро заметил Глеб. – И двигаетесь, как тюлени.
Такэру поклонился.
– Да, сэнсей.
– Как скажешь, сэнсей, – проворчал рыжий и кивнул на Толяна. – Он тебя привел?
– Догадался Штирлиц, – буркнул Глеб.
Стас шагнул к Толяну, тот в испуге отступил. Но рыжий протянул ему руку и сказал:
– Я о тебе думал хуже. Извини.
Брови Глеба удивленно приподнялись. Толян бросил на него умоляющий взгляд и, пожимая руку Стаса, пробормотал:
– Да ладно… сочтемся.
Решив не прояснять это милое недоразумение, Глеб обратился к друзьям:
– Подождите в машине. Я сейчас.
– Там твой фирменный “жигуль”? – уточнил Стас, надевая пальто.
– А тебе “БМВ” подавай? – в тон ему осведомился Глеб.
Рыжий усмехнулся.
– Пошли, Такэру, в его колымагу. Нас там сейчас пилить будут, как Илюху жена.
Они вышли, и из-за двери донесся смешок Такэру: “Я тоже куплю себе “жигуль””.
Глеб посмотрел на Толяна в упор. Толян попятился и залепетал:
– Я мог бы их сразу грохнуть, но не грохнул… Каждый себе на кусок хлеба зарабатывает как может. Если Лось приказал, а я не выполнил…
– Слушай сюда! – прервал его Глеб. – Хозяина твоего я сам разыщу, очень скоро. Так и передай. А что касается тебя… Лучше на глаза не попадайся. Это твой шанс.
Глеб вышел из подвала.
Толян вздохнул с облегчением. Затем кинулся к лежащим на полу амбалам и стал бить их по щекам, приводя в чувство. Через некоторое время охранники, обрызганные ржавой водой из-под крана, восседали на ящиках и матерились, потирая помятые бока. А Толян, отойдя в дальний угол подвала, достал из кармана “сотовый” телефон и набрал номер олигарха Лосева.
– Виталий Петрович, – проговорил он шепотом, – тут такое было… Короче, эти мудаки все просрали… А что я? Что я могу один? Не я ж их нанимал. Ишаки просто…
Глеб гнал машину, поглядывая на часы. Сидящий за его спиной Стас спросил:
– А наши-то часы почему не сработали?
Глеб ответил раздраженно:
– Ваши часы защищают от взрыва и от выстрела. Но если напиваешься, как свинья… от мордобоя изволь уклоняться сам и блевать ходи самостоятельно.
Красный от стыда Такэру тихо произнес:
– Простите, сэнсей.
Рыжий через силу усмехнулся:
– Я же говорил: сейчас пилить будет. Короче, всё – ластик. Эту ночку мы стираем.
Лихо обогнав трейлер с надписью “мороженое мясо”, Глеб удивленно поинтересовался:
– Откуда ты знаешь про ластик?
– Илюха научил. А что?
– Ничего. Только ластиком можно стереть необдуманные свои слова, а не поступок, который мог стоить жизни.
Чуть подумав, рыжий возразил:
– Поступок следует за словами. Стираю и то, и другое. И будь спок: больше не вляпаюсь.
Глеб лишь вздохнул и в очередной раз взглянул на часы.
– Куда тебя отвезти? К Кате?
Опустив голову, Стас сложил руки крестом.
– С Катей всё. Домой вези. – И он сказал адрес.
“Ты и вправду не слабоумный”, – удовлетворенно отметил про себя Глеб. Не проявив любопытства по поводу Кати, он лишь спросил:
– А “тойота” твоя где?
– Слава Богу, возле дома. Мы с Такэру на такси к этой Милке рванули… В общем, я подстраховался на случай подпития. А ты чего всё на часы смотришь? Опаздываешь куда?
Глеб кивнул:
– В три часа ровно обязан быть у японского посольства. Как раз Такэру завезу и… – Глеб запнулся, чуть подумал и спросил: – У тебя “сотовый” при себе?
Похлопав себя по карманам пальто, Стас достал телефон, нажал кнопку и приложил ухо.
– Работает. Хорошо хоть не расколошматили, гады.
– Такэру, позвони брату, – сказал Глеб. – Сообщи, что жив-здоров: он волнуется поди. И попроси его встретить нас с тобой за территорией посольства. Прямо у въезда, в три ноль-ноль. Быстрей. Если Сато нет на месте, он должен успеть доехать к трем часам. Передай, что это очень важно.
– Да, Глеб-сан. – Такэру взял у Стаса телефон и набрал номер. Брат его, очевидно, снял трубку сам. Такэру почтительно заговорил по-японски: – Я был с друзьями, Сато-сан. Потом я всё объясню… Нет, Сато, мистера Грина с нами не было. Но он сейчас со мной… Сато, пожалуйста, не ругайся. Выйди нас встретить… – И Такэру изложил брату просьбу Глеба, но от своего лица. Далее последовало молчание, прерывающееся односложными восклицаниями Такэру. Похоже, брат пытался выяснить, какого лешего он должен выходить к воротам и не нужен ли при этом духовой оркестр. – Я потом тебе всё объясню, – повторил Такэру и дал отбой.
Стас, который из всего разговора, естественно, не понял ни слова, поинтересовался:
– Ну как, порядок?
– Ништяк, – ответил Такэру, возвращая ему телефон. Глеб довез Стаса до дома, высадил и сказал:
– Вон твоя “тойота”. Если твои часы светиться не будут – взрывчатки там нет. А если засветятся… все равно взрывчатка не сработает.
Стоя возле “жигуленка”, рыжий пожал могучими плечами:
– На хрена им взрывчатка, если они думали, что нас и так замочат?
– Знать бы, что у них в мозгах, – возразил Глеб и, захлопнув дверцу, погнал машину к посольству Японии.
Дороги были сухие, движение – по московским понятиям – умеренное, и “жигуленок” мчался, едва касаясь асфальта колесами. Глеб нервно поглядывал на часы, Такэру деликатно молчал на заднем сиденье. К посольству они подъехали в 15.02. Подобным опозданием, пожалуй, можно пренебречь.
“Опель” с господами из ФСБ стоял в двадцати метрах от посольских ворот. Сато Абэ в пальто нараспашку прогуливался рядом. Глеб припарковался рядом с “опелем”.
Приоткрыв дверцу “жигуленка”, Глеб обернулся к Такэру:
– Иди прямо к брату. И не удивляйся ничему.
Такэру кивнул, и они вышли из машины.
Из “опеля” тут же выскочили четверо в штатском и двинулись наперерез Глебу. Впереди на кривых ножках семенил сам генерал Святов, и отвислые его щеки трепыхались при ходьбе. За ним пружинистым шагом поспешали два крепких молодца – очевидно, группа захвата. И замыкал процессию полковник Рюмин, гладко выбритый, подтянутый и прямой как трость. Генерал Святов опережал подчиненных метра на полтора и в охотничьем азарте все время наддавал.
Глеб и Такэру спокойно шли к посольству. Сато, брат Такэру, двинулся им навстречу. Четверо с Лубянки успели вклиниться меж ними.
– Грин Глеб Михайлович? – произнес генерал, заступая Глебу дорогу. Его бульдожьи щеки ходили ходуном.
Тем временем два молодых офицера встали у Глеба по бокам, а полковник Рюмин блокировал его со спины.
Оттесненный в сторонку Такэру невозмутимо взирал на происходящее. Сато бросил на него удивленный взгляд, но юноша едва заметно качнул головой. Сато остановился и также стал наблюдать.
Фиолетовые глаза Глеба, казалось, вспыхнули изнутри. Глядя в зрачки генерала, он ответил:
– Да, это я.
Генерал на мгновение застыл. Затем распахнул вдруг пальто, выхватил автомат и заорал дурным голосом:
– Молись, сука! Щас положу тебя вместе с твоими косоглазыми!
Далее счет пошел на секунды.
Сато Абэ остолбенел от неожиданности. По-русски он не понимал, но автомат в руках генерала в переводчике не нуждался.
Такэру весь текст, разумеется, понял. Но доверие его к сэнсею было столь велико, что он сохранял полное хладнокровие.
У офицеров группы захвата челюсти отвисли, можно сказать, до пупа.
Полковник Рюмин, хоть и готов был к “сюрпризу”, однако тоже находился в обалдении.
Глеб продолжал смотреть в зрачки генерала.
– Кто вы такой? – произнес он вежливо. – И почему угрожаете мне оружием?
Лицо генерала побагровело.
– Щас, б…, узнаешь, кто я! – взревел он и пальнул в воздух из автомата. Пальто его распахнулось и… матерь Божья! Генерал весь был увешан гранатами. – Всех твоих япошек замочу! – орал он, паля из автомата по окружности. – А посольство их взорву на хер!
– Товарищ генерал… Владимир Григорьевич… – залопотал один из молодых чекистов. Прикладом автомата генерал ударил его в живот.
– Помогите же кто-нибудь! – закричал Глеб, глядя на полковника Рюмина.
– Я те помогу, азиатский прихвостень! – Генерал выпустил очередь над самой головой Глеба.
Сато и Такэру бросились ничком на асфальт. Вооруженная охрана посольства бежала к воротам.
Офицеры, стоящие по бокам Глеба, похоже, готовы были по-детски расплакаться.
Полковник Рюмин пришел наконец в себя. Боковым ударом в челюсть он свалил генерала с ног. Автомат выпал из рук шефа, и Борис Викторович проворно его подобрал. На губах генерала меж тем выступила пена. С воплем “Всех замочу!” он встал на четвереньки и укусил за икру того же оперативника, которому только что заехал прикладом в живот. Оперативник буквально взвыл: укус начальства, очевидно, оказался весьма болезненным.
– Гена, давай! – рявкнул полковник Рюмин и вместе со вторым оперативником бросился на пытающегося встать шефа.
Тут и охрана посольства подоспела.
– Все на землю! Руки за голову! – скомандовал русский богатырь в камуфляже.
Японские офицеры также присутствовали и что-то выкрикивали по-своему. Лёжа на брыкающемся генерале, полковник Рюмин предъявил “корочки” ФСБ и произнес по-английски:
– Служба безопасности. Прошу сохранять спокойствие: инцидент улажен.
Лица окружающих японцев выразили облегчение.
Сато и Такэру, поднявшись с асфальта, пошли навстречу друг другу.
Русский богатырь в камуфляже сплюнул жвачку себе под ноги.
– Мне вообще-то по чайнику, что ты из ФСБ, – заявил он презрительно. Однако отступил и не возникал больше.
Из здания посольства в пальто, накинутом на плечи, к месту происшествия спешил пожилой безукоризненно одетый японец. Очевидно, это был чиновник рангом не ниже советника. На скуластом его лице читалась решимость защитить суверенность своих территорий от любых посягательств.
Тем временем взбесившегося генерала Святова удалось избавить от взрывчатки и сковать наручниками, предназначенными Глебу. Генерал продолжал изрыгать угрозы вперемежку с матерщиной. Укушенный им оперативник вызвал “скорую”.
Полковник Рюмин в сторонке негромко выяснял отношения с чиновником японского посольства и начальником охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62