– Приятно слышать, – ухмыльнулся он. – Теперь можно расслабиться.
Глеб мигом насторожился:
– В смысле?
– Ну… забуриться куда-нибудь, оттянуться… мало ли.
Глеб покачал головой.
– Воздержался бы пока.
Стас нахмурился:
– Слушай, шеф… имеем мы право на личную жизнь? Такэру вон сколько уже здесь околачивается, а еще Москвы толком не видел.
Такэру опустил взгляд. Возражать Глебу он не решался, но было очевидно, что ему хочется поехать со Стасом. И Глеб обреченно пробормотал:
– Вы ж в любой момент можете на них нарваться.
Рыжий глянул на него с усмешкой:
– Знаешь, друг, невидимкой ты мне больше нравился.
Он помахал рукой, и “тойота” укатила.
“Ну и черт с вами! – рассердился Глеб. – Вы уже взрослые мальчики!” Пока он дошел до подъезда и поднялся к себе на этаж, раздражение его несколько улеглось, но тревога осталась.
Даша ждала его в прихожей. Прижавшись к нему, она спросила:
– Ну как?
– Если дашь раздеться, расскажу, – пообещал Глеб.
– Если я дам тебе раздеться, будет не до рассказов, – возразила она.
Глеб вздохнул:
– Разве одежда – для нас помеха?
– Не помеха, – согласилась Даша. – Но иногда она меня расхолаживает.
– Неужели? – удивился Глеб. – Когда такое случится, пожалуйста, дай мне знать.
Они рассмеялись, глядя друг другу в глаза.
Зазвонил телефон. Даша подошла к нему, а Глеб снял куртку и повесил на крючок. Даша вручила трубку Глебу. Звонил полковник Рюмин.
– Готовьтесь быть арестованным завтра в три часа дня, – проговорил он без предисловий.
Глеб, прижав трубку к уху, вошел в комнату и присел на диван.
– Где? – уточнил он.
– У посольства Японии. Как вы и заказывали.
Глеб кивнул:
– Ладушки. Буду как штык.
– Но, Глеб Михайлович… – полковник замялся, – если вы по какой-либо причине вдруг не явитесь… Вы даже не представляете, чем я рискую.
– Явлюсь без опозданий, – заверил Глеб. – Готовьтесь стать героем, Борис Викторович. Живым, разумеется.
– Всегда готов, – фыркнул полковник и дал отбой. Глеб в задумчивости отложил телефон, взглянул на сидящую рядом Дашу и рассказал о визите к Элен и Шлыковой.
– Представь, что там сейчас началось, – заключил он с усмешкой.
Даша пересела к нему на колени.
– Как самое интересное, так без меня.
– А Стас-то каков! – не мог нахвалиться Глеб. – Буду, говорит, снимать “ужастик”. Вы, говорит, должны превращаться в пантеру, а вы…
Даша поцеловала его в губы. Но через некоторое время отстранилась и сказала:
– Кстати о Стасе. Когда сегодня он, шутя, спросил, от какой болезни он помрет через двести лет… Помнишь, что ты ответил?
Глеб потерся носом о ее нос.
– У меня с памятью порядок.
– Тогда повтори.
– Я ответил, что через двести лет он будет молод и здоров, как бык.
Даша кивнула. Изумрудные ее глаза смотрели внимательно и тревожно.
– Ты ведь сказал это на серьёзе, да?
– Зачем спрашиваешь, если знаешь?
Даша смотрела, не мигая.
– Нет, объясни сам.
Глеб опустил взгляд.
– Ну, в общем, я всех вас… тебя, Илью, Стаса, Такэру чуть-чуть подправил. Биологически.
Даша глубоко вздохнула.
– Как это подправил?
Глеб опустил взгляд еще ниже.
– Даш, я только в смысле здоровья. Ведь я на себе уже проверил, так что…
Даша взяла его за уши и тряхнула.
– Что это значит, черт возьми? Неужели мы через двести лет…
– Минимум, – подчеркнул Глеб. – А потом я что-нибудь еще придумаю.
– Погоди, – отмахнулась Даша. – Ты хочешь сказать, что через двести лет мы будем еще живы…
– …и здоровы, как коровы, – ввернул Глеб. – Если, конечно, не попадете в авиакатастрофу.
– То есть через двести лет я буду… – Даша запнулась, недоверчиво глядя ему в глаза.
Глеб кивнул.
– Будешь такая же, как сейчас: молодая и стервозная.
По Дашиной щеке покатилась слезинка.
– И ты не боишься?
– Чего? – удивился Глеб.
– Что я тебе надоем.
– Ну прямо. Придется, правда, через какое-то время менять имена и места жительства, как это делаю я. Но подобное неудобство в принципе окупается.
Даша обняла его за шею.
– Но ведь я к тебе так прилипну, так прилипну…
– Ловлю на слове. – Глеб погладил ее по волосам. – В университетской среде бытует такой стишок:
Если вы утопните и ко дну прилипните,
день-другой промаетесь, а потом привыкнете.
– Какая прелесть! – рассмеялась Даша, продолжая при этом плакать. Через несколько секунд смех ее перешел в хохот.
Гладя ее волосы, Глеб спросил:
– Это не истерика?
Даша замотала головой.
– Просто я представила, как Илюшка наконец избавится от своей деловой жены. Я жуткая стерва.

Глава вторая
После бурной ночи, во время которой они, можно сказать, выпили друг друга до капли, Глеб готов был спать и спать (благо занятий в школе по четвергам у него не было). Однако телефон, адская эта машина, взорвал его сновидения. Мягко выбравшись из объятий Даши, Глеб взял трубку и закрылся на кухне.
Звонил барон Мак-Грегор,
– Майкл, я буду краток, – сухо произнес он. – Сенатор согласен принять тебя завтра в шесть вечера. – И барон назвал номер люкса в отеле “Метрополь”.
– Спасибо, Ричард, – сказал Глеб. – У меня два условия. Первое…
– Майкл, ты сумасшедший! – возопил шотландец. – Какие условия, когда жизнь твоя висит на волоске!
– Первое, – невозмутимо повторил Глеб, – сенатор должен быть один. Без вашей нечисти, видимой и невидимой.
– Сенатор ничего вам не должен, лорд Грин! Он лишь любезно согласился выполнить мою просьбу…
– Ричард, не будь дубиной. Сенатор Колмен на днях лишился глаза, не так ли? Сказать, как это произошло?
Барон растерянно примолк, затем пролепетал:
– Майкл, не станешь же ты утверждать, что…
– Да, старина: моих рук дело, – подтвердил Глеб. – Я не тот, за кого себя выдаю. Впрочем, думаю, об этом даже ты догадался. Устрой, чтобы сенатор был один в номере, и убирайся из России в 24 часа. Вот второе мое условие.
Ошеломленный барон пытался протестовать:
– Что за чепуха? Могу ли я уехать, когда обстановка так накалилась…
– Беги, Ричард, спасай свою задницу, – посоветовал Глеб. – Не пройдет и недели, как поганое ваше братство я сотру в порошок. Смотрите в оба, господин барон. Как бы не получилось так, что вы поставили не на ту лошадь. Не говорите потом, будто я вас не предупреждал.
После продолжительного молчания Мак-Грегор произнес:
– Я выполню ваши условия, лорд Грин. Если удастся.
Из трубки послышались короткие гудки. Сидя на табурете, Глеб задумчиво почесал трубкой ухо. В этот момент на кухню ворвалась голая растрепанная Даша.
– Я придумала, – объявила она, – как мы будем отмечать мое двухсотлетие.
– Не опоздать бы, – обеспокоился Глеб. Прыснув, Даша скользнула к нему на колени.
– Прямо сейчас и начнем.
Глеб хотел было обсудить заманчивое это предложение, однако в руке его зазвонил телефон.
– Здорово, телохранитель! – произнес из трубки голос Толяна. – Видать, бутылку мою ты зажал. Ну, Бог с тобой.
От недоброго предчувствия у Глеба ёкнуло сердце. Глядя на его лицо, Даша побледнела и прижала ухо к трубке.
– Чего надо? – буркнул Глеб. Толян фыркнул.
– Кому, мне? Мне-то ничего, это тебе надо. Рыжуля да япошка твой в подвале на цепях подвешены. Вызволять будешь?
Даша тихо ахнула.
Глеб показал ей прижатый к губам палец.
– Они живы? – осведомился он ледяным тоном.
– Живы пока, – подчеркнул последнее слово Толян. – Ну, помяли мы их малость, ножками по ним прошлись… Слышь, телохранитель, мы ихметелим, а рыжий бормочет: “Друзья узнают, друзья придут…” Умора просто!
Даша отпрянула от трубки и, зажав рот ладонью, выбежала из кухни.
Тем же ледяным тоном Глеб произнес:
– Вы не смогли бы с ними справиться даже с оружием. Как вы их взяли?
Толян гоготнул:
– Даже с оружием, во как! Такие они у тебя бэтманы, да?.. Ну, вообще-то пьяные они были в дупель. Устраивает объяснение?
Глеб чертыхнулся про себя.
– Ясно, – процедил он сквозь зубы. – Какие твои условия?
Толян откровенно перевел дух.
– Деловой разговор. Приезжай – скажу условия. Только без глупостей. Они в надежном месте, я звоню туда каждые четверть часа. Если со мной что случится и звонка не последует, их обоих сразу кончат. Усек?
– Говори, где встречаемся, – буркнул Глеб.
Толян объяснил, куда ехать, после чего оба дали отбой.
На кухню стремительно вошла Даша. Она была в джинсах, в свитере и в сапогах. В руке она сжимала деревянную скалку для раскатки теста. Где она ее откопала?.. Вероятно, от прежних жильцов осталась.
– Одевайся, поехали! – тряхнула Даша “конским хвостом”.
– Остроумно, – похвалил Глеб, огибая ее по направлению к прихожей.
Даша проследовала за ним.
– Я еду с тобой!
Глеб с невероятной быстротой натянул на себя джинсы и рубашку.
– В мыслях, Даш! Только в мыслях! – пробормотал он.
– Глеб, ну пожалуйста!
Он взял ее за плечи и заглянул в глаза.
– Дашка, ты дура. Самая красивая и самая любимая дура на свете.
С этими словами он сдернул куртку с вешалки и выбежал за дверь.
Даша прошлась по комнате и несколько раз от души рубанула скалкой по воздуху. Потом отнесла скалку на кухню, взяла телефон и набрала номер Ильи.
– Наконец-то! – обрадовался Илья. – Все так горят на оперативной работе, что обо мне просто-напросто забыли! Ты проинформируешь меня о ходе операции, или я размечтался?
– Гольдберг, не ворчи, – потребовала Даша. – Прямо как дед старый. Я ж тебе для чего звоню?
И она поведала ему о визите режиссера Павла Цветкова и его оператора к французской актрисе Элен Вилье. Даша умела весьма красочно рассказывать даже о том, чего сама не видела. Особенно ярко у нее прозвучал эпизод с двойниками. Илья так и покатился.
– Неплохо, – похвалил он, – очень неплохо. Завтра мой выход. Если, конечно, меня опять не задвинут некоторые антисемиты.
– Спокуха, – ответила Даша, – всё идет по плану.
Илья насторожился.
– Дуська, что случилось? Какой-то у тебя голос…
– Голос как голос. – Даша не стала рассказывать о том, что Стаса и Такэру захватили бандиты, и, чтобы уйти от вопроса, бодро осведомилась: – Что бы ты сделал, если б узнал, что жить тебе еще двести лет?
– Повесился бы, – брякнул Илья.
– Гольдберг, я серьезно!
– На подобные глупости серьезно я не отвечаю.
– Почему глупости?
– Потому что, пока я буду над этим размышлять, моя короткая жизнь уже закончится.
Даша начала злиться.
– Гольдберг, если тебе отпущено двести лет, вешаться тебе не придется. Тебя затопчут Алкины дистрибьюторы.
И Даша положила трубку.
Глеб был не то что зол, он был в такой ярости, какой не помнил в себе уже многие годы. Когда “жигуленок” его притормозил возле двух черных “мерсов”, он выскочил из него, едва не сорвав дверцу с петель.
Коренастый Толян, расставив крепкие ножки, ухмылялся всем своим румянцем с автоматом “узи” в руках. С таким же автоматом и в такой же позе с ним рядом стоял Толян Большой, только не улыбался и выглядел растерянным. За их спинами еще шесть мрачных типов ощетинились различными видами стрелкового оружия.
– Неслабо подготовился, – усмехнулся Глеб. Усмешка его была зловещей.
Но Толян, очевидно, считал себя в полной безопасности.
– С тобой только так, – продолжал он ухмыляться. – Бутылку мне задолжал, придется выколачивать.
Встреча их происходила в грязном тупике в окружении пустых ящиков из-под апельсинов. Глеб и Толян стояли друг против друга: один – держа руки в карманах, другой с автоматом наперевес.
– Где они? – осведомился Глеб.
– Тебе так прямо и скажи! – Толян подмигнул своим бандитам. Бандиты не шелохнулись, не издали ни звука, но Толян не обратил на это внимание. – Поедешь со мной к Лосю, – приказал он. – Лось поговорит с тобой по душам, потом решит, что с вами со всеми делать. Полезай в тачку, живо. Эй! – обратился он к Толяну Большому. – Устрой там приятеля поудобней!
Толян Большой не отозвался. Сжимая автомат, он застыл, как изваяние, и взгляд его устремлен был в пустоту.
Толян оглянулся, на сей раз в тревоге. Парни с оружием за его спиной стояли в тех же позах, что и при появлении Глеба. Казалось, они ослепли, оглохли и не дышали. Вот тут Толян перетрухал не на шутку.
– Они что, сдохли?! – взвизгнул он не своим голосом.
– Нет пока, – ответил Глеб и посмотрел в неподвижные глаза Толяна Большого. – Гоните в Можайск и ждите указаний, – властно произнес он.
Толян Большой кивнул, точно робот, и шесть бандитов, стоящих сзади, повторили его кивок. Затем, как в ускоренных кадрах немого кино, они расселись по “мерседесам” и поехали прочь из тупика. Колесо второго “мерседеса” с треском раздавило пустой ящик из-под апельсинов.
Толян вздрогнул, как от выстрела.
– Ё-о-о-о! – только и смог вымолвить он.
– Ну вот, – сказал Глеб, – остались мы с тобой вдвоем.
Толян судорожно вскинул автомат.
Автомат ржавой трухой посыпался из его рук, и на асфальте образовалась грязновато-желтая кучка. Ошарашенно уставясь на эту кучку, Толян пролепетал:
– Если не позвоню через пять минут, их обоих грохнут.
– Ну так звони, – спокойно произнес Глеб. – Потом отвезешь меня туда.
Миниатюрный “сотовый” телефон выпрыгнул из кармана Толяна и оказался у него в руке. Нервно сглотнув, Толян набрал номер. Мозги его, похоже, сильно перегрелись, и удивляться он был уже не в состоянии.
– Слышь, это я, – проговорил он в телефон. – Как там, нормалёк?.. Ну, о'кей. Я перезвоню.
Тут телефон выпорхнул из его руки и нырнул обратно в карман.
– Поехали, – сказал Глеб и, не оглядываясь, направился к своему “жигуленку”.
Толян затравленно зыркнул по сторонам, однако бежать не решился и понуро поплелся за Глебом.
Ехали они минут десять, по узеньким переулочкам, через проходные дворы. Толян, похоже, знал этот район как свои пять пальцев. Остановились они возле кособокой пятиэтажки, в которой и жильцов-то не было видно.
– Второй подъезд, подвал, – буркнул Толян, немного пришедший в себя.
– Вылезай, веди, – распорядился Глеб.
Они вышли из машины и направились к подъезду. И тут Толян попытался удрать: метнувшись вбок, на крепких своих коротких ножках помчался он вдоль дома. Не вынимая рук из карманов куртки, Глеб остановился и посмотрел ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62