Ученик 9-го “Б” Лёня Рюмин дерзко тряхнул светлым чубчиком. Он был в пальто и вертел в руке шапку. Рядом с ним стояла одетая для выхода Гуля Шарипова.
– Сильно волнуется? – кивнул Лёня на мать.
– Разумеется, – подтвердил полковник.
– Так поделись с ней хладнокровием чекиста.
Мать сейчас же возмутилась:
– Лёня, как ты смеешь!
– Спокойно, Аня. – Полковника слегка шатнуло. – Леонид, будь благоразумен.
Лёня и Гуля переглянулись. Их взгляды были содержательней иных диалогов.
– Не желает делиться, – вздохнул Лёня, – жадина.
Гуля показательно нахмурилась.
– Нельзя так разговаривать.
– С кем, с чекистами? – Лицо Лёни приняло торжественное выражение. – Можно, они поймут. Ведь это ж прямые мужественные люди. Они могут выставить девушку из дома и даже глазом не моргнуть.
– Лёнька! – прикрикнула в смятении мать.
– Так девушке и надо, – возразила Гуля. – Нечего было допоздна засиживаться.
– Думаешь? – как бы усомнился Лёня. – Но ведь у нее тоже есть родители. Разве они не волнуются?
– Сами виноваты, – заявила Гуля. – Не надо было девушку отпускать. Сидела бы дома – уроки делала. А потом все вместе смотрели бы телевизор.
– А что, – полюбопытствовал Лёня, – родители девушки – тоже чекисты?
Мать, казалось, готова была разрыдаться.
– Если ты немедленно не прекратишь!..
– Аня, спокойно, – Борис Викторович обнял жену за плечи, – мы ведем себя глупо. Проводи Гулю, – обратился он к сыну, – и сразу домой. Пожалуйста, Леонид… Времена теперь смутные.
С этими словами прямой как трость полковник вернулся в свой кабинет, прикрыл дверь и достал из письменного стола бутылку дешевого коньяка. “Времена смутные”, – повторил он и, сев в рабочее кресло, стал пить коньяк из горлышка.
Придя домой, Глеб тут же позвонил Даше.
– Спасибо, – сказала она.
– На здоровье, – ответил Глеб. – А за что спасибо-то?
– Проснулась я – тебя нет, а перевод мой выполнен от начала до конца.
– Поди ж ты! – удивился Глеб. – Везет же некоторым!
– А потом, – продолжила Даша, – я делала себе бутерброд…
– С чем? – уточнил Глеб.
– С сыром. Делала бутерброд с сыром и порезала палец чуть не до кости…
– Вот кулёма! – расстроился Глеб.
– Слушай дальше. Сунула я палец под кран, подержала… Вытаскиваю – ни кровинки, ни царапины. Будто и не резала.
– Хм! – опять удивился Глеб. – А еще говорят, в Москве беда с водопроводом. Теперь в случае чего буду все части тела под кран совать.
Даша прыснула.
– Представляю себе. Ладно. Что поведал тебе Малхасянц?
– Увы… – Глеб задержал дыхание, – как раз перед моим приходом его выбросили с десятого этажа.
Даша ахнула. И после короткого молчания вскричала:
– Глеб, мать твою! Можешь ты быть осторожней?
– Ты это мне?! – разозлился Глеб. – Сама лезешь куда не просят! В придурков стволом тычешь!
Они умолкли, переводя дыхание. Наконец Даша встревоженно спросила:
– Что теперь будем делать?
– Ты – ничего, – отрезал Глеб. – А я… Очень скоро я во всем разберусь. Поняла?.. Сиди дома и не впускай никого, кроме Илюшки и меня. Завтра заеду, завезу продукты. Ясно?.. Ну, что ты там сопишь? Хочешь, стишок прочту? Его мальчишка восьмилетний написал.
– Прочти.
Глеб откашлялся.
Пусть черти в пекло меня сведут и спрячут мои следы – друзья узнают…
Глеб сглотнул ком в горле.
…друзья придут и выручат из беды.
– Эй! – зазвенел Дашин голос. – Не смей там реветь в одиночку!
– Пардон, – буркнул Глеб, – мне стыдно.
– Ах, стыдно тебе?! А кто боевик на презентации испортил?! Друзья узнают, друзья, видите ли, придут!
– Мне очень-очень стыдно…
– Слушай, засранец! Работаем стэп бай стэп! Всё, что делаешь ты, – то же самое делаю я! И попробуй мне еще вякнуть! – Даша дала отбой.
– Угу, – проворчал Глеб, кладя трубку, – размечталась!
Он выпил полпакета кефира и принял ледяной душ. Затем, как обычно, сел на диван в позе “лотоса” и уставился на дверцу шкафа. Сегодня дело пошло легче.
Фактура дверцы быстро обретала прозрачность и глубину. Сквозь нее, как сквозь сито, просочились солнечные блики. Комната наполнилась птичьим щебетом и ароматом цветов…
И тут зазвонил телефон. Глеб встал с дивана и распахнул дверцу шкафа. Вместо задней стенки оказался открытый выход на зеленый солнечный луг. Телефон меж тем звонил не умолкая. Глеб сходил за ним на кухню и вернулся. Луг оставался на месте, живой и благоухающий. Глеб расплылся в улыбке.
– Алло! – проговорил он в трубку.
– Привет, служивый! – услыхал он голос Грачева. – Тебе там не икается?
– О, Митюша! – Глеб продолжал любоваться лугом. – Где ж твои костоломы? Я соскучился.
– Потерпи чуток, скоро встретитесь.
– Жаль, что не сейчас. Но спасибо, что позвонил: ты большая умница. А знаешь почему?
– Не гоношись, педрило, – процедил сквозь зубы Грачев. – Ты у меня на коленях сосать будешь…
Продолжая блаженно улыбаться, Глеб выглянул из шкафа наружу и сощурился от яркого света. Мимо прожужжал шмель, с куста вспорхнула птаха – зато Митькин голос пропал начисто: вместо него из трубки доносились шипение и треск. Но стоило Глебу втянуть голову обратно в шкаф, в ухо ему вновь хлынули незамысловатые угрозы Грача.
– Так знаешь, почему ты умница? – перебил Глеб. – Потому что у меня возник вопрос: где этот придурок достал мой телефон? Легко на него ответив, я догадался, кто твой босс. Спасибо, Митя.
Даже по телефону было нетрудно определить, как перетрухал этот бородатый красавчик.
– Какой еще босс? Что ты мне пургу гонишь? – попробовал вильнуть он в сторону.
– Тот, что велел тебе меня прищучить. Но звонить мне по телефону он не приказывал, так ведь? Это уж твоя личная инициатива, Митя, ибо душа у тебя горела.
– Слушай, членосос! – заорал Грачев, отчаянно пытаясь спасти положение. – Телефон твой дал мне Эдик, а ему дала его Дашенька! А мне она даст не только телефон! На днях я так ее оприходую…
И тут же из трубки раздался крик, напоминающий звериный. Лицо Глеба словно окаменело.
– Что, Митенька, больно? – тихо спросил он. – Сейчас будет еще больней. Зря ты это сказал, Митя. Я мог бы убить тебя прямо по телефону, однако… срок твой еще не вышел. Погуляй пока.
На другом конце провода директор издательства “Жемчуг” с трудом приходил в себя.
– Что за хренотень?.. – пробормотал он ошарашенно. – Как ты это сделал?
Глеб готов был прибить себя с досады.
– Не следовало мне этого делать, Грач. Ох не следовало!.. Но ты ведь никому не расскажешь, правда? А расскажешь – твой хозяин и не такое с тобой сотворит. Он ведь тоже небось разные штуки знает. Так что, Митя, держи язык за зубами, а хвост – пистолетом. Скоро увидимся.
Швырнув радиотелефон на стул, Глеб через шкаф вышел на цветущий луг. Слева луг опоясывали высокие сосны, а справа журчала река – вот к ней-то и направился Глеб, жмурясь от солнца.
В Москве было одиннадцать вечера. На улицах хозяйничала вьюга. Шел последний час февраля.

Глава шестая
Утром небо прояснилось. Выглянуло солнце и ударил морозец. Сугробы заискрились, снег заскрипел под ногами. В первый день весны, казалось, наступила настоящая зима.
Глеб вошел в бар при кафе “Амброзия”, заказал кофе, бутерброд с сыром и обратился к молоденькому бармену с едва заметными усиками:
– Извините, а куда подевалась Катя?
– Она сегодня выходная, – охотно отозвался бармен. – И завтра тоже. В понедельник ее смена.
С досады Глеб расплескал кофе.
– Вы не дадите мне ее домашний телефон? Она очень-очень мне нужна.
Бармен старательно протирал бокалы.
– Телефона ее я не знаю. А если б и знал, не дал бы. Без ее согласия, не обижайтесь…
– Да-да, вы правы. – Глеб надкусил бутерброд.
– Вообще-то вы чуть-чуть разминулись, – доверительно проинформировал юноша. – Минут за пять до вашего прихода Катя усвистала со своим приятелем.
– Рыжий? Здоровенный такой?
– Вы его знаете?
Глеб проглотил остатки бутерброда, не прожевав. Опять же с досады.
– Черт! Именно он-то мне и нужен! Как теперь его искать?!
Бармен пожал плечами.
– Ничем не могу помочь. Катиного телефона я правда не знаю.
Глеб со вздохом допил кофе.
И в этот момент ввалился Толян. Его пальто, как обычно, было распахнуто, а румянец на щеках от морозца прямо-таки полыхал.
– Какие люди! – воскликнул он при виде Глеба. – А я вот все думаю: куда это наша бутылка закатилась?
Глеб широко улыбнулся.
– Кончай, в натуре, эти примочки! – Поставив чашечку, он отошел от стойки. – Я ж обещал: как только размотаюсь, веду тебя в кабак.
– Тебе, говорят, зарплату удвоили? – осклабился Толян. Они стояли в проходе меж столиков. Малочисленные посетители не обращали на них внимания.
– Лично я, – скривил губы Глеб, – этого удвоения пока не видал. Вот положу в карман, тогда поверю.
– Да ла-адно! – Толян по-приятельски ткнул его кулаком в живот. Вернее, намеревался ткнуть, но промазал. С такого расстояния это было просто невероятно. Толян с изумлением глянул на свой кулак и повторил попытку вместе с возгласом “да ла-адно!”. Однако и эта попытка потерпела неудачу. Неуловимым по быстроте движением Глеб откачнулся, и кулак опять пролетел мимо. У обалдевшего Толяна хватило смекалки сделать вид, будто так и надо. – Не Стаса ищешь? – как бы между прочим поинтересовался он.
– На кой он мне? – отмахнулся Глеб. Затем ухмыльнулся. – А ты крутой, блин, мужик! Прямо завидки берут! – подмигнул он и направился к двери.
– То про что? – не вытерпел Толян.
Глеб обернулся в дверях:
– Да видел я тебя у ресторана “Бочка”. Ты какому-то уроду сигаретой лоб прижигал. Краси-иво! – вновь подмигнул Глеб и вышел.
Румянец на щеках Толяна мигом утратил свою яркость. Охранник олигарха приблизился к стойке и резко спросил:
– Что ему было надо?
Молодой бармен пожал плечами.
– Кофе и бутерброд с сыром.
Толян ухватил юношу за рубаху.
– Ты мне мозги не засирай! Искал он кого-то?!
– Вам-то что? – Пытаясь вырваться, бармен ухитрился нажать кнопку под стойкой. – Вы из ментовки разве?
– Я те щас покажу ментовку! Что он тут вынюхивал?!
Тут из подсобки выкатился здоровенный бугай и воззрился на Толяна сонными глазками.
– Ты чё, братан? – проговорил он через губу. – Ты от ореховских, что ли?
Толян отпустил рубашку бармена.
– У меня своя шобла, покруче, – буркнул он хмуро. Бугай зевнул.
– Ну так чё? Забивай стрелку – побазарим. Толян повернулся к нему спиной.
– Двойной кофе без сахара, – заказал он бармену.
– Ты чё, не догоняешь, что ли?! – повысил голос бугай. – Тут все схвачено, вали!
Толян саданул кулаком по стойке.
– Могу я выпить кофе или нет?!
Бугай и бармен обменялись взглядами.
– Налей ему, Антон, – разрешил здоровяк, возвращаясь в подсобку. – Будет еще возникать… свистни, я у себя.
Толян взял из бокала бумажную салфетку и промокнул вспотевший лоб.
Сжимая в руках пакеты с продуктами, Глеб позвонил в Дашину дверь. Открыл ему Илья. Конечно же, не глядя, буркнул:
– Шолом.
– Я тебе дам “шолом”! – прикрикнул Глеб, захлопывая ногой дверь. – В глазок бы хоть посмотрел, кому открываешь!
Илья оторвал взгляд от листка.
– Ша, без паники, – улыбнулся он, поглаживая курчавую бородку. – Дуське вроде грозить перестали. И моя интеллигентская морда тоже никого не интересует. Как-то даже скучно.
– Как бы весело не стало! – проворчал Глеб, прислоняя пакеты к стене прихожей. И, понизив голос, быстро спросил: – О предложении моем подумал?
– Угу, если всё мне объяснишь… – Илья вновь уткнулся в листок с уравнениями. – Вот собака! Похоже, я потерял где-то корень из трех!
Тут в прихожую стремительно вошла Даша. Она была в очень коротеньком бежевом платье и туфельках на шпильке. Смотреть на ее умопомрачительные ноги и сохранять на лице невозмутимость было нелегко. Глеб поспешно перевел взгляд на ее сияющие изумрудные глазищи, на пепельные волосы, растрепавшиеся по плечам, и… Это зрелище тоже оказалось не для слабонервных.
– Ребята, мать вашу, – проворчал Глеб, – смотрите все же, кому открываете!
Даша быстро шагнула к нему, будто собираясь броситься на шею. Но вдруг остановилась и нахмурилась.
– Что это? – кивнула она на пакеты.
– Еда, – ответил Глеб. – Я говорю, прежде чем открыть дверь…
– Дуська! Что он приволок? – раздался из комнаты голос Ильи, который хоть и погрузился в свои уравнения, но спрашивал с неподдельным интересом.
– Сейчас выясним, – отозвалась Даша, исследуя содержимое пакетов. – О-о, какая ветчина!.. Балык! С ума сойти, ананасы! А тут… копченые языки!..
Глеб ретировался в комнату. Илья, сидя за письменным столом, облизнулся:
– В принципе я не прочь все это порубать.
– Опять дистрибьюторы из дома выжили? – с улыбкой спросил Глеб.
Илья возвел очи к небу:
– Старик, там такой стоит гармидер [4] …
Тут ворвалась Даша. Она хотела выглядеть сердитой, но лицо плохо ее слушалось.
– Что это вообще за пижонство?! – набросилась она на Глеба.
Глеб пожал плечами.
– Взял, что под руку подвернулось.
– Проворная, видать, была рука! – Дашины губы дрогнули в улыбке. – Представь счет, я оплачу.
У Глеба покраснели уши.
– Непременно, – сказал он. – Плюс десять процентов за доставку…
– Ластик, – ввернула с улыбкой Даша.
– …и надбавка за работу в выходной.
– Ластик, я сказала!
– Плюс чаевые. Надеюсь, Эдик не поскупится.
– Что-о?! Что ты произнес?!
– Ладно, ластик.
– Дурак!
– Я же сказал, ластик! Сама дура!
Оторвавшись от бумаг, Илья вперил в них изумленный взгляд.
– Ни фига себе! – вырвалось у него. Теперь покраснела Даша.
– Гольдберг, ты о чем? Что “ни фига себе”?.. Ладно, пойду разберу пакеты. – С этими словами она вышла.
Глеб быстро наклонился к уху Ильи.
– На той неделе поговорим, да?
– Угу, – кивнул Илья, – я позвоню. Или ты звони.
– Замётано. – Глеб положил руку ему на плечо и громко произнес: – Пока, ребята! Вечером созвонимся!
Чиркнув “молнией” на куртке, он вышел и захлопнул за собой дверь.
И тут же в комнату влетела Даша.
– Ну, морда! – возмутилась она. Метнувшись в прихожую, она мигом надела дубленку и сменила туфли на сапоги. – Илюшка! Разбери пакеты и поешь! – крикнула она, выскакивая из квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62