– По моим прикидкам, американский сенатор тянет на роль Змея.
– Едва ли, – задумчиво возразил Глеб. – Сомневаюсь, что Змей лично занимается вербовкой.
– А я о чем? – буркнул Илья. – Ты все карты мне спутал. Значит, старший брат Такэру может в кондора превращаться?
– Наряду с прочим.
Даша слушала их разговор, прижав ухо к трубке. Илья недоверчиво уточнил:
– Он что же, и летать умеет?
– Несомненно.
– Старик, а ты умеешь в кого-нибудь превращаться?
Глеб рассмеялся.
Даша крикнула в трубку:
– Спроси меня – я тебе отвечу!
– Отвечай, – потребовал Илья.
– Мне самому интересно, – поддержал его Глеб. Даша ответила без запинки:
– Превратиться он может в кого захочет. Только он не захочет, потому что для него эти превращения хуже горькой редьки. Он просто этим делом брезгует.
Илья хмыкнул:
– Старик, она права?
– Черт меня дери, – пробормотал Глеб. – Уберите от меня эту бабу.
Даша показала ему язык.
– Илюшка! – крикнула она в трубку. – Я же его мысли читаю!
– Как тебе это удается, Лосева-Грин?
– Представь, никакой телепатии! Ведь я только что описала мои собственные мысли и ощущения. А Глеб… он жутко несамостоятельный: он воспринимает все точь-в-точь как я.
Глеб рассмеялся:
– Уйди немедленно!
– Дуська, ты меня слышишь?! – кричал из трубки Илья.
– Слышу, сынку, слышу! – отозвалась Даша. Рассмеялись все трое.
– А сам-то он летать умеет? – продолжал допытываться Илья.
Даша пренебрежительно скривила губы.
– Что за вопрос? Если мы вчетвером порхали вокруг люстры, как мотыльки, неужели он не сможет то же самое сделать в одиночку?
– Да, старик, – поддакнул ей Глеб, – для аналитика вопрос неудачный.
Илья вздохнул:
– Ладно, с кем не бывает. Слышь, Дусь! Можно я завтра у тебя поработаю? У меня тут кое-какие мыслишки завелись…
– О чем речь! – с готовностью согласилась Даша. – У тебя же есть ключи, так что…
– Ни в коем случае! – категорически заявил Глеб. – Дашкина квартира пока под запретом. Работай здесь, у нас. Только я сам за тобой заеду.
– У тебя найдется место? – засмущался Илья. Глеб и Даша переглянулись.
– Поищем, – пообещал Глеб.
– В шкаф тебя посадим, – обнадежила Даша.
– В шкаф так в шкаф, – легко согласился Илья. – Во сколько заедешь?
Договорились на десять утра, на том и распростились. Даша многозначительно произнесла:
– Завтра, между прочим, понедельник.
– У меня уроков нет, – сказал Глеб. – Выходной перенесли с субботы на…
– Я не об этом, – прервала его Даша.
– Знаю. Ты имела в виду, что завтра – две недели, как мы познакомились.
– Все-таки вспомнил, – улыбнулась Даша. Глеб развел руками:
– Если ты о чем подумала… я жутко несамостоятельный.
Она обняла его за шею.
– О чем я думаю сейчас?
Глеб наморщил лоб.
– Ну, очевидно, о том… что надо бы разложить диван. Так?
Даша подняла указательный палец.
– С одной поправочкой. Сию же минуту разложить этот чертов диван!
Но и с этой поправкой разложить диван они не успели, поскольку опомнились лишь под утро, истощенные, обессиленные и все же не способные друг от друга оторваться.
– Держи меня крепче, или я умру, – прошептала Даша Глеб прижал ее к себе.
– Кто это сказал, ты или я?
– Я. Нет ты… Вообще-то какая разница?
Глеб тихо засмеялся.
– У Поля Элюара, – прошептал он, – есть такое крохотное стихотворение: “Я так тебя люблю, что я уже не знаю, кого из нас двоих нет в этой комнате”.
Даша посмотрела ему в глаза.
– Это не Элюар, это я сказала.
– Само собой, – кивнул Глеб. – Он тоже, видать, жутко несамостоятельный.
Они задремали совсем ненадолго: Глеб проснулся от истошного крика. Вся в холодном поту, Даша дрожала в его объятиях, от чего-то или кого-то в ужасе отбиваясь. Разбуженная Глебом, она не сразу пришла в себя и норовила разодрать ногтями его физиономию.
– Бр-р-р, мерзость какая! – тряхнула она головой, очнувшись. – Какая-то черная бесформенная тварь с желтыми глазами… лезет на меня, обволакивает, как будто присасывается… Приснится же такое!
Глеб погладил ее по волосам.
– Прямо “Кошмар на улице Вязов”. – Он поцеловал ее, скрывая тревогу. – Спи, родная: этот Фредди больше не придет.
– Держи меня крепко, а то я боюсь.
– Не бойся, – прошептал Глеб, гладя ее по волосам.
Только лишь Даша заснула, он осторожно выбрался из-под одеяла, сел на пол в позе “лотоса” и пробормотал: “Ты у меня попляшешь, Фредди доморощенный!” Оставаясь в позе “лотоса”, Глеб плавно поднялся в воздух и завис в метре над постелью.
Даша проспала до утра без сновидений.

Глава шестая
Пока Глеб ездил за Ильей, Даша продолжала спать. Она проснулась лишь в тот момент, когда щелкнул дверной замок. Потянувшись, Даша спросила:
– Где ты был?
Ответил ей голос Ильи:
– Кончай дрыхнуть, Лосева-Грин. Я позавтракать не успел.
– Черт! – всполошилась Даша, вскакивая. – Ждите на кухне, я в душ сгоняю!
Глеб с Ильей прошли на кухню.
– Хилая у тебя квартирка, – посочувствовал Илья, кладя на стол свою папку с уравнениями.
Глеб усмехнулся.
– Во дворце, думаешь, лучше?
– Можно и в хижине, – Илья погладил курчавую бородку, – если хижина трехкомнатная.
Зазвонил телефон. Глеб снял трубку с холодильника.
– Хэлло, Майкл! – произнес голос барона Мак-Грегора. – Не могли бы мы сегодня встретиться?
– Тебя-то мне и надо! – обрадовался Глеб и сказал в трубку по-английски: – Да, Ричард, и немедленно. Где вы остановились?
– В отеле “Метрополь”. Но здесь я бы не хотел…
– В каком вы номере? Я выезжаю.
– Дружище, здесь не вполне удобно…
– В каком ты номере, говнюк?!
Барон поперхнулся. Затем со вздохом назвал номер своего люкса. Глеб тут же дал отбой.
– Попробую выйти на сенатора Колмена, – объяснил он, выскакивая в прихожую. – Придумай убойную провокацию.
Илья вышел вслед за ним.
– Сенатор под охраной?
– Думаю, чисто символической. Если он “глаз Змея”, охрана ему – как зайцу звонок.
– Даже от Мангуста?
– Обо мне он, к счастью, не ведает, – усмехнулся Глеб, пулей вылетая за дверь.
Из ванной тотчас выбежала Даша. На ней было летнее платьице, волосы ее поблескивали от влаги.
– Куда он? – спросила она встревоженно.
– Добывать сенатора, – ответил Илья.
– Звонил кто-то?
– Какой-то Ричард.
– Мак-Грегор, гаденыш! – сверкнула глазами Даша. – Придушила бы его!.. Пойдем завтракать.
Они вошли на кухню.
– За что ты его так? – полюбопытствовал Илья. – Конечно, всех их надо… Но за что именно барона?
– Они со Шлыковой чуть графиню не загрызли. Мало тебе? Яичницу с сыром будешь?
– Буду. Насколько я информирован, Мак-Грегор в грызне не участвовал и пытался даже…
– Участвовал, не участвовал! Он был там не в качестве жертвы! И он за все ответит! Кофе будешь?
– Буду. По-твоему, он должен был прикрыть графиню грудью? Встань на его место…
– Илюша, я не встану ни на его место, ни на место любой другой сволочи! Играй в эти игры сам, на здоровье!
Дашино лицо раскраснелось, глаза ее сверкали. И у нее за спиной, на газовой плите, шипела раскаленная сковорода.
Илья присел на табурет, раскрыл папку и выложил на краешек стола листы, испещренные математическими символами.
– Узнаю Дашу Лосеву из 10-го “А”, – проворчал он. – Есть только черное и белое, промежутков мы не признаем.
Даша вздохнула:
– Представь, я действительно как бы вернулась в школу. Хорошо тебе – такому умному и рассудительному…
– Не шей мне дела, – раздраженно прервал ее Илья. – Может, я поглупей тебя.
Даша улыбнулась:
– Не хвастайся. Ну, чего ты надулся?
– Ты испортила мне настроение.
Ели они в молчании. Даша с улыбкой поглядывала на Илью, но тот хмуро смотрел в тарелку. А когда Даша тарелку убрала, чтобы вымыть, Илья тут же уткнулся в листок с формулами. Даша положила руку ему на плечо.
– Илюшка, прекрати. Что я такого сказала?
– Тебе объяснить? – Илья поднял на нее сердитый взгляд. – Ты сказала, что я конформист и такая же сволочь, как Мак-Грегор со своей камарильей. Поэтому я и могу поставить себя на его место…
Даша рассмеялась:
– Какой же ты идиот! Ну-ка скажи: “Ластик”!
– Не знаю я этих ваших глупостей…
– Гольдберг, живо говори “ластик”! И пойдем знакомиться с графиней: ты ведь хотел.
– Пошли, – встрепенулся Илья, вставая.
– Сперва скажи “ластик”!
– Сама скажи. А то: “Играй в эти игры сам, на здоровье!” Вот же стерва!
– Илюшка, ластик! Но я же имела в виду, что… Ластик, ластик, ластик!
– Другое дело. Теперь и я говорю: ластик. Права была бабушка Ида. “Илюша, – предупредила она, – не водись с этими гоями: они тебя плохим словам научат”. Что тут смешного, Лосева-Грин? Где твоя графиня?
Даша вытерла полотенцем руки.
– В шкафу, мой золотой. Вперед.
– Начинается! – усмехнулся Илья, проследовав за Дашей в комнату.
Даша открыла дверцу шкафа и отодвинула плечики с одеждой.
– Прошу, мистер Гольдберг!
Предполагая розыгрыш, Илья с усмешкой заглянул. И тут же отпрянул. Даша сияла, наслаждаясь эффектом. Илья постоял, постоял и заглянул в шкаф еще раз.
– Дуська, чтоб я так жил!.. – пробормотал он ошеломленно. – Сил нет с этим парнем! Он таки использовал свои сумасшедшие уравнения!.. Считай меня коммунистом, но я должен туда сунуться.
С этими словами Илья влез в шкаф.
– Свитер сними, тут жарища, – посоветовала Даша, устремляясь вслед за ним.
В “Метрополь” Глеб вошел бочком и направился к лифту, стараясь не привлекать к себе внимания. На этаже Мак-Грегора он огляделся. Коридор был пуст. Глеб подошел к номеру барона, тихо постучал и толкнул дверь.
Перед ним стоял незнакомый господин в смокинге.
– Чем могу служить? – надменно произнес он по-испански.
– Извините, я полагал, что это апартаменты барона Мак-Грегора, – по-испански ответил Глеб.
Зрачки испанца впились в лицо Глеба, как два буравчика, а губы меж тем растягивались в улыбку.
– О! Это я прошу меня извинить… Ричард! – крикнул он, обернувшись. Его темные волосы серебрила седина, и орлиный его профиль эффектно выделялся на фоне белых гардин. – Ричард, где же вы?! К вам посетитель!
Из смежной комнаты вышел Мак-Грегор в шелковом халате и с шарфом, обмотанным вокруг лба. Под глазом барона пламенел здоровенный фингал.
– В ванной поскользнулся, – смущенно объяснил он, тронув фингал пальцем.
– И наткнулись на собственный кулак? – предположил Глеб.
Глаза Мак-Грегора забегали. Чуть покашляв, он представил Глеба и господина в смокинге друг другу:
– Сэр Майкл Грин. Дон Хуан Родригес, президент Международного…
– Оставьте, Ричард: это скучно, – по-английски перебил испанец, пожимая Глебу руку.
Пожатие было холодным и крепким, как у статуи Командора. Глебу пришлось напрячь кисть. Бровь Родригеса удивленно приподнялась, он закусил губу.
– Вовсе не скучно, дон Хуан, – возразил по-испански Глеб. – Ваш благотворительный фонд меня давно интересует. Я хотел бы узнать о нем побольше. Разумеется, если вы не против.
– Мне льстит ваш интерес, сэр Майкл, – испанец взглянул на часы, – но, к сожалению, я спешу. Надеюсь, как-нибудь за рюмкой коньяка… Вы любите коньяк, сэр Майкл?
Глеб обезоруживающе улыбнулся:
– Только не испанский.
Родригес рассмеялся.
– Испанский я и сам не употребляю. Ну что ж, лорд Грин… приятно было познакомиться. Возможно, я скоро вас разыщу. Через Ричарда. Или вы меня.
Они церемонно раскланялись, и испанец ушел. Глеб с усмешкой приблизился к Мак-Грегору.
– Стареешь, Дик, стареешь. Тебе уже бьют морду в номерах люкс.
Содрав с головы полотенце, барон швырнул его на ковер.
– Черт побери, Майкл, побеспокойся о себе!
– Стоит ли, барон? Вы так обо мне печетесь, что хочется проявить беспечность.
Но ирония Глеба пропала втуне. Мечась по комнате в развевающемся халате, барон возопил:
– Моего попечительства уже недостаточно, Майкл! Над твоей головой сгустились такие тучи, что… Если б ты мог представить, насколько все серьезно, ты б никогда…
Глеб бесцеремонно его прервал:
– Барон, либо короче – либо идите в задницу.
Мак-Грегор воззрился на него негодующе, затем махнул рукой и вновь заметался, решив не обижаться.
– Майкл, если в ближайшие дни ты не вступишь в братство, пострадают близкие тебе люди! Будь пожалуйста, серьезен!
– И ты звонил мне, чтобы об этом сообщить?
– Да, черт возьми! Да! – прокаркал барон.
По комнате будто прошелестел ветерок. Глеб быстро огляделся: для сквозняка не было никаких условий. Глеб обернулся к барону.
– Объясни мне две вещи, старина. Первое: зачем я вам так понадобился? И второе: на что вы рассчитываете, оказывая на меня столь наглое давление?
– Изволь, – кивнул барон, – отвечу. Вы, лорд Грин, лишь карта в нашей игре, но карта крупная. А что касается давления… Оно пропорционально вашей привязанности. Если близкие вам люди начнут страдать так, что пытки инквизиции покажутся им забавой… Едва ли, лорд Грин, вы сохраните свое самодовольное хладнокровие.
И вновь по комнате пронесся ветерок. На сей раз, однако, Глеб не обратил на него внимания.
– Вам известны близкие мне люди? – сухо осведомился он.
– Будь уверен. Наша разведка превосходит всё, что ты можешь себе представить. Твоя жизнь, Майкл, у нас как на ладони.
– Допустим. Но разве я не способен защитить, кого пожелаю?
Барон издал скрипучий нервный смешок.
– Майкл, не будь ослом. Бойцов нашего братства не остановят ни оружие, ни бетонный бункер. Каждый из них стоит современной армии, если не больше.
– Круто, – по-русски прокомментировал Глеб и по-английски добавил: – Ты вынуждаешь меня согласиться. Пожалуй, я ваш. Но только…
– Дружище, наконец-то! – воскликнул барон, раскрывая объятия.
От объятий Глеб уклонился.
– Но у меня два условия, Ричард.
– Что еще за условия? – насторожился барон. – Не знаю, Майкл, едва ли я в силах…
– Устрой мне встречу с сенатором Колменом. Он, кстати, не из ваших?
– Нет, с чего ты взял? – неуклюже солгал барон. – Мы, разумеется, знакомы, он даже поселился здесь же, этажом выше… Майкл, ты ко мне за этим примчался?
Глеб кивнул:
– Мне нужно переговорить с сенатором.
– О чем? – спросил барон, пряча глаза. – Майкл, сенатор – человек занятой. К нему нельзя вломиться без веской причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62