Затем прошла в комнату, где был накрыт стол на двоих, в ведерке со льдом охлаждалось шампанское и горели свечи. Окинув все это злобным взглядом, Элен взяла со стола фарфоровую тарелку и с размаху грохнула о пол.
– Пропади пропадом! – крикнула она, хватая еще тарелку. – Пропади пропадом, импотент хренов!
Элен принялась бить посуду. Из ее прелестного рта, обведенного розовой помадой, вырывался яростный рык пантеры.
Только лишь Глеб переступил порог, Даша выбежала в прихожую. На ней было короткое летнее платьице и босоножки на каблучке. Она хотела броситься ему на шею, но смутилась вдруг, нахмурилась и деловито спросила:
– Как все прошло?
Она была так хороша, что просто глазам больно было на нее смотреть. Глеб никак не мог к этому привыкнуть.
– О, да ты загорела! – отметил он с удовольствием.
– У меня это запросто, – отмахнулась Даша. – Не заговаривай зубы: как прошло?
– Сейчас позвоню Илье и расскажу сразу вам обоим.
Даша кивнула.
– О'кей, босс, слова надо экономить. Сейчас я вас соединю. – Она присела с телефоном на диван и набрала номер. – Хэлло! Мистер Гольдберг? – проговорила она, пародируя английский акцент. – Вас беспокоит секретарь лорда Грина. Помойте уши, мистер Гольдберг: на проводе их светлость.
Глеб отобрал у нее трубку.
– Прошу прощения, – сказал он. – Персонал теперь ни к черту. Распустились, понимаешь…
– Фиг с ним, с персоналом, – перебил Илья. – Знаешь, что с нами сегодня было? – И он эмоционально поведал о схватке возле Дашиного подъезда.
Прижав ухо к трубке, Даша слушала вместе с Глебом. Когда Илья закончил свой короткий рассказ, Глеб хмуро потер подбородок.
– Н-да… похоже, у Виталия Петровича сдают нервишки.
– Может, оно к лучшему? – предположила Даша. Глеб пожал плечами:
– По некоторой теории, все, что ни делается, – все к лучшему. Но я не ее сторонник.
– Спасибо за часики, – раздался из трубки голос Ильи.
– На здоровье, – ответил Глеб, – но не зарывайся. Без охраны – все равно ни на шаг.
– А Стасу и Такэру можно? – запальчиво спросил Илья. Даша перехватила у Глеба трубку.
– Да, им можно, а тебе нельзя! – крикнула она. – Не строй из себя Шварценеггера!
Отобрав у нее трубку, Глеб подтвердил:
– Старик, женщина права.
Илья чуть помолчал, затем крикнул:
– Эй, вы двое! Вы начинаете меня раздражать!
– Эка незадача, – вздохнул Глеб. – О наших провокациях слушать будешь? Или раздражение так тебя захлестнуло, что…
– Вот собака! – фыркнул Илья. – Разных видел собак, но такого… Мне что, за язык тебя тянуть?!
Глеб рассказал сперва о бесполезном пожаре в офисе фотомодели. Затем доложил о свидании с Элен Вилье и о превращении оной в черную пантеру. История эта прозвучала у Глеба юмористически, и Даша с Ильей то и дело прыскали. А когда Глеб воспроизвел финальную реплику Элен (“Не знаю, просто их что-то напугало”), оба его слушателя прямо-таки покатились со смеху.
– Дай-ка мне Дашку, – потребовал Илья. И Даша проговорила в трубку:
– Общество защиты животных слушает.
– Дусь, как по-твоему, – спросил Илья, – среди пантер встречаются нимфоманки?
– Навалом, – парировала Даша, – как среди евреев – необрезанных.
Илья фыркнул.
– Ладно, специалистка, давай обратно Глеба… Значит, что мы имеем с гуся? – подытожил он, когда Глеб взял трубку. – Мы знаем двух “клыков Змея”: Дашкин дядя и эта самая Элен, так?.. Осталось вычислить еще два “клыка”, два “глаза” и самого Змея, правильно?
– Ага, – подтвердил Глеб. – Все, кто рангом ниже – типа Мак-Грегора, – нас мало интересуют.
Чуть подумав, Илья спросил:
– Ты уверен, что они сейчас в Москве?
– На девяносто пять процентов.
– Чудненько. У меня брезжит парочка идей. Когда можем встретиться?
– Так… завтра у меня шесть уроков, потом еще одно дельце… В половине пятого у меня дома, устраивает?
– Вполне. Как тебя найти?
Глеб продиктовал свой адрес и добавил:
– Только обязательно созвонись со Стасом. Пусть они с Такэру тебя привезут. Знаешь их телефоны?
– Обменялись. Ладно, пока. А то Алка тут телефон требует: ее дистрибьюторы могут остаться без вечернего промывания мозгов. Это у них мотивацией называется.
Илья дал отбой, и Глеб положил трубку.
– Что у тебя еще за дельце после уроков? – осведомилась Даша.
– В контору твою наведаюсь. Попробую выяснить, почему тебе не дают переводов. Где, кстати, находится ваше бюро?
Даша сказала адрес и назвала имя начальника.
– Только поделикатней там с ними, ладно? – попросила она. – У нас там полторы калеки.
– Не волнуйся, – Глеб устало откинулся на спинку дивана, – к твоему Степану Савельевичу явится интеллигентный учитель французского и вежливо поинтересуется, что за дела, почему жену его оставляют без заработка, который служил основой семейного бюджета.
Даша скользнула к нему на колени.
– Что ты сказал? Повтори.
Зазвонил телефон. Глеб со вздохом взял трубку.
– Глеб Михайлович? – прозвучал голос полковника Рюмина. – Борис Викторович вас беспокоит.
– Вы ничуть меня не беспокоите, Борис Викторович, – ответил Глеб.
– Приятно слышать. Хочу вам сообщить, что Алексея Кашина, бывшего мужа Дарьи Николаевны, ликвидировали по заказу Дмитрия Грачева. Вам вроде он известен?
– А то! – буркнул Глеб. – Спасибо, Борис Викторович. Ваше сообщение, признаться, мало меня удивило.
– Ну что ж… ничего более добавить не могу. Разве что пустяк: для суда никаких доказательств.
– Фиг с ними, с доказательствами. Бог, как говорится, все видит.
Полковник, чуть помолчав, спросил:
– Глеб Михайлович, уж не собираетесь ли вы сами с Грачом разобраться? Коли так, должен предупредить, что у этого мерзавца такие покровители…
– Что за мысли, Борис Викторович? С моей стороны никаких поползновений. Я целиком полагаюсь на органы правосудия.
– Весьма похвально, – с усмешкой заметил полковник. – Тогда мне остается лишь…
– Минутку, Борис Викторович, – остановил его Глеб. – Вам ничего не известно о Международном фонде поддержку талантов?
На сей раз полковник ФСБ молчал значительно дольше.
– Забавно, что вы спросили, – произнес он наконец. – У меня самого организация эта вызывает жгучий интерес. Тем более что ее ревностно опекает мое непосредственное начальство.
– Значит, разузнать что-либо вам не так-то просто? – предположил Глеб.
– Весьма непросто. Но я постараюсь. Так любопытно, знаете ли… Всего доброго, Глеб Михайлович.
Полковник положил трубку, Глеб – тоже.
– Я не подслушивала и с колен не слезу, – заявила Даша. Голова ее лежала на плече Глеба.
Глеб вздохнул.
– А как же я попаду в душ?
– Только вместе со мной.
– Ну так пошли.
Даша подняла голову с его плеча.
– А чем мы там займемся?
– Не там, а еще по дороге туда, – пообещал Глеб. Даша прижалась лбом к его лбу и уточнила:
– Не по дороге туда, а заранее. Прежде чем в дорогу отправиться.

Глава третья
В школе царила праздничная суета. Поскольку нынче была пятница, а 8 марта падало на субботу, народ – и учащийся, и преподающий – был просто вынужден поздравлять друг друга с женским днем, направо-налево улыбаться и всячески саботировать занятия. В учительской Глеб сдал физкультурнику тридцатник на скромный “выпивон с закусоном”.
– Ох, гульнем! – потирал ладони двухметровый Семен.
– Флаг вам на башню, – пожелал Глеб.
– А ты, что ли, не поучаствуешь?
– Боюсь.
– Чего?
– Разомлею.
– Нет, Глеб, серьезно. Здесь такой малинник…
– Серьезно, Сень, некогда. Извини.
Возле кабинета французского Глеба караулили всё те же Лёня Рюмин и Гуля Шарипова. С большим букетом мимозы.
– Глеб Михайлович, – начал Лёня, вытаскивая букет из-за спины, – разрешите в этот светлый день…
– …когда особенно верится в счастье, – подхватила Гуля. Лёня тряхнул светлым чубчиком.
– …от имени и по поручению 9-го “Б” поздравить вас…
– Есть предложение, – прервал его Глеб. – У вас сегодня сдвоенный французский. Первый урок мы проведем по программе, а второй… на втором просто потреплемся о чем-нибудь светлом и праздничном. Идёт?
– Сэ манифик! – обрадовалась Гуля. Но Лёня был более практичен.
– А на первом уроке, – спросил он, – оценки ставить будете?
– Пятерки и четверки. Еще вопросы есть?
– Есть, – вздохнула Гуля. – Что делать с этим букетом?
Глеб развел руками.
– Подарите своему другу Медведеву.
Переглянувшись, ребята прыснули.
– Вот так! – Лёня показал большой палец. – Хохма еще та!
С этим они втроем вошли в класс. После занятий возле учительской раздевалки Глеба тормознула завуч.
– А вы разве не остаетесь? – Она была принаряжена и завита.
– Увы, Зинаида Павловна, дела, – ответил Глеб. – Поздравляю и желаю, как говорится, счастья, здоровья и успехов в работе.
– Благодарю. А насчет Ивана Гавриловича? Он все еще болен, и ему будет приятно, если мы навестим его завтра. Вы как?
– С удовольствием. Во сколько?
– Ну, давайте… в одиннадцать у метро “Динамо”, – предложила завуч и описала, в каком именно месте им удобнее встретиться. – Купим ему какие-нибудь фрукты, соки…
В этот момент мимо прошествовала географичка с букетом тюльпанов и коробкой зефира в шоколаде. Глеба она как бы не замечала.
– Зинаида Павловна, вы идете? – проговорила она сухо. – Все уже собрались. Ждут только вас.
– Галь, привет! – улыбнулся ей Глеб. – С женским днем тебя!
Галина будто лишь сейчас его заметила:
– О… привет! – и тут же вновь обратилась к завучу: – Что-то я не помню, где у нас стаканы?
Глеб застегнул куртку.
– Ну, счастливо вам погулять, – сказал он и вышел из школы.
Завуч нахмурила брови.
– Галина Даниловна, стаканы в шкафу в учительской, и вы прекрасно об этом знаете. И разве обязательно хамить?
Географичка покраснела. Но не от смущения, а от злости.
– Вам чего надо? – тряхнула она тюльпанами. – Какое вам вообще дело?
Завуч обомлела.
– Галина Даниловна, по-моему, вы забываетесь. Советую вам впредь…
– Хватит, тошнит уже! – отмахнулась Галина. – Сперва заведи себе мужика, потом советуй! – И, задорно подрагивая задом, она зашагала по коридору. И все же оглянулась. – Зинаида Павловна, что же вы стоите? Вас ведь ждут.
Завуч, багровая, как свекла, поплелась за ней. Она лихорадочно сочиняла хлесткую отповедь, однако на ум ничего не приходило.
Дашина контора ютилась в полуподвальном помещении. На двери висела серая табличка “Бюро переводов технической литературы и документации”. Войдя в эту дверь и открыв еще одну, Глеб оказался в довольно просторном помещении с мигающей лампой под потолком. Здесь размещались шесть письменных столов, из которых заняты были только два. За одним из них бледная полная дама, грызя баранку, работала на компьютере, за другим девица помоложе и посимпатичней читала “Аргументы и факты”.
– Добрый день! – сказал Глеб. – Где я могу найти Степана Савельевича?
Дама за компьютером махнула баранкой в сторону еще одной двери.
– Там, – произнесла она, не поворачивая головы. Девица посимпатичней с любопытством выглянула из-за газеты.
– Заходите, он свободен.
– Вот так, без доклада? – улыбнулся Глеб.
– Ага, – улыбнулась девица. – Дверь на себя – и вперед!
Глеб так и поступил, предварительно постучавшись.
За столом, заваленным бумагами, пожилой ушастый мужчина говорил по телефону. Пиджак его висел на спинке стула, рукава рубашки были закатаны, и ослабленный узел галстука болтался где-то над пупком. При появлении Глеба он привстал и указал на свободный стул с таким видом, будто наконец дождался дорогого гостя. Глеб сел.
– Нет уж, извините! – возмущался в трубку этот ушастик. – Расценки я вам урежу!.. А при чем здесь мое обещание? Вы сами нарушили… Послушайте!.. Нет, вы меня послушайте?! А вы динамили нас больше недели… Всё, золотко! У меня клиент! Бай-бай! – Он швырнул трубку и воззрился на Глеба. – Извините, слушаю вас.
– Я не клиент, Степан Савельевич, – сказал Глеб, – я муж Даши Лосевой. Здравствуйте.
Степан Савельевич озадаченно почесал оттопыренное ухо.
– Когда же она успела замуж выскочить?
Глеб с усмешкой посмотрел на него в упор.
– Как раз в тот день, когда вы отказались давать ей работу.
– Ясно, – вздохнул директор бюро переводов, – вы пришли взять меня за грудки.
– Нет, – качнул головой Глеб, – я только хочу узнать причину.
Опустив глаза, Степан Савельевич принялся перекладывать бумаги. Глеб молча ждал. Директор бюро вдруг метнулся к двери, чуть приоткрыл ее и посмотрел в щелку.
– Сидит, цаца! – прошипел он. – Газетки почитывает!
Глеб с любопытством разглядывал его пунцовое от гнева ухо.
И Степана Савельевича наконец прорвало.
– Послушайте, таких переводчиков, как Дарья, днем с огнем поискать. Тексты всегда четкие: ни ошибок, ни корявостей. А многие полагают: раз технический перевод – любая халтура годится, туда-сюда… Притом Дарья в сроки укладывалась и не подвела меня ни разу, вот так.
– Мне ее трудовая характеристика не нужна, – сказал Глеб.
– Молодой человек, я хочу, чтоб вы поняли, – Степан Савельевич кивнул на дверь и понизил голос, – если б мне эту б… не навязали, если б на меня так не давили, туда-сюда…
– Минутку, – прервал его Глеб. – Вы хотите сказать, что Дашины заказы передают теперь вон той милой девушке? Правильно я вас понял?
– Увы, именно так.
– И девушка эта, судя по всему… Вероятно, она подруга кого-то очень влиятельного?
Директор бюро вздохнул с облегчением.
– С вами приятно разговаривать.
– Благодарю. Чья она любовница, Степан Савельевич? Назовите имя.
Степан Савельевич замялся.
– Не знаю, не знаю… Вряд ли я имею право…
Перегнувшись через стол, Глеб слегка затянул узел на галстуке ушастика.
– Боюсь, у вас нет выбора, – сказал он мягко. Директор бюро вовсе не стремился разыгрывать героя.
– Дмитрий Аркадьевич Грачев, вот так, – прошептал он, сделав большие глаза. – Личность грандиозная. Уж не знаю, что он нашел в этой лярве, туда-сюда… но меня за глотку взяли – будь здоров.
Глеб отпустил его галстук.
– Спасибо, Степан Савельевич. Я выяснил, что хотел. Всего хорошего.
Директор бюро проводил Глеба через комнату сотрудников до входной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62