Птички щебечут, трепещет лист
ва под легким ветерком, солнечные лучи пригревают сквозь прорехи в крона
х, дурманящим ароматом веет от кустов шиповника, растущих вдоль обочины.
А цветы на них такие крупные, в ладонь, не меньше. Белые и розовые.
И все бы хорошо было и приятно, когда бы не взгляд, сверлящий затылок. Прис
тальный, жадный. Не злой и не добрый, нет. Просто любопытный. Пожалуй, сам Го
димир третьего дня так наблюдал за потешной схваткой здоровенных, гладк
их и блестящих, коричневых жуков-рогачей. То же ощущение, что и днем. Тогда
рыцарю не удалось разглядеть неизвестного преследователя. Что ж, сон не
явь, а вдруг получится?
Он резко обернулся и…
Увидел!
Мохнатая морда. Больше всего похож на бобра-переростка. Бурая шерсть с пр
оседью, длинные желтые зубы торчат наружу. Резцы травоядного зверя, а не к
лыки хищника. Уж в этом-то охотник за чудовищами разбирался отлично.
Они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений.
Потом «бобер» бочком, бочком ушел в кусты. Напоследок мелькнул лохматый
бок и длинный розовый хвост, похожий на крысиный.
Рыцарь хотел было отправляться дальше, но что-то подсказало Ц стой, подо
жди, не торопись.
Он замер. Стоял, не шевелясь.
Мелко дрожали темно-зеленые с зубчиками листья шиповника там, где скрыл
ся чудо-зверь. Или не зверь? Уж больно осмысленным показался человеку взг
ляд черных бусинок-глаз.
И вдруг он увидел. Так неожиданно, что едва не вскрикнул. Но сдержался. Ост
авалось только поблагодарить выдержку, благоприобретенную в странстви
ях.
Нет, то, что предстало взору Годимира, опаски не внушало. Но оно было необы
чным.
Из зеленого куста проступило лицо. Так появляется из тумана на осенней д
ороге фигура встречного всадника. Лицо женское. Миловидное… Да что там м
иловидное! Попросту красивое. Куда там пани Марлене, куда там панне Стасе,
дочке рыцаря из соседнего маетка, его самой первой, отроческой, нераздел
енной любви? Кто знает, может, и среди дочек князей и королей за редкость п
окажутся подобные изысканно-утонченные черты. Все линии соразмерны. Огр
омные глаза цвета спелой лещины, тонкий нос, полные губы приоткрыты, обна
жая полоску жемчужной белизны зубов. Годимир пожурил себя в душе, что пол
ьзуется затертыми и затасканными сравнениями, присущими больше ярмаро
чным певцам, чем благородному рыцарю, мнящему себя шпильманом. Ну и пусть!
Опошлить такую красоту не способно ничто. Напротив, набившие оскомину сл
ова приобретают пряный привкус новизны рядом с ней. Правый глаз лесной к
расавицы смотрел на Годимира прямо, а левому мешала прядь черных с прозе
ленью волос…
С прозеленью?!
Именно!
Да и кожа незнакомки, смуглая, будто у красоток Басурмани, виденных однаж
ды им в Хороброве, когда посол далекой южной державы прибыл к королю Мече
славу, явственно отливала зеленью.
Не человек, и к бабке не ходи!
Помимо воли ладонь рыцаря скользнула по поясу туда, где находилась рукоя
ть меча, ставшего привычным за долгие годы странствий.
Меча не было.
Проклятый Желеслав со своими прихлебателями!
Но раз меча нет, это не сон, а явь? Ведь во сне всякий волен увидеть на себе н
е одно лишь оружие, но и полный доспех.
Красотка, проследив глазами его движение, хитро улыбнулась, на мгновение
показав маленькие, но даже на вид острые клыки, и погрозила пальцем.
И вот тут Годимиру стало по-настоящему страшно.
Он помянул Господа и проснулся.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПАН ТИШИЛО ГЕРБА КОНСКАЯ ГОЛОВА

Едва-едва открыв глаза, Годимир вознес краткую, но горячую молитву Госпо
ду. Кто бы ему ни привиделся во сне, создание это слишком мало походило на
доброжелательное и благодушное. Что ж, рыцарь хорошо уяснил Ц против не
чисти прежде всего помогает добрая сталь, слово Господне и Вера, хранима
я в сердце.
Олешек безмятежно сопел, скрутившись в калачик. Еще бы! Утро выдалось дов
ольно прохладным, а зипун у него тоненький, кое-где протертый до кисеи. По
д правой рукой и вовсе по шву пошел. Годимир даже задумался ненадолго: буд
ить, не будить? Уж очень жалко выглядел шпильман. Словно подросток Ц тонк
ая шея, худые плечи, полуоткрытый рот. Потом плюнул на сострадание и толкн
ул мариенбержца в бок:
Ц Вставай! Рассвело!
Музыкант вскочил:
Ц А! Что? Ну, ты даешь, пан рыцарь! Едва-едва солнце взошло, а ты туда же!
Ц Кто рано сапоги обувает, тому Господь помогает, Ц ответил Годимир рас
хожей пословицей.
Ц А смысл-то какой рано вставать? Чай, не в дорогу… Ц проворчал Олешек, хл
опая себя ладонями по бокам.
Ц Замерз?
Ц А то?
Ц Сбегай к речке, умойся. Пока туда-сюда, как раз согреешься.
Ц Глумишься, пан рыцарь? Вон Пархим, поди, до сих пор дрыхнет!
Годимир глянул под телегу:
Ц А вот и не угадал, пан Острый Язык! Нету его! Сельские Ц они знаешь как р
ано встают? Ого-го!
Ц Да и пускай. Хвала Господу, хоть под утро его храпа не было слышно…
Рыцарь не ответил. Он уже понял, что Олешек ворчит не со зла, просто по прив
ычке. Вернее, шпильман придумал сам себе такой образ и старается его подд
ерживать, за что частенько получает по шее. Но не прекращает бурчать и изд
еваться над окружающими.
Вот ведь упорство!
Годимир крякнул, скинул жак на траву и, оставшись в одной тонкой рубашке, п
роделал несколько быстрых движений. Словно был с мечом в руках. Да обычно
он и упражнялся по утрам с мечом. Немного, для разминки. А вот вечером пере
д сном частенько изнурял себя до седьмого пота. И с мечом, и с утяжеленной
палицей. А что? Хочешь жить, старайся. Меч для рыцаря не просто инструмент,
как топор для плотника или мастерок для каменщика. Он друг. Потому, что не
только кормит, но и защищает. Попробуй, не окажи ему должного почтения Ц п
одведет в трудную годину. Застрянет в кости врага и вывернется из руки, а т
о и вовсе скользнет по косматой шкуре волколака. Заклинит в ножнах… Да ма
ло ли? Меч нужно холить и лелеять. Точить, направлять оселком лезвие, смазы
вать в сырую погоду. И, конечно, упражняться! Упражняться, упражняться и ещ
е раз упражняться, как сказал какой-то знаменитый рыцарь древности. Злые
языки поговаривали, что он совсем не то имел в виду, но большинство рыцаре
й охотно начертали бы его изречение на щите, словно девиз. Особенно стран
ствующие рыцари, вынужденные полагаться лишь на силу своих рук, да на меч,
да еще на удачу и милость Господнюю.
То, что Годимир лишился оружия, не освобождало его от необходимости повт
орять прочно заученные движения. Повторение, как говорится, мать учения.
А отец учения, в таком случае, труд.
Рыцарь двигался с закрытыми глазами. Тело выполняло движения само, без в
мешательства разума. Разум часто мешает, заставляет дрогнуть, оступитьс
я, совершить ошибку.
Начало Ц из стойки Плуг
Стойки Ц существует четыре основных стойки с большим мечо
м: Плуг, Бык, Крыша и Глупец, а так же второстепенные стойки: Скрещенная, Клю
ч, Подвешенное острие, Смена, Гневное острие и Гневная стойка. Выделяют ещ
е стойки «последней надежды», которые являются так называемыми «глухим
и» защитами.
. Невидимый меч направлен снизу вверх и глядит в лицо мнимому проти
внику. Шаг вперед, клинок устремляется во врага Ц «длинное острие». Пере
ход в стойку Быка. Раскрутка и раскалывающий удар сверху. Клинок взлетае
т. Крыша. «Гневный» удар наискось слева направо. Меч возвращается ударом
снизу. Взлетает снова в Крышу и падает опять «гневным» ударом. На это раз с
права налево. Поперечный, или плоский, удар. Если противник со щитом, то ле
звие летит под щит. Шаг назад. Меч в Ключе. В правом Ключе, что несколько нео
бычно, но Годимир гордился этой находкой. Поперечный удар справа. Поворо
т на носке правой ноги, меч сзади, в Гневной стойке. Раскалывающий удар. Бы
к. Укол «длинным» острием. Меч возвращается в Плуг.
Словинец вздохнул и разжал пальцы. Меча-то нет все равно… И добыть его ой
как трудно. Тут только он заметил, с каким восторгом наблюдает за ним Олеш
ек. Виновато улыбнулся. Мол, и рад бы тебя поучить, но не с чем.
Ц Здорово… Ц с легкой завистью протянул шпильман. Ц Мне бы так…
Ц А зачем тебе? Ц не выдержал Годимир. Ц Для чего? Ты же не собираешься у
бивать врагов. А если надумаешь, так острым словечком вернее прикончишь,
чем я клинком.
Ц Так-то оно так, Ц кивнул Олешек. Ц Но иногда приходится постоять за с
ебя не только словом, но и оружием. Вот сам подумай, пан рыцарь, были бы мы вч
ера оба при мечах, да выученные как следует?
Ц А неизвестно, что лучше, Ц нахмурился рыцарь. Ц Их восьмеро было. Пони
маешь? Восьмеро! Вдвоем против такой силы никак нельзя. А попытались бы со
противляться, только раззадорили бы вояк Желеславовых. Кто бы нас тогда
живыми отпустил? Знаешь, мертвый свидетель Ц молчаливый свидетель…
Ц Все равно, Ц упрямо сжал губы певец. Ц Хочу уметь с мечом обращаться.
Иногда, знаешь, бывает, не одного себя защищать приходится…
Ц Ну…
Ц И тогда бывает все равно. Потому что если не защитил, то хуже, чем погиб.
Знакомо тебе такое чувство? Ц Обычно улыбчивый Олешек посуровел, даже с
тал казаться старше своих лет.
Годимир кивнул. Что возразишь? Прав шпильман. Как ни крути, а прав. Одна бед
а Ц поздновато начинать учиться, когда тебе больше двадцати. Стойки, уда
ры, движения заучишь, но мастером тебе не стать. Так же, наверное, и в любом д
ругом ремесле. Да, именно в ремесле. Умение здорово драться Ц то же ремесл
о. И пусть возражают ревнители рыцарской чести, путь морщатся и оттопыри
вают презрительно губу. Ремесло и есть. Потому что не передается с кровью,
как цвет глаз или волос, а приобретается навыками, упорным трудом, не без у
частия известной доли таланта. Так же как и кузнечное дело, и плотничье, и
гончарное.
Кстати, о гончарах. Раненько все-таки Пархим встает. И коня что-то не видно
… Должно быть, решил горшечник серого напоить, пока остальной люд, скопив
шийся у переправы, не проснулся. Напоить и искупать. Вообще-то сельские жи
тели коней купанием не балуют, не считают нужным. А зря. Лошадь Ц животное
чистое. А если и воротит кто-то нос от неприятного запаха, так это не вычищ
енный вовремя застарелый пот и грязное стойло, в котором, бывает, толкутс
я кони до середины пясти в навозе. Вот и хорошо, что их новый знакомый не из
таковских.
Ц Послушай, Олешек, Ц чтобы отвлечь шпильмана от тяжких мыслей прогово
рил Годимир. Ц Мне тут сон странный приснился… Сейчас расскажу.
И рассказал.
Ц Зеленая кожа, говоришь, пан рыцарь? Ц почесал затылок шпильман. Ц И кр
асавица?
Ц Не зеленая, а зеленоватая. Не жаба все-таки мне приснилась. Но что краса
вица, то красавица. Просто неземная…
Ц Жениться тебе, пан рыцарь, пора! Ц Нельзя не признать: обычное располо
жение духа вернулось к музыканту очень быстро. Даже слишком быстро, на вз
гляд Годимира.
Ц То есть как Ц жениться? В смысле, зачем жениться?
Ц Чтоб красавицы голые по ночам не снились! Она ведь голая была, а?
Ц Откуда я знаю? Только лицо видел.
Ц Если только лицо, тогда с женитьбой и потерпеть можно. Не мчаться к пер
вой встречной панянке. А вот если бы голая…
Ц Да хоть трижды голая! Ц возмутился рыцарь. Ц Я тебе разве о том толкую
? Пойми. Чудо лесное, то ли крыса, то ли бобер, Ц раз! Волосы и кожа с прозелен
ью у девицы…
Ц А ты откуда знаешь, что девица? Проверял, что ли? Ц не выдержал и съехид
ничал Олешек.
Ц Ты хоть и шпильман, любезный, а большой пошляк! Ц скривился Годимир. Ц
Слушай и не перебивай.
Ц Да я слушаю.
Ц Вот и слушай.
Ц Да слушаю я, слушаю.
Ц Так вот. Больше всего меня клыки беспокоят.
Ц А я думал… Все! Молчу, молчу.
Ц Не тот ли вомпер, про которого Пархим толковал?
Ц То есть инкуб? Ц посерьезнел Олешек.
Ц Не инкуб. Инкуб, если ты помнишь, приходит к женщинам. Это может быть лиш
ь суккуб.
Ц Скажи, пан рыцарь, ты правда в это веришь?
Ц Эх, хотел бы я не верить…
Шпильман почесал кончик носа. Задумался.
Ц И ведь не проверишь никак, а?
Ц Не «акай»… Почему не проверишь? Проверить можно.
Ц Как?
Ц Ну, пока не знаю. Следующего сна дождаться, к примеру.
Ц А может, лучше и проверять не надо? Я бы на твоем месте пошел к… Да хотя б
ы к святым отцам. Они молитвы почитали бы…
Ц Пойду. Непременно. Когда до истинной церкви доберусь.
Ц А к этим? Ц Олешек кивнул в ту сторону, где, как они помнили, с вечера отд
ыхали у костра иконоборцы.
Ц Да ни за что! Еретики! Мне потом еще и за них отмаливаться?
Ц Как знаешь…
Шпильман пожал плечами. Заглянул в котелок с остатками каши. Потыкал в за
густевшее варево ложкой.
Ц Разогреть, что ли?
Ц Разогревай, а я пойду с рыцарем знакомиться.
Ц Не позавтракав?
Ц А на голодный желудок драться легче, Ц невесело усмехнулся Годимир.

Он тщательно расправил жак, протер пучком травы сапоги, пятерней приглад
ил волосы.
Ц Э, нет, я с тобой. Чтобы шпильман, да такое зрелище пропустил?
Олешек по примеру товарища попытался привести в порядок зипун. Но особо
не преуспел. Попробуй-ка выглядеть красиво, когда вот-вот рукав отвалитс
я. Зато он взял цистру. Осмотрел ее подозрительно, подышал на деку, поелози
л рукавом. Кивнул удовлетворенно. Готов, мол.
Годимир покачал головой укоризненно:
Ц А умыться?
Ц А сам? Ц Музыкант по-прежнему за словом в карман не лез.
Ц Куда ж я денусь?
Они спустились к реке.
На узкой полоске между подмытым берегом и кромкой воды плескались, стоя
на коленях, иконоборцы. Долгополые одеяния они, понятное дело, не снимали
Ц грех голышом красоваться, Ц зато рукава закатали едва ли не по плечи.
Старший из святош, тот самый, с изможденным лицом, что в корчме Ясей одобри
л песню Олешека, сдержанно кивнул рыцарю. Годимир подумал вдруг, что если
рыцарь-у-моста не поверит в его благородное происхождение, можно будет с
ослаться на чернорясых. Но, испытывая внутреннюю, глубинную нелюбовь к п
ротивникам основных догматов Веры, он понимал, что прибегнет к этому сре
дству лишь в самом крайнем, безвыходном случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39