Едва не упал. Метнулся в сторону, чтобы изб
ежать удара извивающегося, словно обезглавленная змея, хвоста. А к нему у
же спешили двое людоедов, видевших смерть главаря и воспылавшие жаждой м
ести.
Первого великана рыцарь ударил по ногам, благо, меч уже был в Глупце. Людое
д, бурый с проседью, подбивший дракону глаз, отпрянул, но недостаточно быс
тро, а потому получил острием по колену. Нога его подломилась, а Годимир уж
е уворачивался от второго, светлого, почти палевого. Дубина просвистела
в пальце от головы человека, врезалась в гранитную глыбу. С жалобным трес
ком комель расщепился, а рыцарь взмахнул мечом, целя в мохнатый загривок.

Удар немыслимой силы опрокинул человека на землю. Острой болью отозвало
сь наколотое еще в Ошмянах ребро. Онемел локоть, не избежавший соприкосн
овения с угловатым камнем. Годимир попытался вскочить, но замешкался, с у
дивлением увидев копошащегося рядом людоеда. И его?
Несколько мгновений понадобилось рыцарю, чтобы сообразить Ц их обоих с
валил не на шутку разгулявшийся драконий хвост. Вот и помогай всяким гад
ам чешуйчатым после этого!
Пока Годимир пытался встать, великан, потерявший дубину, протянул лапищу
и вцепился в щиколотку стальной хваткой. Человек лягнул его в оскаленну
ю морду свободной ногой, отмахнулся мечом, но без результата. Лежа на земл
е клинком немного навоюешь.
Рядом бурый с проседью поднялся на колени, занес дубину.
«Ну, все. Конец», Ц почему-то без тени страха подумал Годимир. Место страх
а в душе заняла детская обида. Почему же он такой невезучий? Сам Господа в
детстве прогневил или батюшка Ладибор из Чечевичей грешил чересчур уж? А
самая злость разбирает, когда осознаешь, что удача в самый последний миг
срывается. Прямо как рыба с крючка. Ты ее почти на берег выволок, а она Ц др
ыг хвостом и была такова!
Он попытался закрыться мечом, понимая, что от удара великанской дубины с
таль переломится наверняка.
Смазанная тень промелькнула над его головой и обернулась, как ни странно
, Аделией.
Королевна выкрутила немыслимый пируэт в воздухе, ногами дважды ударив л
юдоеда, вцепившегося в сапог Годимира. Оттолкнулась пяткой от низкого, с
кошенного лба, взлетела птицей, переворачиваясь через голову. Ее коса со
свистом рассекла тьму, хлестнув бурого по глазам. Людоед заорал, бросил д
убину, прижал ладони к глазницам.
Загудела тетива Ярошевого лука.
Стрела воткнулась бурому в шею. Еще одна.
Годимир ткнул концом меча в палевого великана. Кажется, попал в рот. Или не
т. Но какая разница? Хватка-то ослабла.
Рыцарь вырвался из лап людоеда, оставив тому сапог. Ничего! Живы будем, сап
ог добудем!
Меч взмыл ввысь, а потом рухнул, раскалывая череп великана, как глиняный г
оршок.
Ц На тебе!
Мелкий гравий больно вонзался в босую пятку, но Годимир рвался в бой. Нена
висть ко всему людоедскому племени просто переполняла его.
Ц Ну, кто еще!
Ц Все, пан рыцарь. Никого больше, Ц проговорила Аделия. Она, в отличие от
словинца, дышала легко и ровно, будто и не прыгала, словно горностай в клет
ке.
А ведь и правда, все.
Врагов больше не осталось. И заслуга в том была отнюдь не Годимира. Он и уб
ил всего-навсего одного, да и то оглушенного королевной Ц где она так дра
ться выучилась? Даже Ярошу и тому удалось двоих свалить из лука.
Остальных прикончил ворочающийся в изломанном ельнике дракон.
А где же навья? Ведь, без сомнения, это она разбудила дракона и бросила его
в атаку на людоедов. Так куда же сама запропастилась?
Ц Вот так заварушка, елкина ковырялка, Ц пробормотал подошедший Бирюк.
Ц Сколько лет живу, а такого…
Ц Где Олешек? Ц вяло поинтересовался Годимир.
Ц Блюет где-то, Ц отмахнулся разбойник. Ц Слаб наш музыкант. Вида крови
не терпит.
Ц Хорошо, что живой.
Ц Да уж. Неплохо, Ц кивнул Аделия.
Ц Твое высочество… Ц Рыцарь повернулся к королевне. Ц Твое высочеств
о, а скажи мне Ц это тот дракон или…
Ц Какой Ц «тот»? Ц не поняла она. Или сделала вид, что не поняла.
Ц Ну, который в Ошмяны прилетал.
Ц Да откуда мне знать? Ц Девушка развела руками.
Годимир почувствовал, как челюсть отвисает едва не до ключиц, но тут Ярош
дернул его за рукав:
Ц Гляди, возвращается!
К ним полз дракон.
Скособочив подбитую голову, хромая сразу на две лапы, упрямо раздвигал к
рыльями обтрепанные елки. Походя наступил левой передней на подававшег
о признаки жизни людоеда. Сжал когти. Ноги горного великана судорожно со
гнулись и вытянулись уже навсегда.
Ц Прям на нас прет, Ц шепнул Ярош. Ц Что делать-то будем?
Ц Не знаю, Ц совершенно честно ответил рыцарь.
Где же навья? Ей, нежити, возможно, и удастся совладать с ожившим трупом, за
ставить подчиняться, а то и вовсе упокоить. А что? Сумела поднять, сумеет и
обратно уложить.
Ц Ох, и не по себе мне, Ц голос разбойника слегка дрожал, но пред лицом см
ертельной угрозы он только пошире расставил ноги и кинул на тетиву новую
стрелу.
Дракон приблизился на расстояние каких-то двадцати шагов. Пятнадцати, д
есяти…
Годимир поднял меч.
Ящер остановился в пяти шагах. Плоская голова покачивалась на высоте дву
х человеческих ростов.
Хороший бой. Славный бой. Весело…
Откуда взялись эти слова в голове рыцаря? Слышат ли их его спутники?
Он завертел головой, но по неподвижным лицам Яроша и Аделии понял Ц нет, н
е слышат.
Не крутись, рыцарь Годимир. Не ровен час, шею скрутишь. Лучше готовь свой м
еч.
Дракон наклонил голову. От него пахло засохшим пергаментом и свежей кров
ью. Широкая пасть, бездонные ноздри, широкие пластинки чешуи на лбу и теме
ни. И глаза…
Глаза цвета спелой лещины, знакомые до боли. И зрачок Ц не змеиная вертик
альная щель, какой должен иметь уважающий себя гад, а круглый, как у челове
ка, как у…
Ц Это ты?
Я. Узнал, рыцарь Годимир.
Ц Как же так?
Не время сейчас… Помнишь, что я тебе говорила?
Ц Что?
Ты хотел убить дракона. Ты убьешь дракона.
Ц Нет! Ты что? Ведь я тебя убью!
Я мертвая больше четырех сотен лет. Пока что я удерживаю дракона. Но долго
не смогу. Ты должен…
Шея гада судорожно дернулась. Глаза на мгновение пожелтели, зрачок сузил
ся и вытянулся. Но лишь на миг. А после голос вновь зазвучал в голове слови
нца.
Ты видел? Он сильный. Очень сильный. Я истратила почти всю силу, чтобы подч
инить его в бою. Если он вырвется… Даже думать не хочу.
Ц Но как я могу тебя убивать? Ц возмутился Годимир. Ц Платить злом за до
бро?
Кто может точно сказать Ц что есть зло, а что добро?
Зрачки навьи снова сменились зрачками дракона. На это раз дольше. Горазд
о дольше…
Ц Погоди! Ц воскликнул рыцарь. Ц Держись! Не сдавайся!
Мне очень тяжело. Едва не упустила. Торопись…
Ц Эй, погоди! Что значит Ц «торопись»?
Ты не выглядишь тупым, рыцарь Годимир. Бери меч! Ну же!!!
Мысли навьи становились все более обрывочными. Влетали в голову, словно
воробьи под стреху, шумно дрались за остатки зерна и вылетали.
Ц Постой! Как-нибудь можно тебя выпустить? Ну, расколдовать там…
Ты… чародей?
Ц Нет!
Ц Тогда… бери… меч… Быстрее, рыцарь Годимир… Я… не в силах…
Дракон сгорбил спину, расправил и опустил к земле крылья. Шея его изогнул
ась, будто у лебедя, а глаза… Рыцарь ясно видел Ц этой ночью было светло, к
ак днем Ц глаза стали в одночасье холодными и бездушными глазами ящера,
гада, который обрел временное подобие жизни, способность убивать и вновь
ощутить на нёбе забытый вкус горячей крови…
Откуда вывернулся Мохнопятик? Где он прятался до сих пор?
Полубобер-полукрыса кинулся дракону под ноги, застрекотал, зацокал по-с
воему. Голый хвост метался из стороны в сторону и хлестал зверя по бокам.

Годимиру показалось, что он понял, о чем кричит Мохнопятик. Верный слуга з
вал хозяйку, умолял ее вернуться, не бросать бедного, слабого Мохнопята о
дного с противными, злыми людьми.
Стремительным движением дракон взмахнул лапой. Крючковатые когти сжал
ись вокруг мохнатого тела. Хруст ломающегося хребта слился в предсмертн
ым визгом.
Ящер отбросил изломанный труп.
Оскаленная морда метнулась к Годимиру.
Рыцарь прыгнул в сторону. Ударил из пируэта, добавляя разворотом тела ск
орости и силы мечу. И попал…
Клинок вонзился между черепом гада и первым позвонком. Прошел насквозь л
егче, чем можно было ожидать, встретился с замшелым валуном, жалобно зазв
енел и раскололся.
Годимир рухнул на колени, отбросил бесполезный эфес с торчащей из него п
ядью стали.
Жизнь оставила дракона сразу. Обычно холоднокровные гады так не умирают
. Но ведь он не мог считаться живым. Питавшая его магия навьи ушла мгновенн
о и без остатка.
Где-то позади и над головой зазвенел восторженный голос Олешека:
Ц Ух ты, пан рыцарь! Убил-таки! Вот молодец! Теперь и в Ошмяны можно! А то и в
Стрешин…
Ярош бесцеремонно сгреб шпильмана за ворот зипуна, придавил так, что гор
ло певца перехватило, уткнулся бородой в ухо и что-то горячо зашептал, зыр
кая глазами в сторону Годимира.
Ц Да все, все… Ц дергался, пытаясь вырваться, Олешек, но не тут-то было. Ра
збойник держал крепко и не отпускал, а толкал перед собой к пещере. Ц Да б
рось же меня, говорю! Ц сипел шпильман. Ц Понял! Не дурак!
Ярош оттолкнул музыканта так, что тот сел задом на угловатый камень, сплю
нул и отвернулся. Олешек, потирая ушибленную ягодицу, прошипел сквозь зу
бы нелицеприятные слова, но после махнул рукой и тоже отвернулся. Ссутул
ил плечи и замер.
Годимир поднял голову и посмотрел на небо. Судя по положению луны, дело шл
о к рассвету. Подгоняемые невесть откуда взявшимся ветерком облака нача
ли затягивать звезды, будто пожирали их одну за другой гигантской пастью
.
Аделия приблизилась неслышными шагами, тронул узкой ладошкой рыцаря за
плечо, но ничего не сказала и удалилась так же, как и пришла.
Он простоял на коленях, сохраняя отрешенную неподвижность, до зари, когд
а склоны гор окрасились розовым, а ночная тьма начала отступать, собирая
сь в узкие длинные тени от деревьев и камней.
Слышал, как Ярош стучит кремнем о кресало, высекает искру.
Его спутники уселись спинами к маленькому костру, защищая его от все уси
ливающегося ветра, а рыцарь продолжал стоять, ощущая в душе такую мерзос
ть, словно не дракону голову отсек, а раненого товарища на поле боя мало то
го, что бросил, так еще и сапоги снял.
Солнце едва пробивалась сквозь обложившие небо тучи. Тяжелые, низкие, до
ждевые. Запахло дождем. Где-то вдалеке сверкнула голубоватая молния, чер
ез время донесся раскат грома.
А вместе с первыми тяжелыми холодными каплями, ударившими рыцаря по щека
м, забарабанившими по темени, из лесу выехали люди. Дюжины полторы-две. Че
рные с желтым суркотты, на головах шишаки. Впереди на толстоногом коне с д
линной, заплетенной в кончики, гривой и достигавшей едва ли не храпа челк
ой, ехал высокий пан, с трудом разместивший огромный живот на передней лу
ке. На мохнатой шапке красовались три фазаньих пера. Рыжеватые с сединой
усы топорщились под носом, словно свиная щетина, а кончики их нависали на
д уголками рта.
Годимир поднялся, притопнул, разгоняя кровь в затекших ногах.
Ц Пан Божидар?! Ц воскликнул он. Ц Какими судьбами?
Ошмянский каштелян грузно спрыгнул с коня. Бросил поводья носатому, узко
лицему оруженосцу. Опасливо обошел поверженного дракона. Покачал голов
ой, останавливаясь рядом с Годимиром.
Ц Ты таки убил его, пан рыцарь! Не зря я в тебя верил, не зря! Ц И тут же смен
ил восторженный тон на деловитый. Ц Где сокровища?
Ц Какие? Ц опешил словинец.
Ц А такие! Драконы завсегда золото и каменья драгоценные собирают! Или с
кажешь, что уговор наш забыл, драконоборец?
Ц И что… Ц Годимир пожал плечами.
Ц Так веди! Эх, гляжу я на тебя и сомнения меня терзают. Половины для тебя,
пан Годимир многовато будет. Ясное, нашедшему пещеру и дракона заваливше
му, доля полагается, но уж не больше десятой части. А остальное сокровище,
не обессудь, в Ошмяны поедет. Ц Пан Божидар говорил нарочито бодро, огляд
ывая, тем не менее, с заметной брезгливостью поле недавнего боя.
Ц Куда вести? Куда поедет?
Ц Ты что, парень, умом тут тронулся? Ц загремел Божидар уже рассерженно.
Пан каштелян еще раз посмотрел на дракона, изуродованные тела людоедов.
Прибавил твердо: Ц Хотя не мудрено… Где логово-то? Скажи…
Ц Там, Ц махнул рукой Годимир.
Не тратя больше слова, пан Божидар герба Молотило свистнул своим людям и
скрылся в черном лазе пещеры.
На сидевшую у шипящего костра и настороженно вскинувшую голову королев
ну он даже не посмотрел. Словно и знать не знал, и ведать не ведал…
И тут ливень хлынул как из ведра. Вымочил людей до нитки, смыл пролитую то
здесь, то там кровь, пригнул верхушки молодых елей.
А у Годимира перед глазами вдруг всплыли рифмованные строчки. Записал он
их не скоро, лет через сорок, когда телесная немощь стала непреодолимой п
омехой в езде верхом и фехтовании:

Хорошо, когда идет дождь,
Это значит Ц не видно слез,
Это значит Ц за холода дрожь
Можно выдать крушение грез.
Хорошо, когда гром гремит,
Заглушает он сердца стук.
Это значит Ц в звоне копыт
Можно спрятать горечь разлук.
Хорошо в расставанья час
Ощутить себя вновь бойцом
И, как делал это не раз,
Улыбнуться судьбе в лицо.

декабрь 2005 Ц апрель 2006


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39