Рядом копошилась Якуня. Кряхтела, охала и, по всей видимости, что-то дел
ала с Ярошем. Судя по словам бабки и деда, они хорошо знали Сыдора. Значит, Б
ирюку теперь точно не жить. Ну, их-то с Олешеком разбойник может и пожалет
ь по старой памяти… Годимиру захотелось надавать себе пощечин за подобн
ые мысли, проклятая неподвижность помешала. И как ни заставляй себя дума
ть о чем-то другом, все равно не выйдет. Проверенный способ. Попробуй толь
ко сказать себе Ц не хочу думать о булке с маком. Вот увидишь Ц только о н
ей мысли и будут лезть в голову.
Аделия все еще сидела на лавке. Тоже безучастная ко всему, словно тряпичн
ая кукла. Ей, по всей видимости, старики-разбойники уготовили иную участь
. Еще бы! Особами королевской крови запросто не разбрасываются. Можно вык
уп получить. А если сильно постараться и изобразить из себя спасителя ко
ролевны от дракона, есть надежда заделаться королевским зятем и установ
ить власть над половиной Ошмянского королевства. Якиму это, само собой, н
и к чему, но вот Сыдор Ц малый ушлый Ц своего не упустит.
Ц Эх, касатик, касатик… Ц кряхтела бабка, едва не касаясь краем поневы щ
еки Годимира. Рыцарю это прикосновение почему-то было крайне неприятно.
Словно мохнатая гусеница ползет или жирная навозная муха на лицо сесть н
оровит. Ц Ну, вот и славненько. Теперь ты, родимый…
Старуха нависла над словинцем. В руке ее сверкнул широкий кухонный нож и
з тех, что годятся и хлеб нарезать и барана выпотрошить.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
МНОГО КРОВИ И НОВАЯ БЕДА

Багровый отблеск каганца сверкнул на лезвии ножа, словно крысиный глаз.
Бабка сопела. От нее несло потом, мочой и квашенной капустой.
Ц Гладенький, упитанный… Ц бормотала Якуня. Ц Будут оглоедушки довол
ьны. Заплатят старикам хорошо. Да и Сыдор не обидит… Все довольны будут. А
панычи? Что ж, не повезло панычам. Не вовремя к Якиму с Якуней заехали… А чт
о ж это нету у него ничего… Ничего-ничегошеньки…
Лезвием ножа бабка приподняла рыцарю мочку левого уха. Потом правого. Чт
о он ищет? Осмотрела руки… Годимир догадался Ц это она сперва высматрив
ала серьги, а теперь проверяла имеются ли у него перстни. Хвала Господу, сл
овинец побрякушки из золота и серебра не любил, считал их баловством, не д
остойным рыцаря. Теперь оставалось лишь благодарить Господа, Пресветло
го и Всеблагого, за эту нелюбовь. А что там у товарищей? Кажется, у Яроша в ле
вом ухе висела серьга в виде крейцбергского талера на цепочке. Не повезл
о лесному молодцу…
Вдруг послышался гулкий звук удара, будто кто-то церковный колокол зазв
онил. Глаза Якуни смешно сошлись к переносице, а после и вовсе закатились.
Бабка безвольно уселась Годимиру прямо на живот. Несмотря на малый рост,
весила она изрядно. Дышалось рыцарю и так тяжело от неведомой отравы, а те
перь и вовсе стало невмоготу.
К счастью, старуха просидела так недолго и не успела удушить жертву.
Посидела, посидела и сползла на бок. А перед глазами рыцаря возникло озаб
оченное лицо Аделии. В правой руке королевна сжимала тот самый сковородн
ик. Начищенный и блестящий.
Девушка наклонилась над бесчувственной Якуней, ткнула ее пару раз сково
родой. Не иначе, боялась, что та притворилась. Старуха не подавала признак
ов жизни, и королевна, отбросив в сторону свое грозное оружие, присела на к
орточки у поверженного рыцаря.
Ц Пан Годимир, слышишь, пан Годимир, Ц дрожащим голосом позвала она.
Словинец и рад был откликнуться, да не мог. Язык не слушался, и губы онемел
и. Даже подмигнуть не выходило. Славную отраву старики-разбойнички испо
льзуют. Мастера! Их бы в Мариенберг, в Академию на факультет алхимии. Могли
бы большие деньги зарабатывать и, между прочим, чистыми руками.
Аделия сперва осторожно, а потом все смелее и смелее хлопала его по щекам.
Даже удивительно как-то. Слышать шлепки Ц полновесные, уверенные, а ниче
го не чувствовать. Будто и не тебя лупцуют, а кого-то другого…
Отчаявшись, а может, просто отбив ладошки, Аделия перескочила к Ярошу. Для
начала позвала, потом тряхнула Ц у разбойника аж голова о глинобитный п
ол стукнулась, Ц а после съездила по щеке. Ойкнула, едва не завизжала.
«Наверное, в кровь залезла. Не зря Якуня с ножиком над Бирюком колдовала».

Королевна легко перепрыгнула через Годимира. Снова присела.
«Все правильно. Слева Олешек должен лежать. А ну-ка, поглядим, что выйдет у
нее?»
Годимир даже подивился своему нездоровому азарту. Тут молиться надо, что
бы кто-то очнулся и помог девчонке остальных выручать, а он размышляет, пр
икидывает. Словно в «любит Ц не любит» играет на ромашке.
Ц Пан шпильман, пан шпильман… Олешек! Да очнись же ты, проклятущий!
Пощечина. Еще одна!
«А ну, давай-давай. Музыканты, они к побоям не привычные, вдруг получится!»

Не получилось. То ли Олешек оказался к затрещинам и оплеухам еще более пр
иученный, нежели сам Годимир, то ли зелье Якуни не собиралось так быстро в
ыветриваться.
Аделия заметалась по избе. Что-то придумала? Или просто от безысходности,
как зверь в западне? Удирала бы, пока не поздно. Чем там дед занят? Неровен ч
ас, вернется, а с ним так запросто, как с бабкой, не совладаешь. В этом рыцарь
почему-то не сомневался.
Уф-ф!
Целый водопад обрушился сверху, залил глаза, рот и ноздри. Холодными паль
цами проник за ворот жака, потек по полу вдоль хребта, подбираясь к гашник
у штанов.
«Вот это постаралась, твое высочество! Благодетельница, мать тво…»
Ой, нет! Нельзя. Не положено странствующему рыцарю подобные выражения уп
отреблять по отношению к прекрасным паннам и особам королевских кровей.
Тем паче, что мать ее, как ни крути, тоже королева. Но додуматься до такого! Э
то ж надо! Вот теперь лежи, пан Годимир, на полу, в луже, с мокрыми штанами и ж
ди прихода приторно-благостного Якима. Уж он-то ножичек Якунин подберет
и использует по назначению, не задумываясь о смысле бытия или борьбе доб
ра со злом. Чик, и все. И хорошо, если сразу зарежет, а не начнет в отместку за
жену по кусочку кромсать.
Ц Пан Годимир! Ц Уже с рыданием в голосе королевна вновь принялась тряс
ти рыцаря за плечи. С его усов слетали брызги. Выходило так, будто собака, з
аскочившая под кров после дождя, отряхивается. А вернее, не сама отряхива
ется, а ее кто-то схватил и отряхивает…
Тьфу ты, Господи, Пресветлый и Всеблагой, укрепи и наставь на путь истинны
й, а то в предсмертный час такие мысли в голову лезут, что на голову не наде
нешь… Ну, вот опять! Разве позволительно эдакое ерничество в мгновения, к
оторые следует встречать сурово и с достоинством, просветлев лицом и раз
умом?
Ц Пан Годимир! Годимир! Вставай! Слышишь, вставай! Мне страшно! Там кони та
к ржали жалобно, а больше не ржут! После топор звенел… Я боюсь… У Якима это
го пальцы… Он Ц убийца. У него глаза пустые…
«Что у него там с пальцами? Не забыть, глянуть перед смертью. А что касаетс
я пустых глаз убийцы, так это еще как посмотреть. Вон, у Сыдора из Гражды об
ычные глаза. Лукавые, цепкие, но не пустые. И Яроша тоже не зря в двух короле
вствах Бирюком прозвали. Поди, смертей на совести предостаточно. А разве
глаза у него пустые? Какие угодно, но только не пустые…»
Что-то горячее капнуло словинцу на щеку. Потом еще и еще.
Не вода. Вода должна быть холодной…
Ц Па-а-ан Годими-и-ир… Вставай…
Это же Аделия плачет! Ну вот, довели королевну до слез, негодяи!
Ц Не… го… дя… Ц он и сам не понял, как безвольные язык сумел пошевелитьс
я, выталкивая звуки через онемевшие губы, Ц и…
Ц Пан Годимир! Очнись же! Ц Окрыленная успехом, Аделия удвоила усилия.
Словинец попытался приподняться, но сумел лишь пошевелить плечами и шее
й.
Ц Ни… как…
Ц Ну, Годимир же… Я боюсь…
Королевна разжала пальцы и, прежде чем рыцарь успел осознанно обрадоват
ься ощущению боли от удара затылком об пол, наклонилась, мазнув мокрой ще
кой по носу, и поцеловала его в подбородок. Нет, конечно, она хотела попаст
ь в губы, но в спешке промахнулась.
Правы ли старинные сказки, повествующие о пробуждении заколдованных кр
асавиц, спящих в хрустальных гробах? Если уж поцелуй рыцаря может переби
ть чародейское заклинание, то уж поцелуй королевны, вне всякого сомнения
, должен одолеть ведовство захолустной Якуни.
Годимир, изо всех сил стремящийся переломить позорную слабость, дернулс
я и… боднул Аделию. Лоб в лоб, даже искры брызнули из глаз.
Девушка охнула и уселась прямо в лужу. Ойкнула.
Ц Прощения прошу, твое высочество… Ц проговорил рыцарь, переворачивая
сь на бок. Отдохнуть бы еще чуток, собраться с силами.
Ц Что ж ты дерешься, пан… Ц обиженно протянула королевна и вдруг сообра
зила, что к чему, просияла лицом. Ц Тебе лучше?
«Лучше ли мне? Это ж надо такую глупость сморозить! Стоит ответить, что рад
и лишнего поцелуя ее высочества я готов заколдовываться по десять раз на
дню? Или это звучит, как у провинциального шпильмана?» Ц подумал Годимир
и вдруг понял: никогда он такого не ляпнет. Ну, хотя бы потому, что это самая
правдивая правда.
Ц Где меч? Ц Рыцарь встал на четвереньки, зачерпнул ладонью из лужи, пле
снул в лицо. Штаны все-таки промокли не только сверху, но и до неприличия. Х
орошенький вид у него теперь будет Ц с мечом наголо и в мокрых портках. На
вевает смутные подозрения…
Ц Ой! Где-то был… Ц Аделия вскочила. Ц А! Вот он! Целехонек!
Ц Повезло… Ц пробормотал словинец и, как оказалось, сглазил.
Скрипнула дощатая дверь. Из сеней донесся голос, в котором мед и елей, прис
утствовавшие еще недавно с избытком, выветрились начисто:
Ц Долго возишься, старая! Иди мне помогать!
Годимир оттолкнулся от пола руками, опираясь локтем на край лавки, подня
лся на одно колено…
Ц Нет, старая, я сам, что ли, туши свеже…
На ввалившемся в горенку Якиме был длинный Ц такие обычно используют ко
вали Ц фартук, забрызганный кровью. Капли крови пятнали седенькую бород
у, щеки и нос, ухитрились даже забраться на голую, как колено макушку. В пра
вой руке Ц свежевальный нож острием книзу.
Ц Ах, вот вы как!
Не избалованный с детства балами и охотами, Годимир знал лишь понаслышке
, как бросается на свору подраненный кабан. Так вот, судя по рассказам быва
лых ловчих, Яким от вепря отличался мало. Разве что не был столь быстр.
От первой атаки Годимиру удалось уклониться.
Дедок ударился коленками о лавку, потерял равновесие, упал животом на ст
ол. Рыцарь от всей души пожелал ему отбить нутро, да не тут-то было! Старик ж
иво вскочил и, вращая красным от бешенства глазами, махнул ножом наискос
ь. Словинец шагнул назад со всей прыти, не то оказался бы распластан, как л
ещ перед копчением.
Ц Ах, вот вы как!
Новый удар.
Еще один!
Яким не баловал противника разнообразием атакующих приемов, зато пораж
ал завидной в его возрасте силой и напором.
Ц И я так! И я так!
Хрипло выдыхая на слове «так», он вновь попытался разрубить рыцаря, кото
рый не успел подхватить с пола меч и теперь метался по избе, стараясь хоть
как-то уцелеть. Ну, спрашивается, должен этот старый пенек умаяться? Или о
ни до бесконечности будут играть в «кошки-мышки»? А тут еще лужа на полу, д
ва тела, опрокинутая лавка… Хвала Господу, что Аделия с появлением Якима
поступала единственно правильно Ц не помогала, но и не мешала. Забилась
за печку и сидела там, испуганно выглядывая.
Вот зря он отвлекся на королевну!
Стоило только скосить глаза в сторону от дедка-убийцы, как тот ловко сокр
атил расстояние и зацепил Годимира по плечу. Вскользь, самым кончиком ле
звия, но очень чувствительно.
Зашипев от боли, рыцарь попытался поднырнуть под вооруженную руку, но Як
им легко разгадал его маневр, полоснул на уровне живота Ц своего живота,
само собой, Ц и едва не обрезал усы. Вместе с носом.
Ц Старый ты козел! Ц позабыв о приличиях и чести странствующего рыцаря
, ругнулся Годимир, обходя стол. Хоть мебелью отгородиться на время и пере
вести дыхание.
Ц Все сдохнете! Ц Яким, не раздумывая, саданул ногой по столешнице сниз
у. Нет, ну разве так должен драться пожилой человек, пусть даже и самой раз
бойничьей натуры? И силища-то, силища… Молодым был, небось, медведей ломал
голыми руками.
Стол подскочил, как живой, ударил рыцаря в живот, отбросил к стене и подмял
упавшего, придавив немалым весом. Тоже ладили на совесть Ц из дуба или бу
ка.
Под торжествующий рев старика, Годимир попытался выползти из-под стола.
Крутился ужом или, по меткому выражению кметей из Чечевичей, как гадюка н
а вилах.
Ц Врешь, не уйдешь! Ц орал Яким, норовя пнуть сапогом по судорожно дерга
ющимся ногам рыцаря. К счастью, не попал ни разу. Схватился свободной руко
й за ножку. Крякнул, дернул!
Пальцы Годимира вдруг поймали что-то продолговато-округлое, до боли пох
ожее на рукоять меча.
Ц Ага!
Словинец коротким тычком снизу-вверх встретил прыжок размахнувшегося
ножом деда…
Яким ухнул филином и застыл. Его туловище с двух сторон под мышками обхва
тили рога здоровущего ухвата. Не иначе, Якуня из печи те казаны тягала, что
сейчас на кольях во дворе сушатся Ц десяток воинов накормить, не меньше.
Зачем двум старикам такие в хозяйстве? Рукоятка ухвата упиралась в опече
к Ц чем больше дед давил, тем надежнее его держало.
Несколько ударов сердца потребовались Годимиру, чтобы сообразить Ц вм
есто меча ему под руку попался вот этот самый король кухонной утвари. Яки
м это же время потратил с меньшей пользой Ц хрипел и вращал налитыми кро
вью глазами. Потом вдруг зарычал (и в голосе его уже не было ничего человеч
еского Ц одна лишь слепая ярость) и взмахнул секачом.
Ц Ручки коротки! Ц язвительно бросил рыцарь, не отпуская тем не менее д
ержака. На Господа надейся, а коня привязывай сам.
Яким рыкнул оголодавшим медведем и попытался пнуть словинца ногой.
Ц Ну-ну… Ц Годимир легко избежал встречи с вражьим чоботом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39