— Нам надо уходить.
Они приблизились к пропускному пункту.
Рамакришна отодвинул в сторону молодого охранника и посмотрел в небо. Словно поймав что-то взглядом, он вздрогнул и повернулся к замершим пехотинцам.
— Вернись и говори со мной, Травис Хьюмэн. Вернитесь все.
Охранники заморгали и заерзали, как будто они внезапно позабыли что-то важное. Такая метаморфоза случалась с ними всякий раз, когда Рамакришна и Фаррен покидали Белый дом. Теперь пехотинцы вновь вернулись в полную боевую готовность.
— Я спрашивал вас, не могу ли я войти? — вкрадчиво спросил Фаррен.
— Нет. Без пропуска Службы безопасности Президента мы не можем пропустить вас, сэр.
— Да, понимаю…
— Извините, сэр, но у меня приказ.
— Ты прав, пехотинец. Я понимаю: ты просто добросовестно выполняешь свой долг, — любезно проговорил Фаррен.
Они вышли из западного крыла здания во двор. Рамакришна ухмыльнулся и повел Фаррена к своей машине. Пора было ехать в ашрам.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Автомобиль свернул с шоссе, ведущего на север, и помчался по проселочной дороге. Она петляла меж плакучих ив и зеленых полей, тянувшихся вдоль реки до самого дома Рамакришны. Кассабиан указал Эллису на незавершенный особняк посреди луга — это был новый дом Кассабиана, строительство которого он недавно начал.
— Мне нужен дом в пригороде Линкольна. Я выбрал это место.
— Неплохо, — проговорил Эллис.
— Да. Мне нравится здесь. Достаточно близко к реке, РИСКу и Белому дому.
— Рамакришна, вероятно, тоже одобрил ваш выбор.
Кассабиан с уважением кивнул.
— Вы увидите, что наш сумасшедший гуру на самом деле вовсе не дурак. Вы сами убедитесь в том, что у него неплохие идеи.
Стая диких уток вспорхнула из воды, и Эллис проводил их взглядом. Он доверял Кассабиану больше, чем кому бы то ни было из тех, кого он встретил в Линкольне, за исключением Ребы. Когда он узнал о настоящей миссии Ы То Мэна, то сначала захотел перерезать горло гнусному корейцу, но блестящая логика Кассабиана охладила его пыл.
— То, что Центральная Власть приговорила Алису Кэн к смерти, не имеет никакого значения. Весь Освоенный Космос понимает, что половина членов Верховного Суда — марионетки Ямато. Уверяю вас, что ничто не угрожает безопасности Президента, даже наоборот. Подумайте: экспансионистские настроения накаляются и расшатывают положение Конроя. Декрет пришел слишком поздно, мятеж уже подавлен. Итак, фракция про-Ямато вынуждена либо затаиться, либо восстать и привлечь к себе внимание властей и ненависть граждан. Мы бросили им перчатку, но они вряд ли смогут ее сейчас поднять.
Наше первое требование — это договор с Китаем. Если приготовления к свадьбе Президента и сына вдовствующей императрицы вновь оживятся, между Ямато и Китаем возникнет отчуждение. В этом случае значительно уменьшится вероятность того, что они объединятся для совместного вторжения в Американо. Вы совершили благое дело, доставив сюда Ы с копиями Декрета. Более того, если Ы, как он собирался, наладит контакт с Хальтоном Хенри, не пройдет и недели, как их схватят и свяжут, как баранов. Вот это я могу обещать вам с полной уверенностью.
Затем Кассабиан умышленно перевел разговор на Ребу.
— Послушайте, вам ведь известно, что если Хальтон Хенри будет казнен, женитьба на дочери Лаббэка потеряет для Райнера всякий смысл?
— По крайней мере, хоть какое-то утешение для меня, Фарис. Я не могу жениться на ней, хотя люблю ее и знаю, что она любит меня.
— Жаль. Будь вы побогаче, хотя бы на несколько миллионов кредитов…
— Подождите, дайте мне время.
Эллис повернулся к Кассабиану. Фарис оценивающе смотрел на стройплощадку своего особняка.
— Итак, — проговорил Кассабиан, — у вас есть паспорт и собственный корабль. Что теперь?
— Сначала я хочу повидаться с Ребой, а потом отправлюсь в Харрисбург. Обо всем остальном я уже договорился со своим экипажем.
— Что бы вы ни делали, я буду ждать новостей.
— Вам не придется долго ждать.
Свернув направо, в сторону Ньюпорта, они подъехали к перекрестку и остановились. Водитель остался в машине, а Эллис и Фарис направились к ашраму Рамакришны. На его территории они увидели беспорядочно разбросанные строения, предназначенные для таинственных занятий хозяина и дюжины его бритоголовых учеников, прошедших посвящение. Постройки были окружены диким подлеском и неухоженным кустарником. Лишь вдалеке, почти у самой реки, виднелся небольшой сад, огороженный каменной стеной.
В главном здании в хаотическом лабиринте коридоров и комнат витал запах ладана. На стенах висели культовые предметы, часто попадались надписи на санскрите. Все это создавало впечатление частного музея, организованного шизофреником. Эллис с недоумением озирался по сторонам.
В одной из пыльных комнат, освещенной лучами мощной лампы, он заметил старый, внушительных размеров прибор дальнего видения. Он, несомненно, принадлежал Рамакришне, который занимался исследованием отдаленных участков неосвоенного космоса и черных дыр. Идеи ученого казались фантастическими, почти безумными, но вместе с тем поражали своей простотой и легкостью осуществления.
Например, Рамакришна мечтал о путешествии в антимиры и даже спроектировал для этого специальные корабли. Сначала туда предполагалось запустить автоматические станции, придав им необходимое ускорение от трех до четырех сотен единиц тяжести для достижения скорости 0,99 небесного эквивалента. Попав на место назначения, станции должны были взорваться и создать гравитационные точки, через которые будет возможно мгновенное проникновение. Рамакришна хотел использовать искусственные черные дыры для путешествия в антимиры.
Из пыльного угла, заваленного книгами, чертежами и нелепыми статуэтками, вышел Шива — рыжий ирландец, главный посвященный. Он низко поклонился, когда открылась тяжелая дубовая дверь и в комнату вошел Рамакришна в сопровождении Фаррена. Они о чем-то беседовали.
— Мы должны быть осторожны, — визгливо говорил Фаррен.
— Да, — вторил ему густой бас Рамакришны. — Многие не понимают нас, потому что боятся узнать свой истинный путь…
— Вам удалось пробраться туда? — нетерпеливо перебил их Кассабиан.
— Да, — ответил Рамакришна.
— Каким образом?
— О мой любезный Фарис, я мог бы пройти даже мимо трехглавого пса, охраняющего вход в подземное царство.
«И выйти обратно, что самое печальное, — раздраженно подумал Кассабиан, но промолчал. — Брось, Фарис, он союзник. Не стоит брюзжать».
— В Белом доме делают ставки, — проговорил Тимо Фаррен с веселой улыбочкой. — Ставки на свадьбу Алисы.
— И многим рискуют, — торжественно добавил Рамакришна.
— Почему? — спросил Кассабиан.
— Потому что не могут предвидеть будущего.
— Того будущего, которое уже предопределено?
— Да.
Кассабиан, казалось, полностью просчитал ситуацию. Когда он в первый раз побывал в Китае, Небесным двором правила Шан Вэньлан, дочь шанхайского банкира, известная интриганка. Двенадцати лет от роду она приняла участие в революции и едва избежала традиционной казни проигравших — ее хотели приковать к городской стене и отдать на растерзание взводу республиканских солдат. В четырнадцать лет ее выдали замуж за Цопена, премьер-министра Сиани. Так Центральная Власть попыталась отдать Сиань во владение Ямато. Но территориальные претензии оказались необоснованными, и Цопен оказался дважды обманутым, взяв себе в жены девушку низкого происхождения. Вэньлан подвергалась бесконечным оскорблениям и страдала, наблюдая, как на ее супружеском ложе сменяли друг друга сладострастные любовницы из Тайваня.
Цопен захватил Ухань и Нанкин. Разгромив республиканцев, он стал императором. После его смерти Вэньлан ухватилась за власть обеими руками. Кассабиан вспомнил ее — узкоплечую, с широкими бедрами, с глазами навыкате, с тонким носом и толстыми губами. Вэньлан родила семерых детей. Трое наследников остались живы. В течение десяти лет время от времени возникали слухи о возможном брачном союзе Президента Алисы Кэн с одним из китайских принцев. Но сватовство Фа Сиена натолкнулось на сильное сопротивление Президента. Она уверяла Лаббэка, что брак может привести к неразберихе в политике. К тому же перед ее глазами стояли недавние примеры несчастливых замужеств корейских принцесс. В конце концов она сорвала планы тех, кто собирался устроить эту свадьбу.
Но теперь ситуация резко изменилась. Центральная Земля, Ямато и Китай собирались заключить прочный союз, который грозил Американо самыми серьезными последствиями. Брак мог бы стать неотразимым оружием для разрушения планов Ямато. Четыре недели назад на Вуане провозгласили мир, и это обязывало возобновить переговоры. Терпение вдовствующей императрицы иссякло, и наладить прежние отношения было очень сложно. Но соглашение о браке с одним из принцев все бы поставило на свои места.
Кассабиан с неприязнью наблюдал за Рамакришной, напоминавшим привидение. Но в то же время он вынужден был признать необычайную притягательную силу, которой обладал индийский мыслитель. «Вэньлан, вероятно, имеет предсказателей из конфуцианской семинарии в Тайху, которые постоянно оказывают на нее давление своими мистическими советами, — подумал Кассабиан. — Но предложения Ганеша Рамакришны по сути своей кажутся невыполнимыми. Сколько недоверия со стороны китайцев на наши уверения, что Алиса Кэн еще способна рожать! Все свои планы они строят на возможности появления наследников, которые, по их мнению, укрепят в будущем ныне достигнутый союз. Будь прокляты эти китайцы с их парадоксальным образом мышления!»
Когда Тимо Фаррен рассказал Рамакришне о том, что китайцы заслали в Белый дом шпиона, Ганеш придумал неожиданное разрешение проблемы. Если китайцы хотели убедиться в том, что Алиса Кэн не прошла через климакс, они должны были получить эти доказательства. Китайцы методично подсовывали в тайник куколки мотылька — «белого императора», — которые чутко реагировали на гормональные изменения женского организма. Это казалось фантастическим и малопонятным, но Рамакришна все разъяснил с точки зрения биохимии. Раз в неделю вместе с Фарреном они подменяли куколок. Таким образом, китайцы получили тот ответ, который предпочел им дать Кассабиан. Все сомнения по поводу способностей Алисы Кэн отпали, и путь для переговоров вновь открылся.
— Что вы имеете в виду, не советуя делать ставки на брак Президента? — спросил Кассабиан.
Рамакришна печально покачал головой.
— Будущее не бывает таким, каким мы хотим его видеть.
Эллису наскучила эта болтовня. Он встал и подошел к экрану прибора дальнего видения, на котором высвечивалось пространство между Калифорнией и Нейтральной Зоной.
— Ну хорошо, Ганеш. Я вижу, у вас есть какие-то предположения о будущем Нейтральной Зоны, — продолжал разговор Кассабиан. — Доктор Фаррен рассказал мне, что вы пришли к выводу о возможности… о возможности образования Американской Империи.
Рамакришна немного оживился.
— Это не очень удачный термин. Я только хотел пробудить интерес к исследованиям за пределами Освоенного Космоса. Многие американцы не отказались бы оттолкнуться от наших границ сильнее, чем это позволяют законы релятивистской механики, что значительно увеличило бы наши возможности преодолевать расстояния. В будущем мы найдем способы увеличивать скорость кораблей в сто и даже в тысячу раз.
Эллис с досадой отвернулся. Его одолевали тяжелые мысли. Завтра в это время он должен быть в порту Харрисбурга, а еще через два месяца на его борту будет либо Дюваль, либо — полный отсек самой дорогой компенсации…
— Доктор Фаррен утверждал, что вы совершили очередной прорыв в теории относительности. Может быть, это позволит проникнуть сквозь звездную туманность, которая почему-то все время губит наших роботов-исследователей в области Стрельца? — спросил Кассабиан.
— Президент просила меня заняться этой проблемой. Она сказала, что, если территориальные притязания в Освоенном Космосе останутся такими же острыми, как и в настоящее время, нам, возможно, придется искать способ расширения нашего сектора за счет неосвоенного космоса. Я просил ее выдать мне патент на исследование систем, лежащих за звездной туманностью галактической ветви Стрельца. Как только метод будет разработан, мы попытаемся поселить там колонистов и установить нормальные, демократические законы без ссылки на Центральную Землю.
Кассабиан был разочарован тем, что замыслы Рамакришны носили, по-видимому, гипотетический характер.
— Это все в будущем, — проговорил он. — А сейчас нам не избежать территориальных конфликтов с соседями. Моя политика направлена на противостояние Ямато, а это может быть осуществлено тремя способами. Во-первых, мы должны лишить их возможности вторгнуться на нашу территорию. Во-вторых, мы должны оттеснить их подальше от корейской системы. И в-третьих, мы должны перенести театр военных действий в самый центр Нейтральной Зоны. Для этого нам необходимы новые корабли, гораздо лучше нынешних и, несомненно, превосходящие корабли Ямато. И еще нам необходимы люди огромной силы духа, такие, как мой друг капитан Стрейкер. Нам нужны люди, готовые хоть завтра вылететь в Зону. Направьте ваши мысли на разрешение этой проблемы, доктор, и вы окажете нам величайшую услугу.
— А вы, капитан, что бы хотели узнать с моей помощью? — неожиданно спросил Рамакришна Эллиса.
— Мне необходима подробная информация об изменениях гравитации, а также приборы дальнего видения с высокой разрешающей способностью, которые помогут мне пройти там, где не удается другим. В свою очередь, я привезу вам самые точные эмпирические данные, которые смогу получить в Нейтральной Зоне.
— Хорошо, принято! — кивнул Рамакришна.
— А как насчет нашего договора, доктор, помните? — вкрадчиво спросил Кассабиан.
Рамакришна повернулся к рыжему ирландцу.
— Шива, принеси!
Ирландец поспешно принес небольшую коробочку из нержавеющей стали и осторожно положил ее на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51