Или, может быть, они просто мучительно хотят выжить, ибо не могут перекинуть мост через пропасть разделяющую двух людей.
Я посмотрел на свои израненные, в шрамах, руки и снова на рассвет. Что бы ни случилось с человеческой расой, Памятник будет ждать: маяк, указывающий путь в немыслимое будущее. Не просто каменная арка — два столба с перекладиной, но памятник смерти Смерти.
Я услышал чьи-то тихие шаги. Киссиндра.
— Отдаю должное твоим мыслям, — почти прошептала она, неуверенно улыбаясь.
Я улыбнулся в ответ:
— Смотри, не разорись.
Киссиндра съежилась. На ней была надета тонкая, с короткими рукавами рубашка, и я понял, как ей холодно.
— Садись, — сказал я, вдруг почувствовав себя эгоистом. Мне стало стыдно.
Она села на камни рядом со мной, и в ее теле не было никакой тоски, никакого желания, а в душе — никаких опасений.
И я знал это. Это было немного, но все же кое-что.
Я обнял Кисс одной рукой — по-дружески, просто чтобы согреть ее.
И так мы сидели долго-долго, глядя, как занимается день.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68