Помню, как прилетел сюда, как прошел процедуру идентификации, вид
ел доктора Льюиса, зашел в свою комнату… И больше ничего! Что это значит? И
нтересно, это только со мной так или с остальными тоже?
Идзуми покачал головой:
Ц Прости, я не разбираюсь во всем этом. Если бы собственными глазами толь
ко что не увидел, то никогда бы не поверил, что такое возможно. Бюро информ
ационной безопасности наверняка пришлет сюда чертову кучу личностных
анализа тиков. Может быть, они найдут объяснение тому, что ты ничего не пом
нишь. Сочувствую.

* * *

Командор сдержал слово, поселив гостей в номерах «
люкс» на предпоследнем этаже. Таких гостиниц, как «Тай-Бэй Палас», в мире
сохранилось, наверное, штук десять, не больше. Деревянная мебель с шикарн
ой обивкой, мягкие плотные шторы, множество старинных безделушек на полк
ах комодов, столах и подоконниках. Даже точки входа в Сеть были оборудова
ны старыми жидкокристаллическими мониторами в металлической оправе.
Вместо рваной грязной одежды Громову дали мягкие голубые джинсы, светлу
ю льняную рубашку и легкие ботинки из самой настоящей кожи. До войны на те
рритории Буферной зоны находилось множество фабрик. Похоже, Ченгу доста
лись все их склады. Теперь он потихоньку распродавал их содержимое. В хай
тек-пространстве за вещи довоенного производства, сделанные из натурал
ьных материалов, были готовы платить огромные деньги.
Макс лег на кровать и обнаружил, что потолок над ней зеркальный. Он долго с
мотрел на себя, пытаясь привыкнуть к новому отражению. Громов провел в Эд
ене почти два года. Его тело успело вырасти, а лицо измениться. Черты как б
удто заострились. Темные, почти черные волосы отросли, скулы стали шире, р
от крупнее. Карие глаза смотрели еще внимательнее. Только грусть и устал
ость в них сменились тревогой.
Громов чувствовал перемены. Но они произошли не только в его внешности. В
нем самом, вернее, в его сознании что-то неуловимо менялось.
Вспомнилась фраза из дневника Аткинса:

«Нет ничего более странного, чем интуиция. Иногда у меня бывает сум
асшедшее чувство, что я знаю волю Вселенной, я не понимаю ее цели и не могу
охватить всю глубину Великого Замысла, но непостижимым образом ЗНАЮ, что
он есть, и, более того, ощущаю собственную причастность. Все мои открытия
пришли ко мне в этом состоянии. Будто кто-то неведомый, единственный знаю
щий все, наконец позволил заглянуть за край горизонта».

Взгляд Громова упал на точку входа, монитор которой тускло поблескивал в
углу номера. Тут до него впервые дошло, что он может выйти в Сеть и беспреп
ятственно связаться с миром.
Единственным человеком, с которым ему хотелось поговорить еще в Эдене и
которому он пытался послать сообщение, но, разумеется, не смог, был учител
ь Гейзенберг, пожилой преподаватель квантоники из Накатоми.
Громов встал с кровати, подошел к точке входа и щелкнул по адресной книге
Сети. Набрал имя учителя и его электронный адрес на кафедре Накатоми. Нап
исал сообщение:

«Это Максим Громов. Я учился у вас. Мне надо поговорить с вами».


Сообщение исчезло в Сети. Томительные секунды ожидания ответа показали
сь Максу такими длинными, что в груди все заныло.
Наконец экран мигнул:

Гейзенберг: Здравствуйте, ученик Громов. Уже не чаял с вами связать
ся. Долго же вы не давали о себе знать! Впрочем, все, кто уезжает в Эден, проп
адают там как в черной дыре. Очень рад, что вы не забыли меня, старика. С нете
рпением жду вас в своей Сетевой гостиной. Приходите непременно! Хоть сей
час!

Адрес прилагался.
У Громова сердце подпрыгнуло от радости. Он тут же написал ответ.

Максимус Гром: Сейчас буду. Спасибо!

Рядом на столе лежал одноразовый набор силиконовых контактов. Громов на
дел их на кончики пальцев, вставил в глаза линзы.
Загрузка прошла стандартно, но после пришлось на двадцать минут задержа
ться в идентификаторе, пока система обновляла параметры трехмерной реп
ликации. Все-таки Громов сильно изменился за прошедшие два года.
Наконец система считала его новые параметры, изменила параметры реплик
ации и позволила идти дальше.
Макс набрал адрес в строке адресной книги и мгновенно оказался перед кор
ичневой лакированной дверью с золотым молоточком. Постучал.
Дверь тут же распахнулась. Перед ним стоял старый квантоник и удивленно
улыбался. Было очень непривычно видеть учителя Гейзенберга без инвалид
ного кресла, с которым в реальной жизни он не расставался. В остальном ква
нтоник нисколько не изменился. Все те же глубокие морщины, делающие учит
еля похожим на черепаху, лысая голова в старческих темных пятнах, ясные в
одянисто-голубые глаза. Учитель был в домашнем костюме Ц брюках, желтой
рубашке, галстуке-бабочке и плюшевом шлафроке с вышитым поясом.
Ц Проходите, Ц сказал он.
Макс вошел и оказался в уютной гостиной, чем-то напоминавшей его собстве
нный номер в «Тай-Бэй Паласе». Та же темная лакированная мебель, те же мяг
кие диваны.
Ц Я изрядно потратился в Сетевых мебельных магазинах, приобретая репли
кации этих чудных старинных образчиков, Ц Гейзенберг обвел рукой свою
гостиную. Ц А во что мне обошлась репликация камина, вы и представить себ
е не можете. Что ж… Зато теперь я провожу тут гораздо больше времени, чем в
своей собственной тесной и безликой конуре в Накатоми.
Ц Вы живете в школе? Ц удивился Макс.
Ц Да, представьте, Ц печально вздохнул Гейзенберг. Ц По правде говоря,
я бы с удовольствием находился здесь все время, выходя только на уроки, да
и уроки, пожалуй, можно было бы проводить здесь… К сожалению, в Сети пока н
ельзя ни есть, ни спать. Так что одиноким биологическим существам приход
ится время от времени покидать это замечательное пристанище и выходить
в реальность.
Макс удивленно смотрел на Гейзенберга.
Ц Вы бы согласились быть постоянно подключенным к Сети? Добровольно?
Ц Конечно, Ц кивнул тот, Ц причем с большим удовольствием. Здесь у меня
уютный кабинет, друзья, с которыми можно пойти посидеть в какой-нибудь Се
тевой ресторанчик. Можно сыграть в виртуальный покер, мгновенно перемес
тившись на ресурсы Лас-Вегаса. А что в реале? Унылая спичечная коробка из
вторичного пластика, по ошибке именуемая квартирой, да соевый белок на з
автрак, обед и ужин. Увы, мой дорогой ученик Громов, Сеть стала единственны
м местом, где сохранился привычный и такой милый мне мир.
Ц Но ведь это все не настоящее, Ц нахмурил брови Макс, дотронувшись до о
дной из книг на полке, Ц когда вы переворачиваете страницы, то считывает
е электронный текст, просто в другом формате. Когда вы едите пирожное Ц э
то просто иллюзия вкуса, в ваш организм ничего не поступает.
Квантоник хитро прищурился:
Ц Ну хорошо. А вот вы, ученик Громов, настоящий? Ведь вы пришли сюда и говор
ите со мной. Вы дотрагиваетесь до предметов, ощущаете это прикосновение,
слышите мой голос, видите меня. Я настоящий?
Ц Ну… Ц Макс замялся. Ц Трехмерная репликация Ц это… это… Но ведь тел
о-то мое за тысячи километров от вас!
Ц Тело Ц да, а вы? Ц настаивал квантоник.
Ц Я не знаю, Ц сдался Громов.
Ц Вот-вот, Ц квантоник поставил на столик поднос с чаем и печеньем, Ц с
адитесь. Мне не терпится узнать, каков, по-вашему, Эден.
Громов улыбнулся:
Ц С учетом того, что вы только что мне сказали, учитель Гейзенберг, думаю,
вам бы там очень понравилось…
Макс сел, отпил из виртуальной чашки виртуального Сетевого чаю и спокойн
о и сжато выложил Гейзенбергу все, что случилось с ним в Эдене.
Как жил той же виртуальной жизнью, что и все. Ходил на занятия, участвовал
в проектной группе «Моцарт». На беду, ему удалось достигнуть каких-то рез
ультатов. Поэтому Джокер напал на Эден и выстрелил Максу в голову пушкой
квантового генератора. Все паттерны памяти за прошедшие восемь месяцев
были уничтожены.
Некоторое время доктор Синклер пытался восстановить память Громова. Ма
кс очнулся и увидел себя в медицинском изоляторе. Однако после его жизнь
в Эдене началась как будто заново. Он долго не мог понять, что означают его
странные сны. Ему стало казаться, что в них будущее.
Тем временем Джокер узнал о своей болезни. Она медленно убивала его тело.
Времени оставалось мало. В отчаянии отец Дэз попросил о помощи загадочно
го Хьюго Хрейдмара Ц тринадцатого ученика Синклера и отступника, чье су
ществование упорно отрицается. Неизвестно почему, но Хрейдмар ответил н
а просьбу Джокера. Он согласился передать ему омега-вирус Ц вершину био
цифровой эволюции. Благодаря этому сознание Джокера смогло бы существо
вать в Сети и после того, как погибнет тело, сохранив все мыслительные фун
кции.
Для передачи был нужен архив данных, где уже бы существовало упоминание
о вирусе. От Дэз Джокер знал, что в архивах Громова оно точно есть. Хьюго до
лжен был положить туда формулу своего вируса, а Джокер Ц незаметно скач
ать ее.
Но Дэйдра МакМэрфи успела их опередить. Она изъяла Макса из цифровой сре
ды Эдена и в течение почти года пыталась дешифровать файл Хьюго. Дэйдра п
рокручивала воспоминания Макса раз за разом, заставляя его переживать о
дно и то же. Все с одной целью Ц вытянуть через его память файл Хьюго с фор
мулой омега-вируса. Но это было невозможно сделать без ключа Ц специаль
ной программы, замаскированной в среде Эдена под склянку с чипом, котору
ю Громов положил в карман джинсов. Он не успел вынести его из Эдена, когда
Джокер напал на бункер. Громова забрали, но вируса так и не получили. Пришл
ось возвращаться. Пройти через «Вторжение», которое когда-то создала Дж
енни. Принцип идентичности в этой игре был соблюден неукоснительно. Точн
о так же, как и в виртуальной среде Эдена, где ученики жили годами, даже не п
одозревая правды. Эта синхронизация и позволяла Дженни, или Электре, как
ее называли в Сети, переходить из «Вторжения» в Эден таким образом, чтобы
система безопасности не могла обнаружить ее сразу.
Макс вернулся за склянкой и встретил Тайлера Бэнкса Ц своего толстого п
риятеля. Сначала тот был изгоем в школьном сообществе, а затем вдруг проя
вился как гений киберорганики и один из лучших игроков «Вторжения». Оказ
алось, что Хьюго прятался в его образе. Он лично передал Громову склянку с
чипом, программу-ключ, для Джокера. Каким образом Хрейдмару удавалось ис
пользовать чужие трехмерки, «вселяясь» в них как мифический демон, Макс
так и не понял.
Джокер воспользовался омега-вирусом и ушел в Сеть.
Благодаря всем этим странным событиям, в которых закон квантовых случай
ностей проявился наиподлейшим для Громова образом, он теперь сидит в «Та
й-Бэй Палас» и не знает, как ему жить дальше.
Гейзенберг не перебил его ни разу. Больше того, он так и не смог донести до
рта свою чашку с чаем, который остывал с такой же скоростью, как и настоящи
й.
Ц Вот такие впечатления у меня об Эдене, Ц сказал Макс, хлопнув себя рук
ами по коленям.
Ц Невероятно… Ц только и смог выговорить Гейзенберг. Ц То есть… То ест
ь…
Ц Да, Ц кивнул Громов, Ц физически Эдена не существует. Он как ваша гост
иная, только гораздо больше.
Ц То есть Синклеру удалось каким-то образом решить проблему сна и еды?
Ц глаза квантоника жадно вспыхнули. Ц Хотя о чем это я спрашиваю… Если о
н погружал всех учеников в анабиоз, то жизненно важные функции могли сох
раняться очень долго и без обычной подпитки. Так-так-так…
Гейзенберг нервно грохнул чашку обратно на блюдечко, вскочил и начал ход
ить туда-сюда.
Ц Но если ему удалось замедлить обменные процессы до физиологического
минимума… Ц какая-то мысль озарила лицо квантоника. Ц Как вы думаете, Г
ромов, он собирается применить свое изобретение более широко?
Ц Я не знаю, Ц пожал плечами тот.
Ц Ведь это… Ц Гейзенберг поднял вверх свою морщинистую руку. Ц Это вед
ь гениально! Люди могли бы жить сколь угодно долго! Состояние анабиоза по
зволило бы продлить жизнь как минимум на триста лет!
Ц Но ведь это не жизнь! Ц возмутился Громов.
Ц Кто вам сказал? Ну кто вам это сказал? Ц запальчиво воскликнул Гейзен
берг. Ц Реальность Ц это то, что видишь. Реальность Ц это то, что чувству
ешь. А мы чувствуем Сеть. Мы осознаем ее. На уровне ощущений она абсолютно
реальна. И даже более чем реальна, потому что наш собственный мир был убит
во время войны! Громов, разве вы до сих пор не поняли, что все составлявшее
соль нашей жизни, ее радость и смысл, все перешло в Сеть? Познание, общение,
жажда нового, творчество Ц все здесь. А что снаружи? Там Ц что считается
реальным? Только бесконечная муштра, борьба за власть, ресурсы и так дале
е. Человечество изо всех сил пытается протянуть подольше, но это агония. Ц
ивилизация задохнется. И это случится очень скоро, это неизбежно. Громов,
разве вы не видите этого?
Ц Сеть не реальна, Ц упрямо повторил Макс. Ц Даже Синклер мечтал вырва
ться из виртуальной среды Эдена. Он хотел завершить «Моцарта», чтобы сно
ва обрести способность к творчеству. Интуиция и фантазия, то, что делает н
ас совершеннее компьютера, есть у нас только до тех пор, пока мы люди. Мое т
ело может быть очень далеко отсюда, но оно должно быть!
Ц Судя по тому, что вы рассказали о Джокере и Синклере, это совсем не обяз
ательно, Ц пробормотал квантоник, пытаясь унять лихорадочную дрожь в с
воих руках. Ц Интуиция… Да, Аткинс много внимания уделял этому свойству
человеческого сознания… Но ведь если вы, ученик Громов, все же закончите
программу «Моцарт», то даже в цифровой форме эти свойства останутся. Гро
мов, вы хотя бы понимаете, о чем мы сейчас говорим?
Макс скривил рот.
Ц О бессмертии? Ц ответил он, не задумываясь.
Ц Именно! Ц воскликнул Гейзенберг. Ц Именно! Громов, сознание нематер
иально! Это то, чего мы так и не смогли понять! Нанотехнологии, сверхпровод
имость, интуитивный код Аткинса, на котором работает «Ио» Ц квантовый к
омпьютер, основа Сети, ее душа, Ц мы создали все это, но до сих пор не знаем,
что есть наше сознание!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47