Как? Что они могут сделать? Они могут проверить всех стражников… Че
тыреста одиннадцатый напрягся. Он чувствовал, как опасность приближает
ся, кольцо сжимается. «Думать, думать», Ц приказал он себе. Да, еще не поздн
о, можно попытаться бежать, может быть, ему даже удалось бы выбраться из го
рода и добраться до лагеря дефов, но план…
Он колебался. Он еще не понимал, где именно таится опасность, но остро чувс
твовал ее приближение. Она несла с собой холодную пустоту. Думать. Спокой
но думать, не только за себя, но и за тех, кого он ненавидит. Это его единстве
нное оружие. Они решат, что стрелял в стражника деф. Это очевидно. Значит, с
делают они логический вывод, в городе был деф. Раз он деф, значит, у него не б
ыло разрешающего дневного штампа…
Опасность окружила его привычным грозным кольцом. Вот в одном месте коль
цо дрогнуло, выпятилось, и холодное щупальце потянулось к нему, вот-вот сх
ватит. Конечно же, они могут опросить всех стражников, не задерживали ли о
ни кирда без штампа, потому что первая обязанность стражника Ц проверка
наличия штампа. Вот оно, щупальце. Вот откуда оно протянулось. Эти двое, чт
о привели к нему Инея, скажут: «Да, видели, да, привели на проверочную станц
ию».
А дальше просто. Кто работал вчера на проверочных машинах? Шестьдесят во
сьмой, Двадцать второй и Четыреста одиннадцатый. Даже если тупые стражни
ки не смогут указать, к кому именно привели они задержанного кирда, это не
поможет. Всех троих подключат к фантомной машине.
И вспыхнут ярким сиянием в полутемном гулком зале образы Инея, пришельца
, нападения стражника. «Под пресс!» Ц раздастся команда. И все.
Нет, не все, поправил он себя горделиво. Не все. Он всегда бежал на нескольк
о шагов впереди своих преследователей. Много дней назад, еще не зная точн
о, для чего он это делает, он украл со склада новую пустую голову. Никто, пох
оже, ее не хватился. Последнее время они меняли столько голов, что на склад
е, наверное, сбились со счета.
Да, это был его единственный шанс. Голова была спрятана в тайничке Ц выем
ке в стене, которую он тщательно замаскировал. Он прислушался. Все было ти
хо. Была та зыбкая и короткая полоса, когда остывшие здания уже перестали
быть видны в тепловых лучах, но еще не были видны в оптическом диапазоне. О
н огляделся, быстро вышел из загончика, достал голову и принес к себе.
Нужно было торопиться. Если они еще не нашли бесцельно бродящего стражни
ка с дыркой в голове, это может случиться в любую минуту.
Он еще никогда не заряжал голову без помощи машин. Если это окажется нево
зможным… Нет, думать некогда, надо попробовать, это его единственный шан
с.
Он подсоединил к себе пустую голову и до отказа напряг мозг. Главное Ц тщ
ательно контролировать каждую мысль, которую он передавал в пустую голо
ву. Спокойно, сказал он себе, выстраивая мысли и образы, разделяя их на две
части: те, что можно было влить в новую голову, и те, что попасть туда не долж
ны были ни в коем случае.
Это была тяжелая работа, он, казалось, дрожал от напряжения. То и дело мысл
и, образы, воспоминания сбивались в кучу и так и норовили проскользнуть с
квозь установленный им фильтр. Порой ему удавалось схватить опасную мыс
ль в последнее мгновение, когда она уже готова была юркнуть в новую голов
у, и он замирал от ужаса.
Когда он почти заканчивал работу, его сознание вдруг пронзила острая, ка
к выстрел трубки, мысль: он же не сможет сделать так, чтобы новая голова зн
ала о его тайне, о смене. А это значит, что он, Четыреста одиннадцатый, стане
т обычным тупым кирдом. Законопослушной машиной. Хорошо, он пройдет благ
ополучно проверку на фантомной машине, он закончит смену, вернется домой
и даже не будет понимать, что это за голова валяется в его загончике. И, как
нормальный кирд, тут же доложит о непорядке.
Что же делать? Кинуться на кого-нибудь, завладеть чьим-то телом? И оружия у
него нет, и вся та же дьявольская ежедневная проверка изобличит в нем пре
ступного дефа. Конец один Ц все тот же ненасытный пресс.
Четыреста одиннадцатому почудилось, что мир разом невероятно расширил
ся, а он, наоборот, сжался, превратился в крохотную пылинку, беспомощную пы
линку, самую ничтожную частичку всего сущего. И чувство глубочайшего отч
аяния охватило его. Опасность, что так долго и терпеливо подстерегала ег
о, торжествующе и неторопливо улыбалась. Она была похожа на огромного ст
ражника. Крест на его груди изогнулся, и концы показывали на него, Четырес
та одиннадцатого: «Смотрите, он думал, что обманет нас, обведет нас, перехи
трит. Не-е-ет, пресс не обманешь, он ждет таких умников, все в него попадут, к
то хочет быть умнее других».
Бежать, нужно было бежать. Он хотел было опустить голову, которую все еще д
ержал в руках, но услышал на улице шаги стражников. Наверное, за ним.
Страх сразу исчез, осталась тяжкая печаль. Небытие не страшно. В конце кон
цов, он не раз сам себя погружал во временное небытие, а вечное Ц это то же
самое небытие, только длиннее. Длинная, длинная ночь без рассвета. Давило
ощущение, что ненавистный мир остается, остается торжествующий мир тупы
х команд и тупого повиновения.
Шаги стали стихать. На этот раз еще мимо. Но бежать теперь поздно. С таким ж
е успехом можно было просто подойти к первому попавшемуся стражнику и по
просить его выстрелить в голову. Или отвести под пресс.
Ц Четыреста одиннадцатый, Ц услышал он вдруг команду, Ц явиться немед
ленно на проверочную станцию.
Ц Четыреста одиннадцатый команду принял, направляюсь на проверочную с
танцию, Ц автоматически подтвердил он.
Выбора не было. Они все-таки добрались до него, эти тупые и торжествующие
твари. Жаль, жаль было снова превращаться в машину. Это будет отличная маш
ина, бездумная и послушная, похожая на всех бездумных и послушных машин. О
н-то это знает. Сам заряжал новую голову.
Машина будет знать, что она Ц кирд Четыреста одиннадцатый. Но и понятия и
меть не будет о бессчетных его сражениях с собой, о завоеванном в этих схв
атках праве на собственные мысли, о ненависти к городу, к системе.
Жаль, жаль было себя. Себя. Ладно, жалость эту они уничтожат, это он легко пр
едставлял себе. Но куда денется ненависть? Она ведь такая огромная, горяч
ая, она порой заполняла весь мир. Неужели и она расплющится вместе с его ст
арой верной головой? С ним. Потому что оставшийся Четыреста одиннадцатый
, бездумный и похожий на всех бездумных кирдов, ничего общего с ним иметь н
е будет.
Жаль, жаль… И пришельца он никогда больше не увидит, и к дефам не придет, не
услышит странное слово «друг»…
Он вышел из дома. Небо уже наливалось желтизной.


* * *

Мозг никогда не испытывал такого торжествующего чувства всемогущества
, такой жажды деятельности, такой силы. Вялое облачко электронов, что треп
ыхалось в Вечном хранилище и называлось Крусом, сделало свое дело. Жалки
е пришельцы, всего на шаг впереди слепой природы, оказались носителями р
еакций, которые так удачно оплодотворили его мир. Изменились кирды, меня
лось на глазах общество, менялся он сам. Да, конечно, менялся. Хотя его никт
о не перенастраивал, не вводил в него новых программ, ибо он был началом и
концом всего, и вне его не существовало никого и ничего, что могло бы измен
ить его, но он управлял уже изменившимися кирдами, и их новая подвижность,
новый динамизм, новая изощренность будоражили и радовали его.
Его новый начальник стражи доложил, что они уже напали на след заговора. П
усть ищет. На то он и сделал его ищейкой. Пусть служит своему Творцу.
Он не боялся заговоров. Они все всегда были обречены на провал, потому что
, даже объединив свои жалкие мозги, все кирды вместе не смогли бы даже отда
ленно сравниться с его интеллектуальной мощью. Тем более что объединить
ся они не могли.
Наоборот, в нем зрел план, как раз и навсегда покончить с дефами. Двести се
мьдесят четвертый полон страха и оправданий. Что ж, пусть трепещет от соз
нания своей вины, от того, что так плохо служит Мозгу. Пусть думает, что поб
ег одного из пришельцев к дефам Ц его неудача. Он, Мозг, он. Творец своего м
ира, знает, что никакая это не неудача, наоборот, удача.
Он уже выделил из пришельцев почти все, что ему было нужно, но они не утрат
или полезности. Пусть будут приманкой, при помощи которой он сумеет раз и
навсегда избавиться от скверны дефов. Он уничтожит их, уничтожит их лаге
рь, усилит охрану, увеличит число стражников, усовершенствует процедуру
проверки голов. Все складывалось как нельзя лучше.
Впервые за долгое-долгое время Мозг не чувствовал тяжести ноши, которую
взвалил на свои плечи.


* * *

Ц Ты Четыреста одиннадцатый? Ц спросил Двести семьдесят четвертый.
Ц Так точно.
Ц Ты дежурил вчера на проверочном стенде?
Ц Так точно.
Ц Тебе привели два стражника кирда без штампа?
Ц Так точно.
Ц Прекрасно, кирд, прекрасно, Ц сказал Двести семьдесят четвертый. Он ч
увствовал возбуждение охотника и старался не торопиться, чтобы вдоволь
насладиться им. Ц Прекрасно, Ц повторил он, Ц ты отвечаешь четко и ясно
, как и надлежит отвечать настоящему кирду. Итак, стражники привели тебе к
ирда без штампа. Что ты с ним сделал?
Ц Проверил.
Ц И?
Ц Поставил штамп проверки.
Ц Ага, поставил штамп проверки. Замечательно. А почему, Четыреста одинна
дцатый?
Ц Потому что он прошел проверку.
Ц Ага, прошел. Великолепно. Ц Начальник стражи внимательно посмотрел н
а кирда. «Интересно, Ц мелькнула у него ненужная мысль, Ц понимает ли он,
что его ожидает?» Он вдруг крикнул: Ц И ты думаешь, грязный деф, я тебе верю
? Что ты молчишь, тебе нечего сказать, дефье отродье?
Ц Я не деф.
Ц Ага, ты не деф. Ты настоящий кирд, ты выполняешь все приказы, голова твоя
чиста и в порядке. Так? Ц Так точно.
А может, вдруг отрезвел Двести семьдесят четвертый, он и действительно н
е деф. Ведь когда его самого проверяли на фантомной машине, сам Творец… не
т, нет, торопливо поправил он себя, великий Мозг не мог не знать его чистот
у, он лишь хотел убедиться в его преданности перед таким высоким назначе
нием.
Ц Подсоедините его к машине, посмотрим, что он скрывает от нас, Ц кивнул
он Шестьдесят восьмому и Двадцать второму, которые молча стояли за ним.
Ц Пойдем, Ц сказал Шестьдесят восьмой, и кирд послушно подошел вместе с
ним к фантомной машине.
Шестьдесят восьмой ловко подсоединил к машине проверочные клеммы, нажа
л кнопку. В пыльной полутьме прохода ярко вспыхнули объемные фантомы. Он
и плыли над полом молчаливой процессией, пока, наконец, не появились два с
тражника с крестами на груди. Рядом подрагивал кирд, которого они держал
и за руки.
Ц Звук! Ц скомандовал начальник стражи.
Шестьдесят восьмой нажал на еще одну кнопку.
«Вот, Ц сказал один из стражников, Ц шел без дневного штампа. Поравнялс
я с ним, а проверочного сигнала не слышу. Значит, думаю, идет без штампа…»
«Как они тупы и болтливы!» Ц раздраженно думал начальник стражи, не свод
я глаз с фантомов. «… Говорит, собирался идти за ним».
«Деф, может», Ц пробормотал второй стражник. «Проверим», Ц кивнул кирд
у стенда.
«Да, это Четыреста одиннадцатый, Ц подумал Двести семьдесят четвертый.
Ц Он. И все делает по правилам. Ни одной преступной мысли, ни одного тайно
го образа». Он почувствовал, как в нем подымается ярость. Проклятый кирд, т
упая, равнодушная машина! Странное дело, ему чудилось, что он ненавидит се
йчас кирда именно за то, что он кирд, за то, что он чист и прозрачен. Кажется,
окажись он дефом, и то не испытывал бы он к нему такого презрения. «Стоп, Ц
скомандовал он себе. Ц Это опасный путь. Не успеешь оглянуться Ц и уже с
ам деф».
Нужно было докладывать Творцу, пока тот сам не вызвал его. Зачем, зачем он
поторопился сообщить, что они уже напали на след заговора… Никогда не зн
аешь, чего от него ждать. Может, скажет: «Так, так, Двести семьдесят четверт
ый, значит, напали на след, а теперь потеряли! Не потому ли, что хотелось пом
очь преступникам?» О великий Творец всего сущего, будь милостив к своему
недостойному слуге! Он знал, что нужно докладывать, что Мозг в любое мгнов
ение может сам связаться с Шестьдесят восьмым или Двадцать вторым… И что
значит «может», когда вполне вероятно, что он уже сделал это… И пока он не
решительно мусолит все эти «надо бы» и «если», уже выносится его пригово
р.
Проклятый кирд со своей честной покорностью, все, видите ли, у него в голов
е разложено по полочкам… Всунуть бы его пустую голову под пресс, глядишь,
тогда бы что-нибудь и выжали из нее. Ему хотелось броситься на Четыреста о
диннадцатого, схватить что-нибудь тяжелое, хотя бы переносной тестер с п
роверочного стенда, и колотить, колотить по этому неподвижному и равноду
шному чудовищу. Чтоб грохот стоял, чтоб брызнули на пол осколки его глаз. О
великий Творец…
И этот Шестьдесят восьмой. Торчит у фантомной машины, не пошевелится. Не и
наче как уже докладывает самому… Двести семьдесят четвертый стоял, боря
сь с желанием бежать, спрятаться, забиться куда-нибудь в угол. Надо доклад
ывать, но нельзя открывать главный канал связи, когда в голове такой вихр
ь, словно ветер ночной воет, гудит. Он сделал усилие, чтобы успокоиться, и в
ключил главный канал. На мгновение возникло знакомое ощущение особой гу
лкой тишины, и он сказал:
Ц Творец, докладывает начальник стражи. Мы проверили Четыреста одиннад
цатого на фантомной машине.
Ц И что же? Ц спросил Мозг.
Ц К сожалению, он чист…
Двести семьдесят четвертый уже понял, что сделал непозволительную глуп
ость. Новый страх лег на старый и стал теперь многослойным, каким бывает т
уман в низинках.
Ц К сожалению? Ц переспросил Мозг. Ц Ты жалеешь, стражник, что преданны
й мне кирд не оказался предателем, так?
Ц Прости, о Творец всего сущего, Ц глухо пробормотал Двести семьдесят ч
етверый, Ц я хотел сказать…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40