Я знаю, ведь ког
да-то и у меня был номер, когда-то и я проходил проверку. Я был Девятьсот се
дьмым. А теперь я Иней.
Ц Иней?
Ц Да, это мое имя. Я сам выбрал его. Это очень красивое имя.
Ц Ты сам выбрал? Ц задумчиво спросил Четыреста одиннадцатый.
Ц Да.
Ц Как странно… И я смогу выбрать имя?
Ц Конечно.
Ц Я Четыреста одиннадцатый. Я всегда был Четыреста одиннадцатым. И нико
гда не задумывался, кто дал мне это имя.
Ц Это не имя, это номер. Машине не нужно имя. Теперь ты деф, ты не можешь быт
ь ходячим номером. Выбери себе имя.
Ц Я не умею…
Ц Не торопись, ты обязательно придумаешь себе имя, и оно будет прекрасны
м, каким бы оно ни было. Но осторожно, кажется, пришелец возвращается из вр
еменного небытия.
Ц Он слышит нас?
Ц Нет, он воспринимает только звуковые волны. У него очень сложный язык.
Я запомнил уже много его слов, но я не знаю их смысла. Я знаю лишь, что его им
я Во-ло-дя. Смотри, я сейчас синтезирую его имя в звуковом диапазоне: Во-ло-
дя.
Ц Я, кажется, задремал, Ц сказал Густов. Ц О господи, когда кончится эта
тьма египетская! Ты здесь, мой железный друг?
Ему что-то снилось. Было много света, шум прибоя, хотя моря он не видел, и Ва
лентина уходила, звала его с собой, но он почему-то не мог сделать и шага, сл
езы катились у него по щекам, детские крупные и горячие слезы, а она уходил
а в шум прибоя и уже больше не звала его.
Сердце его колотилось, холодная испарина покрывала лоб. Где был сон, а где
реальность? Не мог же быть явью ночной загустевший мрак, мертвящая тишин
а. И железный его спутник тоже не мог быть явью. Но и Валентина, звавшая его
с собой в шум прибоя, тоже существовала в другом измерении.
«Надо говорить, говорить, Ц думал Густов, Ц а то опять сейчас эта густая
темнота навалится душащим покрывалом, я начну опять метаться, мне будет
казаться, что я схожу с ума».
Он почувствовал, как к его щеке бесконечно осторожно прикоснулась холод
ная металлическая клешня, и прикосновение было ему приятно, успокаивало
. Он поднял руку, нащупал клешню и погладил ее.


* * *

Двести семьдесят четвертый получил приказ явиться на проверочный стен
д. Он подтвердил его и включил двигатели.
Странно, думал он, он уже был сегодня на проверке и получил разрешающий шт
амп. Наверное, его хотят использовать для изготовления новых программ, н
икто так не знает реакции, которые наблюдаются у пришельцев, как он. Он вед
ь изучает их.
Но каким-то краешком сознания он понимал, что не для этого вызвали его. Вы
звали его из-за исчезновения одного из пришельцев. Если бы он только не ра
стерялся, когда Густов вдруг кинулся к выходу и проскользнул под его рук
ой… Так просто было опустить руку и преградить ему путь.

Мозг, их Мозг и Создатель, доверил ему важнейшее задание, а он не оправдал
доверия. И до сих пор пришельца еще не нашли, хотя все кирды, и он в том числе
, получили приказ немедленно доложить, если заметят его.
Он вошел в длинный зал проверочного стенда. Рабочий день давно закончилс
я, все кирды прошли проверку и переналадку, и сейчас на стенде никого не бы
ло, за исключением трех кирдов, которые молча уставились на него.
Зал был пустой и гулкий, и тяжелые его шаги звучали нелепо громко. Он шел м
имо проверочных машин, и их гибкие тестеры таили, казалось, угрозу. Сейчас
они распрямятся, захлестнут его, тишину расколют на тысячи осколков их п
ронзительные сигналы: «Деф, деф!»
Как хорошо было раньше, подумал он, когда не было в них страха, когда не дум
али они о том, что сделали и что их ждет.
Ц Ты Двести семьдесят четвертый? Ц спросил его один из кирдов.
Ц Да, но… Ц Двести семьдесят четвертый хотел было спросить, почему кирд
обращается к нему по главному каналу связи, которым имеет право, пользов
аться только Мозг, но кирд оборвал его:
Ц Никаких «но». Отвечай на вопросы.
Двести семьдесят четвертый знал свою вину. Он знал, что совершил преступ
ление, непозволительно выпустил из круглого стенда пришельца, и готов бы
л отвечать перед Мозгом. Но как смеет этот кирд так разговаривать с ним…

Ц Кто ты? Ц спросил Двести семьдесят четвертый. Ц Кто дал тебе право…

Ц Замолчи, Ц сурово молвил кирд. Он думал. Он не хотел говорить этому жал
кому кретину, что он Мозг.
Мозг должен оставаться для кирдов чем-то непостижимым, он не должен похо
дить на них. Он должен внушать ужас и любовь, а для этого он должен быть вне
их понимания. Настоящий ужас и настоящая любовь нуждаются в тайне. Орган
изация их общества слишком примитивна. Общество, в котором есть высший С
оздатель, а все остальные равны, не может быть достаточно гибким. Раз появ
ился страх, должны быть объекты, внушающие страх. Между высшим Создателе
м и рядовыми кирдами должны быть посредники. Пусть они не внушают любовь,
любовь должна быть направлена только на Мозг, но страх должны внушать и п
осредники.
Ц Я обращаюсь к тебе от имени Создателя. Именно поэтому я пользуюсь глав
ным каналом связи. Ты понимаешь, кирд?
Мозг никак не мог привыкнуть к новому ощущению реальности, которое испыт
ывал с момента, когда включилось сознание его слепка. Большой мозг воспр
инимал реальный мир как некую абстракцию, понятие, нечто непосредственн
о не ощущаемое. Когда он связывался с каким-нибудь кирдом, реальный мир об
ретал форму, ту форму, которую воспринимал и ощущал связанный с ним кирд. Н
о так как чаще всего Мозг получал информацию одновременно от нескольких
кирдов, реальность воспринималась им как серия различных образов, котор
ые он сам складывал в более общую картину, картину бесконечно более слож
ную, многомерную и многовременную.
Теперь же Слепок Ц так он мысленно называл себя воспринимал информацию
, поступающую всего от четырех своих глаз, и окружающий его реальный мир н
еобыкновенно упростился, странно сжался до трех измерений, но зато прибл
изился к нему.
Двести семьдесят четвертый колебался. Никогда еще ни один кирд не обраща
лся к нему так грубо. Он даже не был стражником, этот кирд, на теле его не был
о отличительного креста, но он действительно пользовался главным канал
ом, тем, по которому он всегда получал приказы свыше. Если бы только не это
т главный канал, который всегда повелевал и которому он всегда беспрекос
ловно подчинялся, он бы кинулся на кирда, сшиб его с ног, и грохот упавшего
тела был бы сладостен, но главный канал связи… Он словно связывал его.
Ц Я понимаю, Ц смиренно пробормотал он.
Ц Хорошо. Отвечай на вопросы. Но долго не раздумывай, ничего не изобретай
и не приукрашивай, говори только правду. Оставь ложь презренным дефам. Дл
я чего ты выпустил пришельца?
Прав, прав он был, тоскливо подумал Двести семьдесят четвертый, именно дл
я этого призвали его сюда.
Ц Я его не выпускал, он сам проскочил у меня под рукой и удрал.
Ц Ты любишь своего Создателя?
Ц Да! Ц вскричал Двести семьдесят четвертый.
Ц Тебе ненавистны дефы?
Ц Да, я ненавижу эти порождения темного хаоса!
Ц Хорошо, кирд. Ты хорошо ответил, Ц кивнул Слепок, Ц но зачем же ты упод
обляешься им?
Ц Я?
Ц Ты, ты, Двести семьдесят четвертый. Ты лжешь.
Ц Я… Ц Двести семьдесят четвертому так хотелось, чтобы Мозг понял всю е
го преданность, всю его ненависть к дефам, все его раскаяние, что он не сра
зу нашел нужные слова. Не всякое слово годилось ему сейчас, нужно было най
ти такие емкие и гулкие, сильные и точные, чтобы у Создателя не было никаки
х сомнений. Ц Я… Ц снова повторил он, Ц не лгу.
Нет, нет, заметались испуганные мысли по его логическим схемам, нет, не наш
ел он нужных слов, не так сказал. Он посмотрел на странного кирда, что стоя
л перед ним, и отвел взгляд.
Ц Тебя спасает только то, что ты лжешь неумело. Это доказывает, что ты не о
чень опытный нарушитель закона. Скорее всего, ты только недавно вошел в с
говор с дефами.
Ц Нет, нет! Ц крикнул в отчаянии Двести семьдесят четвертый.
Ц Может быть, Ц продолжал Слепок, Ц ты даже не очень виноват, агенты деф
ов хитры, они умеют прикидываться благонамеренными кирдами. Так, Двести
семьдесят четвертый?
Ц Да, они хитры, Ц согласился кирд. Голова его шла кругом, и страх накатыв
ался на него холодными, липкими волнами.
Ц Ну, вот видишь, Ц довольно кивнул Слепок, Ц а ты отрицал. Расскажи, кир
д, когда и как дефы в первый раз установили с тобой контакт?
Начав допрос, Слепок еще ни в чем не был уверен. Ему скорее даже казалось, ч
то пришелец действительно случайно улизнул из круглого стенда, но нужно
было на всякий случай раскачать Двести семьдесят четвертого, вывести из
себя, так чтобы он ничего не мог скрыть, если ему было что скрывать. Но он ув
лекся допросом, ему нравилось, как ловко он атакует со всех сторон растер
явшегося кирда, и теперь он уже сам начинал верить тому, что вкладывал в ус
та Двести семьдесят четвертому.
Двести семьдесят четвертый зачем-то дернулся, словно намеревался бежат
ь, остановился, поднял руки, опустил их. Как, как объяснить так, чтобы ему по
верили? Как доказать, что он полон любви к Создателю и никогда ни с какими
дефами не якшался? Он всегда был добропорядочным кирдом, даже до перенас
тройки, и тотчас доложил бы о любом дефе, которого встретил. Будь проклят э
тот пришелец, этот жалкий комочек слабой плоти, этот ничтожный сгусток с
лизи!
Ц Я никогда не встречал ни одного дефа, Ц тихо молвил он.
Ц Может быть, у тебя плохо функционирует память? Ц участливо спросил Сл
епок.
Ц Нет, Ц сказал кирд.
Ц Тогда, может быть, ты просто не понял, что имеешь дело с дефом? Подумай, к
ирд, подумай. Ты ведь не хочешь огорчать Создателя, так?
Ц Так, так! Ц пылко крикнул Двести семьдесят четвертый.
Ц Тогда подумай.
Двести семьдесят четвертый начал судорожно проверять свою память. Если
бы он действительно вспомнил, как к нему подкатывались тайные дефы. Мозг
был бы доволен. Он был бы доволен, что Двести семьдесят четвертый не скрыв
ает от него ничего, что на него можно положиться. Только бы вспомнить. Вращ
ались магнитные кольца его памяти, его мозг считывал с них все, что было за
печатлено в них, но он не мог найти того, что искал. Ему страстно хотелось н
айти тайного дефа. Он передавал результаты исследований пришельца Шест
ьдесят восьмому и Двадцать второму, которые кодировали их для встройки в
новые программы. Это был приказ, и он лишь выполнял его. Но они… Что они? Он
так страстно желал найти в них признаки тайных дефов, что почувствовал, к
ак разогревается его мозг. Но они же здесь! Как мог он пропустить в свой мо
зг заведомый вздор! Они здесь, и странный властный кирд, говоривший от име
ни Мозга, ни в чем их не подозревает. И если он назовет их дефами, они могут р
ешить, что сам он деф. Они накинутся на него, сухо и страшно защелкают отки
дываемые запоры, с него сорвут голову, жадно чавкнет пресс. А может быть, и
х специально позвали сюда, чтобы проверить его. О Создатель всего сущего,
научи, подскажи, как поступить…
Ц Долго же ты думаешь. Двести семьдесят четвертый. Тебя, наверное, действ
ительно завербовали не так давно, даже не научили как следует выдавать с
ебя за благонамеренного кирда, вот ты и прикидываешь, что сказать, как пол
овчее обмануть посланца Мозга, а стало быть, и сам Мозг. Так, кирд? Лучше уж п
ризнайся сразу, видно хоть будет, что раскаялся. Если ты, конечно, раскаива
ешься.
Двести семьдесят четвертый начал медленно опускаться на колени. Кирды р
едко становятся на колени, поэтому делал он это неловко и чуть было не пот
ерял равновесие. Он покачнулся и протянул руки в мольбе:
Ц Я не деф!
Ц Ты деф, ты тайный деф.
Ц Нет, я…
Ц Если ты действительно любишь своего Создателя, ты не должен спорить.

Ц Но я…
Ц Молчи, кирд. Кто лучше знает: ты, жалкий кирд с маленьким поврежденным у
мом, куда проникло предательство, или Мозг, создающий и управляющий всем
миром? Отвечай.
Все смешалось в логических схемах Двести семьдесят четвертого. Мысли, ко
торые когда-то текли в его мозгу четким потоком, сбились сейчас в кучу, тя
жко ворочались, не в состоянии выбраться из мучительного клубка. Он боль
ше ничего не знал, ничего не понимал.
Ц Так кто же лучше знает, ты или Создатель?
Мозг, конечно же. Мозг. Создатель потому и Создатель, что создал всех, всех
знает, всех понимает, всех любит. Он поймет, он простит.
Ц Создатель знает все.
Ц Ну, вот видишь, Ц довольно кивнул посланец Мозга, Ц вот ты и признался
. Ц Он посмотрел на Шестьдесят восьмого и Двадцать второго. Ц Снимите е
му голову и как следует проверьте ее, всю обыщите, все перещупайте, не оста
вьте ни одной мыслишки. Поняли?
Ц Так точно, Ц сказал Шестьдесят восьмой.
Ц Так точно, Ц вторил ему Двадцать второй.
Они не стали ожидать, пока Двести семьдесят четвертый сам начнет отсоеди
нять свою голову от туловища, как это обычно делают кирды при переналадк
е, этот деф ни на что не был сейчас годен, стоит на коленях, словно у него сов
сем пусты аккумуляторы, и раскачивается, того гляди, рухнет на пол, подыма
й его тогда.
Сухие щелчки откидываемых запоров отсчитывали последние мгновения его
бытия. Оно кончалось. Страх уплотнился в нем, загустел, превратился в ужас
. Надо было вскочить, бежать, спрятаться, но страх обессилил его. Почему-то
он сейчас думал о пришельцах. И не было в нем ненависти к Густову, который
удрал из стенда. Ему почему-то вдруг остро захотелось, чтобы рядом были ос
тальные двое, Надеждин и Марков. Когда он стоял тогда, растерянный и нереш
ительный, он чувствовал, что они жалели его. Странно, что в последние мгнов
ения бытия он думает не о Создателе, а о пришельцах. Он даже не заметил, ког
да сознание его отключилось.
Шестьдесят восьмой и Двадцать второй не разговаривали между собой, они с
только раз проделывали эту операцию, что каждое движение давно уже приоб
рело законченность и автоматизм. Один за другим подсоединяли они к прове
рочным клеммам головы Двести семьдесят четвертого различные тестеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40