Рассвет всегда был мудр. Они так и сделали. Они выбрали его хранителем пам
яти, хотя он рвался идти в город.
Ц Ты нужен нам, нам нужна твоя мудрость, Ц сказали ему дефы. Ц Ты старый,
твое тело не очень быстро, но мысли твои стремительны, ты должен остаться.



Утренний Ветер вспомнил тот отчаянный бой. Они все
знали, что, скорей всего, не вернутся. Их было всего четверо Ц столько они
могли найти относительно сильных аккумуляторов. Четыре дефа и две труб
ки, потому что ведь и оружие тоже требует энергии.
Они решили атаковать склад рядом с проверочной станцией. Правильнее, кон
ечно, было бы напасть сразу на все три склада, чтобы сбить стражников с то
лку, но их было всего четверо, четверо дефов с двумя трубками. А склад охра
няют пять стражников. Пять стражников Ц это пять трубок. И не полуразряж
енных, как их оружие, а способных одним световым всплеском вывести из стр
оя цепи их мозга.
Но у них не было выбора. Они шли ночью. Было темно, но кирды видят и в темнот
е, потому что глаза их воспринимают весь спектр излучения. Нагретые за де
нь камни развалин источали светлые дрожащие облачка Ц это они отдавал
и тепло.
Дрожало облако и вдали Ц это был город. Вернется ли кто-нибудь из них отт
уда? Было страшно, воображение снова и снова рисовало короткие голубые
всполохи, которые вскоре вырвутся из трубок стражников. Было страшно, но
нужно было идти, потому что выбора не было. Их товарищи были обречены без
запаса заряженных аккумуляторов.
Они добрались до города без труда. Без особого труда они проникли и в гор
од. С тех пор как стражники начали охранять каждый склад аккумуляторов, в
ойти в город стало уже не так сложно. Они не могли набрать столько стражни
ков, чтобы окружить город непроницаемым кольцом.
У них было только одно преимущество. Они никому ничего не должны были док
ладывать и ни от кого не должны были ждать приказов, что и как делать.
Они решили пробираться к складу с разных сторон. Один их них, без оружия, д
олжен был спокойно направиться к зданию. Он был обречен, он должен был пог
ибнуть. В тот момент, когда стражники набросились бы на него, должен был вы
скочить второй деф, тоже безоружный. Он тоже был обречен. Стражники невол
ьно должны были разделиться на две группы. На одну из них должны были напа
сть оставшиеся два дефа с трубками. Если бы им удалось быстрее вывести из
строя одну из групп стражников, они бы смогли завязать бой с оставшимися.
У них было только одно преимущество: они были чуточку быстрее, потому что
не должны были докладывать и получать приказы. Но все равно это был самоу
бийственный план. Другого у них Ц не было.
Еще по пути в город они решили бросить жребий, кто должен отвлечь на себя с
тражников и кто нападет на них. Жребий нужно было бросать не потому, что ни
кто не хотел жертвовать собой, а потому, что все хотели этого.
Молодые дефы, только что бежавшие из города, часто не понимали этого.
Ц Как можно жертвовать собой, Ц спрашивали они, Ц когда дефы, в отличие
от кирдов, ценят жизнь? Ведь, жертвуя собой, ты, едва осознав себя, едва полу
чив свободу воли, должен сам, по своей новой воле, потерять все. Кирды Ц др
угое дело. Им все безразлично, они не знают себя, а потому равнодушны к быт
ию или небытию.
Ц Именно поэтому, именно поэтому, друзья, Ц терпеливо объясняли им. Ц О
сознав себя, получив имя, ценя новую свободу, ты начинаешь уважать, ценить
и любить волю и свободу товарищей. Защищая их, ты защищаешь себя.
Понять это не так-то просто, и молодые дефы задумчиво кивали, но были полн
ы сомнений. И все же понимали в конце концов, ибо в этом высшая мудрость.
Они шли и думали, что должны были погибнуть в ту ночь, когда земля, трава, ка
мни развалин, дома отдавали запасенное за день тепло.
Они шли и думали, что вот так же и они должны отдать запасенное в муках соз
нание и рухнуть в черный бездонный провал небытия. Это было невообразимо
страшно, хотелось повернуться, ринуться назад, бежать куда угодно, лишь б
ы не видеть перед собой мрака бездны.
Но нужно было идти, нужно было спрессовывать в себе страх, держать его, что
бы он не вырвался наружу. Нужно было заставлять себя идти к небытию.
Но чем ближе подходили они к цели, тем ярче разгорался в них крошечный ого
нек печальной гордости единственного утешения тех, кто жертвует собой.

Все шло по плану. Рухнул от вспышки, пронзившей его голову, Камень. Трое ст
ражников нагнулись над ним, оттаскивая его в сторону, чтобы удобнее было
бросить его на тележку, которую они, очевидно, уже вызвали.
Утренний Ветер и Иней приготовились. Сейчас примет на себя удар Облако. И
з-за угла послышался тяжелый топот, щелчок выстрела, и в то же мгновение в
спышки нескольких выстрелов окрасили стену склада мертвенным фиолетов
ым цветом.
Они открыли огонь. Утренний Ветер сразу попал в ближайшего к себе стражн
ика. Он не успел еще разогнуться, оттаскивая упавшего Камня, и, пораженный
выстрелом, ткнулся головой в землю.
Иней тоже выстрелил и тоже попал, выведя из строя второго стражника. Если
бы только их трубки были сильнее, если бы только между выстрелами не нужн
а была пауза, если бы только можно было уложить в это мгновение и третьего
… Но уже бежали, громко топая, остальные два стражника, поднимая свои труб
ки.
Сейчас, сейчас вспыхнут на их полуразряженных трубках контрольные огон
ьки, показывающие, что они готовы к выстрелу, но было уже поздно. Они не усп
евали. Доли мгновения не хватило им, и эта доля мгновения будет стоить жиз
ни не только им, но и всем дефам.
Утренний Ветер вскочил. И тут произошло непонятное. Оставшийся невредим
ым третий стражник поднял трубку, из раструба вырвался ослепительный в н
очи тонкий луч выстрела. Но ударил он не в Утреннего Ветра, не в Инея, что ст
оял рядом с ним, приготовившись принять небытие, а в одного из двух прибли
жавшихся стражников. Это было настолько неожиданно, что на мгновение Утр
енний Ветер оцепенел, но раздумывать было некогда. Он поднял трубку и при
целился в бегущего стражника. Лишь бы не попасть в того, что только что уло
жил товарища… Мгновенного этого колебания было достаточно, чтобы Утрен
ний Ветер никогда потом не простил его себе. Надо было стрелять сразу. Их с
паситель быстро нагнулся, чтобы схватить трубку, выпавшую из руки рухнув
шего товарища Ц своя еще не была готова к новому выстрелу, Ц но не успел.
Не успел и Утренний Ветер. Он выстрелил, и луч из его трубки попал врагу пр
ямо в глаз, заставил его вздрогнуть, остановиться и с грохотом упасть, но и
х спаситель уже успел получить световой удар и тоже упал.
Думать было некогда. Времени не было. Вот-вот покажутся боевые тележки с д
ежурными стражниками. Они бросились к дверям, на бегу выплавляя выстрела
ми замок. Они двигались теперь в другом временном измерении: время несло
сь в лихорадочном темпе, и им нельзя было отстать от него. Двигатели их раб
отали на предельных оборотах, поглощая из полупустых аккумуляторов пос
ледние порции энергии.
Они взяли столько аккумуляторов, сколько могли унести, и уже кинулись бе
жать, но Утреннему Ветру вдруг почудилось, что тело странного стражника,
что стрелял не в них, а в товарища, слегка подергивается. Он знал, что не име
ет права останавливаться и терять время, знал, что подвергает риску всю о
бщину дефов, но ничего не мог с собой поделать. Он говорил себе: «Нельзя, ид
и», но словно какая-то высшая сила заставила его нагнуться над упавшим ст
ражником. Выстрел оплавил часть головы, но он каким-то чудом не впал в неб
ытие: ноги его подергивались, словно он пытался встать.
Ц Помоги, Ц попросил Утренний Ветер Инея, Ц может, он сможет как-то идт
и.
Иней понял все. Вдвоем они подняли стражника. Двигаться он почти не мог, и
они молча переглянулись. Конечно, надо было оставить его. Конечно, если он
и будут тащить этого кирда, шансы их на спасение резко сократятся. Ведь гд
е-то уже двигаются боевые тележки, и дежурные стражники готовят трубки. О
ставить его было бы логично, но дефы потому и были дефами, что не были раба
ми логики.
Они то тащили его, то несли, чувствуя, как двигаться становится все тяжеле
е и тяжелее. Энергия их аккумуляторов иссякала с каждым шагом.
Они уже были за городом, когда Иней качнулся и упал. Он был полностью разря
жен. Утренний Ветер оглянулся. Было все еще темно, и город светился остыва
ющими строениями, и в мертвенном свете была холодная угроза. Он быстро см
енил аккумулятор товарищу Ц благо теперь у них был запас новых, Ц и они
продолжили путь.
Ц Дайте его мне, Ц сказал Рассвет, когда они добрались уже на рассвете д
о лагеря. Ц Я постараюсь выходить его.
Ц Он… Ц хотел было сказать что-то Иней, но Рассвет перебил его:
Ц Как вы не понимаете? Он же деф. Наверное, он еще не осознал это, не осозна
л себя, но в решающую минуту сделал выбор. Ц Он посмотрел на стражника, ко
торый лежал подле него на земле. Ц Давайте дадим ему имя Выбор. Согласны?

Ц Конечно, Ц кивнул Утренний Ветер.
Только теперь он начал чувствовать страх. Раньше прислушиваться к нему б
ыло некогда, а сейчас он содрогался от ужаса, вспоминая бой, спасение, бегс
тво. Сколько раз все могло бы пойти не так, как случилось, сколько раз они д
олжны были споткнуться на бесчисленных опасностях, сколько раз шансы на
удачу готовы были пасть под ударами стражников… Ему казалось, что они бе
жали над пропастью по неверной паутине тонких дощечек. Дощечки скрипел
и, прогибались, трещали. Они не могли перебраться через пропасть, но они ве
рнулись.
Рассвет сделал все, что мог. Целыми днями он возился с бывшим стражником, в
ыхаживая его, пытаясь вернуть к бытию. Но, очевидно, повреждения были слиш
ком серьезны.
Выбор так и не заговорил. Он стоял, слегка покачиваясь, и смотрел на камни
развалин, на дефов, и в уцелевших его глазах, казалось, стояло какое-то зас
тывшее удивление, какой-то немой вопрос.
У Утреннего Ветра было ощущение, что бедный Выбор узнает его. Он подолгу с
тоял около него. Иногда он молчал, а иногда что-то тихонько бормотал. Он не
мог потом вспомнить, что именно говорил он Выбору, потому что слова были н
е важны, важны были те чувства, что он пытался вложить в них.
Как-то раз Ц это было в полдень, когда желтые облака разбегаются, и оранж
евое солнце греет особенно ласково, и все замирает в тихом довольстве, да
же жесткая красноватая трава, которая в это время перестает шуршать под
ногами, Ц он стоял около Выбора и, по своему обыкновению, что-то тихонько
и ласково говорил ему. Бывший стражник вдруг посмотрел на него и сказал:

Ц Я… Ц Он замолчал, словно собираясь с силами, потом добавил: Ц Все…
Больше он не произнес ни слова. Через два дня он погрузился в вечное небыт
ие. Все знали, что он тяжко ранен, все видели, как терпеливо возился с ним Ра
ссвет, как подолгу ему что-то ласково бормотал Утренний Ветер, и понимали
, что разум едва мерцает в его поврежденном мозгу. И конец его не был неожи
данным. Но одна деталь потрясла Утреннего Ветра. Утром, когда кто-то увиде
л, что Выбор недвижим, обнаружили, что у него нажата кнопка отключения соз
нания. Сначала его пытались вернуть к бытию, но тщетно. И тогда все задумал
ись: кто же нажал на кнопку? Все смотрели друг на друга, и все качали голова
ми. И все верили друг другу. И потому, что дефы никогда не обманывают друг д
руга, и потому, что все любили бедного Выбора и знали, чем обязаны ему.
Утренний Ветер сказал тогда:
Ц Друзья, он сам отключил сознание. Мы никогда не узнаем, что именно прои
сходило в его бедном полуразрушенном мозгу, но мне кажется, я догадываюс
ь. Он понимал значительно больше, чем нам казалось, он не хотел быть нам в т
ягость. Он знал, какой ценой достается нам энергия. И он решил сам уйти от н
ас…
Печаль, которую он испытывал, была так тяжела, так остро и болезненно зиял
а рана в нем, что он не мог продолжать.
Прошло уже много времени. Кто-то из дефов погиб под вспышками трубок стра
жников, пришли из города новые дефы, память о Выборе перестала причинять
боль и приносила с собой лишь легкую грусть, и Утренний Ветер все чаще лов
ил себя на том, что посещают его неведомые раньше сомнения. Куда они идут?
Что будет с дефами? Можно ли существовать в постоянном страхе, что завтра
они не смогут добыть новые аккумуляторы, что их выследят стражники, что и
м нечем будет защищаться?
До этого он жил постоянными каждодневными заботами, которых всегда было
великое множество, потому что дефы давно уже выбрали его своим предводит
елем, а теперь вдруг увидел мысленным взором будущее. Оно походило на дли
нный туннель с застоявшейся в нем темнотой. Может быть, где-то в самом кон
це его и был какой-то свет, но, если он и был, он не мог разбавить темноту.
Он тщился что-то понять, что-то пробить своей мыслью, но туннель был длинн
ый, и мысль вязла в его сырой мгле. И от этого его охватывала печаль. Мир был
огромный, а он таким крохотным, сторон было много, а он не знал, куда идти. И
охватывало, давило чувство бессмысленности всего сущего. Он знал, что не
льзя всматриваться в тьму этого туннеля, потому что, кроме тщеты всех сво
их усилий, он ничего там не увидит, но не мог отвести мысленный взгляд от б
ездомной дыры. Она отравляла его и приковывала к себе.
И вот недавно они увидели чужой корабль, опустившийся над их планетой. Ут
ренний Ветер никогда не видел посланцев иных миров, он даже не знал, сущес
твуют ли иные миры, он никогда даже не задумывался над возможностью их су
ществования. Но теперь ему почему-то казалось, что пришельцы, если только
он сможет поговорить с ними, помогут ему. В чем именно, он не знал. Он даже не
знал источника своего беспокойства, но подсознательно чувствовал потр
ебность в помощи. Должно же быть что-то еще, кроме забот о заряженных акку
муляторах. «А может быть, и не должно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40